Пьяница нашего времени

— Я знал одного человека, который был похож на господина Баржетона из «Утраченных иллюзий» Бальзака. Подобно ему, он из-за своей внутренней пустоты не знал, о чем говорить с человеком. Когда же оказывался с кем-то наедине, то рассказывал о самых ничтожных мелочах своей бытовой жизни. Вкус арбуза, дурочка-блондинка на работе, двусмысленные шуточки, подозрения ревности, цена картошки. Чем дольше вас не видит, тем больше радуется. Когда говорит: «Рад видеть», кажется, что сейчас добавит: «...был рад...» или «и больше не встретить». Он привык говорить любезности и слышать их, поэтому не замечал того, как истинный их смысл прямо противоречит его поведению. Но он не лицемер.
Сейчас только сам понял еще одно сходство, заключающееся в отношении к еде. Баржетон имел убеждение, что лучший способ избавиться от тяжести после обеда — плотный ужин. Мой N считал же, что ему для здоровья нужно есть шесть раз в день. Притом сразу со стола вставать нельзя из-за силы притяжения, которая помешает перевариванию! Неясно вообще, как он мог оторваться от стола... Потом ложился на кровать.
Имел привычку чинить, ремонтировать что-то, когда нужды не было(скрипит тихо дверь, хотя сам был глух на одно ухо, не закрывается плотно шкаф). Было ему скучно, хотел заглушить голос совести или вообще не думать?
Может быть, это была тоска по молодости? Ему нравилось чинить не только сломанное, но и ковыряться в машине. Повествуя о старине, говорил, что хорошо было бы ему тогда учиться на автомеханика. Но я не знаю.
Если начало — самое главное место, то именно в начале нужно было сказать о пьянстве или, по-современному, алкоголизме N.
Его сын сказывал, что, будучи ещё подростком, пришлось ему чувствовать, что почему-то играет роль отца своего отца N. Последний был похож на ребёнка. Сын учил, писал, читал, а отец ел, пил, спал, смотрел телевизор, «приставал», т. е. обращался как-то по-ребячески, да и во время отдыха сына. В таком случае, достоин ли самозванец-отец порицания? Может ли ребенок сознательно творить зло?
У него была преданная и, в конце концов, пропитая жена. От горя, в оправдание мужа?.. С ней он не был прописан от страха повторить прошлый развод, после которого у него, благодаря закону, осталась половина всего его имущества.
Я думаю, что всё это обусловлено отчасти полностью женским воспитанием. Его бабушка была в молодости обманута проезжим офицером, но родила дочь, которая, ясное дело, не видела родного отца в жизни. В то время, когда все молодые девушки и юноши хотят, алчут чего-то нового, верят в новое, уверены в своих силах, которые, конечно, не повторят судьбу одряхлевших родителей... она вышла замуж и «размужевалась». У неё уже было два маленьких сына. Старший сын, в то время, когда молодые девушки и юноши хотят, алчут и бла-бла-бла. Женился и развёлся. Дважды. О младшем сыне я сказал некрасиво, но, если бы записал, мог бы повторить красивый припев, чтобы вызвать у тебя подташнивание.
Он «умаливался». Для детей естественно вести себя по-детски. Дети — это дети, как вода — это вода. Отвращение вызывают люди зрелого возраста, которые ведут себя по-детски и стремятся к этому, выпивая лишние бутылки, например. Но чем старее, тем естественнее умаление. Правда, у взрослых детей старость наступает быстро... Он был раздражительным, крикливым, мечтательным. Зная все возможные заговоры властелинов мира сего, расы пришельцев, инопланетян и о термоядерных войнах во времена Чингисхана, когда он слышал «Гёте», говорил: «Да, это великий человек...». Если упомянуть же о Гегеле, то не стоит ожидать чего-то, кроме долгого чесания лысой головы.
Он хотел и уверял всех в том, что съездит туда-то, получит такую-то машину. Смотря на него, хотелось сказать: «Но и на внедорожнике от смерти не уедешь». Впрочем, как правило, всё заканчивалось на словах.
Когда старшему сыну исполнилось 18 лет, он предложил ему выпить. На кухне тогда же был гость, муж сестры жены, который отличался от свояка лишь возрастом.
Через полчаса сын ушел и оставил телефон свой родителям. Ни нового адреса, ничего подобного не сообщил.
Смотря на N и зная его, трудно было не видеть схожести лица на морду гориллы или обезьяны.
— Ты его сын, — сказал я.
— С чего взял? — спросил рассказчик.
Ответил:
И прах наш с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
Он засмеялся своим смехом, который означал, что нервы сдали.
Я решил спасти его от того, чтобы он, подобно отцу, от стыда не запил:
— Но ты не похож на него.
— Он работал в вонючем подвале... Царство ему небесное!