Дело чести

Рыцарь не хотел войны. Он хотел мира. Он уже свое отвоевал.

К своим сорока с плюсом он понял, что войны не кончаются. Никогда. То за ресурсы, то за земли, то за власть, то за деньги. Он потянулся, чтобы снять доспех, и что-то хрустнуло в спине с таким звуком, будто ломается сухая ветка. Он боялся не смерти, а того, что после битвы придется неделю втирать в поясницу разогревающую мазь. На его латах виднелись не царапины от мечей, а вмятины от хозяйственных котлов и следы детских ручонок. Самый смертоносный меч королевства сейчас служил ему подпоркой для двери.

Но позвал к себе король и сказал:
—Я все конечно понимаю, уважаемый. Но долг зовет, и клятву вы давали. Возглавьте войско. Завтра битва с соседями.

— А договориться никак?
—Как! — Король закатил глаза. — Король же местных, Джон Алкаш, пьяный, не просто нассал на колесо моей кареты. Он умудрился вывести корявым, но узнаваемым почерком: «Здесь был Джон». И этот автограф, этот акт творческого хулиганства, надо смывать кровью.

— А давайте я тоже пойду нассу на его карету? И все хорошо. Я и трезвый могу. Могу и пьяный. Можно на публике и на бис. Только давайте без войны. Жалко людей.

Придворные ахнули. Герольд, стоявший за троном, уронил свиток. А король, побледнев, прошептал: «Ты предлагаешь мне начать войну мочевых потоков? У нас есть протоколы! Этикет! Никак!» — Король, уже отходя от шока, пошевелил усами. — Тут, дружок, вопрос же не в моче. Сам понимаешь. Дело чести.

Рыцарь возглавил войско, и началась рубка. В своей палатке он разрабатывал стратегии боя, а на столе рядом с картами стоял маленький горшок с чабрецом, который он пытался вырастить. Он переживал, что не полил его с утра.

И тут в его палатку постучали враги.
—Уважаемый, велком на бой!

Рыцарь удивленно вышел и понял, что окружен врагами. И ни одного своего.
—Эээ, а где мои? — пробормотал рыцарь. — Подождите, у меня же была целая толпа.
—Ну, сбежали или померли, — ответили враги. — Остались только вы.

Он вздохнул. Достал меч и бился часа полтора. Одного врага он уложил ударом рукояти по шлему. «Это тебе за помятое крыло кареты!» — пробурчал он. Двоих заставил столкнуться головами. «А это за то, что король не выспался!». Он рубился, думая о том, что соль для засолки огурцов в лагере явно не того сорта, и это раздражало его куда больше, чем вражеские клинки.

Всех положил. Стоит в горе трупов, тяжело дышит, ноги не держат. Спина отзывалась тупой болью, обещая бессонную ночь.

И видит — возвращается его войско. Блестят доспехи, сыты лица.
—ВЫ ГДЕ, БЛИН, БЫЛИ?! — взревел Рыцарь, с трудом выпрямляясь.

Из строя вышел полковой писарь Фридрих, достал часы на цепочке и свиток.
—Уважаемый сэр, согласно регламенту, с двенадцати до часу — обеденный перерыв. Мы как раз успели на утренний суп и гречневую кашу с тушенкой. Порция, кстати, сегодня очень достойная. А вы?... Э-э-э, — писарь окинул взглядом поле боя, усыпанное телами, — я так понимаю, работали без перерыва?

Когда они вернулись, то победу, конечно, разделили на всех. Какой-то молодой паж уже рисовал на пергаменте картину, где все войско героически сражается, а Рыцарь скромно стоит на заднем плане. «Для королевской галереи, сэр!» — рапортовал паж.

Рыцарь махнул рукой и позвал к себе Дракона пожить.
—Если еще раз придут ко мне, скажи, что меня нет. У меня обеденный перерыв.
—Я в принципе могу сказать, что я тебя съел, — задумчиво произнес дракон, аккуратно сворачиваясь калачиком на коврике у камина.
—Так тоже сойдет, — ответил ему рыцарь.

Они пошли на кухню. Рыцарь достал два бокала, а Дракон, щурясь от удовольствия, поджег коктейли «Б-52» крохотной, почти декоративной струйкой пламени. Он давно научился ее контролировать. Идеально для коктейлей и для поджаривания тостов.