Человек родился!

2014г.

The fate of Norns await us all
There is no way to escape
The day to answer Oden's call
Or walk through Hel's gate

(Amon Amarth: «The Fate Of Norns»)



     Вера лениво повернула голову навстречу ворвавшемуся в комнату свежему апрельскому ветру. Воздух задрожал от гвалта инструментов оркестровой ямы - город настраивался на новый день: натягивал струны, полировал кроны, распевался. Оживленная болтовня воробьев, сонное ворчание моторов, смех и разговоры случайных прохожих моментально затопили тишину мансарды, которую Вера вместе с младшей сестрой снимала у пожилой женщины с романтическим именем Изольда. Сама старушка, овдовев (Вера лелеяла мысль о том, что мужа звали Тристан) переехала в дом престарелых, куда сестры исправно отправляли квартплату.
     Утро выдалось теплым, словно парное молоко, с бережно опущенным в пенное небо кусочком сливочного масла, который медленно таял и растекался по краю горизонта. Вера всегда вставала пораньше, чтобы испить немного перед завтраком. Старшая сестра советовала ей по утрам натощак принимать воздушные ванны для сохранения молодости и красоты. Метод упорно не хотел срабатывать, но Вера традиций не нарушала. Так начинался каждый ее день.
     Потом она возвращалась в дом, набирала воду в пластиковую бутылку и принималась поливать цветы и декоративные растения - своих молчаливых питомцев, занимавших все подоконники, полки и тумбы. Больше всего заботы доставалось любимому ясеню-бонсай. Для него в гостиной было отведено особое место: он красовался в глиняной чаше, украшенной сложными плетениями скандинавских орнаментов, на круглом столике из черного дерева в глубокой нише. Рядом стояло старенькое расстроенное пианино - Вера любила импровизировать по вечерам. Бонсай был главным украшением дома. Она с гордостью демонстрировала гостям крепкий пепельно-серый ствол и бурые цветки, будто это был ее собственный ребенок.
     Вот и сейчас, не нарушая многолетней традиции, она с нежностью протирала клинообразные листья и лепестки этого удивительного древа, когда ее медитацию прервал знакомый голос:
     - Человек родился!
     На пороге стояла высокая женщина средних лет и кокетливо улыбалась. Длинные темно-синие брюки свободного кроя подчеркивали ее уверенную осанку, полупрозрачная белая сорочка едва скрывала очертания дорогого кружевного белья. В руках она сжимала увесистый белый чемоданчик с черной лакированной ручкой. Русые волосы собраны на затылке в небрежный пучок, дыхание – сбившееся, из бижутерии – тоненькая серебряная цепочка, – все говорило о том, что женщина собиралась в спешке.
     “А помаду-то не забыла”,- подумала Вера, бросив взгляд на ее ярко-красные губы. Но вслух сказала:
     - Никак не могу пончть, Клэр, зачем каждый раз мчаться сюда сломя голову? Есть же телефон!
     - Извини,- вздохнула Клэр,- я по-другому не могу! С этим ничего не поделаешь.
     Она с шумом захлопнула дверь, и в комнате снова стало тихо, как в погребе. Не дожидаясь приглашения, она вошла в гостиную, бесцеремонно взгромоздила чемоданчик на журнальный столик и устроилась напротив – в кресло с высокой спинкой.
     - Марта скоро будет, - объявила она, закинув ногу на ногу. - Где Скарлетт?
     -Не видела ее со вчерашнего вечера. Шляется, как всегда. - буркнула Вера с нескрываемым раздражением, – Наверное, подцепила какого-нибудь прохвоста и всю ночь провела с ним.
     Клэр тяжело вздохнула и понимающе покачала головой. Уж кому, как не ей знать, сколько бессонных ночей провела Вера у телефона, ожидая звонка от загулявшей младшей сестры, сколько волнений и тревог пришлось пережить, прежде чем смириться с очевидным: Скарлетт не переделаешь, не перевоспитаешь, не переубедишь. Она всегда была такой, такой и останется.
     Желая избежать дальнейшего развития неприятной темы, Вера предложила подруге кофе.
     - Лучше мартини. - ответила Клэр и развернула чемоданчик перед собой, но открывать пока не стала.
     Вера отложила бутылку с салфеткой и удалилась на кухню. Через минуту вернулась с подносом, на котором красовались три наполненных бокала и узорчатое блюдце с зелеными оливками.
     - Спасибо,- Клэр взяла ближайший бокал и бросила в напиток две оливки. - Кстати, как поживает…
     - Плохо! – тут же перебила ее Вера и театрально закатила глаза,- совсем из ума выжила! С ней просто невозможно разговаривать!
     - Климакс?
     - Скорее старческий маразм!
     Речь шла о старшей сестре Веры, Урсуле. Проблем с ней было меньше, чем со Скарлетт, просто потому, что полгода назад она съехала от сестер и поселилась далеко от шумного города в уютном маленьком домике с великолепным видом на озеро. Но за время совместного проживания в Балтиморе Урсула сыграла на нервах Веры не один фортепьянный концерт Рахманинова. В четыре руки со Скарлетт, разумеется. Если младшая сестра появлялась лишь для душа и завтрака, Урсула безвылазно сидела дома и полностью контролировала каждый шаг Веры, словно выжившая из ума матрона.
   Потом она начала подозревать Веру и Скарлетт в невероятных, почти фантастических заговорах против себя, стала замкнутой и необщительной, практически не выходила из своей комнаты, даже еду готовила отдельно. И в одно зимнее утро собрала все свои пожитки, вызвала такси и уехала, не оставив даже записки. Через месяц сестры получили от нее открытку из округа Кэрролл с приглашением на чай. Конечно, Вера поехала одна, ибо Скарлетт наотрез отказалась навещать “выжившую из ума” сестру.
     Вера нашла Урсулу в полной гармонии и одиночестве, если не считать двух норвежских лесных кошек и черного лабрадора. Теперь она занималась лепкой из полимерной глины. Ее изделия, как утверждала сама Урсула, пользовались большим спросом на воскресных ярмарках и в сувенирных лавках.
     - Насчет маразма, я думаю, ты преувеличиваешь! - рассмеялась Клэр и забросила в рот оливку,- К ней просто нужен особый подход.
     - Особый подход нужен мне! А ей нужна психиатрическая лечебница. 
     - Ты не справедлива! Она же твоя сестра.
     - О да! Мне с сестрами жутко повезло! Одна – выжившая из ума старуха, другая – молодая вертихвостка! Даже не знаю, что хуже.
     - Хуже, когда сестры вообще не общаются!-Клэр махнула рукой.- Я вот даже не знаю где мои и что с ними. Нам троим плевать друг на друга. У каждой своя жизнь, свой путь, судьба и…
     Она не договорила. Поймала на себе насмешливый взгляд Веры, и они дружно рассмеялись.
     - Да уж, это очень иронично! – донесся еще один знакомый голос со стороны входной двери.
     - Вас обеих нужно научить стучаться! - воскликнула Вера и метнулась навстречу новой гостье.
      - А тебя – запирать дверь на ключ!
     Марта была того же возраста, что и Вера с Клэр, но выглядела гораздо моложе. Короткие черные волосы, аристократически бледная кожа и огромные зеленые глаза, всегда подчеркнутые подводкой, придавали ее образу мальчишечью дерзость. В отличие от строгой, элегантной Клэр и задумчиво-романтичной Веры, Марта была воплощением неугомонной стихии. Она обожала шумные вечеринки и походы, подговаривала подруг на безумные авантюры: прыжки с парашютом, полеты на параплане, катание на лыжах, подводное плавание. Как правило, они отказывались: Клэр – из врожденного благоразумия, а Вера – из чрезмерной занятости и частично лени.
     Сегодня Марта была особенно хороша и свежа. Легкое летнее платье, усыпанное, будто дрожью, мелкими голубыми цветочками, джинсовая куртка и ковбойские ботинки – все в ней дышало бесшабашной молодостью и свободой.
     - Что же ты так долго? – подала голос Клэр из-за Вериной спины.
     - Меня подвез Майкл! – ответила Марта. - а ты знаешь, что бывает, когда меня подвозит Майк.
     Она скинула куртку, ботинки, швырнула их куда-то в угол и босиком вбежала в гостиную.
     - Я смотрю, у вас с ним все серьезно? -  спросила Вера протягивая ей бокал мартини. - Ты с ним почти две недели! Для тебя - рекорд.
     - Не знаю! – Марта взяла бокал и сделала глоток,- Пока не решила.
     - О боги, Марта, ты мне напоминаешь Скарлетт! - воскликнула Вера. – Тебе бы хоть иногда быть немного серьезнее.
     - Дамы, дамы! –вмешалась Клэр. - мы здесь не для этого. Я конечно понимаю, что у нас неограниченное времени, но может начнем наконец работать?
     Она придвинула чемоданчик поближе, щелкнула замками - и крышка немедленно раскрылась. Внутри в мягком бархатном гнезде покоилась стаенькая печатная машинка “Унтервуд” с черно-белым корпусом и позолоченными буквами на круглых клавишах. Клэр проверила рычаг каретки и с ловкостью отточенного жеста установила интервал в одну строку. Затем достала из кожаного чехла несколько чистых листов, вставила в валик и перевела каретку на начало.
     - Итак, начнем! - торжественно сказала она и несколько раз ударила по клавише пробела для абзаца.
     Марта плюхнулась на диван и поджала под себя ноги. Вера заперла входную дверь на замок, прошла в гостиную и уселась на второе кресло напротив Клэр. Таким образом, они образовали треугольник.
     - Как назвали? – спросила Вера.
     - Питером,- ответила Клэр, и ее пальцы застучали по жестким клавишам.
     - Родители?
     - Музыканты. Это Том и Сара Коллинз. Вы их знаете, она поет в церковном хоре, а он – дирижирует.
     - Если ты думаешь, что я завсегдатай воскресных служб, то ты сильно ошибаешься! – проворчала Марта.
     - Знаю! Но вы точно должны их помнить. Это те из-за которых вы в прошлый раз поссорились.
     - Ааа,- протянула Вера, вспоминая. - Это те, которых ты, Марта, хотела загубить в ДТП только потому, что они тебя раздражают.
     - Они слишком набожны! - воскликнула Марта. - это любого может вывести из себя, даже их бога. 
     - Они в первую очередь хорошие люди! - возразила Вера. - всегда помогают бедным, не нарушают земные законы, с достоинством прошли все козни, которые ты им устроила.
     - Ты права, это были всего-навсего козни! А я предлагала серьезные испытания!
     - Девочки! – вмешалась Клэр. - вы снова начинаете ссориться! Прекратите сейчас же! Помните, мы сошлись на компромиссе: если епископ отложит приезд и Коллинзы решат поехать на выходные в Аннаполис, то их собьет грузовик с щебнем, если водитель грузовика отвлечется на телефонный звонок жены, которая застукает дочь с сигаретой, если та не успеет спрятать окурок только потому что не слышала стука в дверь, так как слишком громко слушала музыку, которую ей посоветовал ее друг, если тот решит стать гитаристом назло своему отцу, который заставлял его изучать право в школе, потому что в молодости…
     - Слишком много “если”! – перебила ее Марта с раздражением.
     - У людей должен быть выбор. - возразила Вера.
     - Иллюзия выбора. - поправила Клэр. - Итак, у нашего Питера на данный момент три пути: он погибает в автокатастрофе вместе со своими родителями; он выживает и растет сиротой; Коллинзы остаются в Балтиморе в целости и сохранности.
     Клэр напечатала сказанное на машинке. Она набирала текст быстро, даже не смотрела на клавиатуру. Ее длинные тонкие ухоженные пальцы стучали по буквам, как по клавишам фортепиано, будто наигрывали легкую сонату в темпе аллегро.
     - Начнем с последнего! – предложила Вера. - Думаю, он должен пойти по стопам родителей, стать прилежным музыкантом, ходить в церковь, совершить кучу добродетельных поступков, жениться и родить двоих, нет, троих детей! Что скажете?
   - Ну стандартный вариант – это понятно,- сказала Клэр. Такой судьбой мы наградили добрую половину Балтимора. Может еще пофантазируем?
     - Тогда пусть он будет геем! - предложила Марта, и у нее тут же загорелись глаза. -  Вот это будет реальное испытание для набожных Коллинзов!
     - Можно. - согласилась Клэр,- только для этого должны быть какие-то предпосылки. Например, психологическая травма в детстве.
     - Давайте без травм! Лишняя морока. Он может быть геем от рождения! - предложила Марта.
     - Так нельзя! Человек сам должен сделать выбор. – Вера пожала плечами. - Значит, остается одно: протест.
     Клэр приготовилась печатать.
     - Пуританство родителей может вызвать у него протест, он захочет стать другим, вырваться из приторного мира, возведенного вокруг него родителями. - продолжила Вера. - в 16 лет он сбежит из дома, уедет… куда?
     - Нью-Йорк? - предложила Марта.
     - Как вариант. Давайте еще продумаем версию с волонтерством. – ответила Вера.
     - Африка! – воскликнула Марта и захлопала в ладоши,- он может подхватить там малярию или его могут взять в заложники террористы.
     - И потребовать выкуп!
     - Коллинзам удастся собрать необходимую сумму…
     -  … или нет, тогда…
     Клэр лихорадочно била по клавишам, фиксировав все, что говорили подруги. Ее пальцы набрали такой бешеный темп, что со стороны казалось на каждой руке их не по-пять, а по-десять. Листы бумаги, выгибаясь и корчась, один за другим выпадали из валика и соскальзывали на мягкий ковер. Уже через пятнадцать минут горячих обсуждений и споров пол вокруг Клэр был устлан десятками листов, покрытые мелким печатным текстом.
     - Мне кажется с ограблением мы перегнули… - Вера принесла из кухни бутылку с оставшимся мартини и разлила по бокалам.
     - Брось! – отозвалась Марта. - какова вероятность, что он оставит дверь открытой? Ты только что присвоила ему чувство ответственности, граничащее с инстинктом самосохранения!
     Абзац.
     - Ну не может человек быть настолько удачлив! Он от этого разомлеет!
     - А ты вспомни Карла Уита! В прошлом месяце он выиграл в лотерею и в последний момент передумал садиться в тот самолет! А вчера получит работу своей мечты! При чем, насколько я знаю, он сам выбрал этот путь! По крайней мере я ему не подсказывала.
     Абзац.
     - Я готова смириться с тем, что он умрет в счастливой старости. Но пожертвовать все свое состояние церкви – это уж слишком!
     - Но это вполне логично, если учесть все, что мы написали выше.
     Абзац.
     - Какова вероятность того, что она не сбежит, прихватив с собой все его наличные?
     - Как обычно – пятьдесят на пятьдесят!
     Абзац.
     - Думаю отец простит его. Он все-таки их единственный сын.
     - Это если они с женой не отправятся в отпуск в августе. Тогда в следующем мае их семью ждет пополнение!
     Абзац.
     - Надеюсь, ты пошутила насчет экстрасенсорных способностей!
     - Вообще-то после таких потрясений у многих открывается подобный дар.
     - Стоп!
     Это была Клэр. Она откинула голову назад, выпрямила плечи и спину.
     Марта и Вера удивленно уставились на нее.
     - У меня пальцы затекли! - пояснила Клэр. - это вам не пряжу прясть.
     - Перекур! - объявила Марта и вскочила с дивана. Она немедля направилась в коридор, наша свою джинсовую куртку и достала из кармана пачку Мальборо и зажигалку. Подругам предлагать не стала, так как знала, что Вера давно бросила, а Клэр отродясь не брала сигарету в рот. Но только Марта сделала шаг к окну, чтобы приподнять раму и закурить, как в дверь громко постучали.
     Подруги переглянулись.
     - Мы кого-то ждем? - спросила Марта удивленно.
     - Кажется, я знаю кто это! - ответила Вера, тяжело вздохнув. – Это Скарлетт. Марта, открой пожалуйста.

     Марта повернула ключ в замке. Действительно, за дверью стояла Скарлетт - самая молодая, самая красивая, самая жизнерадостная из всех троих. Легкая, воздушная, неземная Скарлетт. И одета она была просто, без излишеств – светло-голубые джинсы, заправленные в не до конца зашнурованные ботинки, белая, явно мужская, футболка, завязанная узлом над пупком с пирсингом, кожаная куртка с косым воротом. С правого плеча свисала огромная матерчатая сумка, напоминающая увесистый мешок на длинном ремешке. Между согнутыми указательным и средним пальцами левой руки дотлевал окурок.
     Скарлетт явно была не в духе, но, увидев кто именно открыл ей дверь, тут же расплылась в жизнерадостной улыбке.
     -Слава богам! - воскликнула она, обнимая Марту. - лучик света в этом унылом царстве!
     -И тебе доброе утро. - отозвалась Вера из-за спины Марты. - ты как всегда сама тактичность!
     Скарлетт вошла в гостиную и с наигранной вежливостью поздоровалась с сестрой и Клэр. Затушила сигарету в пепельнице, спрятанной на подоконнике за занаавской. Потом окинула комнату надменным взглядом.
     - А я, погляжу, вы все никак не уйметесь! – она оглянулась. – Марта, и ты с ними?
     - Это наш долг, дорогая. - ответила та спокойно. - если не мы, то, кто?
     - Брось, Марта,- отозвалась Вера язвительно. - она понятия не имеет о том, что значит долг. Да, Скарлетт, именно. Не закатывай глаза и не делай вид, что не знаешь о чем я говорю!
     - Если ты о квартплате, то я…
     - Корни, Скарлетт! Я о корнях, которые нужно поливать ежедневно, понимаешь? Ты хоть знаешь, что может случится, если Древо зачахнет? И почему вы с Урсулой решили, что это только моя обязанность?
     - О боги, Вера, сколько можно! - воскликнула Скарлетт, сплеснув руками. – вот из-за тебя Урсула умом и тронулась! Сначала ты досаждала ей, а теперь принялась за меня? Клэр, Марта, вы что же, с ней заодно?!
     Женщины молчали. Клэр опустила голову, Марта потупила взгляд. Не найдя в них поддержки, Скарлетт взорвалась.
     - Верданди! - воскликнула она, обращаясь к Вере, от чего та побледнела, как полотно. В комнате дрогнул воздух, загустели краски, на стенах заплясали россыпи солнечных зайчиков. Почему-то всколыхнулись белоснежные занавески на окнах, хотя в доме не было ни единого дуновения ветерка. Сквозь листву ясеня и дальше – по черно-белым клавишам пианино и маятнику старинных настенных часов, по скрипучей половице и поблекшим обоям, по хрустальным подвескам люстры и деревянной раме с намалеванным пейзажем пробежались клокочущие перешептывания, обдав ступни и ладони присутствующих теплым дыханием. Запахло морем и сиренью. Потом – туманами, льдом и гарью. И снова морем.
     - Морта и Клото! – Скарлетт ткнула пальцем поочередно в сторону Марты и Клэр. - Вас это тоже касается! Зачем, скажите на милость, вы из века в век переезжаете с места на место, меняете дома, имена, внешность, одежду, мужчин, работу. Чего ради? Если остаетесь такими же, как тысячу лет назад! Вы застряли каждая в своем ветхом прошлом и не хотите понять, что вы больше не нужны смертным. Они сами способны позаботиться о своей судьбе. Сколько можно колесить по свету в поисках себе подобных и терроризировать людей своими прорицаниями? Аламида, Рино, Огден, Боулдер, Талса, Спрингдейл, Нешвилл, Дарем, Портсмут, теперь вот – Балтимор… и это только за последние пять лет! Куда потом? Я устала! Устала быть везде и не быть нигде! Мне хочется жить, как все нормальные люди и как они самой определять свою судьбу!
     - Они так или иначе сами выбирают свой путь,- спокойно возразила Клэр.
     - Из тех путей, которые ваш больной разум придумывает для них вот в этой вот тесной, темной, насквозь пропахшей сыростью и вашим ханжеством комнате? - Скарлетт смотрела на них с ненавистью и призрением. – Почему бы не предоставить им полную свободу, как это сделали другие? Мысли ведь материализуются – это всем известно! Какое вы имеете право вмешиваться в чужие судьбы и решать за других?!
     - Да что ты себе позволяешь? - рассердилась Вера и вскочила с места. У нее за спиной, словно крылья, выросла длинная сизая тень и угрожающе нависла под самым потолком. 
     - Успокойся,- Клэр схватила ее за руку, и тень, заскулив, тут же уползла обратно под ноги Веры. -  Скульд имеет право на собственное мнение.
     - О, нет, нет! Меня зовут Скарлетт! Ясно? Из вас троих только я имею право носить человеческое имя, потому что только я веду себя как человек.
     С этими словами Скарлетт, гордо вздернув подбородок, бодрым шагом направилась к себе в комнату.
     - Ты никогда не станешь такой, как они! - крикнула ей вслед Марта. – прими это наконец! От себя не убежишь…
     Но ответом ей был громкий звук захлопнувшейся двери.

     В гостиной воцарилась мертвая тишина. Комната, всего минуту назад сошедшая с ума, как ни в чем не бывало вновь обрела привычные черты и тона. Некоторое время женщины молча переглядывались. Каждая из них пыталась прочесть мысли другой, найти необходимые слова и восстановить потерянную на долю секунды уверенность и веру.  
     Первой заговорила Клэр:
   - Думаю, на сегодня достаточно, продолжим завтра,- она встала и начала медленно с неохотой собирать листы с пола, бегло просматривать и складывать их по порядку на журнальный столик.
     Марта достала из пачки сигарету, подошла к окну и чуть приподняла раму. Закурила.
     Город окончательно проснулся. Солнце дрейфовало в высоком океане неба. Облака-дельфины плавали вокруг него, робко касались друг друга плавниками, погружались и плескались в бархатной лазури. Горизонт ласково обнимал высокие кирпичные здания и кудри деревьев, вольный ветер расчесывал крылья городским голубям.
     Вера подошла к Марте, присела на подоконник и уставилась в окно.
     - Завтра у меня собеседование в одной страховой компании,- сказала Марта, задумчиво разглядывая прохожих.
     - Тебе же нравилось гадать… – тихо ответила Вера.
     - Надоело! К тому же смертные начали распускать кое-какие сплетни. Как бы нам опять не пришлось уехать…
     Вера понимающе кивнула. Ей самой надоели бесконечные переезды. Каждый раз приходилось начинать жизнь заново. Но труднее всего было найти работу с гибким графиком и достойной зарплатой, чтобы хватало времени на их основное занятие. Вера в первую очередь отдавали предпочтение платным сеансам гадания на рунах и картах Таро. Хотя гадать особо не приходилось. Она и без лишних атрибутов все знала. Поэтому нужно было быть крайне осторожной и не выдавать информации больше, чем положено, а также прямых подсказок для принятия решения в выборе путей. Клэр в отличие от Марты с Верой не нравилось гадать. Она предпочитала скромный заработок фрилансера: копирайтера в рекламных агентствах, корректора в книжных издательствах, переводчика и ведущего рассылок в новостных сайтах.
     - Смотри, какой чудной мужик! – Марта указала на вальяжного коренастого господина, переходящего улицу по зебре. - похож на лепрекона!
     - Может он и есть? - ответила Вера, подметив его ухоженные рыжие кудри, пушистую бороду и зленый шерстяной пиджак.
     - А вон та светловолосая девушка в белом платье – вылитая зелигена.
     - Это вряд ли! Что ей делать в городе?
     - Спорим, она и есть!
     Не дождавшись ответа, Марта выбежала в коридор, натянула ботинки, набросила на плечи куртку и скрылась за входной дверью.
     Через минуту Вера наблюдала за тем, как она выскочила из подъезда, перешла улицу и направилась к книжному магазину, у входа в который стояла блондинка в длинном белом платье и растерянно озиралась вокруг. Вера увидела, как Марта подходит к ней, как завязывается у них разговор, как они улыбаются друг другу, и как девушка что-то увлеченно рассказывает ей.
     - Мы не одиноки…- пробормотала она, не отрывая взгляда от окна.
     - Что? - спросила ее Клэр. Она уже закончила с сортировкой, аккуратно сложила все распечатанные листы в красную папку и спрятала в карман чехла печатной машинки.
     - Мы не одиноки! - чуть громче сказала Вера и обернулась. - Я знаю! Мы не одни занимаемся всем этим с полной уверенностью в том, что поступаем правильно. Есть еще твои сестра, Клэр! Хоть ты и не знаешь где сейчас Лахесис и Атропа, но они существуют и верны своему долгу! Нона и Децима тоже – Марта подтвердит! А еще есть Мокошь, Исида, Ананке, Манат, Тихе... Да, многое изменилось! Мы изменились! Но ничто не забыто! Я очень на это надеюсь, Клэр! Ведь кто-то же должен это делать. Кто-то должен поливать корни Иггдрассиля, иначе мир богов и людей рухнет. А разве я имею право рискнуть всеми девятью мирами и проверить так ли оно на самом деле?!
     - Я знаю,- отозвалась Клэр и нежно обняла подругу за плечи. - ты никогда не перестанешь поливать Древо. Мы никогда не перестанем быть теми, кем являемся! Легче принять себя такой, какая ты есть, чем подобно Скарлетт примерять на себе чужие жизни и судьбы...
     Вера обняла Клэр в ответ. Теперь они обе стояли у окна и глядели вниз, на оживленную беседу Марты и девушки в белом.
     - Марта утверждает, что она зелигена,- сказала Вера, улыбнувшись. - как ты думаешь, она права?