***

Фомичеву:
Она сказала: - Не скучай,-
И потянула ручку двери…
-Меня ты больше не встречай.
Я ухожу, тебе не верю.

Взметнулся  шёлк льняных волос,
И дверь захлопнулась в квартиру.
Вид лепестков увядших роз,
Усилил грустную картину.

Он не ответил, а стоял
В раздумье,будто не заметил.
О, Боже!  Кто кому не внял?
А может, к лучшему все это?

Упёрся взглядом  в натюрморт:
Лимон, бутылка арманьяка,
Конфет коробка( высший сорт),
Раскрытый томик Пастернака...
———————-
***


Личный архив. Написано моей мамой- Невзоровой Серафимой Павловной ( 1909-1979), Царствие Небесное….
Считаю своим долгом опубликовать то, что обнаружила в ящике письменного стола.
*
- Что на моей памяти. С детства.
 
Жили в Костромской волости, Парфеньевский район
Ильинский сельсовет деревня Герасимово.

В семье-8 человек: дед, бабушка, отец, мать, и мы- четыре девчонки. Я старшая - Сима (1909), Манефа-(1912), Мира (1915), Нина (1918).

Отец- Павел Фомич Смирнов -небольшого роста, семь лет отслужил моряком во флоте под командованием адмирала Кондратенко.
Мать- Таисия Кузьминична- стройная очень красивая,из крестьянской семьи; на ней Павел женился,когда ей было 19 - по тем временам считалось,старая дева.

Мы-девчонки, после революции стали ходить в сельскую школу. Учились только зимой с октября по март . Я проучилась три года, и четвертый-только до зимней Николы.
Отец сказал: достаточно, читать-писать умеет, письмо написать сможет… Пусть помогает по хозяйству. Так началась моя трудовая жизнь.

Мать любила только двух дочерей - Манефу и Нину, ко мне и Мире была не слишком добра. Но за счет молодости с годами это горе забывается.
Я всегда была весела и чувствовала себя счастливой, потому что была в почете среди молодежи и имела авторитет. В праздничные дни на гулянии я хорошо плясала простую русскую кадриль и танцевала наши северные танцы.Больше всего я любила в то время модные легкие танцы: вальс, падэспань,коробочку и краковяк.

В праздничные и престольные дни, такие как Троица, Никола, Ильин день, когда весь приход ( а это 18 деревень) сходился в гости в одну деревню, я с удовольствием плясала и танцевала; невозможно было протиснуться к кругу,  чтобы посмотреть на мою пляску.

В зимнее время мы с подругами ставили постановки (спектакли). Я всегда играла главные роли.Помнятся названия: « Катерина», « Ствруха на духу», « Анна».
На спектакли тоже было трудно попасть. Молодежь к нам шла за 7 и за 14 километров.

Спектакли ставили в избе-читальне под руководством культ-работника
Кутиловой А. П.

После революции в районе проводились конференции; на них жители деревни выбирали делегатов. И конечно же, всегда выбирали меня. Тогда ещё в деревне были единоличные хозяйства.

Весной по воскресеньям гуляли месте всей деревней. Часто ходили гулять в соседнюю деревню Потаповское. Когда две деревни собирались в одно место, то гулянье было более организованное и культурное, чем когда гуляла одна деревня. Ходили и в поле, но там могли гулять только по дорогам, свернуть в сторону  нельзя, чтобы не помять траву у единоличного хозяина (запрещалось категорически).

Играли в чехарду, мышку и кота, в мяч играли только на деревенской улице.

Зимой ходили во беседы, то есть вечера с работой. Кто-то прял и вязал платки,кофты, носки или рукавицы.

А если приходил чужой наезд, то есть из другой деревни ребята, то все работу бросали и веселились, как в воскресные или праздничные дни.

Приходила зима, наступал Великий пост- никогда не ели скоромного- ни мяса, ни масла, ни рыбу. Считали, что грешно. Начинались тяжелые рабочие дни.
Пилили дрова по три-четыре недели с утра до вечера на целый год на три русских печи и одну маленькую.

2.

Мы с подругой, Катей Ладыгиной считались помощницами у нашего культработника Кутиловой А.П.
Помогали работать и в продразверстке, чтобы кулаки не прятали хлеб и не вырезали скот.
Помню такой случай.
Кулак- торговец Соколов В,Н. имел очень много хлеба. Ему назначен сколько-то пудов налог. Чтобы его не сдавать, он увез всё в лес и свалил в яму.
Точно так же поступил Замышляев Н.О.
Деревенская молодежь  разузнала про это вредительство советской власти; доложили в сельсовет, а потом все ходили и боялись, что их убьют. Мы с Катей тоже долго не выходили на улицу, но на нас никаких подозрений не было.

Ох, и озорной я была девчонкой!

Однажды в русские святки мы баловались, кто смешнее на выдумку.
У хозяев заваливали снегом крылечко, чтобы они утром не могли выйти из дому, на двери вешали сани, на крыльцо тащили колёса, в притвор дверей ставили черные горелые дрова, на дороге в закоулок, где проезжали на лошади, ворота тоже заваливали чем попало.
На севере снега глубокие, так мы делали такие замахи , чтобы у тех, кто поедет по этой дороге,из саней вываливалось всё что есть …
Приходилось откапываться лопатами. Конечно же, ругали молодежь…

А вечерами в темноте ходили по крыльцу и стучали мокрым, в запаренных листьях веником, который переваляли сажей в дымной трубе.
Девчонки от мальчишек отдельно- у каждого своя работа…

И вот мы с двумя Катьками- Ладыгиной и Скороспеловой задумали ребят напугать.
А как- сами не знаем.
Одна решила свою шубу надеть наизнанку,другая- нарядиться чортом.Третья- тоже кое-что придумала. Главное напугать. Сказано-сделано.

Одна Катька надела шубу наизнанку,мохнатую шапку, в которой ездил дед, крепкие льняные портяные белые дедовы штаны,Мы намазались  сажей из трубы,я  привязала бубенчик к ноге выше коленки.

А деревня длинная, с километр. У каждого дома сани и дровни, сани и розвальни.
Нарядились, а сами не знаем, как смешнее напугать.
Узнали, что ребята все сидят в одной избе и ничего не подозревают.
Подходим к дому и начинаем, кто как может - пищать или басить не своим голосом.
Думали, ребята испугаются и выбегут из дома. Но вышло наоборот: напугали только себя.

Ребята выскочили и ну-за нами! В темноте девчата пробежали с пол-деревни и спрятались. А темнота такая- хоть глаз коли’, ничего не видать! Хоть я и быстро бежала, но досталось мне больше всех, потому что к ноге привязан бубенчик- шаргатун. Как я ни старалась его заглушить, бубенчик делал свое дело. Чем быстрее я бежала, тем пронзительнее и громче он звонил. Всё же мне удалось убежать и скрыться за домом,там лежали сани-розвальни; я сунулась под эти сани, спина взмылена- никак не отдышусь… Долго над этим случаем смеялись…
—————
С 14 лет я научилась шить платья; шила для себя,сестрам родным и двоюродным, подругам.

« Бегал» за мной молодой человек- Чистяков Вениамин; преследовал всюду, я  его ненавидела и над ним прикалывалась. По субботам с началом  сумерек я зажигала на полный свет висячую лампу-молнию, наряжала что-либо в мужскую шапку,усаживала напротив окна, а крыльцо запирала, чтобы никто не пришел. Вот тут-то мой « жених» мечется под окнами, весь снег облазит, а снег глубокий… хочется ему узнать, кто приехал ко мне свататься. На другой день у девчат смеха, хихиканья… Спрашивали :
- Вень,вчера кто к Симе приезжал свататься? Ты, наверное, видел?
—————————-

3.

Конечно же, на это он огорчался.
Был ещё такой же душевнобольной - Алёша Бахулов. Следовал примеру Чистякова. Вообще ненормальный какой-то. При этом выглядело всё гораздо
комичнее и совсем неуклюже. Любые его проделки и чудачества вызывали неудержимый хохот.
Алёша всегда выполнял поручения Чистякова. Идет бывало по его заданию, а сам не понимает, зачем ему это нужно. Вот уж за это я Чистякова ещё  больше ненавидела. В то же время меня притягивало к другому парню, к Басову А.  Хотя совсем не понимала, что бывает какая либо любовь.

Однажды в воскресенье, по случаю окончания весны, на заговенье, собрались мы на  последний день девичьих гулянок. К вечеру надумали девчонки обменяться с ребятами крашеными яйцами. Время было перед закатом солнца. Все разбежались домой за яйцами и тут же вернулись обратно.
Но мне вернуться не удалось, мать с отцом по случаю праздника легли спать пораньше.  Как только я вступила на крыльцо, отец сказал: - Запри крыльцо .

Я заперла  крыльцо и не посмела сказать, что пойду ещё погуляю.
Отцу , возможно, и невдомёк, что этим он меня огорчил, если не сказать,
сильно обидел.
Я тогда плакала несколько дней. Первое время никто не замечал, что я постоянно
плачу,как только остаюсь одна. В то время возили навоз. Поеду на поле с навозом, а сама слезами заливаюсь,как весной березка. Кто встретится со мной на дороге видят что я постоянно в слезах, с заплаканными глазами.Сказали  матери. Она стала спрашивать меня и ругать. Но про обиду я не рассказала. Знала, что этот вечер мне не вернуть и теперь вместе со всеми не придётся  выйти на гулянки от самого заговенья и до летнего праздника Ильин день.

Настал Ильин день. Пошли гулять в село Ильинское. С утра погода была неважная. А
посреди дня настало осеннее ненастье, пошел дождь. Гулянье у молодежи не состоялось.

Кончился сенокос. Настали ржаные жнитвы. Стало в работе полегче. Ночи стали длинные, дни короче. Иногда по вечерам молодежь кучками  выходила на улицу. Но ночи были очень темные.

Был случай. Я заспорила с мамой, что смогу за одну минуту добежать до подруги,Кати Лодыгиной,
которая жила от нас через дом, за сто метров.
Даже туда и обратно.

В это же время добежать до меня задумала моя подруга Катя .
И так, с ней одновременно выходим каждая из своего дома,
и - навстречу друг д ру г у, только она идет
спокойно, а я бегу изо всех сил.
Темно,по топоту ног чую-навстречу Чистяков, хорошо, не столкнулись, но зато налетела на подругу. Себе разбила  лоб,как потом оказалось, подруге нос до крови, но не издала ни звука. Прибежала в Лодыгинский дом, никому ничего не сказала,и,запыхавшись, повернула  обратно,прибежала домой ,как ни в чем не бывало. А Катя думала, что нос разбил ей Чистяков. Ночь действительно была темна, хоть глаз коли’.

Кончается осень, наступает зима. Начинаются беседы, то есть вечера- девчата
с работой, а ребята с гармошками и балалайками.
Приходил наезд из Потаповского, Артемьевского и других деревень.
Пряжу - в сторону и вечер - уже без всякого рукоделия.

Чистяков же злится, зачем появился наезд! Как только наезд пойдет домой,
они с Алешей Бахуловым провожают ребят палками, чтобы больше в нашу деревню не приходили.
А уж мне так надоел этот Чистяков своей настырностью, что я в присутствии всех ребят и девчат при всем честном народе четыре раза врезала ему по носу, так что из его носа пошла кровь.
Кто-то меня
осудил за это , другие сказали -правильно, так ему и надо, не преследуй! Но он продолжал,ещё и подсылал Бахулова.

4.

Для меня, Симы в хозяйстве работы было неограниченное количество. С 12-лет  и косила и сено гребла; и навоз возила, пахала, пахоту боронила, дрова - новины и выпиливали и рубили. Летом жнитво вручную серпом , целыми днями на поле внаклонку.

А как болела потом спина, как будто серпом полоснет…
Но я всё жала и жала с утра и до поздней ночи.
С детства, не помню, чтобы можно было вечером погулять. Вечером придешь с поля,
только ужинать и сразу спать.
С 14 лет я уже работала на лошади: с утра до ночи пахала,
боронила ; словом всё, что касалось лошади, это была моя работа. Отец  тогда жил  не дома, в Москве, и вся тяжелая мужская работа лежала на моих плечах.

Мне 16 лет, я взрослая. Разрешалось уже  и гулять по праздникам. Только до заката солнца.
Среди своих ровесников я пользовалась авторитетом.

Кроме подруг стали появляться и женихи. Один из них - это А.В.Басов , но гуляли мы только у Соколовой лавочки и не имели право постоять близко, только можно было потанцевать русскую кадриль и поговорить во время танцев.

Исполнилось мне 17. Дожили до свозок, то есть до веселых дней молодежи, это
время от заговенья до Рождества, в общей сложности 6 недель праздника молодежи.

После свозок стали приезжать свататься женихи. Первым приехал Басов А .В . Я ему
отказала,дескать, ещё не погуляла. Просила подождать до будущего года. Он согласился  и мы еще потом гуляли полный год.

Но и работала, конечно. Любили друг друга по-настоящему, но близко подойти друг к другу не имели права.

Исполнилось мне 18. Осенью опять начались свозки, веселые гулянья молодежи. Он опять приезжает свататься. Ему исполнилось 19 лет. Стал ещё краше,
высокий, стройный, с копной черных густых, вьющихся волос. Глаза чернее ночи, гармонист отменный, гармонь двухрядка. Девки вокруг него так и вьются. Но я опять ему отказала.
Подумала, что у него очень большая семья, кроме отца-матери ещё 8 братьев и сестер. Обещала, что в следующем году выйду за него обязательно. Опять же он согласился ждать.
Вот пошел мне девятнадцатый год. Опять свозки. Стали приезжать другие женихи.
Приехали ко мне из Артемьевской деревни - Петров Павлиний,
из  Кошкинской- Таиров А.Н., Смирнов А.А. , Грешилов А.Г.,
из  Ильинского - Петухов С.,
Телегинский-Кудрявцев В.,
Паломский -Лебедев М.,
Оськинский - Тихомиров Л .,
Герасимский- Чистяков В .,
Потаповский - Целиков А.Н.,
Полушкинский -Зыков С.,
Бабкинский-Смирнов В .,
Сидорский- Крылов Н .

Все это происходило во время свозок. Только уеду на гулянье в чужую деревню, опять едет за мной мама, дескать, едем домой - к тебе сваты.

Дошла очередь до нашей деревни Герасимово организовать свозку. Погуляли хорошо один вечерок, разошлись из беседы , девки и ребята ушли по домам спать. Но у ребят было задумано баловство - пойти к соседним девкам в дом, натереть  снегом или помазать сажей лица спящих девчат.

Когда в нашем доме ложились спать, то наказано было: до утра никому не открывать крыльцо.
В доме все уснули. Не спала только старенькая бабушка. Услышала, что кто-то стучит.

5.

Ребята как-то её обманули, она им и открыла крыльцо.
Ребята попали к девкам, кого начернили сажей, кого натерли снегом.
А девок у нас гостило человек 12,  ребят было только трое-
двоюродный брат Веселов Н., свояки Смирнов Аркадий и Замятин Павел.

Вот наступило утро.
Слышим, кто-то стучит. Я так и не поняла. Уснула. Оказалось,искали  Басова А.
- к нему приехала свататься невеста. Сосватали его в Кошкино. Он согласился.

Его заставила нужда. Поскольку у Басовых была большая семья, мать с отцом радовались, что в семье станет на одного меньше. Отдали его в дом невесты.
Я ,конечно, долго переживала и не могла забыть его лет 12.

А первые годы мне нельзя было попадаться ему на глаза, всё время он просил : «давай уедем в какой-нибудь город. Но я была глупа и никак не представляла себе , что это можно сделать.

В тот же год я вышла замуж в деревню Артемьевское, за Невзорова Николая Михайловича. Случайно, точно во сне. Он тоже не думал жениться в этот год. Однако соблазнился на меня.

5 февраля 1928 года мы поехали к венцу. Там , прямо в церкви во время венчания моего Невзорова пытались застрелить.

Родные очень переживали. Ведь была подряжена довольно-таки большая охрана,
успели  скрутить ‘ухарцев, но  проглядели- те успела горчицей намазать икону, которую целовал жених.

Охранников отпустили когда обоз с лошадями тронулся в обратный путь.
Сначала поехали к невесте. Гуляли три дня. Потом у жениха - тоже три дня.

Только с нашей стороны было истрачено 6 пудов муки, 16 ведер водки, 4 пуда кондитерских;не помню, сколько кувшинов было сварено русского деревенского пива…
Свадьба-то очень богатая, но невеста слишком бедна.

Отдали меня в одном ситцевом платье, в старых поношенных башмаках.
Какое-то летнее пальто, зимнее было сшито из тулупа- хотя тулуп был не новый , но ещё хороший.

Была ещё постель в приданое : матрас портяной, набитый соломой, две подушки из старой дедушкиной перины, лоскутное одеяло, одна ситцевая простыня, да подзор. Больше ничего.
Потом был выговорен ещё шубяк. Но и тот мне мать не дала. Сказала, что я теперь отрезанный ломоть, обратно не приклеишь.

Ещё выговорили один мешок зерна для подноски. С меня свекровь(мачеха мужа) требует ,а мать не отдает.
Помню, как очень плакала за эту обиду.


Прожила один год. Бывший ухажёр А.Басов иногда встречался на пути,у меня
выспрашивал, как живу. Отвечала- хорошо! - не верил. Потому что
от людей узнавал и видел, что жизнь моя- из огорчений.

Мой свекор был грубым тяжелым человеком. Купец,торговал на три раствора. Жена умерла при родах, новую жену взял из монашек.
Против отца и мачехи мой супруг не мог и  слова сказать. Прожили второй год. А горе и несчастье так и рвались ко мне.

В деревне пошел переворот. Стали загонять в колхозы, раскулачивать.
Кто позажиточней ссылали на Сахалин.

Попали и Невзоровы под эту гребенку.
Свекра стали раскулачивать. Описали до последней тряпки. А хозяйство было большое: 2 лошади, три коровы, 3 свиньи, овцы, куры. У меня уже родилась девочка
Дина.
Свекр с мачехой харчи держали при себе. На чугун похлебки емкостью 12-13 литров клали мяса 200 граммов. Молоко от трех коров процеживали через сепаратор. Сливки ели только отец с мачехой, и яйца тоже. А сын Николай, сноха и золовка - 9-летняя сестренка моего мужа- Люба ели только обрат’; чай станем пить- так кусочек сахара или конфетку нам с Любой делили пополам. Больше брать нельзя.
Свекор говорил, чаю - только одна чашка, а из ведра-сколько хочешь.
Родным и матери я ничего не говорила, всё таила в душе.

6.

Мой муж Николай Михайлович, считалось,на летний сезон ( с марта по декабрь)уезжал на заработки. Все тяжелые работы были на мне. Харчи плохие. Прошло два года,
вернулись к моим, в Костромскую деревню, в Герасимово. С мужем и дочкой прожили там всего два месяца. Свекор пообещал дать нам раздел. А именно, старую избу, была в штабеле и еще дал нам ‘яловую заморенную корову, одну повалейку крупы, 3 пуда муки и один пуд картошки.
Из вещей дал своему сыну только пару нижнего белья и поношенный костюмчик, остальное, ранее сыну принадлежавшее, оставил себе. А именно:пальто летнее- габардиновое, зимнее- на енотовом меху, гармонь, ружьё и много новой одежды.

Всё это свекор отдал на хранение мачехиной матери, которая свезла всё в деревню Телегино, а сами с уехали в город Винницу на Украину, потом- в подмосковный  Подольск. Их вещи украли. В Подольске свёкор прожил всего несколько месяцев.Умирает.
Его 12-летняя дочь Люба остается с мачехой.

Настал 1930 год. С мужем жизнь не ладилась, было трудно. Он все время молчал. Чувствовала, на меня злится. Конечно, я была неопытна, замужем ничего хорошего не видела. Шел мне 21-й год, была беременна двойней, к тому же дочка Дина.
До самых родов в 1930- он со мной не разговаривал… железные нервы! Спал тогда один, почему - не говорил.
То ли считал, что он слишком хорош против меня, и постоянно задумчив, будто его что-то в душе терзало, либо задумал недоброе, но не мог решиться.
Разгадку получила только через десяток лет , в 1941 - год нашей эвакуации из Москвы- с детьми приехала в свою деревню.
Уже когда с детьми легла спать на кровати в той горнице,где он раньше спал, в щели стены я обнаружила спрятанный нож. Тут меня и осенило. Наверняка, он тогда хотел зарезать или себя или меня. Вспомнились его «пустые» разговоры, мол,
может в любую минуту меня зарезать, что это ничего ему не стоит сделать. Хотя для этого у него не было никаких причин.

После этого я не стала о нем жалеть и даже вспоминать ни о плохом ни о хорошем. Так жизнь поставила, что молчали про него и дети и не вспоминали о том, что был у них отец. Прожила с ним 12 лет и 5 месяцев.

При этом смотрела на подруг и видела, что жизнь у них идет совсем не как у нас. Так , если он замыслит куда  уйти- никогда не предупредит.
Такой случай: ушел пешком в район за 35 километров- двое суток ходьбы. Собрался, не говоря ни слова.
Ждем его обедать, обед прошел без него. Ждем ужинать-нет, прошла ночь и другие сутки, в сумерки является.

В Подмосковье мачеха не стала воспитывать не родную дочку Любу. Оставила её в
комнате одну безо всего. А сама вышла замуж за другого. Сколько времени Люба прожила одна-  не знаю. Слышала,что в 1931 году её отдали в детский дом.
Шестого ноября 1930 года у меня родилась двойня, оба мальчики, недоношенные, шестимесячные - Юра и Боря.
Почему-то ( 6-ноября!) зацвели яблони и я , глупая, на радости тут же перед яблоней затанцевала.  Юра слабенький, на головке-сплошное темечко, а Боря, ещё слабее, скоро умер.
С двумя детьми , я ещё и работала в деревне Артемьевское, в кооперации.

Вскоре мы переехали в Воронеж, где в 1932 году в феврале у нас родился третий ребенок- Саша.

7.