Сонечко

Когда-то в детстве я верил, что если Земля расколется и развалится на части в результате какого-нибудь катаклизма, то я, оказавшись в открытом космосе, не успею замёрзнуть или задохнуться. Потому что инопланетяне, пролетающие мимо — как раз во время! — обязательно заметят меня и спасут.

Я спрашивал себя, а что, бывает иначе? Тогда я не представлял себе, что может быть как-то по-другому. Разве вселенная может существовать без тех, кто смотрит на неё и осознаёт, что она есть? А я смогу существовать, если вселенная не будет смотреть на меня?..

Помню, как-то в наш двор приехал мальчик из деревни погостить на лето к своей родне, которая жила в пятиэтажке напротив. Между моей хрущёвкой и его — был двор и много деревьев: клёны, орешник, тополи и тополиный пух, а ещё кусты сирени и цветы на клумбах у подъездов.

Милый, слегка полный, улыбчивый мальчуган говорил на смеси русского и украинского. Для нас — одесситов, это было не очень привычно, по-деревенски, или проще сказать дико по нашим понятиям. Мы его тут же прозвали Сонечко.

Потому что так он называл Солнце.

Хотя поначалу мы дразнили его за говор, в котором он использовал много украинских слов и не принимали его в свой круг, однако вскоре, Сонечко стал частью нашей компании, ведь у него всегда были идеи во что поиграть. Мы играли в салки и другие игры.

В общем, нам было весело с ним.


Я тебя совсем не помню, дружище, кроме тех нескольких случаев, когда мы — я и дворовые пацаны, играли с тобой. Тем не менее, это с виду ничем не примечательное воспоминание обрушилось, подобно потоку метеоров в безлунную ночь, увлекая за собой всё моё внимание.

Интересно, если я всё ещё помню тебя, Сонечко, то наверное потому, что ты оставил во мне какой-то след...

И я иду по следам своей памяти:

«Море волнуется раз,
море волнуется два,
море волнуется три —
морская фигура, замри...»

И мы все, как один замирали, следуя твоей команде.
Не дышим...
Ни живы, ни мертвы...
Зависли, подобно каплям дождя на ветвях, в азартном моменте игры...
Только бы не шелохнуться!!!

Вглядываюсь в прошлое и вижу глубокий неисследованный космос...

А здесь и сейчас... Кто от кого прячется? 

Возможно в этот момент ты с кем-то разговариваешь или молча обедаешь в одиночестве. А в следующий миг (что если вдруг?) — ты в космосе! Потому что Земля развалилась на части и миру, который ты знал, пришёл конец.

Инопланетяне, увы, не пролетали мимо и не спасли...

Ты смотришь на пылающее Солнце, и оно больше не ослепляет тебя, и ты никак не поймёшь — кто ты: протуберанец, отделившийся от Солнца, или само Солнце, из которого вырвали частичку его самого, ведь в обоих случаях испытываешь чувство утраты своей целостности.

Что выбираешь?

Осознавание себя ничтожно крошечной искрой огня или невероятным, великим пожаром вспыхнувшего фейерверка осознания вселенского размаха?

Или, и тем и другим...

Расширяясь без конца...
И уменьшаясь в саму изначальность.
И затем снова расширяясь...

Уменьшаться...
Расширяться...

Как биение сердца.
И страх неопределённости, развернувшийся веером томительного ожидания в вопрос:

— А будет ли очередное?

До тех пор пока не случится большой взрыв осознания единства.


Ты был им, Сонечко — ты просто не помнишь себя Светилом, а всего лишь искрой. Ведь между вами нет разницы. Вот почему оно больше не ослепляет, когда ты на него смотришь!

Кто знал, что можно быть и тем и другим одновременно?

Однажды, догоришь ты, однажды, догорит и Солнце. А прах смешается с пеплом погасших звезд, рассыплется мириадами пылинок в безграничном пространстве вечности симфонии бытия.

И вот, ты — пылинка в бесконечности, просто пролетаешь мимо, наслаждаясь удивительной и непостижимой красотой вселенной... слушая тихую музыку звёзд. Ведь Солнце такая же песчинка в этой бездне — всего лишь нота на партитуре мироздания.

Как и ты!

И в его тёплых лучах-объятиях мириады любопытных сверкающих частичек парят, звенят и верят, что когда они смотрят на мир они его и создают. А вселенная вглядывается в себя и творит их своим пристальным созерцанием.

Знает ли она сама, что состоит из таких же крошечных крупинок вечности?
 
Сонечко, одна из них шлёт тебе, привет... спасибо... и... прощай.

Море волнуется раз,
море волнуется два,
море волнуется три —
морская фигура, замри...


Мы в шубках, перевязанных в области воротников шарфиками, чтобы было теплее. И в варежках с резинкой пропущенной через рукава шубы, которая соединяет обе варежки. Заботливые мамы всё предусмотрели, чтобы их «медвежата» не потеряли варежки на снегу во время игр и не отморозили себе руки.

Кругом деревья и кусты облитые глазурью — заледеневший ландшафт, остекленевший на космическом морозе трескучего Февраля этого мира. Холодное Солнце, не способное согреть... напротив, с ним кажется ещё холоднее. Но хотя бы светло, и это согревает одинокие души, что устало упали на снег, смеются и смотрят в небо. Глядят игриво на Солнце, сквозь переплетение ветвей деревьев, похожих на сосульки — так, Его светлость, почти не ослепляет.

Но грядёт переломная Весна.

А за ней всепобеждающее Лето...
 
А Летом по следам моей памяти приедет Сонечко.

Погостить.

Привезёт с собой тепло и веселье.

Сверкнёт бликом изумления в озорных глазах, и оживит своим светом потерянный интерес играть во дворе Души, освещённом добрыми лучами нашего никогда незамерзающего Солнца.


Море волнуется раз...

Море волнуется два...

Море волнуется три...

Фигура...
              Мгновенья...
                Замри!


Посвящается Солнцу и всем одиноким свечам во вселенной. Светите друзья — тьма существует только для того, чтобы сделать ваше сияние — ярче!