Две свечи на ветру

В старой усадьбе, где плющ обвивал серые камни, а в заброшенном саду шептались вековые липы, жили две души, связанные невидимой нитью. Одну звали Анна, и была она подобна тихому озеру на рассвете — спокойная, глубокая, с тайнами, сокрытыми в тёмных водах её глаз. Другая, Нина, походила на дикий вереск на скалах — порывистая, свободная, с улыбкой, что могла бы соперничать с первым лучом солнца.

Они выросли вместе, деля на двоих и книги, и мечты, и тихие вечера у камина. Мир вокруг них говорил о балах, женихах и уготованной судьбе, но их собственный мир был иным. Он состоял из украдкой брошенных взглядов, случайных прикосновений, от которых замирало сердце, и разговоров без слов, понятных лишь им двоим.

Однажды, в грозовую ночь, когда ветер бился в окна, а небо раскалывалось от молний, Нина взяла руку Анны. Её ладонь была горячей, а взгляд — полон отчаянной нежности.

— Они хотят выдать меня замуж, — прошептала Нина, и в её голосе слышались слёзы. — Хотят отправить далеко, где я забуду... тебя.

Анна ничего не ответила, лишь крепче сжала её пальцы. В камине догорал огонь, бросая на их лица трепетные тени. В этом молчании было больше, чем в тысяче слов. Это было признание, что их привязанность — не просто дружба, а нечто большее, хрупкое и сильное, как пламя свечи на сквозняке. Чувство, которому в их мире не было имени, но которое было единственной правдой для их сердец.

— Я не поеду, — твёрдо сказала Нина, глядя в глаза Анне. — Мой дом здесь. Моя судьба — рядом с тобой. Пусть даже весь свет будет против нас.

И в этот миг Анна поняла, что их любовь — это не тихая гавань, а бушующее море, в которое им предстоит войти вместе. И пусть впереди их ждали шторма осуждения и холод одиночества, они были готовы встретить их, пока их руки были сплетены, а две их души горели одним общим, непокорным пламенем.