Дело

 Дверь в подвал скрипела точным, ясным и  жалобным скрипом. Следователь, совсем недавно зашедший в здание, спустился вниз, держа в руке пластиковый пакет с бутербродами. Он включил свет, и длинные люминесцентные лампы моргнули три раза и зажглись, озарив бесконечные стеллажи. Воздух был спертым и неподвижным.
–Ну и свет здесь... –самому себе вслух сказал следователь. – Теплый цвет противней холодного, как говорила тетка моя.
 Он сел за стол, отодвинул в сторону вчерашнюю кружку с засохшим чаем и поставил на стол диктофон, черный пластмассовая куб с потрескавшейся кнопкой записи.
— Дело номер сто три, — сказал он в микрофон. — Продолжение допроса. День второй.
 Он достал из картонной коробки, лежащей на столе, обыкновенный кухонный нож со стальной рукояткой под дерево, а затем положил его на стол рядом с диктофоном.
–Вы вчера не стали давать показанияпоказания, –сказал следователь. –Это ведь не правильно. Вы должны со мною сотрудничать,  как и все. Вашу хозяйку ведь убили, наверняка при вас.
 Нож лежал неподвижно. На лезвии виднелось пятно, не какая-нибудь ржавчина, а что-то темное, въевшееся в металл.
 Следователь взял нож и осмотрел его под лампой.
–Вы были на кухне. Вы должны были что-то видеть.
 Он ощупал лезвие, потом понюхал.
–Вы резали лук. Или мясо. Что вы резали?
 Нож молчал, и следователь положил его обратно на стол , после чего нажал на диктофоне кнопку паузы. Он встал, прошелся между стеллажами. Его пальцы провели по коробкам. На одной было написано "Ведро мусора из комнаты номер три", на другой же – "Одежда с места происшествия".
 Он вернулся к столу, снова нажал запись.
–Хорошо. Давайте по-другому. Что вы делали на кухне?
 Он взял нож и резко ткнул им в стол. Лезвие вошло в дерево примерно на сантиметр и замерло, подрагивая.
–Рассказывайте, – спокойно потребовал следователь.
 Нож медленно закачался. Сначала едва заметно, потом сильнее. И наконец, его острие указало в сторону угла, где стояли коробки с пометкой "Мусор".
 Следователь выдернул нож из стола и пошел в указанном направлении. Он перебрал несколько коробок, пока не нашел нужную, ту самую, из комнаты номер три .
 Он принес коробку к столу и вытряхнул все нутро. На стол высыпались окурки, обрывки газет, битая керамическая кружка с логотипом сотового оператора, смятая пачка сигарет, несколько компакт-дисков без коробок.
 Следователь надел резиновую перчатку и начал разбирать мусор. Он откладывал предметы в сторону, внимательно их рассматривая, спрашивая о каждом нож:
 – Этот? – спрашивал он его, показывая на окурок.
 Нож лежал неподвижно.
—Этот? — показывал на сломанную зажигалку.
Ничего на этот вопрос опять же никто  ответил. Одно лишь молчание стояло по всему помещению.
 Наконец, его пальцы нащупали что-то упругое и липкое. Он вытащил свернутый в кольцо презерватив, прозрачный, с каплями засохшей смазки.
 Он положил его на чистый лист бумаги.
–Ваше имя? – спросил он.
 Презерватив лежал на бумаге, слабо отражая свет.
–Вы были на месте происшествия?
 В ухе следователя прозвучал тихий, скрипучий, как плохая магнитная запись голос .
—Меня купили в аптеке на вокзале. Там пахло лекарствами и потом.
 
Следователь кивнул, доставая блокнот а нож продолжал лежать все так же, ничего не делая.
–Опишите, что происходило в комнате.
–Сначала они смотрели телевизор. Показывали программу с угадыванием слов. Она сказала: "Я знаю это слово". Он ответил: "Ты не знаешь никаких слов, дурочка". Потом она заплакала.
– Что было дальше?
–Дальше он включил музыку очень громко. Сосед стучал по батарее, но он стучал в ответ. Потом она попросила его надеть меня. Сказала, что боится. Он засмеялся и сказал, что бояться нечего, потому что у неё скоро ничего не будет.
– Что он имел в виду?
–Не знаю.
–А должен.
–Как сами думаете?
–Сам без понятия. Что дальше было?
–Потом они легли на кровать. Кровать скрипела. Я помню, потому что скрип сливался с музыкой, но потом она снова заплакала.
 Следователь достал блокнот и начал делать заметки в своем блокноте.
–Что произошло после?
–Потом она сказала, что хочет есть. Он сказал, что принесет еды. Ушел и вернулся с тарелкой. В тарелке был холодец и свиные пяточки, именно пятаки, а не пятки.
–И они их ели?
–С удовольствием.
–Как именно?
–Они ели их, и холодец руками...
–Про холодец я тебя не спрашивал. – резко перебил следователь.
–...Потом она сказала, что ей нужны деньги на новое платье, или какую-то другую дребедень. Он перестал есть, как и она.
–И что?
–Он сказал: "У тебя есть платье. В шкафу". Она сказала: "Это старое платье". Он ответил: "Оно тебе больше не понадобится". Потом встал и подошел к шкафу.
–Зачем он подошел к нему?
–Взять что-то.
–Что он взял в шкафу?
—Он взял тапочки. Ее тапочки. С зайчиками. Один зайчик был с одним глазом. Он вернулся к кровати , ничего не говоря.
–И что?
–И больше ничего, она тоже молчала, смотря на него как идиотка. Тогда он взял зайчика и накрыл ей лицо. Сначала она дышала, и зайчик двигался. Потом перестала. Он сидел и смотрел, потом снова начал есть холодец, доев рыла.
 Следователь перевернул страницу.
–Что было потом?
–Потом он снял меня и выбросил в ведро.
–Так поздно?
–Ага.
–Дальше что?
–Потом пошел на кухню. Включил воду. Долго мыл руки. Вернулся, одел ее парик и начал танцевать. Танцевал до конца песни.
–Какой еще песни?
–Иностранной какой-то, а именно американской, на английском языке.
 Следователь закрыл блокнот. Он выключил диктофон. Достал из кармана пачку сигарет, посмотрел на нее и убрал обратно.
 Он встал и подошел к стеллажу с одеждой. Нашел коробку с надписью "Обувь. Комната номер три". Внутри лежали Розовые, с пришитыми зайцами тапки. У одного зайца не хватало глаза.
Он положил тапки обратно и нашел коробку с париком, рыжим, с спутанными волосами.
 Он вернулся к столу, посмотрел на нож, на презерватив и на разбросанный мусор. Собрал все обратно в коробку, кроме ножа и диктофона.
 На следующий же день он пришел с двумя пустыми коробками. В одну он сложил все вещи из дела номер " XXI ", в другую положил диктофон и блокнот с записями.
Он отнес обе коробки в самый дальний угол подвала и поставил их на верхнюю полку. Затем вернулся к столу, достал чистый бланк протокола и написал:
"Дело номер двадцать один, два. Прекращено за отсутствием состава преступления."
 Он положил бланк в папку, закрыл ее и вышел из подвала. Дверь закрылась с тихим щелчком, и в подвале осталась только тишина и неподвижный свет ламп дневного света.