Эпоха глухих, или право не слышать

Эпоха глухих: почему право «не слышать» стало главным полем битвы

«У вас есть право свободно говорить, а у меня есть право вас не слышать».
Именно в этой, казалось бы, разумной и уравновешенной фразе заключен один из главных парадоксов современного общества. Мы живем в эпоху, когда технологически обеспечена беспрецедентная возможность высказаться для каждого, но столь же беспрецедентной стала и возможность это высказывание проигнорировать.

Долгое время я не мог до конца понять природу этого противоречия. Возьмем хрестоматийный пример: человек, пользуясь всеми ресурсами федерального телеканала, печатного СМИ с миллионными тиражами или крупнейшего интернет-портала, на полном серьезе заявляет на весь честной мир, что в России нет свободы слова. Со стороны это выглядит как проявление явной неадекватности: индивид совершенно свободно, на широкую аудиторию, пользуясь всеми благами медийной платформы, утверждает, что ему не дают свободно говорить.

Но проблема-то заключается совсем в ином. Дело не в отсутствии технической или юридической возможности высказаться. Смысл современного требования «свободы слова» кардинально изменился. Сегодня оно все чаще означает: «Я говорю в пустоту, а я хочу, чтобы меня было невозможно не услышать. Я настаиваю на том, что ни у кого нет права игнорировать мое мнение».

И с этим, действительно, есть огромные проблемы. Это уже не право на самовыражение, а претензия на обязательное внимание.

Здесь напрашивается встречный, и perhaps, главный вопрос нашей эпохи: а ты сам-то готов слушать и слышать своих оппонентов? Готов ли ты к тому, что твоя монологовая, доведенная до всех и каждого речь, столкнется с такой же аргументированной и громкой контраргументацией? Часто на практике мы видим, что нет. Мы хотим вещать, но не хотим вести диалог. Мы требуем аудитории, но бежим от дискуссии.

Этот сдвиг парадигмы великолепно иллюстрирует эволюцию известного либерального кредо, приписываемого Вольтеру: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать». Казалось бы, что может быть краше этого принципа? Но время внесло в него свои коррективы. Сегодня куда более честная версия звучит примерно так: «Мне ненавистны ваши взгляды, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли их свободно представлять когда угодно, где угодно, но только не здесь и не сейчас».

«Не здесь» — значит, не на моей странице в социальной сети, не в моей ленте новостей, не в моем профессиональном сообществе. «Не сейчас» — значит, не в тот момент, когда я не готов к дискуссии, когда это нарушает мой психологический комфорт или конфликтует с моей картиной мира.

Таким образом, ваша свобода слова в моей персональной реальности распространяется уже не только, как гласит старинная либеральная метафора, до кончика моего носа, но и до мочки моего уха. Вы можете говорить что угодно, но я оставляю за собой суверенное право нажать кнопку «мут», «блок», пролистать мимо или просто мысленно вычеркнуть вас из списка значимых источников информации.

Мудрый царь Соломон говорил: «Всё проходит». Добавим от себя – всё изменяется. Изменилась сама ткань коммуникации. Мы прошли путь от дефицита высказывания к его перенасыщению, от ценности самого факта речи к ценности внимания, которое она привлекает.

И в этом новом мире наше право «не слышать» становится такой же важной свободой, как и право говорить. Потому что без первого второе превращается в тотальный информационный шум, в котором тонут смыслы, а любая попытка диалога обречена на провал. Возможно, главный вызов для нас сегодня — не отстоять свое право на речь, а заново научиться искусству слушать и искусству — в некоторых случаях — закрывать уши.