Девочка и людоед, пьеса в 2-х действиях

               
                Л. Кожевников   

                Девочка и Людоед

                драматическая сказка
                в 2-х действиях
                (театр кукол)


Действующие лица:

Старик,
Старуха,
Девочка,
Людоед.


                Действие 1.

Картина 1.
Горница в деревенской избе. Стол, лавка вдоль стены, печка, лежанка в углу. Раннее утро, поэтому в горнице темно. Вдруг раздается петушиное «ку-ка-ре-ку»! На деревне ему вторят другие петухи. Рассветает. Солнышко небо золотит. В избу входит Старуха с ведром воды. Насилу тащит. Ставит ведро на лавку, вешает на край ведра ковш. Сама присаживается рядом. Уф! Обмахивается рукой.
СТАРУХА. Насилу приволокла. (Смотрит в угол, на лежанку.) Эй, старый, вставай, что ли!
                Старик не шевелится. 
СТАРУХА. Помер, поди-ка?
              Прислушивается. Из угла доносится храп.
СТАРУХА. Живой ещё… храпит.
       Идёт в угол, наклоняется над изголовьем и прямо
       в ухо старому – петухом: «Ку-кар-рекууу!!!» Ста-
       рик кое-как подымается на лежанке, кряхтит, каш-
       ляет.
СТАРИК. Э-э, старая курица, туда же… петухом запела.
        Машет на Старуху рукой. Потом, держась за по-
         ясницу, кашляя, идёт к ведру, зачерпывает ков-
         шом воду, пьёт. Старуха тем временем выходит
         и тут же появляется назад с серпом.
СТАРУХА. В поле надо идти, пшеницу жать. А ты на постелях прохлаждаешься.
          Старик, не обращая на Старуху внимания, садится
          за стол. В руке у него большая деревянная ложка.
          Стучит по столу.
СТАРИК. Не евши, какой из меня работник? Корми, старая!
СТАРУХА. В доме ни зёрнышка! Из глины, что ли, тебе пирогов напечь?
СТАРИК. Как это… ни зёрнышка?
          Встаёт, берёт с полок корчаги, кадушки, заглядывает,
          суёт руку, переворачивает над столом. Один, второй,
          третий… Пусто. Правда, из третьего горшка выкаты-
          вается одна-единственная горошина. Подпрыгивает
          и замирает посреди стола. Старик со Старухой скло-
          няются над столом.
СТАРИК. Это всё?.. Одна горошина!
СТАРУХА (разводит руками). И печь три дня не топлена. Дров нету, ни полешка!
          Старик чешет «репу». Но делать нечего. Выходит
          из избы, тащит из-за кулис на авансцену колун.
          Ставит чурбак. С трудом подымает колун над го-
          ловой, но железяка перевешивает, и Старик пятит-
          ся назад, пока не натыкается спиной на Старуху.
          Старуха подталкивает Старика к чурбаку, тот с
          разбегу бьёт колуном по чурбаку, но колун отска-
          кивает и летит за кулису, Старик со Старухой –
          лапти вверх, валятся на землю. Ах! Ох! Кряхтя и
          стоная, поддерживая друг дружку, подымаются и
          идут обратно в избу. Садятся на лавку.
СТАРУХА. Охо-хо! Не дал нам Бог детушек. Разве маялись бы так на старости лет!
          Вместо ответа Старик берёт в руки жалейку.
          Печальные звуки жалейки заставляют Старуху
                всплакнуть. Наконец, она не выдерживает.
СТАРУХА. Хватит, старый, тоску нагонять! Сыграй чего повеселее!
           Старик играет плясовую. Старуха сидела-сидела,
           не вытерпела и пошла в пляс. Вдруг видит, что
           горошина на столе тоже вроде как подпрыгива-
           ет. Остановилась Старуха перед столом, Старика
           тычет: смотри, дескать. И впрямь горошина-то
           пляшет. Старик даже привстал от удивления. Но
           продолжает играть. Уже для горошины. А горо-
           шина прыг-скок и всё больше, крупнее становится.
           Сначала с грецкий орех, а вот уже и с яблоко, как
           мячик попрыгивает. Вдруг на «яблоке» глазки про-
           резались, и ротик появился. Улыбается. Румянцем
           горит. Прыг-скок… Откуда ни возьмись косички
           задорные в разные стороны торчат. Сарафанчик…
           ручки, ножки появились. Прыг-скок, прыг-скок…
           Вот те на! Девочка, самая настоящая, на столе  вы-
           плясывает. Только очень маленькая. Старуха от
           удивления так на лавку и хлопнулась, а Старик
           жалейку из рук выронил. Остолбенели оба и молчат,
           будто языки проглотили. Девочка тоже плясать
           перестала, глазки синие, лукавые, то на деда, то на
           бабку поглядывает, улыбается. Да вдруг как расхо-
           хочется. Звонко-звонко, будто серебряный колоко-
           льчик звенит. Старуха, наконец-то, стала приходить
           в себя.
СТАРУХА. Ну-ка, старый, ущипни… может, я сплю? (Старик щиплет.) Ой!
                Девочка смеётся.
СТАРУХА. Деточка, милая, откуда ты такая взялась?
ДЕВОЧКА. Из горошины!
СТАРУХА. Ай-яй! И чья же ты будешь?
ДЕВОЧКА. Я ваша внучка. А вы -  мои дедушка и бабушка!
СТАРУХА. Радость-то какая! Увидел Бог наши слезы! Внученьку нам послал, да такую красавицу! (Набрасывается на Старика.) А ты, дед, чего пеньком встал? Поздоровайся хотя бы!
СТАРИК. Так это… из горошины, значит?
СТАРУХА. Из горошины, из горошины! Не видел разве?
СТАРИК. Тогда назовем нашу внучку – Горошинка. Вон, какая кроха.
ДЕВОЧКА (хлопает в ладоши, прыгает). А мне нравится! Го- рошинка! Горошинка!
              Ахи! Охи! Старики обнимаются с внучкой,
             целуются. А Старуха на радостях и вовсе рас-
             плакалась. Девочка Горошинка утешает её, по
             плечу гладит. «Не плачь, бабушка, не плачь, ми-
             лая. Всё у нас хорошо будет».
СТАРИК (спохватывается). Эх, старая! А нам нашу внучку и угостить-то нечем!
СТАРУХА. Ох, и впрямь!
ГОРОШИНКА. Это не беда. Я сейчас схожу в поле, нажну пшеницы (берёт в руки серп), а заодно хворосту наломаю. (Берёт моток верёвки.) Вечером, дедушка, бабушка, мы с вами пирогов напечём. (Убегает.)
              Старик со Старухой даже слова не успели ска-
              зать. Переглядываются, руками разводят. Вдруг
              снова Горошинка вбегает, подбирает с полу жа-
              лейку.
ГОРОШИНКА. Это чтобы идти не скучно было!
               Исчезает. Издалека доносятся звуки жалейки.
СТАРУХА. Не надо бы такую кроху одну отпускать.
СТАРИК. Да разве за ней угонишься!
                Долго смотрят вслед из-под руки…



Картина 2.
Лес, опушка. Горошинка собирает хворост. Сноп пшеницы, связанный, уже готов. Весело напевает.
               
                Я пшенички нажну,
                колоски повысушу,
                я зерно обмолочу
                и на мельницу снесу.
                Будет печка топиться,
                будет тесто твориться.
                Пирогов налеплю,
                дедушку и бабушку
                выпечкой порадую…
            
            Куча хвороста растет, уже больше Горошинки.
            Вдруг, откуда ни возьмись, словно из-под земли,
            появляется огромный Людоед, гора-горой. Голова у
           Людоеда луковицей, рот, как у жабы, усы – щетиной
            в разные стороны торчат. На толстом животе за
            поясом пара огромных пистолетов, и страшный
            нож на боку.
ЛЮДОЕД. Это кто тут в моём лесу хозяйничает? А!?
            Голос гулкий, как из железной бочки. Горошинка
             ойкнула от страха, присела и закрыла лицо
            руками. Потом медленно отняла руки и взгляну-
            ла на чудище снизу вверх.
ГОРОШИНКА. Ты кто?
ЛЮДОЕД. Здесь я вопросы задаю!
ГОРОШИНКА. Ой! Я… я… меня Горошинкой звать.
ЛЮДОЕД.. Не-ет! Ты – мой ужин сегодня. Ха-ха-ха!
ГОРОШИНА. Ты что, людоед?
ЛЮДОЕД. Людоед? Нет, конечно! Просто я очень люблю маленьких, вкусненьких, хорошо прожаренных детишек. Ха-ха-ха!
ГОРОШИНКА. Ты голодный, да?
ЛЮДОЕД. Ужасно голодный!
ГОРОШИНКА. Хочешь, я напеку тебе вкусных-вкусных пирогов. Вот, целый сноп нажала. И хворосту набрала. Хочешь?
ЛЮДОЕД. Ты украла мою пшеницу и мой хворост! Здесь всё моё: лес, поле… Всё!
ГОРОШИНКА. Лес ничей, здесь вся деревня хворост собирает. А поле моего дедушки. Он это поле ещё по весне засеял. Это наше поле.
ЛЮДОЕД. Было ваше, стало наше! При-ва-ти-зация, однако!
ГОРОРШИНА (эхом). Приватизация?
ЛЮДОЕД. Всё, хватит болтать. Полезай в торбу, глупая девчонка. Я хочу ням-ням!
            Сбрасывает с плеча торбу, заталкивает  туда
            Горошину.
ГОРОШИНА (из торбы). Хворост не забудь. Как ты будешь жарить меня без хвороста?
ЛЮДОЕД. Хм? Правду говорит…
             Подбирает хворост и исчезает (а лучше превра-
             щается в дым).


Картина 3.
Логово Людоеда. Это может быть пещера с очагом в центре. Или фрагмент залы в замке со стенами, сложенными из огромных валунов, так называемая бутовая кладка. В стене огромный камин. В камине огромный котел на цепях висит (или на треноге). Стол дубовый, кресло. На стене, над камином, оскаленная медвежья голова.
ЛЮДОЕД (появляется в облаке дыма, будто из-под земли). Вот мы и дома, моя вкусненькая! Сейчас я разведу огонь… (Бросает торбу на стол.)
ГОРОШИНКА. Ой! Поосторожнее…
          Людоед гогочет, засовывает вязанку хвороста в
           камин, поджигает.
ЛЮДОЕД. Я люблю детей. Я их очень люблю. И дети меня тоже любят. (Оборачивается к залу.) Правда, детки?
            Дети-зрители кричат: «Нет, нет! Не любим!»
ЛЮДОЕД. Дети всегда лгут, но я всё равно их очень люблю.               
ГОРОШИНКА. Ты будешь жарить меня с овощами? Или просто так?
ЛЮДОЕД. Умница! Вовремя напомнила!
           Притаскивает корзину с капустой, картошкой,
           морковью и высыпает в торбу.
ЛЮДОЕД (озирается). Где мои палки-отбивалки? Куда-то я их засунул?
           На минуту выходит. В это время Горошинка
           серпом прорезает торбу (или через верх) и вы-
           бирается наружу. Спрыгивает на пол и пряче-
           тся под столом, в тени. Входит Людоед с рас-
           писным футляром в руках. Кладет футляр на
           стол.
ЛЮДОЕД. А ну, палки-отбивалки, сделайте-ка мне из этой девчонки хорошую отбивную. Гоп ля!
           Крышка футляра откидывается сама собой,
           и из него выскакивают две увесистые палки.
           Они на мгновение зависают над мешком и
           вдруг начинают молотить мешок со всех сто-
           рон.
ГОРОШИНКА (из-под стола). Ай! Ой! Как больно… Больно! Больно! Больно! Ай… ай… ай!
           Перестает кричать. Только палки продолжают
           дубасить по мешку.
ЛЮДОЕД. Жалко детку, но ужин – дело святое. (Командует палкам.) Хватит! Ступайте на место!
           Одна из палок, как бы по ошибке, бьёт Людо-
           еда по голове. Он с рёвом гоняется за ней во-
           круг стола, но палка ныряет в футляр, и  кры-
           шка захлопывается.
 ЛЮДОЕД (чешет лоб). Я вас… я вас счас в огонь брошу, дубины стоеросовые!
           Идёт с футляром к камину, размахивается было,
           но вдруг видит, что из котла пар валит. Бросает
           футляр в сторону и возвращается к столу.
ЛЮДОЕД. О, вода уже кипит! Пора девчонку варить.
           Хватает со стола торбу и вытряхивает содержимое
           в кипящий на огне котёл.
ГОРОШИНКА. Ой! Ай! Горячо, горячо, горячо! Ты меня сваришь, дяденька!
ЛЮДОЕД (заглядывает в котёл). Хы! Живая ещё… Ладно, пусть варится.
           Плюхается в кресло, пистолеты на стол, ноги
           тоже. Храпит… Вдруг спохватывается, подни-
           мает голову.
ЛЮДОЕД. А?.. Заснул, что ли?
           Берёт большой черпак, идёт к котлу. Воро-
           чает черпаком в котле.
ЛЮДОЕД. Готово! А девчонка где? Разварилась, что ли?
            Ставит котёл на стол. Затыкает слюнявчик и алчно
            произносит: «Ням-ням!» Жадно поедает содержимое
            котла. Дует на черпак, хлюпает, причмокивает, давит-
            ся, кашляет. Наконец, засовывает голову в котёл, вы-
            лизывает стенки. Поднимает котел над головой,  сли-         
            вает остатки в рот. «Ням-ням!» Котёл надевает на
            голову и отваливается на спинку кресла. Уф! Живот у
            Людоеда становится большой-пребольшой. Больше
            котла. Сидит, отдувается, по животу себя поглажива-
            ет. Потом начинает сомневаться.
ЛЮДОЕД. Что-то я мяса совсем не почувствовал? Пожалуй, тоща девчонка оказалась.
ГОРОШИНКА. Конечно! Я же Горошинка. Ты и не заметил, как меня проглотил.
ЛЮДОЕД. (Даже подскакивает в кресле. Озирается.) Э! Ты где?!
ГОРОШИНКА. У тебя в животе. Здесь темно и сыро. И пахнет дурно!
          Людоед снова плюхается в кресло, хлопает себя
           по животу.
ГОРОШИНКА. Ой! Не бей так сильно, ты мне по голове попал!
ЛЮДОЕД. Напрасно я поспешил эту девчонку съесть. Вначале мне надо было её откормить, как поросёнка. И дать подрасти.
ГОРОРШИНКА. Ты можешь съесть меня ещё раз. Мне совсем не жалко.
ЛЮДОЕД. Как?!
ГОРОШИНКА. А ты открой рот пошире. Я и выберусь.
                Людоед разевает пасть.
ГОРОШИНКА. Я не могу дотянуться. Очень высоко. Попробуй лечь на пол, тогда я выберусь.
           Людоед ложится на пол, гора-горой. Снова
           открывает пасть, и даже глаза прижмурил. Го-
           рошинка выбирается из-под стола, ползёт у Лю-
           доеда по животу, хлопает его по губам и спры-
           гивает на пол.
ГОРОШИНКА. Теперь можешь закрыть рот.
           Людоед захлопывает пасть. Садится и удивлён-
           но таращится на девочку. Трясёт головой.
ЛЮДОЕД. Бррр… живая!
ГОРОШИНКА. Эй, ты же собирался меня откармливать? (Заглядывает в котёл.) А сам всё съел. Один!
           Людоед машет рукой. «Э!» Подымается с пола,
           уходит и возвращается со сложенной в несколько
           раз скатертью. Расстилает скатерть на столе.
ЛЮДОЕД. А ну-ка, скатерть-самобранка, накорми нашу гостью, да повкуснее. Гоп ля!
ГОРОШИНКА. Ах!
         От кушаний и напитков стол ломится.
         Глаза разбегаются. Горошинка обходит
         стол кругом, потом оборачивается к Лю-
         доеду.
ГОРОШИНКА. Я думала, ты ужасно голодный, а у тебя даже скатерть-самобранка есть. Как не стыдно?! Да за этот стол можно всю деревню усадить!
ЛЮДОЕД. Ну, я… это… я детишек очень люблю.
ГОРОШИНКА. Детей даже дикари не едят. Ты что, хуже дикаря?
ЛЮДОЕД. Не-ет! (Даже отшатывается.)
ГОРОШИНА. Смотри… жареная баранина. Как вкусно пахнет! А это заливная телятина, в соусе. Садись, ешь!
ЛЮДОЕД. А ты?
ГОРОШИНКА. У тебя ещё кресло есть? Или табуретка?
ЛЮДОЕД. Нету… а зачем?
ГОРОШИНА. Тогда подсади меня на стол. А то мне не достать.
ЛЮДОЕД (осторожно подсаживает девочку на стол перед собой). А ты меня не боишься?
ГОРОШИНКА (гладит его по щеке). Бедненький, несчастненький Людоед… мне тебя очень жалко.
ЛЮДОЕД. Это почему я несчастненький?
ГОРОШИНКА. Потому что злой. Злых никто не любит, никто не хочет с ними дружить. Они такие одинокие, такие несчастные! Видишь, у тебя даже второго кресла нет.
ЛЮДОЕД. Нету…
ГОРОШИНКА. Это потому, что в гости к тебе никто никогда не придёт. Ты совсем-совсем один.
ЛЮДОЕД (упавшим голосом). Что же мне делать?
ГОРОШИНКА. Хочешь, я сыграю тебе не жалейке?
       Играет очень жалостливую, очень печальную ме-
       лодию. Людоед слушает, потом начинает всхли-
       пывать… пытается осторожно погладить Горо-
       шинку по голове. Когда мелодия заканчивается,
       Людоед плачущим голосом говорит:
ЛЮДОЕД. Зря я тебя съел. Ты такая умная, такая добрая девочка. А я… я большой, толстый и злой дурак! Ы-ы-ы… (Рыдает.)
ГОРОШИНКА (пытается утешить). Нет, ты не дурак, ты всё-всё понимаешь.
ЛЮДОЕД. Я не хочу быть злым, ы-ы-ы! Я хочу дружи-ить…
ГОРОШИНКА. А давай я научу тебя одной чудесной песенке. Если ты будешь её про себя напевать, ты не сможешь быть злым.
ЛЮДОЕД. У-у… давай!
          Горошинка серебристым голосочком напевает
          куплет. Разучивают… мелодию, слова. Сначала
          у Людоеда не получается, но потом поют вместе
          очень слаженно, даже красиво.               
           Вдруг Горошинка расплакалась. Людоед ничего
           не понимает, пытается заглянуть в глаза, гладит
           по голове.
ЛЮДОЕД. Я тебя обидел?
            Горошинка качает головой, но продолжает плакать.
ЛЮДОЕД. Думаешь, я хочу тебя съесть? Снова? Да я… я лучше собственные уши съем!
             Горошинка качает головой и сквозь слёзы, навзрыд
             пытается объяснить.
ГОРОШИНКА. Дедушка с бабушкой… они меня потеряли… наверное… они такие старенькие… им очень плохо… у них даже дров нет, печку истопить…
ЛЮДОЕД (упавшим голосом). Тогда возвращайся домой. Я не стану тебя держать.
ГОРОШИНКА. Как? Я обратной дороги не знаю. Ты же в мешке меня принёс!
ЛЮДОЕД. Ну, тогда… тогда я тебя провожу. Хочешь?
ГОРОШИНКА. Ой, как здорово! (Хлопает в ладоши, прыгает от радости.) А я приглашаю тебя к нам в гости.
ЛЮДОЕД (потрясённо). Меня? В гости?!
ГОРОШИНКА. Да! Ты же хороший, правда? Никому больше плохо не сделаешь?
ЛЮДОЕД. Да я… я сейчас… Я мигом соберусь!
             Встаёт перед Горошинкой на колени, целует ей
             ручку. Потом в волнении мечется из угла в угол,
             хватает пистолеты, засовывает себе за пояс.               
ГОРОШИНКА. Нет, нет! Пистолеты не надо. И нож не надо!
ЛЮДОЕД (спохватывается). Это… это я по привычке. Я их сожгу, раз и навсегда.
              Швыряет пистолеты в пылающий камин. Раз за
              разом грохочут два выстрела. Из камина валит
              дым.
ГОРОШИНКА. Ой! Ай! (Затыкает уши.)
ЛЮДОЕД. Всё, больше они никогда не выстрелят!



Картина 4.
Горница в избе. Затемнена. Старик на лежанке, Старуха выходит на авансцену. Присаживается на чурбак. Смотрит из-под руки вдаль.
СТАРУХА. Охо-хо! Запропала куда-то наша внученька. Вон и солнышко уже закатилося. Как бы не заплутала где потемну.
             Возвращается в избу. Толкает Старика в бок.
СТАРУХА. Э, старый, ты чего это в темноте вечеряешь? Хотя бы лампу засветил, что ли?
             Старик, кряхтя, подымается с лежанки, приносит
             керосиновую лампу, поджигает фитиль. Слабый
             свет выхватывает из темноты стол, лавку и Стари-
             ка со Старухой. Оба грустные. Молчат, вздыхают.
             Из-за кулис, из темноты, появляются Горошинка
             и Людоед. Людоед тащит на спине целый воз дров.
             Сваливает в углу.
ГОРОШИНКА. Я скоро, только деда с бабушкой предупрежу. (Влетает в горницу.) Дедушка… бабушка, милые, как я по вас соскучилась!!!
             Бросается старикам на шею. Ахи! Охи! Целуются.
             «А мы уж думали, случилось чего?.. Нет и нет на-
             шей внученьки!»  «Ну и, слава Богу! Слава Богу!»
             У стариков за спиной появляется Людоед.
ГОРОШИНКА. Только я не одна, я с гостем.
СТАРИК. Ну, так… мы добрым гостям завсегда рады.
             Оборачиваются одновременно, но видят перед
             собой только огромные сапоги и толстый живот,
             перепоясанный широченным ремнём. Подни-
             мают головы вверх, и…
СТАРУХА. Батюшки-светы!
             Охнула старая и со страху под лавку нырнула,
             только зад торчит. А старик… «Чёрт, чёрт, чёрт!»
             Мухой на печку взлетел, кочергу перед собой
             выставил и из-за трубы выглядывает. 
             Людоед рукой махнул: «Э, все-то меня боятся!»
             Повернулся и вон из избы. Вышел на авансцену,
             сел подле чурбака наземь. Ноги калачом. Да с
             досады как стукнул кулачищем по чурбаку, тот
             и разлетелся на мелкие поленья. Сидит Людоед,
             из стороны в сторону качается. Голову руками
             закрыл. Тошно ему. А Горошинка в это время
             стариков уговаривает.
ГОРОШИНКА (вытаскивает бабку из-под лавки). Бабушка… дедушка, вы его не бойтесь. Он вам худо не сделает.
СТАРУХА. Что ж ты, внученька, на ночь-то глядя эдакое страшилище в дом привела?
ГОРОШИНКА. Он только с виду страшный, а на самом деле очень-очень добрый.
СТАРИК (с печи). Людоед добрый?! Он сколько скота в деревне порезал, хуже волка. Мне ли не знать.
ГОРОШИНКА. Это раньше было. Он пришёл прощения просить. Он дружить с нами хочет.
СТАРИК. Горбатого могила исправит…
СТАРУХА (растерянно). Так нам его и угощать-то нечем.
СТАРИК. Он целую корову за раз сожрёт и не подавится!
ГОРОШИНКА. А гость к нам не с пустыми руками пришёл. С подарочком!
             Достаёт из-за пазухи скатерть-самобранку,
             раскатывает на столе.
ГОРОШИНКА. Ну-ка, милая скатерочка, угости нас всех и нашего гостя на славу. Гоп ля!
            У стариков от кушаний и напитков стол ломится.
            А посреди стола даже бочонок с медовухой. На
            бочонке так и написано: «МЕДОВУХА». И кра-
            ник внизу. Старуха руками всплеснула. «Ахти!
            Чуда-то какая!» Старик с печи быстренько слез,
            кочергу в угол и тоже к столу.
СТАРИК. Ну и ну! Много про эту скатёрочку слышал, а видеть не приходилось. (По слогам читает надпись на бочонке.) Ме… до… ву… ха… Медовуха!
              Берёт со стола расписную кружку и нацеживает
              из краника. 
СТАРИК. Ну… с богом! (Выпивает. Крякает.) Эх, хороша! Так… пора гостя к столу звать.
              Идёт на авансцену, но с опаской. Людоед так
              и сидит, качается. Голову руками закрыл. Мы-
              чит, как от зубной боли.
СТАРИК (покашливает). Кхе… кхе! Ты уж, гостюшка… гм… дорогой, не изволь сердиться на нас, стариков. Мы, это самое, не со зла… с перепугу это…
              Старуха к гостю с другого боку заходит.
СТАРУХА. Просим тебя в дом пожаловать. В тесноте хотя, да не в обиде. Не обессудь, гость милый.
              Людоед как сидел, так и сидит, качается. Оче-
              редь за Горошинкой уговаривать.
ГОРОШИНКА (гладит Людоеда по руке). Ну, хватит тебе капризничать. Пошли уже!
ЛЮДОЕД (тяжко-тяжко вздыхает). Всё равно никто дружить со мной не захочет. Зря только людей пугаю.
ГОРОШИНКА. Прежде чем дружить, надо познакомиться для начала. Медку попить.
СТАРИК. О! Внучка дело говорит!
ГОРОШИНКА. Пошли давай, ну!
              Тянет Людоеда за рукав. Тот, наконец, поды-
               мается и понуро вслед за хозяевами идёт в
               дом. Все рассаживаются вокруг стола по лав-
               кам, по табуретам, но гость такой огромный, что
               ему приходится постелить кошму и сесть на пол.
               И всё равно его голова выше всех торчит. Ста-
               рик разносит кружки с медовухой. Самая боль-
               шая у гостя, самая маленькая у Горошинки.
СТАРИК. Давай за знакомство, добрый человек!
ГОРОШИНКА. И за дружбу!
СТАРУХА (приговаривает). Бывайте здоровеньки. Чтобы всё хорошо у вас было, в достатке чтоб жили.
           Выпивают, крякают, закусывают. А Горо-
           шинка жалейку в руки берёт и такую веселую
           мелодию наигрывает, что ноги сами собой в пляс
           просятся. Старик со Старухой из-за стола выско-
           чили и давай коленца по избе вытанцовывать.
           Гость смотрел-смотрел и тоже в пляс пошёл. Ста-
           рик вокруг него мухой носится, откуда и прыть
           взялась. Старуха платочком взмахивает, каблу-
           ками выстукивает. Такой топоток стоит… вот-вот
           избу по брёвнышку раскатят.               

           ЗАНАВЕС закрывается. Затем снова разъезжается
           в разные стороны. Все уже за столом сидят, а Ста-
           рик с гостем и вовсе в обнимку. Поют хором песню.
                (Хоровая песня.)