Освоение Сибири Глава 8

     Драгомир остановился на самом гребне горы, возвышающейся над небольшой уютной долиной. Она вся сверкала в лучах заходящего солнца, и ему показалось, что он нашёл то, что уже больше месяца не  надеялся увидеть. С  большими полянами,  рекой с раздольными плёсами, и стройными корабельными соснами на крутом берегу. О таком месте они с братом мечтали долгими зимними вечерами. В дорогу отправились весной. Только за Камнем реки  ещё по - зимнему блестели подо льдом.  Сверху пригревало солнце, талая вода лёд разрушала,  а снизу быстрое течение. Ещё не началась подвижка льда, но у берега он уже превратился в рыхлую массу. Собираясь утром поискать для переправы менее крутой берег, братья о такой особенности сибирских рек не знали. Драгомир зажигал костёр, а брат отошёл, и, любуясь простором большой  реки, стоял на самой крутизне.  Берег обвалился, и, скользя руками по размокшей под солнцем глине, не удержавшись, он нырнул в ледяное месиво. Сверху брата как саваном накрыл кусок подмытого берега. Драгомир, надеясь на чудо, долго жил на месте его гибели. Не отрывая взгляда от реки, смотрел, как огромные льдины, кроша друг друга, сталкиваясь и переворачиваясь, в грохоте неслись на север. Он даже хотел  начать строить там дом, но  семья переселенцев, переночевавшая с ним на берегу, отговорила. Вечером долго чаёвничали у костра, а когда он поделился своей бедой, самый старший  сказал:
- Брат хотел уйти на вольные земли, так почему ты хочешь остаться на земле беспрестанно воюющих между собой улусов? Это их земля,  но в нескольких днях пути после ещё одной большой реки, она никому не принадлежит, люди беспрестанно кочуют, и не считают землю своей. Поехали с нами, не пожалеешь. -  Драгомир был  в растерянности. С тех пор, как они с братом покинули Русь,  впервые не знал, что ему делать.  Сколько себя помнил,  старался быть справедливым. Знал, что должно быть сделано, и делал это как можно лучше. И все  удавалось, пока не поманила к себе  нераспаханная,  свободная земля. Ответил:

    - Хорошо, завтра вас провожу и ещё немного подумаю. Может,  обратно вернусь. Вы семьёй едете, а я один. Правда и на Руси  никто не ждёт.- Утром помог новым знакомым переправиться через реку, вернулся, посидел у ещё недогоревшего костра. Тошно одному стало. Быстро собрался, и почти сразу выехал, но  переселенцы, похоже, где-то свернули. Потеряв надежду догнать  понравившуюся семью, он вспомнил, про вольную землю за большой рекой.  Переправившись, поехал медленно, оценивая окрестности.

   Неожиданно  раскинувшаяся перед ним долина, словно спряталась от всего мира, укрылась в объятиях могучих кедров и сосен. Сверху была видна  поляна, и казалась островком спокойствия, в этом зелёном  царстве. В её центре текла  небольшая река. Драгомир, будто заранее знал, что вода в ней студёная и чистая. Не раздумывая,  решил, что на поляне построит дом, и вода будет петь  ему древнюю песню тайги. Расскажет  о том, что здесь было тысячу лет назад. А воздух! Какой здесь воздух! Напоен ароматами хвои и лесных трав, и уже наполнил его грудь свежестью и силой. Никуда из этой долины он не уйдёт. Место как любовь с первого взгляда,  сразу стало родным и близким. Драгомир нашёл его на земле, и  сердце останется с ним связанным навсегда. Держа в поводу  лошадей, чувствуя, как внутри разливается тепло и радость, стал спускаться в долину. Вскоре стало слышно, как  обтекая огромные валуны, бурлит и несётся по долине горная река.  Вдруг лошади натянули поводья, и запрядав ушами, затанцевали на месте.  Драгомир повернувшись, увидел на каменистой россыпи  лежавшую вниз лицом девушку. Юбка  с одной стороны была разорвана до бедра, плечо и шея, совершенно  обнажены.  Не замечая её искусанную гнусом  кожу, истёрзанную тайгой одежду, он видел только  заплетённые по- девичьи  косы. Даже лохмотья на  ней казались замечательными. А когда, волнуясь, перевернул свою находку, то не увидел ничего, кроме  заплывших от укусов глаз.  Девушка бредила, а давно пересохшие губы что-то исступлённо шептали. Схватив её на руки, Драгомир побежал к реке. Напоив холодной  водой, размочил в воде лепёшку, заставил  немного проглотить. Пока сооружал на случай непогоды из лапника крышу, положил   ей под голову седло. Залюбовавшись девичьими косами, попытался выбрать их  них зацепившиеся во время скитаний по тайге колючки, но поняв, что  на голове колтун,  отрубил их острым ножом. Почти сразу подступило мучительное чувство вины. Перед тем, как устроить девушку на ночь, нашёл в реке небольшую нагретую солнцем  заводь. Горящее от укусов насекомых, исхудавшее тело раздел, и осторожно  обмыл. Радуясь, что не выбросил вещи брата, надел на неё его длинную рубаху.  Лохмотья одежды и обрезанные косы,  поворошив  затухающий костёр, положил на угли. Управился, и, стреножив лошадей,  крепко уснул рядом со своей находкой.
    В воде, Дана пришла в сознание, но пока не поняла, где она, и с кем, молчала. Боялась людей, и в то же время бежала с надеждой на спасение. Две недели выживала, как могла.  Не знала, искал ли её Адер? Откуда ей, жившей в затерянной на Руси деревне, было знать, что  за Камнем у беков столько жён, сколько они могут содержать. Что ей двигало, когда убегала? Женская гордость? Много ли, найдётся   идиоток, которые, решились бы в одиночку ходить по тайге? Она была неприхотлива, но когда осталась одна, некому было учить таёжной жизни.  Шумел лишь окружающий  лес.

    Возглавляемые Адером воины, не помнили, сколько прошло дней.  Полностью  измотанные, полуголодные, шли по следам девушки.  Многие потихоньку  роптали. А  он вновь и вновь находил её свежие следы. Они постоянно петляли. Обходили чащу, пропадали на каменистых участках, снова появлялись.  Вот и сегодня, вывели к большой, несущей свои воды на север, реке.  Глубокой, с сильным течением. По всему чистому  и аккуратному  берегу лежала галька. Видно было усыпанное тоже галькой дно. На той стороне каменистые участки берега  чередовались с песчаными. Вдалеке на фоне голубого неба возвышались горные вершины.

    - Адер, на этом берегу не видно  следов. Не смогла она через   реку переправиться.

    - Сама не смогла, а свежий след двух лошадей, нас  до самой реки довёл. Лошади  подкованные, не наши.  Могла с переселенцами уйти. Сейчас спать,  а завтра,  если не найдём, возвращаемся.- Но Дана, выросшая на берегу озера, смогла. Хорошо плавала и любила на спине в воде полежать. Река быстро на ту сторону перенесла, но сильное течение  долго не давало выйти на сушу. Наконец, удалось зацепиться за  большой камень.  Уставшая, переночевала на берегу, а утром, не зная куда идти, выбрала горы. И не помнила, сколько прошло времени. Давно не хотела есть, только пить, когда перед ней  открылось безумно красивое место. В окружении гор, освящённая солнцем, с пёстрым цветением растений, долина  была так красива, что Дана засомневалась, может, уснула, и это ей снится? Но уколов больно ногу, поняла, что это самая настоящая явь. Как бы она не хотела пить, к реке спуститься сил уже не осталось. И падая вниз лицом, потеряла сознание, где её и нашел Драгомир.

     Ещё не взошло солнце, когда   Дана услышала голос Адера:

    - Хозяин, это кто с тобой лежит? Одна лошадь без седока шла, следы неглубокие. Может ты русскую  встретил? Я  жену ищу, но у моей волосы  длинные были.- Подойдя, Адер небрежно повернул Дану к себе лицом. Она поднялась, и хотя узнать девушку было сложно, Адер узнал.

    - Я тебе не жена,  жена твоя  дома ждёт. Не прикасайся ко мне, уезжай.- Заскрипев зубами, Адер зло прохрипел:

    - Я бек, захочу, таких как ты, у меня будет как пальцев на руках. А вот его не прощу. Давно ты с ним?

   - Нет, он меня вчера нашёл. Не трогай его, я сделаю всё, что ты хочешь.

    - Мне от тебя ничего не нужно.- Отрезал Адер, и толкнул Дану так, что она улетела в густую, ещё   мокрую от росы траву. Оставив всех в оцепенении, повернулся, и пошёл к лошади. Он не хотел женщину,  которой были омерзительны его прикосновения. Слышно было, как воины, покидая долину, поднимались в гору. Вскоре топот копыт затих. 

    Драгомир молча, вернулся к костру, и, разворошив угли,  поставил в котелке  тушиться, попавшего  ночью в силки зайца. Ни о чём расспрашивать девушку не стал. Он уже видел и слышал достаточно, чтобы понять, что она всё равно  ничего ему не скажет. Сам был полон решимости добиться от неё правды. И не теряя времени, поглядывая  на  надвигающиеся с севера тучи, пошёл искать длинные ровные жерди. Видел, как за  Камнем строят временное жильё. Укрепил жерди сверху крепкими ленточками из коры ивы,  вбил основание  в землю, и  обложил боковые стороны берестой.  В это время Дана, забившись в шалаш,  отдалась своим страхам. Этот человек не мог быть её Адером. С жестоким, полным ярости  взглядом, он был просто ужасен. Услышав шаги Драгомира, вставая, резко спросила:

    - Ты ещё не уехал? Умоляю, оставь меня, уезжай. Они тебя убьют. У Адера с воинами хватит и бешенства  и злобы, а мне он вреда не причинит.- Внезапно силы оставили Дану. Организм, достигнув предела своих возможностей, выдохся. С того дня как умерла мать, последний, близкий ей человек, её жизнь исчезла, а на смену ей пришли страх и незнакомцы. Она пошатнулась, но не упала. Драгомир подхватил её, и унёс в новое,  временное пристанище. Устроив на  приготовленном ложе, смочил тряпку и, выжав, положил на лоб.- Не трогай меня. Он тебя убьёт,- опять тихо прошептала Дана.

   - А тебя продаст в Джунгарское царство.  Или в Бухару. Я долго на реке жил, много чего про эти края наслышан. Украдут, а я даже  имя твоё не знаю. Моё -   Драгомир. Нравишься  ты мне.- Дана, потрогала щелочки вместо глаз, хмыкнула.

    - Мама говорила, у меня глаза большие и  голубые, но их совсем не видно. Были косы, да ты их ножом отрубил, в костёр кинул. Я в сознании была, от страха молчала. Худая, одни рёбра торчат. Да ты же меня мыл, видел. Не знаю,  что во мне может понравиться? И кто меня купит? Ну а имя? Родители Даной звали. Вот и познакомились. От костра вкусно пахнет, можно поем?

    - Можно, только немного. А я до дождя схожу, силки проверю.- Но поесть, опять не получилось. Как Дана  и предполагала, вскоре послышался лошадиный топот, и он всё приближался. Сердце  девушки забилось  сильнее. Не смотря на свой гнев и возмущение, она хотела Адера выслушать. Вставать не стала, сидела  у костра, но когда подняла  голову, он смотрел на неё с такой снисходительной и многозначительной ухмылкой, что она отскочила  как ужаленная и от него и от костра. Адер, спрыгнул с лошади, и буквально сбив девушку с ног, обхватил сильными руками. Он легко удерживал её, но в глазах плескалось изумление. Был поражён тем, как она пыталась освободиться. Боролась с ним, а Адер увёртывался, не давая ей, вцепиться  в лицо. Дана не хотела, чтобы он её обнимал, и не хотела этого слишком сильно. Её душили гнев, слёзы и отчаяние. Наконец,  Адер разжал объятья, и больше ничего не предпринимая, сел. А Дана, ринулась бежать по крутому склону. Она натыкалась на ветки, царапающие ей лицо, спотыкалась о корни и торчащие камни, даже упала, разбив до крови руки, но ни на секунду не замедлила бега.

    Драгомир, когда услышал сердитый мужской голос, не сделал в ту сторону и десяти шагов. Прямо перед его лицом в ствол дерева вонзилась стрела. Мгновенно упав, он огляделся, но никого не заметил. Стрела была предупреждением. Иначе она вонзилась бы в него. Предупреждением держатся от найденной им девушки подальше. Медленно, осторожно оглядывая деревья, Драгомир поднялся, и, дёрнув за стрелу, вытащил  из ствола. Но услышав шаги, спускавшейся  по склону Даны, отбросил  в кусты. На  лице и руках  девушки были видны свежие  царапины, на ногах немало новых ссадин и  синяков. Она слишком устала, и когда Драгомир протянул к ней руки, не колебалась ни секунды. Придерживая за плечи, он посадил её на траву, прислонив к большой берёзе. Попросив молчать, растворился в лесу. В низине был слышен только   шум  могучих  кедров да бежавшей в  реке воды.  Дана думала о нашедшем её мужчине. Драгомир был высокого роста. Выше Адера. Русые волосы и серо-голубые глаза, напомнили ей родное  лицо отца. Когда проскальзывала лёгкая улыбка, ей казалось, что  можно в его  глазах утонуть. И ещё в них будто тлели угольки.  Однажды они могут загореться, только не ненавистью к ней  из-за появления Адера, ей хотелось думать, что нежностью. Наконец, устав и думать, и бояться, Дана уснула.

    Воины были недовольны  беком. Адер ускакал, отказавшись от Даны, но когда они его догнали,  уговорили вернуться за ней и продать на рынке в Бухаре. Или отдать как дань хану. Он согласился, и снова приехал один. Адер не думал, что Дана его отвергнет. Рассвирепел, готов был убить, а сейчас  думал не об Аллахе, которому все начали молиться, а о старых богах прадедов. Вокруг густая непроглядная тайга, казалось, она должна была заблудиться в этих непроходимых зарослях. Не иначе, за то, что она спасла его от Умара, боги предков, которым он тогда  молился, помогли ей не погибнуть в тайге, довели до хорошего человека.  Когда он, рассвирепев  второй раз, сидел там, где его бросила Дана, мужчина его нашёл. Они долго разговаривали, и Драгомир ему объяснил, что Дана, не может быть второй женой, только единственной. Их бог этого не позволит. Он хочет попросить её остаться  в этой сказочной долине. Замуж, даже если согласится, пока взять не может, надо ждать, когда с кем-нибудь из переселенцев будет ехать на новые земли священнослужитель. Жить без венца их бог тоже не разрешает.

     Адер не слушал, что говорили воины, он принял решение. Не против богов своих предков,  не против чужого бога он не пойдёт. И Дану не забудет. Однолюб Адер ещё не знает, что выбирая всё новых и новых жён, он будет всю жизнь  искать в них сходство с Даной. И никогда не найдёт.