От души

«По поручению командования… В год, объявленный Президентом Российской Федерации, годом защитников Отечества… От лица и по поручению… По поручению уже было, да? «Лев» выруби музыку! Мне надо текст повторить!» – замполит нервно забарабанил по сидению водителя, который ничего не услышал с первого раза.

«Там над травой поднялся туман… где-то в прошлом мы, где-то там…» – в буханке, летящей в сторону Мариуполя, во всю надрывался динамик. Молодой водитель с позывным «Лев», едва вернувшись со срочки домой решил подписать контракт, дабы отправиться на специальную военную операцию. Пламенное желание защищать Отечество с трудом уживалось с ветром в голове этого юнца. Вероятно, разогнавшись он представлял, что мчит по трассе между Ростовом и Краснодаром, и не на военном транспорте, а на каком-нибудь спорткаре, и в пассажирах у него не подпол и два капитана, а девчонка, которая, радуясь скорости, озорно кричит «Быстрей!!!»

«Быстро! Быстро, я сказал, выключи музыку!» – подпол уже негодовал и практически вышел из себя, когда водила повернулся в салон и растеряно снял зеркальные солнцезащитные очки, как у героя Сильвестра Сталлоне из остросюжетного боевика.

«Эй ты, сын «Кобры», реально сбавь обороты, а то угробишь нас всех. Всё же по важнейшей задачи едем», – беззлобно окликнул «Льва» мой приятель, еще один офицер-замполит с позывным «Нарт». Втроем мы мчали в Мариуполь, чтобы поздравить с годовщиной окончания Курской битвы ветерана Великой Отечественной войны Степана Васильевича Волошина, который лично принимал участие в тех героических событиях. На минуточку представьте, он уже шесть лет как перешагнул столетний юбилей, и слава Богу оставался в трезвом разуме. Накануне среди замполитов был ожесточенный спор. Всем хотелось лично поздравить заслуженного ветерана, настоящего героя и долгожителя. В финал вышел капитан «Нарт» и подполковник с позывным «Дербент». Вопрос встал лишь кто из них будет поздравлять «от лица и по поручению». Старший по званию хоть и признавал, что его товарищ лучше подвешен на язык, и обладает коммуникабельностью 80 уровня, но уступать не захотел.

«Ребята, для меня это большая честь. Мой покойный прадед ровесник Степана Васильевича. Он сражался под Берлином, и мне очень хотелось бы сказать ему и всем нашим ветеранам слова признательности в лице этого героя, на чью долю выпало освобождать страну от фашизма и своими глазами увидеть, как его потомки продолжили это дело уже в 2022 году», – подполковник настолько растрогал своих товарищей, что жребий бросать не пришлось. «Нарт» уступил ему почетное право.

Казалось бы, «Дербент» только что произнес готовые слова благодарности ветерану, но в этот вечер началось самое интересное. Офицер стал готовить официальное поздравление, чтобы всё было четко, по военному.

Он исписал пачку бумаги, рвал и мял листы, периодически четырхался и выгонял коллег из кабинета. Спустя пару часов он позвал меня.

«Брат, скажи, ты же работал раньше журналистом, сейчас пишешь статьи. Помоги составить поздравление».

Я почитал текст на трех листах, который напоминал «боевой листок» образца 1943 года. При чтении его в голове послышался голос Левитана, а перед глазами появлялись очертания солдат, уходящих в бой. Добротный текст, без тени иронии.

«Рамазан, всё отлично! Но мы же едем не на политическое информирование, не собираемся напутствовать новобранцев. Дедушке будет намного приятней услышать то, что ты вчера сказал нам. Сократи втрое. И вообще, ты же не будешь говорит по бумажке. Скажи от себя, от души…» – предложил я.

«Дербент» слегка приуныл, потом махнул рукой, добавив: «Ладно, попробую…»

Утром, уже сидя в машине, мы все поняли, что он пробовал всю ночь. Сейчас красными от бессонницы глазами он всматривался в изрядно помятые листы бумаги. На них виднелись все те же официальные строки, от чтения которых хотелось встать по стойке «смирно».

«Что-то мне кажется, что ты ни капельки не сократил текст, напротив еще на обороте каждого листа написал», – «Нарт» подтрунивал над товарищем.

«Дербент» зло посмотрел на своих спутников, к этому момент «Лев» всё же справился с магнитолой и повисшую тишину нарушил лишь равномерный рокот двигателя. Мы не стали больше шутить над подполом, так как было видно, что он переживает словно перед экзаменом.

И вот мы поднимаемся по лестнице многоквартирного дома, чтобы побывать в гостях у ветерана. «Нарт» тащит две огромные коробки с гостинцами для нашего героя. Я же несу с собой камеру, нужно запечатлеть этот важный момент встречи двух поколений. Следом идет, не глядя под ноги, «Дербент», он всё еще повторяет текст, пытаясь запомнить каждую строчку, словно от этого зависит чья-то жизнь.

«От души, Рамазан!» – шепотом кричу я, пропуская его вперед.

И вот буквально на пороге нас встречает Степан Васильевич, передвигаться ему помогает кто-то из родственников.

«Дербент» и «Нарт» непроизвольно расплылись в улыбках, словно внуки, внезапно повстречали родного деда. Чтобы не держать гостей на пороге, всех попросили пройти в комнату, на стенах которой висели множества фотографий и грамот – с момента освобождения Мариуполя к Степану Васильевичу не зарастает народная тропа. Молодежь и военные тянутся к нему, чтобы выразить свою признательность и почерпнуть какое-то наставление от человека, который освобождал Отечество восемь десятилетий назад.

Не хотелось доставлять ветерану в таком почтенном возрасте какого-либо дискомфорта своим присутствием и «Нарт» предложил посадить дедушку на диван.

«Только стоя», – произнес наш герой, и на секунду показалось, что он пытается показать армейскую выправку.

В этот момент «Дербент» с трепетом готовился произнести речь. Набрав в легкие воздуха, он выпалил:

«Степан Васильевич, позвольте поздравить вас… От лица и по поручению…» – он запнулся, а я, глядя в камеру, понял, что сюжет не удастся.

«Спасибо вам ребята, что не забываете», – внезапно прервал паузу сам ветеран. – «Продолжайте наше дело».

Ну что ж, значит столь важный момент будет запечатлен лишь на фотографии. Я попросил всех встать для снимка и сделал пару кадров.

Утомлять ветерана никто не хотел и мы вежливо решили откланяться. На выходе «Дербент» внезапно замешкался и повернувшись к ветерану произнёс всё что было у него на душе.

«Спасибо Вам Степан Васильевич, за всё что Вы сделали для нас, для страны, за Ваш подвиг. Для нас большая честь быть сегодня здесь и общаться с Вами», – Рамазан и ветеран пожали друг другу руки и обнялись.

В какой-то момент я понял, что смотрю на происходящее через объектив, так как машинально начал снимать.

«Эх, так всё здорово сказал, жалко против света встали, на телеканалы не возьмут».

Обратно все возвращались в приподнятом настроении.

«Вот это человечище конечно! Пережив такое лихолетье, в таком возрасте сохранять такую бодрость духа!» – Рамазан не скрывал своего восторга. – «Брат, ты мне сможешь распечатать фотографию? Вернемся домой, повешу на стену. Для меня это правда большая честь. Родным покажу…»

«Конечно. Жалко только видео вряд ли возьмут. Первое твое поздравление было чересчур официозным, а вот в конце конечно отлично сказал, но там сильный засвет получился».

Так или иначе, в Москву я отправил всё что было.

Утром следующего дня я принес для «Дербента» и «Нарта» фотографии. В их помещении тихонько работал телевизор.

«В канун годовщины завершения Курской битвы росгвардейцы навестили в Мариуполе…» – внезапно послышалось оттуда.

«Нарт» стремительно прибавил громкость. В эфире центрального телеканала показывали сюжет о нашем посещении ветерана. Главнфм кадром стал эпизод, где «Дербент» экспромтом произнес речь в адрес Степана Васильевича.

«Ты же говорил, что засвет и не возьмут?!» – удивился он.

«Всё потому, что ты сказал от души. Это здесь самое важное», – улыбнулся я и протянул офицерам их фотографии.

Юрий Головин, 2025