Громкое дело

Королевство лихорадило. Не из-за войны, не из-за неурожая. Из-за конкурса. Конкурса самого громкого пука. Соседнее королевство бросило вызов, и проиграть было нельзя. Дело чести.

Рыцарь, уже отвыкший от подвигов и приучивший дракона не жечь ковры, с ужасом наблюдал, как по жребию, вытянутому из шлема, выбор пал на него.

— Но я же культурный! — взмолился он перед троном. — Я сморкаюсь в платок! Я говорю «благодарю»! Мои внутренности не издают звуков, достойных внимания, только легкий, сдержанный шепот!

— В уставе гильдии рыцарей нет пункта о сдержанности кишечника, — холодно парировал король. — Ваш дракон, конечно, вне конкуренции, но у них — свой чемпион. А у нас — вы. Дело чести.

Настал день Х. Рыцарь стоял на помосте, затянутый в латы, чувствуя себя не воином, а заложником собственного пищеварения. Трибуны ревели. Соперник, усатый богатырь с соседства, уже разминался, издавая угрожающие раскаты.

Рыцарь закрыл глаза. Он думал о тушеной капусте, о квасе, о вчерашнем бобовом супе. Он концентрировался. Но из него вырвался лишь жалкий, деликатный «пуф», похожий на шелест засыхающего папоротника.

Судья, граф Озноб, поднял бровь.
—Один балл. За артистизм.

Толпа застонала. Соперник фыркнул. Рыцарь чувствовал, как горит лицо. Он проигрывал. Позорил королевство.

И тут его осенило. Он не был один. Он взял дракона с собой не просто так, а для моральной поддержки.

Следующий подход. Рыцарь принял позу, сделал глубокий вдох и изобразил невероятную концентрацию. Он пыхтел, натуживался, изображал титанические усилия, украдкой бросая взгляд на дракона в толпе. Тот смотрел на него с ободряющим видом и в этот самый момент… нечаянно наступил на старый, тугой свиной пузырь, оставленный кем-то из зевак.

Раздался звук. Звук, от которого задребезжали витражи в соборе, слетели черепицы с крыш и с королевского трона отвалилась одна из золотых завитушек.

Это был не просто звук. Это был симфонический аккорд, рев сброшенной с небес колесницы Тора, грохот обрушения горы. Наступила мертвая тишина.

Судья, граф Озноб, встал, поправил парик и объявил, слегка оглохнув:
—Десять баллов! Наш победитель! Сэр, мы и не подозревали о такой… мощи, скрытой за внешним лоском!

Рыцаря понесли на руках. Король, утирая слезу восторга, вручил ему хрустальный кубок.
—Я всегда знал, что в тебе таится нераскрытый потенциал! — рыдал монарх. — Это был… это был звук настоящей доблести!

Вечером они сидели с драконом у камина. Рыцарь смотрел на отблески пламени на хрустальном кубке.
—Знаешь, а ведь никто так и не догадался, — задумчиво произнес он. — Кстати, а ты сам понял, откуда тот звук взялся? Этот… э… грохот?

Дракон искренне удивился.
—А что, это был не ты?

Они уставились друг на друга в полном недоумении.
—Я думал, это ты! — сказал рыцарь.
—А я думал, это ты! — ответил дракон.

Наступила пауза. В камине весело потрескивали поленья.
—Ну… — рыцарь с благоговением посмотрел на свой кубок. — Значит, это действительно было чудо.
—Видимо, да, — с уважением кивнул дракон. — Настоящее чудо. Необъяснимое.

Они так и не узнали про свиной пузырь. А кубок стоял на камине как напоминание: самое громкое чудо — это то, которое никто не может объяснить. Даже те, кто его «совершил».

---