Офицер Советской империи Глава 24

Глава 24

На аттестационной комиссии ГЛИЦ не все кандидаты на высокие должности прошли отбор. Один из кандидатов оказался отвергнутым из-за недостаточно глубоких знаний руководящих документов. Подполковник, лучший специалист в своем отделе, разобиделся и на повторную комиссию не пошел, а написал рапорт на увольнение из армии.
Его не уговаривали изменить свое решение, так как в армии сознательно создавались условия, чтобы офицеры увольнялись, и дали ход рапорту подполковника на увольнение из Вооруженных сил.
Виктор, хотя это было не совсем тактично, все-таки подошел к подполковнику и спросил:
- Всеволод Петрович, как же так? Почему такое решение появилось?
- Если я нужен, как специалист, могли и так пропустить. А там, в аттестационной комиссии сидят по блату зеленые капитаны, сынки некоторых наших ветеранов, отвечающие за исполнение одного лишь приказа по какой-нибудь службе, и начинают меня, инженера-испытателя первого класса, гонять по тонкостям общевойскового приказа и своим голосованием решать мою судьбу! Пошли на хр…н! Какая сейчас будет служба? Никакая! Посмотри, сколько дураков, которым в советское время красная цена майорская должность, заняли полковничьи должности! Уровень руководящего состава упал сразу на порядок…
В душе Виктор был согласен с увольнявшимся подполковником, но пока отдел был так загружен работами с применением мишеней, что рассудительно и подумать о реальной действительности некогда было. Все же в отделе офицеры тоже зашевелились, недовольные своим положением, хотя откровенно и не бунтовали. Как в самые тяжелые военные времена, начали выдаваться из войсковых запасов пайки из мясных и рыбных консервов, а также сигареты, пошли задержки с выплатой денежного содержания.
Первым на такую ситуацию отреагировал капитан Симис. Он зашел к Виктору и представил рапорт на увольнение из армии.
- Что случилось, Александр Михайлович? Вроде у тебя все хорошо: трехкомнатная квартира, жена работает бухгалтером в хорошей организации, а мальчишки твои пошли уже в школу…
- Виктор Францевич, мы с тобой вместе во многих командировках бывали, многое пережить удалось, поэтому тебе скажу все честно. От отца жены последовала команда, чтобы срочно уволился из армии, и мы всей семьей должны переехать в Латвию, пока не закрыли границы. Получить гражданство он поможет, у него там все схвачено!
- И что ты там будешь делать?
Симис сверкнул своими выпуклыми полуеврейскими глазами и, понизив голос, признался:
- Потом, в планах, уехать в Израиль!.. Есть договоренность между государствами, что русским военным пенсионерам, гражданам Израиля, Россия выплачивает пенсии на уровне пенсий израильских военных. А это о-очень большие деньги! Даже полковникам не снилось, что я буду получать в Израиле, как капитан!..
Виктор невольно вспомнил слова «папы», что в мире нет ничего вечного, даже Союз может развалиться и подумал: «Откуда самые первые и точные сведения появляются именно у евреев?..»
Он подписал рапорт и протянул капитану руку:
- Ну что ж, удачи!
Нужно заметить, что у капитана Симис в жизни все получилось так, как предсказал «папа», а пенсия капитана оказалась восемьсот долларов, в то время как в России денежное содержание капитана в переводе на доллары в тот момент составляло не более полутора сотен.
Еще несколько лет спустя начальник отдела кадров управления майор Чичигин, поддерживающий телефонную связь с Симисом, передавал ему «приветы» от бывшего подчиненного. Последним известием было то, что жена капитана развелась с ним и вышла замуж за французского еврея, а «Симис получает дополнительную пенсию, как инвалид-алкоголик. Прошлое его не отпускает…»
После назначения на должность Виктор немного затянул с выбором себе заместителя, считая, что это дело весьма серьезное. На очередном совещании руководящего состава ГЛИЦ заместитель начальника управления Куклин спросил:
- Нашел себе заместителя?
- Пока нет. Ищу.
- Можешь не искать! В службе ИАС уже подобрали тебе заместителя. Это ваш бывший подполковник Касатонов. Его кандидатура уже предложена на назначение. Причина, надеюсь, сам догадываешься: ему скоро на увольнение, а пенсия заместителя начальника отдела по сравнению с должностью инженера по самолету и двигателю, что он сейчас занимает в ИАСе, гораздо выше.
После ЧП с гибелью подчиненного Касатонов был понижен в должности, служил в инженерно-авиационной службе. Такие маневры, когда офицера, перед ожидаемым увольнением, ставили на вышестоящую должность, в армии были не редки. В принципе, Касатонов толковый офицер, и пока личный состав привыкает к Велигорду, как к новому начальнику отдела, хороший инженер не помешает. Единственный недостаток – не к месту проявляемая принципиальность, граничащая с глупостью, подумал Виктор, вспоминая, как подполковник отказал Бородину в четвертинке спирта.
На ближайшем совещании у заместителя по ИАС начальника ГЛИЦ Вик-тор впервые после долгого перерыва встретился с Касатоновым. Тот первым подошел к Виктору и поздоровался, но о своем будущем назначении не произнес ни слова. Об этом заместитель по ИАС объявил уже в ходе совещания.
- Велигорд, тебе в замы назначается подполковник Касатонов. Есть возражения?
- Нет, товарищ полковник! Я хорошо знаю его по совместной службе в отделе.
- Ну и хорошо! Тогда еще до подписания приказа я отправляю Касатонова к тебе в отдел – пусть осваивается. Так, а теперь приступили к докладам по исправности авиационной техники…
Самолюбивый Виктор немного подосадовал в душе, что с назначением заместителя его поставили перед уже свершившимся фактом, и догадался, что это Касатонов, узнав об увольнении Бородина, скорее всего, подсуетился сам, предложив свою кандидатуру.
С новым заместителем у него заметно спала нагрузка по разрешению по-вседневной текучки, которую сейчас в полном объеме «разруливал» Касатонов. Виктор чаще стал задерживаться в штабе, возложив основные организационные дела на стоянке отдела на своего заместителя, больше общаясь с инженерами ведущих отделов по испытаниям авиационной техники и службами штаба. Его, конечно, за пятнадцать лет службы в управлении хорошо знали, но общение уже в статусе начальника отдела накладывало совсем другие отпечатки на взаимоотношения.
Неожиданным для него оказалось то, что с ним стали общаться достаточно предупредительно, в большинстве случаев называя его по имени-отчеству, хотя до этого спокойно называли по имени. А Валентина Федоровна, бухгалтер из финансового отдела, так вообще удивила:
- Виктор Францевич, а у вас есть свободные должности прапорщиков?
- Есть, Валентина Федоровна! А что вы хотели?
- А не возьмете моего сына на должность? С меня бутылка!
- Валентина Федоровна, это вы о чем?! Зная вас, я возьму вашего сына.
- А начальник управления говорит, что в управлении нет свободных должностей прапорщиков.
- Он ошибается или просто не в курсе – в отделе имеются три свободные штатные клетки для прапорщиков. Так что действуйте.
- Все, я поняла! Действую!
Оказалось, что в этот момент она сожительствовала с полковником в отставке, летчиком, который в свое время был летчиком-инструктором для занимающего в данный момент должность начальника ГЛИЦ генерала Трегубенкова. Тот просьбу своего бывшего инструктора устроить сына сожительницы прапорщиком переложил на начальника летного управления, но полковник Храпцов ответил начальнику ГЛИЦ отказом, ссылаясь на отсутствие свободных должностей для прапорщиков.
Через день Валентина Федоровна позвонила Виктору:
- Виктор Францевич, так есть в отделе должности прапорщиков или нет?
- Есть! Валентина Федоровна, вы же рядом с кадрами. Зайдите к ним и сами убедитесь.
Еще через несколько минут раздался звонок из приемной начальника управления. Секретарша передала, что командир срочно вызывает полковника Велигорда. Не понимая, в чем тут дело, Виктор торопливо направился к командиру и в момент, когда он заходил в приемную, из кабинета вышел полковник Храпцов и грубо спросил у секретарши:
- Где этот Велигорд хр…нов?
Увидев Виктора, он стушевался и позвал его за собой:
- Зайди ко мне!
И с места «наехал» на Виктора:
- Ты чего треплешься, что у тебя в отделе есть клетки прапорщиков? Я их скрываю, потому что грядет большое сокращение и эти клетки сократим безболезненно для части, а ты болтаешь! Уже дошло до Трегубенкова.
- Товарищ командир, - растерянно ответил Виктор, - а я откуда знал?!
- Ладно, иди.
Виктор уходил из кабинета молодого начальника управления, в подчинении которого находилась почти тысяча офицеров и прапорщиков, и в душе удивлялся, как можно не выполнить, в принципе, чрезвычайно пустяковую просьбу начальника ГЛИЦ, и открыто говорить ему неправду? И он вспомнил, как непрошедший аттестационную комиссию на должность начальника отдела подполковник из соседнего отдела оценивал кадровые изменения в управлении: «Уровень руководящего состава упал на порядок…»
Чтобы отвлечься, Велигорд зашел к заместителю по ИАС начальника службы летных испытаний истребительной авиации Мищенко. Тот, в окружении нескольких подчиненных, «травил» очередную историю из военного быта.
- …майор Селезнев с прапорщиком Меркуловым опоздали на автомашину в Баскунчаке, чтобы уехать на точку в Тургай, и остались в Баске. Набрали водки, еды и стали проситься к местным жителям, чтобы заночевать. Им повезло – одинокая казашка, соблазнившись выпивкой, пустила на ночлег. Глубокой ночью, когда все уснули пьяными, Меркулов встал и потихоньку взобрался на спящую рядом казашку. Но хозяйка оказалась не на столько пьяной, чтобы не почувствовать этого, и заорала: «Ты что?!» Меркулов, опасаясь, что шум разбудит Селезнева и будет скандал, зашептал: «Тихо, тихо! А то майор услышит…. Я слезу!..» Но хозяйка обхватила его руками и заявила: «Не надо слезать! Спрашивать сначала надо!» и прикрикнула на Меркулова: «Чего остановился? Продолжай дальше…»
Народ ржал, не веря Мищенко, но дело было сделано: все улыбались, настроение поднялось, и служба на какой-то миг вроде бы стала легче.
В пятницу для подведения итогов за неделю Виктор сначала собрал инженеров, а потом весь личный состав. Слухи о грядущем большом сокращении просочились в отдел, но пока в гарнизоне особых движений в этом направлении не наблюдалось, и народ тоже особо не волновался. Доведя личному составу основные требования текущих документов, Виктор уточнил:
- Наряд на выходные дни проинструктирован? Есть еще вопросы? Нет? Тогда отъезд по распорядку в семнадцать часов.
Общительный подполковник Володин подошел к начальнику отдела.
- Разрешите вопрос! Мы сегодня идем в гараж, чтобы «снять» стресс?
Велигорду «снятие» стресса по пятницам в гараже давно надоело, еще тогда, когда отделом командовал Бородин, но сложившуюся традицию он не стал сразу ломать, в душе опасаясь, что ситуация может выйти из-под контроля. Он предполагал, что привнесенная извне в жизнь отдела плохая привычка отпадет сама собой.
- Толя, не могу! Завтра на охоту в новой компании – не хочу выглядеть «уставшим». Давайте без меня. Да и командование в виде начальника управления и начальника штаба так озверели, что на всех залетевших по пьянке в милицию офицеров дают команду на оформление документов на увольнение. Не хочу подвергать личный состав опасности.
- Без начальника неинтересно, - потускнел Володин. – А по поводу увольнения за пьянку расскажу интересную историю…. О ней никто не знает. Один из офицеров штаба по пьянке, не буду говорить кто, раз пять «залетел» и начальник управления Герой Советского Союза полковник Мигунов принял окончательное решение о его увольнении. Тот приходит ко мне – я тогда в плановом отделе служил – и спрашивает: «Толя, что делать?» Отвечаю: «Остается одно – идти лично к Мигунову и падать на колени!» «Но что говорить? Я всяких обещаний уже сто раз давал!.. Мне до пенсии осталось полтора года…. Как я без пенсии?!» Я ему для хохмы объясняю: «Заходишь к командиру, падаешь на колени и ползешь на коленях к его столу! Я знаю его – он добрый человек. Его только удивить надо... и точно простит!» Он так и сделал. Как потом рассказывал, зашел к командиру в кабинет, бухнулся на пол и пополз на коленях, вопя во весь голос: «Товарищ командир, отец родной, простите меня в последний раз! Я больше не буду! Мне до пенсии осталось чуть больше года!..» Командир сначала вскипел от негодования и прикрикнул на офицера: «Товарищ майор, встаньте! Вы что себе позволяете?!», но потом, после очередного вопля майора: «Отец родной, не губите!..», рассмеялся и приказал: «Вставайте! Ладно, я дам команду начальнику отдела кадров, чтобы документы на ваше увольнение не отправлял. Но это в самый последний раз! Вы поняли?»
Стоящие рядом инженеры смеялись, а один из них полюбопытствовал:
- И кто это такой ушлый?
- Не могу сказать! – ответил Володин. – Мужик бросил пить и до сих пор служит, а прошло больше пяти лет…
На следующее утро Виктор впервые участвовал на охоте в новой компании и поначалу старательно присматривался к охотникам. Но потом понял, что он нисколько не слабее по мастерству, и постепенно осмелел, давая иногда кому-нибудь из охотников команду: «Держи линию!» или «Возьми вправо!»
На обед уселись все вместе и разложили еду на расстеленной на снегу тряпке, приглашая и других охотников не стесняться и пробовать снедь това-рищей. За спиной уже многие километры пути, есть результат – пара зайцев, от приятной усталости гудят ноги и от голода немножко сосет под ложечкой. Виктор задубелыми пальцами отставил в сторону ружье, достал термос и налил горячий, дымящийся на морозе, чай с мятой и медом в подставляемые охотниками кружки. Скромный худощавый охотник из новой компании вынул из рюкзака пластмассовую кружечку и, ни к кому не обращаясь, вполголоса проговорил:
- Жена, ст…рва, чем-то кружку прожгла…
- Где? – поинтересовался Виктор.
- Да вот дно! Чтобы на охоту не ходил.
Другие охотники сочувственно покачали головами, но, очевидно, хорошо зная своего товарища, никак не отреагировали. Зато Виктор, сидящий рядом, посчитал для приличия нужным поддержать разговор.
- А когда прожгла?
Охотник смущенно опустил глаза, но честно признался:
- Давно!
По простоте душевной у Виктора вырвалось:
- А как же пить, если дырка?! Зачем носишь?
Невозмутимый охотник ответил:
- Да пальцем затыкаю.
- Как?!.. – удивился Виктор.
Остальные охотники, слушая беседу Виктора со своим товарищем, заржали, как лошади. Они о своем компаньоне могли рассказать еще не такие истории…
В понедельник в кабинет Велигорду постучал незнакомый капитан.
- Здравия желаю! Капитан Щербаков! Прибыл в ваше распоряжение!
Удивленный Виктор приподнялся за столом и протянул руку для привет-ствия капитану:
- Здравия желаю! А вы кто такой?
- Служил в Оренбурге инженером эскадрильи на Л-29. После сокращения училища перевелся в Ахтубинск. Заместителем начальника управления полковником Куклиным направлен в ваш отдел.
Понимая, что просто так в Ахтубинск перевестись нельзя, Виктор уточнил:
- И кто у нас, в Ахтубинске, помогал с переводом?
- Товарищ детства подполковник Ефименко. Он сейчас служит в этой ча-сти в первом отделе.
- А что же не в первый отдел, раз он во всем помогал?
- Полковник Куклин решил, что я больше пользы принесу в вашем отделе, как инженер по Л-29.
 В отделе как раз шли государственные испытания нового маневренного самолета-мишени М-29, созданного на базе учебного самолета Л-29 и не хватало специалистов, хорошо знающих этот самолет. Несомненно, капитан весьма бы пригодился, но у Виктора в отделе отсутствовали свободные инженерные должности.
Он набрал номер телефона полковника Куклина, временно исполняющего обязанности командира, убывшего в командировку, и уточнил:
- Михаил Александрович, вы направили в отдел капитана Щербакова, но у меня нет ни одной свободной инженерной клетки, чтобы поставить его на должность, только технические. Его же Ефименко переводил, так может его оформить в первый отдел? На вид он активен, а в первом отделе такие для борьбы с промышленностью в процессе испытаний всегда нужны.
Куклин был короток:
- В других отделах тоже все инженерные клетки заняты. Ставь на техническую пока, потом разберешься…
- Есть!
Капитан по разговору Велигорда с Куклиным понял, что ему светит в отделе самолетов-мишеней, и решительно возразил:
- Я не хочу на техническую должность! Можно, я сам поищу?
- Конечно! – согласился Виктор.
 Капитан ему понравился: энергичен, крепок физически и быстр в решениях, но мешать ему со своей стороны он не собирался. Инженер на технической должности – это все-таки нонсенс, хотя в условиях тотального сокращения военнослужащих уже было все возможно.
На следующий день с потускневшим лицом капитан снова появился в ка-бинете Велигорда и коротко заявил:
- Инженерных клеток нет! Согласен на техническую должность.
Чтобы подбодрить офицера, уже дважды побывавшего в командировке в Афганистане и награжденного орденом «За службу Отечеству», Виктор пообещал:
- Сергей Анатольевич, придется поработать техником. Но я даю слово, что при первой освободившейся инженерной должности ты будешь на нее назначен…
По вторникам у заместителя по ИАС начальника ГЛИЦ собирались заме-стители по ИАС летных служб и начальник отдела самолетов-мишеней, так как хотя отдел занимался испытаниями мишеней, но в тоже время облетывал эти мишени перед применением и по этому виду работ подчинялся заместителю по ИАС.
Полковник Корнеев, совсем недавно назначенный на должность, на этот раз превзошел самого себя. Он начинал простым инженером и прошел всю лестницу повышений по службе до зама по ИАС начальника ГЛИЦ. Поэтому всех начальников инженерно-авиационной службы знал хорошо и с самого начала совещания абсолютно с ними не церемонился.
- Перед совещанием я объехал все стоянки. И что я увидел, товарищи офицеры? Не знаете? На стоянках авиатехники бардак на бардаке! Никого нет ни х…я, окромя техников самолетов. Ни одного начальника вживую не заметил, чтобы контролировали состояние дел! А если вы не досмотрели, то потом все вылезет с кровью через мочу, …вашу мать!
Заместитель по ИАС транспортного полка подполковник Клейн, как самый смелый, возразил:
- Товарищ полковник, да мы все видим! Пока руки не дошли, но я контролирую, я все вижу!..
- До х…я ты видишь, Клейн, через телефонную трубку! Вот скажи мне: когда ты последний раз лично был на стоянке? Когда??
- Товарищ полковник, я разберусь… накажу!..
- Вы сначала сами с собой разберитесь, для чего живете, а уже потом ставьте своих подчиненных в ср…ковое положение. Накажет он!.. Наказать даже дурак может. У вас же куда не ткнешься, везде ж…па!
Совещание после таких жестких нотаций и детального разбора по исправности самолетного парка закончилось вполне мирно. Несмотря на многочисленные угрозы, никто из начальников не был наказан.
- Все свободны! Если есть еще какие-то вопросы, то решайте в рабочем порядке с инженерами моего аппарата. Я понимаю, что такие вопросы наверняка есть, но это вы не понимаете и молчите здесь в «тряпочку» на совещании…
Очередную субботу Виктор вновь провел на охоте в компании охотников. На этот раз, соблюдая очередность, он был водителем за рулем собственного автомобиля, а остальные четверо охотников пассажирами. Уехали достаточно далеко, в район деревни Пироговка, а это больше семидесяти километров от Ахтубинска. Погода стояла морозная, снега было много, но в поле зайца обнаружить никак не получалось. Кто-то предложил прочесать редкие кустарники в степи, а если и там зверька не получится найти, то спуститься вниз, ближе к реке, где зарослей гораздо больше.
Обнаружив кустарники, Виктор и еще двое охотников приготовились «прогнать» их, чтобы шумом движения вспугнуть дичь, а двое других охотников встали на номера. Загонщики прошли почти все кустарники, когда раздался истошный крик охотника слева от Виктора:
- Францевич, сзади заяц!
Виктор повернул голову на голос влево, раздался выстрел, и что-то обожгло его правую щеку. «Наткнулся, наверное, на колючку степную…» - подумал он. За это время зайца, пропустившего охотника и поднявшегося позади него, уже не было. Он мгновенно растворился в колючем кустарнике, но, тем не менее, охотник слева успел сделать по нему прицельный выстрел. Пройдя еще какое-то расстояние, Виктор неожиданно обнаружил на своем маскхалате обильную кровь, что каплями текла с простреленной щеки.
- Ты чего наделал?! Ты куда целился? – повысил голос Виктор, ругаясь на незадачливого охотника.
- Францевич, я целился в зайца! Это, наверное, рикошет!..
Дробина диаметром четыре с половиной миллиметра, как маленькая картечь, пробила вдоль щеки лицо Виктора и засела глубоко в мышцах. Из раны вначале обильно текла кровь, но на морозе она быстро остановилась и дальше выделялась только светло-желтая сукровица, а щека заметно увеличилась. Получалось так, что охоту, еще толком не начавшуюся, надо было прекращать и возвращаться домой. Но Виктор понимал, что своим возвращением он испортит товарищам отдых, поэтому принял решение продолжать охоту. Невольно подумалось: «А если бы в висок?! Или в зубы?» Уже дома он вспомнил, что в эту ночь, с пятницы на субботу, он видел сон, как будто бы находился в поле на охоте, и неожиданно появилась мать-покойница в своем обычном домашнем халате, шустро обогнала его и вспугнула зайца. Виктор во сне ей укоризненно сказал: «Мама, ну вот, вспугнула мне зайца!..» На его слова мать обернулась, внимательно посмотрела ему в глаза и растворилась в дымке… «А ведь она меня предупреждала, что не надо ехать на охоту!» ; догадался уже в воскресенье вечером Виктор.
За два дня дома щеку заметно разнесло, и в понедельник, уже после по-строения, Виктор помчался в военную поликлинику к хирургу.
- Слушай, надо дробину как-то достать!
Тот посмотрел щеку, залез пальцами в рот, нащупывая дробину, и отправил Виктора на рентген. Врач-рентгенолог сделал снимок и указал Виктору на место нахождения дробины:
- Вот здесь сидит! Сантиметра три прошла…
Хирург отказался вытаскивать дробину, пояснив, что надрез нужно делать внутри рта, а этим занимается только врач-стоматолог.
- К сожалению, он только что ушел в отпуск! Кстати, я должен доложить в военную прокуратуру, что принимал офицера с «огнестрелом» …
- Валера, а нельзя сделать, чтобы доклад не пошел в прокуратуру?
- Запрещено приказом! – заявил хирург. – Но, если появятся чрезвычайные смягчающие обстоятельства, то, пожалуй, можно и не докладывать.
Виктор догадался, что нужно сделать, но на всякий случай уточнил:
- Одной бутылки хватит?
Врач сверкнул глазами:
- Хватит. Но не забывай, что и рентгенолог должен молчать.
- Я понял.
Виктор рванул в ближайший магазин, взял две бутылки «Перцовки» и проставился врачам за молчание…
Но проблема с применением оружия в этот день не закончилась. После обеда, чтобы не дефилировать по штабу с вздувшейся щекой, Виктор убыл на стоянку отдела. Незадолго до отъезда личного состава со службы к нему зашел дежурный по стоянке подразделения (ДСП) старший прапорщик Нестеренко.
- Виктор Францевич, у меня на дежурстве ночью случилось ЧП!
- Что такое?!
- Находясь в курилке после обхода стоянки, я случайно выстрелил из пистолета и теперь, чтобы сдать пистолет дежурному по части, мне не хватает одного патрона.
Заподозрив неправду, Виктор потребовал:
- Покажи место, где это случилось!
В курилке уже никого не было, личный состав собирался к отъезду, и прапорщик виновато показал след от вошедшей в стенку кунга пули.
- Анатолий, тебе под пятьдесят! Ты-то, старый конь, чего стал с пистоле-том баловаться? Тебе чего не хватало? Не наигрался еще? Ладно бы еще это был сопливый лейтенант или молодой прапорщик! – зло выговаривал Виктор. – А то взрослый мужик!.. Так, пошли ко мне в кабинет!
В кабинете Виктор открыл сейф, из дальнего угла вытащил тайно сэкономленный на стрельбах на всякий случай патрон и подал его прапорщику. Тот счастливо сверкнул глазами – разбирательства в масштабе части не будет.