***

ТАЙНА БАБУШКИНОГО ПОДВАЛА

Раечка была славной и очень любознательной девочкой. Ей хотелось знать всё на свете: почему дует ветер, откуда берётся радуга и что скрывается в тёмном подвале старого бабушкиного дома.
Однажды она подошла к папе, который как раз разбирал на чердаке старые вещи.
— Папа, подскажи скорей, что делать желательно? — начала она свой обычный шквал вопросов. — Можно мне сходить в подвал? Там так интересно!
Папа отложил пыльную коробку и усадил Машу рядом.
— Мой ответ понять сумей, слушай внимательно, — сказал он серьёзно. — Свежий воздух — хорошо, а тёмный, пыльный подвал — плохо. Там может быть опасно. Сиди дома, кроха.
Раечка кивнула, но мысль о подвале не отпускала. На следующее утро солнышко ярко светило, и папа разрешил ей погулять в саду. «Нам с тобой повезло — ловим света лучик», — весело сказал он. Но Раечка заметила, что папа что-то прячет в сарай, и оттуда пахло старой пылью и тайной.
Она хотела подбежать к сараю, но вспомнила папины слова: «Грязь, конечно же, вредна для твоей кожицы. Не ходи играть туда, где та находится».
Вечером, умываясь перед сном, Раечка смотрела на своё отражение. «Гигиену соблюдай, надо быть красивой», — как эхо, звучал в голове папин совет. Но она была не просто красивой, она была упрямой. Ей нужно было узнать тайну.
Наступил день, когда её любопытство столкнулось с испытанием. Двое старших мальчишек во дворе дразнили маленького котёнка. Раечка хотела броситься на них с кулаками, но снова вспомнила наказ: «В ссоры, драки ты не лезь, будь повнимательней. Тех, кто младше, защищай, дать отпор старайся. Но сама не нападай».
Она глубоко вдохнула, подошла к мальчишкам и твёрдо сказала: «Оставьте его! Он маленький!» К её удивлению, мальчишки, смутившись, отпустили котёнка. Раечка почувствовала себя сильной. Сильной не от крика и драки, а от правильных слов.
Вернувшись домой, она рассказала всё папе. Тот выслушал её, а потом улыбнулся.
— Ты сегодня поступила как взрослая. А взрослость — это сила. Сила ума и сердца.
— Папа, а что ты нёс в сарай? — не удержалась Раечка.
Папа загадочно улыбнулся.
— То, что я прятал от тебя, пока не был уверен, что ты поймёшь. Но сегодня ты доказала, что можешь быть не только любопытной, но и мудрой. Пойдём.
Он взял Раечку за руку и повёл в сарай. Там, аккуратно укрытая старым покрывалом, стояла потрёпанная кукольная коляска — точь-в-точь как у мамы в детстве на фотографиях.
— Я хотел её починить к твоему дню рождения, — объяснил папа. — Но боялся, что ты, увидев её, захочешь сразу играть, поранишься о старую ржавчину или расстроишься, что она сломана. «Если платье порвалось, разбита коленка, позабудь обиду, злость, стать сильней сумей-ка». Я хотел, чтобы ты увидела её уже красивой и исправной.
Раечка обняла папу. Она всё поняла. Все его правила, все «нельзя» и «опасно» — это не просто слова. Это была его забота. Стена, которую он строил, чтобы защитить её, пока она не научится сама делать правильный выбор.
Дочка папу поняла, мудро рассудила. Взрослой стать пора пришла, взрослость — это сила видеть за словами любовь.
И Раечка знала — пройденный поймёт урок, в жизни пригодится.

Трамвайчик на Поле Чудес

В том городе, где крыши будто из пряников, а фонари светят тёплым, медовым светом, ходил особенный трамвай. Не зелёный и не синий, а цвета спелого апельсина. И ехал он не куда-нибудь, а прямиком на Поле Чудес. Девочки и мальчики, с куклами в нарядных платьях и с верными оловянными солдатиками в карманах, забирались в вагон, и их смех звенел, как колокольчики. Они улыбались и чего-то ждали, прилипнув носами к стёклам. Они знали: чудеса сбываются. А раз так, то никакие беды и двойки в дневнике не страшны. На следующей остановке в трамвай входили тётеньки и дяденьки. Их сумки были полны хлопот, а на лицах лежала лёгкая усталость. Но стоило трамвайчику тронуться, как они начинали улыбаться. «Эх, счастливые деньки!» — вздыхали они. Но в их глазах было что-то ещё… словно им чего-то жаль. Жаль, что нельзя было вот так просто, по-детски, верить в чудо. Времена менялись за окном. Дни бежали, сменяя друг друга, как кадры в кино. У всех были свои заботы, но все равно каждый в душе ждал своего счастья, а серые будни лениво брели куда-то в даль. А на самой конечной остановке, у старого парка, трамвайчика всегда ждали дедушки и бабушки. Они приходили сюда, чтобы вдохнуть запах рельсов и посмотреть на огоньки. Им снова, как в детстве, хотелось романтики и чуда. Они знали, что не все из них войдут — вагончик был маленький, а желающих много. Но они просто ждали, потому что однажды уже проехали на нём всю свою жизнь.
Однажды трамвайчик, как всегда, яркий и весёлый, не пришёл. Ни утром, ни днём, ни вечером. На пустынных рельсах лежал одинокий жёлтый лист.
— Он исчез! — заплакала девочка Маруся, крепко сжимая руку своей бабушки.
— Пропал наш трамвайчик! — растерянно сказал дедушка Иван, поправляя очки.
Тишина повисла над городом, густая и печальная. Куклы и солдатики казались грустными. Взрослые перестали улыбаться. А старики смотрели в пустоту и тихо шептали: «Неужели чудеса закончились?» Но самая младшая из детей, девочка по имени Леночка, которая всегда ездила без куклы, а только с маленькой серебряной монеткой в кармане, подошла к самым рельсам. Она наклонилась и подняла тот самый жёлтый лист. И тогда она заметила то, чего не видели другие. На рельсах, едва заметные, лежали не железные следы от колёс, а тонкие, сверкающие нити, похожие на лунный свет. И они вели не вперёд, по привычному маршруту, а сворачивали в узкий переулок между двумя домами, который раньше никто и не замечал.
Лиза обернулась ко всем — и к детям, и к взрослым, и к старикам.
— Он не исчез, — громко сказала она. — Он просто сменил путь. Чудеса не кончились. Они просто… заблудились. И нам нужно их найти.
Все замерли, глядя на смелую девочку и на таинственные сверкающие нити. Готовы ли они были поверить не в трамвай, а в саму веру? Решатся ли они свернуть с привычной дороги и пойти в неизвестность? А нити лунного света на рельсах тихо-тихо мерцали, словно приглашая их в самое важное приключение в их жизни.

Хочу, Надо и Могу

Мама и маленькая Верочка стояли на пороге огромного, сверкающего магазина. Для Верочки это был не просто магазин, а настоящая пещера сокровищ Али-Бабы. Полки горели, как драгоценные камни: тут сияли розовые куклы, там переливались машинки, а дальше мигали экраны новых планшетов.
«Ух ты!» — только и могла выдохнуть Верочка. Её глаза разбегались. Внутри проснулся большой и шумный ХОЧУ. Оно тянуло её руку то к одной блестящей игрушке, то к другой.
— Мам, смотри, какая пони!
— Мам, а можно этот конструктор?
— Ой, а это что за набор юного волшебника?
Рядом с девочкой незримо шагало её «ХОЧУ», такое же весёлое и непоседливое.
Мама шла рядом и улыбалась. Но Аленка скоро заметила, что мамина улыбка какая-то задумчивая. А за маминой спиной стоял кто-то серьёзный и взрослый — её НАДО. Он был похож на мудрого сторожа, который внимательно смотрел на ценники и качал головой.
Каждый раз, когда девочка протягивала руку к новой игрушке, мама советовалась со своим «НАДО», шептала: «Так-так…» — и на её лице появлялась лёгкая тень.
«Нам нужно уместиться в бюджет», — произнесла мама тихо.
Аленка надула губки. Её большое «ХОЧУ» грустно поникло. Оно сталкивалось с маминым спокойным и крепким «НАДО», и казалось, что они никогда не подружатся. Где же тот волшебный ключик, который поможет им договориться?
И тут Аленка увидела ТО. На нижней полке, скромно притаившись, лежала не кукла и не машинка. Это была коробка с надписью «Набор для выращивания солнца». Внутри лежали горшок, земля и крошечные семечки подсолнуха.
— Мам, а это сколько стоит? — тихо спросила Аленка.
Мама посмотрела на ценник, потом на свой телефон, и тень на её лице вдруг исчезла. Она заулыбалась своей самой настоящей, солнечной улыбкой.
— Ровно столько, сколько мы МОЖЕМ! — радостно сказала она.
И из-за маминой спины выглянуло её «МОГУ» — такое же светлое и радостное, как сама мама.
В тот вечер случилось чудо. Аленка поняла, что её «ХОЧУ» и мамино «НАДО» могут подружиться, если позвать на помощь «МОГУ»! Они втроём — девочка, мама и её «МОГУ» — посадили семечко в горшок, полили его тёплой водой и поставили на окно.
Прошло несколько дней, и из земли показался маленький зелёный росток. Аленка каждый день подбегала к нему и шептала: «Расти, наше солнышко!»
И она разгадала главный секрет. «МОГУ» — это не просто слово. Это самый главный волшебник, который берёт за одну руку «ХОЧУ», за другую — «НАДО», и они вместе отправляются в чудесное путешествие под названием «Дружная семья».
КУДА УШЛА ПОЛЯНКА?

Солнечный луч, прокрадывающийся сквозь щель в шторах, разбудил Лизоньку раньше будильника. У неё в голове тут же зазвучала одна, самая важная мысль: «А я хочу на чистую полянку!» Та самая, на опушке старого леса, куда она с бабушкой ходила за земляникой. Туда, где, казалось, сам свет был особенным — не слепящим, а тёплым и живым, который можно было почти что потрогать рукой. «Туда, где солнечный струится свет!» Она на цыпочках выскользнула из дома. Воздух был свеж и прозрачен, как холодный родник. Роса на паутинках переливалась всеми цветами радуги. Лизонька бежала по едва заметной тропинке, и каждая травинка, каждая букашка, казалось, приветствовали её. «Да, рано утром - прямо спозаранку, Скажу тропинке громко я: "Привет!"»
— Приве-ет! — прокричала она, раздвигая руками ветки орешника.
И замолчала. Слово «привет» повисло в воздухе и разбилось о тишину, которая повисла над поляной.
Её поляны не было. То есть, место было то же самое. Тот же старый пень, похожий на спящего дракона, те же три берёзки-подружки по краю. Но там, где должна была струиться изумрудная трава, лежало безобразное пятно. Пятно из блестящего пластика, тусклого стекла и смятой бумаги.
Но только я пришла на ту полянку, То поняла, что был здесь хулиган.
Лизонька осторожно сделала шаг. Хруст. Она посмотрела под ноги и отпрянула. Вдруг наступила я ногой на склянку - Наверно, "мусорный" был ураган.
Это было похоже на нашествие. На то, что ночью пронёсся какой-то злой, бездушный ветер, который ненавидел красоту. Он выплеснул сюда всё, от чего сам хотел избавиться. «Везде бутылки, склянки и бумажки, Какой злой ветер их сюда прислал? Не дать бы ветру этому поблажки. Назад получит пусть, что потерял!»
Грусть, горькая и тяжёлая, подкатила к горлу. Аня уже хотела развернуться и убежать, но её остановил тихий, возмущённый звук — нечто среднее между фырканьем и сопением. Из-под большого лопуха, прикрывавшего собой груду пивных крышек, выполз ёжик. Он был сердитым. Его иголки оттопырились во все стороны, а маленькие чёрные глазки гневно сверкали. Он подошёл к пластиковой бутылке, ткнул её носом и сердито фыркнул снова, как будто ругался. А потом он схватил её за горлышко и потащил. Бутылка сопротивлялась, шурша и цепляясь за сухую траву. Ёжик пыхтел, отдувался, но не сдавался. Любопытство оказалось сильнее обиды. Лизонька пошла за ним, прячась за стволами деревьев. Ёжик привёл её на другую, меньшую полянку, скрытую в глубине леса.
И тут Лизонька увидела то, от чего у неё широко раскрылись глаза. Это была не свалка. Это была... стройка. Два бельчонка, переругиваясь на своём беличьем языке, аккуратно укладывали в чистую стеклянную банку сушёные грибы и ягоды. Дятел долбил клювом жестяную крышку, прикрепляя её к пню, видимо, в качестве сигнального гонга. А зайчишка с длинными ушами пытался соорудить себе дом из перевёрнутой картонной коробки, прорезая в ней окна. Ёжик, доползший до своих сородичей, с шумом выдохнул бутылку. Оказалось, зверята строили себе городок из того, что люди оставили после себя.
Лизонька вышла из укрытия. Зверьки замерли, готовые в следующую секунду разбежаться.
— Простите, — тихо сказала Лизонька. — Я думала, вы... хулиганы.
Она подошла к картонному дому зайчика и поправила покосившуюся стенку. Потом достала из кармана куртки верёвочку и помогла дятлу надёжнее привязать его «колокол». Она поняла, что они не мусорили. Они спасали свой лес как умели, пытаясь превратить чужое равнодушие в свой дом. Всё утро они работали вместе. Лизонька сбегала домой за большими мешками и садовыми перчатками. Они собрали всё битое стекло и грязный, ни на что не годный мусор. А то, что можно было использовать, аккуратно сложили в «стройматериалы». На следующий день большая поляна снова улыбнулась солнцу. Трава, освобождённая от гнёта, казалось, вздыхала с облегчением. Лизонька сидела на пне-драконе, а вокруг неё кипела жизнь. Бельчата демонстрировали ей свою новую, блестящую кладовую, зайчик хвастался домиком с настоящей верёвочной дверью, а ёжик, наконец-то разгладивший иголки, мирно посапывал у неё на коленях. Она снова сказала: «Привет!»
И на этот раз поляна ответила ей. Не тишиной, а целым хором звуков: стрекотом кузнечиков, пением птиц, шелестом листьев и довольным пофыркиванием спящего ёжика. Она поняла, что иногда, чтобы найти настоящие сокровища, нужно не просто прийти в чистое место, а самому его таким сделать. И самое большое сокровище — это новые друзья, появившиеся из-под колючего лопуха.