Валентин и Клава

 Валентин был бабник всеядный, не признавал никаких ограничений, ни по возрасту, ни по статусу, ни по родне, тем более по фигуре и комплекции: хоть пышка, хоть худышка, всякая годна. Единственное условие: обоюдное согласие.  Поскольку тема моей книги была «запретная» любовь, я первым делом задавал вопрос: было ли с родственницей?
 Все смущались, отвечали неохотно: она потом меня стала стыдить: что мы наделали, стыд-то какой, ты хоть понимаешь, кем я тебе прихожусь,  что люди скажут. — Ничего не скажут, ибо мы никому не скажем.- Ну коли так, давай ещё...
  Гена Грибов, был бабник разборчивый, предпочитал только пышек,  про таких говорят «женщин обожал ещё с пелёнок». И действительно просил у тёти Дуни, чуть ли не с первого класса: дай вдуть.
- Рано ещё тебе об этом думать,- мягко отвечала Дуня, - не получится у нас, надо не только хотеть, но и мочь. А это приходит как раз с окончанием школы и все после школы поступают в школу интима и все тёти об этом знают…
- Действительно, - делился Гена,- три года   у Дуняши просил, позволяла только ладошкой там потрогать и только после школы раздвинула ляжки, а её мамаша Матрёна дала уже через три минуты, едва остались вдвоём, отклячила попу:
- Гена, хулиган, что ты делаешь, подол задрал, видно же всё, трусов-то нет, неужели...но ты же Дуню любишь, сейчас любишь только меня? Да ты настоящий бабник, хоть такой молоденький, далеко пойдёшь, ну ладно, иди ко мне, милёнок, будем мёд кушать…
 Валентин тётю Клаву вообще не просил, она сама…
- Приходила к нам иногда поговорить мамкой, двоюродные сёстры всё же. Меня не замечала, а я- её, ночевать не оставалась. И вдруг осталась, маман постелила ей на кушетке в моей комнате, других мест не было. Лежим. Слышу ворочается, дышит и даже тихонько стонет. Потом уж я понял, не значит ей больно, а значит -хочет. У меня встал. Что делать? Подойдёшь просить, поднимет шум, заругает, стыда не оберёшься.
 А она сама подошла, откинула одеяло и уселась на меня своей шикарной попой, при этом ловко нанизала кунку на мой писун и давай туда-сюда-обратно, так я стал мужчиной… и ушла на кушетку. А у меня снова встал, тут уж я на неё залез сверху, а она шепчет: ну давай накажи плохую девочку.
  Я наказал и к себе на кровать и так повторилось два или три раза.
 На этом бы и всё, но она ещё приходила и устраивалась на кушетку и  это мне очень нравилось.
А тут её сын Вовка, мой ровесник, к нам пришёл, мамуля его на кухню чаем поить, а я на тот конец к Клаве: одна небось дома. Так и есть. Прямо в прихожей прижал её к стене и задрал подол… и стоя... Потом ещё, сидя в кресле, и наконец на кровати…лёжа.
   -Какой же ты ненасытный и неутомимый, любишь меня всю или только нижнюю половину, где у меня рай…
- Конечно, всю, но рай вдвойне, он лучше небесного, тот просто канитель, так скажу: не надо рая, дайте милую в постель, как войду, вынимать не хочется…
- А ты и не вынимай. - А так можно?- А то, был у меня один кавалер, полночи не вынимал, раз пять кончал. А знакомая  Глаша хвасталась: всю ночь не вынимал, раз 6-7 кончил. Но это потому, что неделю у него не было, накопил силы и долго меня уговаривал:
  По пятам за мной ходил,
  Глаз влюблённых не сводил,
  Дай е...ать -меня просил.
 Ну я: ладно дам разок, а он подумал, что повторить не дам и вцепился в бёдра и не вынимал. Это так мило: вот он вялый мягкий вдруг встрепенулся, щёлк, и уже твёрдый толстый и щекочет мой канал и я улетаю с земли на облака… Есть даже песенка:
  Я любил тебя, родная,
   Восемь раз не вынимая…
***
- Мы с твоей мамкой в девках бедовые были, бывало подберём на танцах таких кавалеров, чтоб сразу после танцев любовью заняться. Есть такой танец, можно плотно прижиматься, если у него встал и через одежду чувствую, шепчу ему: проводишь меня, дам.
  Идём вчетвером, заходим в какой-нибудь сарай и там на сене, на рогоже, на попоне, на мешках продолжаем «танцы» до утра. В потьмах раз- другой  меняемся кавалерами и хохочем в душе и я шепчу другому: люблю только тебя.
***
-Иду домой, -это уже Валентин,- а навстречу Вовка, чего он так долго у нас был. И мамка куда-то ночью уходила, когда мы с Клавой кувыркались, неужели… Хотел Вовку и Клаву поспрошать, да Клава вышла замуж и перебрались с Вовкой в город, родила через полгода, так быстро, неужели….
 Пытался мамуле задать вопрос. Она замахала руками: чего удумал, не давала я Вовке, племянник всё же, да и молод больно. Это всё Клава, она мыслит по-другому, любит кувыркаться с молоденькими: твой-то уже подрос, пора его приобщать, а то он сделает это рукой, а первый раз надо непременно фвиздой, только тогда будет правильная ориентация  и путёвка в интим. Я согласилась.
 А Вовку она и сама инициирует в мужчины, никому не доверит, с неё станет…
 На картине: Клава, иди ко мне, милёнок, побываешь в раю, вместе покушаем мёд любви.