Наши дела 37

На берегу моря китаянка рисует мой романтический портрет. Я в ответ пытаюсь сфотографировать ее, хотя получается с трудом – она не попадает в кадр, приходится снимать несколько раз. Она говорит: Это слишком технически, не художественно. Ничего, я доведу изображение с помощью нейросети.
Она бросает с обрыва крысу – та виновна во всем. Однако та, переворачиваясь в воздухе, падает в море вблизи берега, - выплывет, если не нападут толпящиеся агрессивные чайки.

В институте проходит реформа, ко мне подходит наш куратор. Говорит, что он вообще-то радиоэлектронщик, исследует движение электронов вдали под действием излучения, - и демонстрирует это. А руководить проверкой будет институт океанографии.

Вблизи перекрестка Первомайская-Гагарина вижу силуэт женщины, кажется, узнаю ее. Возможно, и она видит меня, из вежливости иду навстречу, хотя это против правил перехода. Ее облик меняется, теряется из виду. Мне бы на трамвай – я уже на Луначарского.

Сидим втроем за столом, я говорю АЛ – у меня есть Ходасевич. Ему интересно, иду в коридор искать на полке, достаю книгу на ощупь. Это действительно Ходасевич, но не то издание, не Библиотека поэта. Листаю, хотя на обложке стоит Стихи, больше прозы и критики, какое-то современное оформление. Несу в комнату – ему даже нравится.