Поселение

Местные жители называют свою планету Кубо. Это происходит от Sofokuboro — зеленый рай в переводе с Айси — языка экипажа, который открыл планету во второй раз. Почему во второй раз? Все трагически просто. Предыдущая цивилизация достигла слишком высокой точки развития. Когда Вечный Император внезапно умер в возрасте пары тысяч лет, наступил хаос галактического масштаба, что вполне объяснимо. Среднеразвитые планеты сидели в сторонке, не имея ресурсов для участия в разделе императорского пирога. Высокоразвитые к тому времени разработали так называемое «гуманное» оружие, основанное на управляемом синтезе черных дыр.

Во времена Галактической Империи считалось крайне гуманным изолировать противника в локально созданном пространственно-временном континууме. А там, глядишь, всё само собой рассосётся. Конечно, постимперские противники не преследовали гуманных целей, но иного оружия для межпланетных войн всё равно не было. Поэтому «торпеды времени» — как их называли в новостях — применялись во многих крупных межпланетных конфликтах — разумеется, исключительно из гуманных соображений. Однако оружие, ранее испытанное на лабораторном и полигонном уровне, преподнесло неприятный сюрприз. Мощные торпеды при точечном применении на поверхности планеты мгновенно расширяли область поражения, искажая, перемешивая и перемалывая пространство-время на огромных территориях. Если планета подвергалась массированным ударам, это приводило к кумулятивному эффекту. Так произошло на Кубо, который в одночасье потерял своё многомиллиардное население.

Видя разрушения галактического масштаба, высокие противоборствующие стороны договорились больше не использовать «торпеды» в конфликтах, и постарались минимизировать потери. И в этом им, вероятно, могли помочь ученые, разрабатывавшие «гуманное» оружие. Однако первыми целями для «торпед времени» стали именно военные исследовательские центры. Во избежание, так сказать. Поэтому все осталось как было. Со временем раны войны на Кубо затянулись, планета зажила своей самобытной жизнью, окутавшись бесконечным зеленым пологом. Уже без людей. Пораженные участки стянулись в локальные пятна на планетарной карте — Аномалии. Со своими физическими и биологическими законами и порядками. Недоступные для наблюдения с орбиты, подавляющие работу любых электронных устройств, Аномалии были закрыты для сложной техники, и доступны только для пеших экспедиций. Человечество могло бы забыть об этих памятниках вселенской жестокости, но первые же исследования кардинально изменили точку зрения.

Насильственное изменения структуры пространства повлекло за собой изменения в структуре материи, кардинально меняя её свойства. Новые материалы, особенно кристаллизованные благородные металлы, быстро покорили космические технологии. Планетарные лифты, звездные зонды, маршевые двигатели кораблей, космические станции — практически каждый модифицированный материал нашел свое уникальное применение. И стоили они баснословно дорого. Оставалось только вытащить их из Аномалии.

***

Именно эту философскую мысль я и обдумывал, сидя на массивном деревянном стуле на пыльной площади рядом с кафе матушки Соулс. Мы все здесь говорим «матушка Соулс», хотя, конечно, трудно это понять, увидев симпатичную особу лет тридцати. С другой стороны, глядя на высокую, чуточку полную и хорошо профилированную фигуру женщины, смысл становился ясен — местные поисковики народ очень некрупный и жилистый — волка ноги кормят.

Исключением из этого правила был тот, кто сейчас негромко, но эмоционально спорил с хозяйкой заведения, совсем рядом со мной. Когда люди впервые видят Грега, многие думают, что он киборг или, что еще хуже, генетически модифицированный космодесантник. Однако ни те, ни другие не живут в Аномалии. Так что Грег — человек, просто необычно физически развитый. Я вспомнил телохранителя из недавнего экзамена — тот монументальный вояка был просто копией Грега. Огромные руки-базуки, широкие плечи, гипермускулистый торс на тонкой талии. Он напоминал мне башню главного калибра какого-то сухопутного линкора. Только очень разговорчивый. И, судя по всему, безумно влюбчивый.

Почему я это говорю? Я уже неделю в Поселении и каждый вечер вижу его, разговаривающим с Соулс. Нет, она, безусловно, очень привлекательная особа, с этим не поспоришь. И Бог не обделил ее физическими данными — на ее фоне Грег не выглядит массивной гороподобной глыбой, как обычно. Это другое — у нее уже есть двое мужчин в хозяйстве. И говорят, есть третий, который привозит добычу из Аномалии. Так что я не думаю, что Грега здесь ждёт что-то стоящее. Как-то он не выглядит кандидатом на четвертого любовника. А Соулс — это же видно, — всё в жизни устраивает. Но поболтать любит. Почему не поболтать?

Грег вдруг схватился за коммуникатор на поясе, так как будто он его обожёг. Видимо, звонок был поставлен на усиленную вибрацию. Прослушав сообщение и быстро попрощавшись, он потрусил с площади в сторону базы своей группы. Лицо у него было довольно удрученное. Ага! — Видимо, произошло некое выяснение отношений. Оно и к лучшему — Грег хороший парень, и чем скорее он выберется из омута моногамных заблуждений, тем лучше для него.

Соулс подошла ко мне, чтобы принять мой заказ — булочку и здоровую кружку горячего темно-коричневого напитка — странного на вкус, но очень тонизирующего. Здесь все его пили. Было видно, что она хочет поделиться накопленными за время разговора с влюбленным гигантом эмоциями. Сама она говорила с ним крайне тихо и осторожно — видимо, боясь разбудить бурю. Так же чуствовалось, что у нее не было никого желания делиться впечатлениями с двумя своими домашними партнерами — вон они угрюмо смотрят исподлобья из внутрененего двора. Здесь никто не любит конкурентов. А я человек новый, со мной можно поделиться.

Приняв заказ и решив, что все формальности соблюдены, Матушка решительно придвинулась ко мне, заслонив вид на двор своим мощным бюстом и пышными бедрами. Надеюсь, что эта угрюмая парочка не увидит во мне соперника в любви, и я отделаюсь лишь хмурыми взглядами.

— Какой же он наивный мальчик, — прерывисто вздохнула Соулс, опуская глаза и смущенно теребя ухоженными пальцами белый передник. Ага, точно, — смущенная девица ростом под два метра, а дома три мужа по лавкам. Звучит, мягко говоря, неубедительно.

— Какой же он мальчик, — дипломатично начинаю я, — довольно солидный мужчина с огромным потенциалом, и к тому же без подруги! — Я ничем не обязан Грегу, но в этой ситуации готов помочь, чем смогу. Поработаю над кармой — может, кто-то и мне в будущем поможет?

— Он не понимает, насколько все это сложно — хозяйство, пекарня, кафе, дом, мужчины в доме, — она поворачивается в сторону двора и снова вздыхает. Что у них там, семейная драма на четверых? Им что, пятый нужен, как громоотвод? Нужно срочно поговорить с Грегом. А то не уйдет он целым, — эта парочка домочадцев действително выглядит по-бандитски. Правда тут все такие.

— Он пригласил меня вместе сходить на фестиваль, — не успокаивается Соулс, горько усмехаясь, — как все это будет выглядеть? Люди будут смеяться, говорить — смотрите, Соулс, совсем с катушек съехала, ей двоих мало, третьего ищет!

Так значит, двое все-таки? Я уже собирался поддакнуть — да, мол окружающим высоких чувств полигамов не понять, не могут оценить прелести матриархата, — но вдруг понял, что получил новые оперативные данные. Осторожно перевожу тему разговора на фестиваль — когда, кто, с кем? Сколько человек, а главное, откуда? Пока в Поселении я не нашел ни малейшей зацепки, где искать Сиа. Поэтому любое мероприятие с большим количеством людей из Аномалии мне крайне интересно.

Соулс не выглядят особенно счастливой, но с темы многополярных семейных отношений съезжает и рассказывает о фестивале. Оказывается, раз в сезон поисков все охотники, не занятые долгосрочными операциями, собираются в Поселении — для естественного обмена с внешним миром. Товар — деньги — товар. Тут все прозрачно. В ходе исследований поисковики иногда находят объекты культурного наследия ушедшей сверхцивилизации. Артефакты неизвестного назначения или просто предметы искусства из модифицированных металлов. Очень дорогие и очень редкие — мечта коллекционера. Они и приезжают сюда, на галактическую ярмарку тщеславия.

Это недешевый тур — космический джамп на орбитальную звездную станцию, шаттл до временного космопорта на другой стороне Кубо и долгий полет над бескрайним лесом на доисторических реактивных планетолетах. Но коллекционеры — люди не бедные, и они очень увлечены своим делом. Так что на фестивале всегда есть кворум. Не совсем то, что мне нужно, но лучше, чем ничего.

Дополнительным плюсом такого форума является то, что я могу пополнить боезапас для баллистики — моего огнестрельного оружия. Лазерное оружие мне не понравилось, хотя оно составляло 90 процентов местного оружейного парка — в основном из-за доступности энергоячеек. Автоматическое огнестрельное оружие было совсем экзотикой.

***

Я быстро допил свой напиток, поблагодарил Соулс, засунул в рот остатки булочки и торопливо дожевывая, направился к своему временному жилищу. Когда я уходил, я увидел в отражении пыльной витрины, как она, уперев руки в бока, пристально смотрит мне вслед. Ее искренний женский интерес было последнее, что мне было нужно в этой жизни! Я не Грег, и видеть, как два бывших профи угрюмо смотрят на меня из-под насупленых бровей, меня совсем не прельщало. Тем более, что я не умею вести хозяйство — не талантлив я в этом деле.

Это, кстати, хорошо чувствовалось в уголке, который я снимал у старого желчного инвалида — тоже бывшего профи, из первых поколений посткорпоративной волны. Надо сказать, выживаемость местных искателей была поразительной — очень многие из них доживали до старости. И обеспеченной старости, я бы сказал! Иногда они оставались здесь, в Поселении, не в силах расстаться со смертоносным очарованием Аномалии. Но драл, мой романтичный хозяин, за место под протекающей крышей совершенно жуткие деньги — примерно как за люкс-аппартаменты в Мегабашне. Видимо, в качестве моральной компенсации за утраченное здоровье.

Ну что ж, благослови его Бог. Будучи инвалидом, он проводил почти все время во дворе дома, играя в кости с такими же, как он, замшелыми ветеранами. Поэтому не нужно было беспокоиться о сохранности вещей. Вещей было немного — минимум одежды и максимум оружия. Точнее, инструментов для приведения его в порядок, и снаряжения патронов для пистолета-пулемета. Он все еще был со мной. Использовать его мне почти не приходилось — когда идешь один, каждое боевое толкновение это чрезмерный риск. Задницу мне прикрывать было некому и к тому же поиск и покупка патронов для огнестрельного оружия требовали неимоверных усилий.

Мой план на ближайшие часы был предельно прост. В Аномалии собиралась буря — обычное и обыденное событие, но долгое, и длящееся порой несколько дней. Лучше всего было переждать ее под крышей в Поселении — в основном из-за плохой видимости и электромагнитных всплесков. Конечно, здесь никто не носил на теле металл — из-за риска получить ожоги. Но разряды не оказывали благотворного влияния и на мозг. Так что лучше было сидеть дома и не дергаться.

Мне нужно было забрать ценные артефакты из тайника около старого засыпанного песком завода. Я спрятал их там сразу по прибытии — и не далеко, и не близко — трехчасовой марш-бросок. До начала шторма еще было время, но надо было торопиться, — неизвестно, сколько продлится это безобразие, и успею ли я добраться до завода позже, до фестиваля. Я спешно собрал рюкзак, надел комбинезон, пристегнул оружие, нож и флягу. Вроде всё все готово — фильтры свежие, баллончики с кислородом от аварийной маски на месте, в запасных магазинах 100 патронов. Можно двигатся к блок-посту на выходе из поселенния.

***

Оформив выход и получив на прощание стандартное «Удачи», я потрусил по широкой дороге, покрытой блестящими профилированными полосами из неизвестного материала — наследием ушедшей цивилизации. Дорога, впрочем, вскоре скрылась под дюнами, и остальная часть пути пролегала по песчаной пустыне. Я все время был предельно осторожен — обходил стороной любые потенциально пригодные для засад места, старался двигаться между дюнами, не выходя на открытые пространства и не привлекая к себе внимания. В комбинезоне цвета жухлой травы это было несложно.

К тому же я чувствовал окружающую обстановку. Не знаю, как мои коллеги по цеху, но я мог точно сказать, какого размера и сколько живности находится рядом со мной. У остальных наверняка есть что-то похожее — иначе трудно объяснить такую высокую выживаемость искателей. Я снова вспомнил симуляцию и проваленный экзамен. Полная ликвидация высокоуровневой боевой группы случалась крайне редко. Почти никогда. Сиургэ просто не сунули бы туда нос — эти места даже пахнут по-особенному. Бред какой-то, эта ваша чёртова симуляция.

Забрав артефакты из тайника, я отправился обратно уже другим маршрутом. Обычная мера предосторожности в Аномалии. Опасности здесь подстерегают не только живые. Тихий и зловещий шорох и треск чаще всего появляются там, где уже прошли люди. Однако, двигаясь по новому маршруту, я встретил Хордов. Высокоразумные и упорные твари похожие на древних ящеров. Их больше десятка, — резервной сотни патронов может и не хватить, а сражаться с ними в ближнем бою это отвратительная идея.

Приближающаяся буря уже накрывала окрестности желтой дымкой. По вершинам барханов скакали электрические разряды. У меня были все шансы уйти без боя, не тратя ни единого заряда. Я резко взбежал на ближайшую бархан, надеясь спрятаться за гребнем и тихо удалиться под его прикрытием в пустыню, обойдя опасное место. Однако в гребень позади меня внезапно ударил мощный электрический разряд, и весь склон, тысячи тонн песка, начал медленно сползать вниз. Мгновенно поняв, что дело плохо, я гигантскими прыжками ринулся вниз, обогоняя пока ещё медленный оползень. Краем глаза я заметил, что скользящий песок обнажает характерное и до боли знакомое переплетение труб, завершающееся неестественно аккуратным срезом всего трубного массива. Я уже начал что-то подозревать, но было поздно — мой бешеный спуск остановило что-то твердое и незыблемое — прямо как бетонная стена.

***

Опомнился я, когда буря уже была в полном разгаре. Кое-как поднявшись на ноги, я слепо побрел вдоль стены, полагаясь на удачу и визуальную картинку из симуляции. И что вы думаете! — уже через сотню шагов я увидел оранжевое пятно аварийного люка. Это купол, — ну кто бы мог подумать! Другой бы обрадовался, но у меня внезапно возникли весьма невесёлые мысли. У меня начало складываться впечатление, что какие-то высшие и совсем недобрые силы разыгрывают со мной в главной роли банальный спектакль. А декорациями для нашей трагикомедии служит зловещее бетонное сооружение. Зрители, наверное, ждут, когда я войду? Ну, у меня и так нет других вариантов — наруже уже стало тяжело дышать от высокой концентрации озона. Молнии били не переставая. Добро пожаловать на сцену, главный герой!

Повозившись пару минут с замками шлюза, я наконец попал в пыльный тамбур, а оттуда — в техническое помещение, памятное по виртуальному рейду. Однако оно было совсем другим — гораздо меньше, и лучше освещено. Должно быть, в куполе был не один аварийный шлюз, и я оказался в другой части огромного сооружения. B это явно бывшая лаборатория — остатки старой мебели в перемешку с пластиковым и стеклянным оборудование. Все металлические детали давно исчезли, как и ожидалось. Ничего ценного. Но погодите! Массивный встроенный шкаф в дальнем углу, — не металлический, с тусклым сенсорным экраном. Это может быть интересной находкой!

Я подумал, что ста граммов пластиковой взрывчатки должно хватить — это же не банковский сейф, а просто шкаф с ценными, надеюсь, вещами. Механический взрыватель рассчитан на 20 секунд — глухой взрыв и мне навстречу распахивается массивная, покорёженная створка. — Ого! Да это оружейный шкаф! С одной стороны, мне несказанно повезло — на полках лежало несколько поликарбонатных полуавтоматических винтовок и куча боеприпасов к ним. Плюс сопутствующая аммуниция — световые гранаты, дымовые шашки, какие-то пластиковые цилиндры.

Шкаф был полупустой — стенки не защищали металлические предметы — но его содержимого мне хватит очень надолго. С другой стороны, я не нашёл ни одного артефакта из ушедшей эпохи, жаль. Я снова обошел маленькую комнату. Взрывная волна частично оторвала одну из полок с оборудованием от дальней стены. За ней виднелся край какой-то цельнометаллической конструкции. Я схватился за оторванный край и с силой потянул его вниз, обрушив всю поврежденную стойку на пол. Из проема на меня смотрела раздвижная стальная дверь. Тупо знакомая — ведущая и в подземный город, и к бронированному Бармаглоту. Нет, это был не большой сюрприз, а скорее небольшой штрих, этакий завершающий аккорд. Ну, или увертюра к дальнейшим событиям, видимо, драматическим. Я сел на остатки полок и представил себе возможный диалог с Сиа.

— Слушай, — говорю я превеуличенно бодрым тоном, — это может быть шанс всей жизни — огромный город, полный сокровищ и загадок, и только для тебя одного! Хочешь — ищи и продавай материалы, хочешь — путешествуй и исследуй техногенные глубины, оставленные переразвитыми аборигенами — полная свобода, приправленная умопомрачительным богатством!

— В одиночку и с сотней патронов? — воображаемая Сиа настроена скептически. — И как далеко ты зайдешь, интересно? Что ты будешь есть и пить в бетонном колодце? Или подругому, — кто будет тобой закусывать, когда кончатся патроны или захочется спать? У тебя точно мозгов нет, — решительно заключает она. И она абсолютно права — нет смысла быть очень богатым и очень мертвым. Я решительно встал и направился к выходу из купола.