Тень над Смоленском

Рассказ по компьютерной игре "Блицкриг". Немецкая кампания.

Июль 1941 года. Смоленск, город, еще недавно дышавший мирной жизнью, теперь стонал под натиском войны. Небо над ним было затянуто дымом, а земля дрожала от разрывов снарядов. В этой адской симфонии войны, среди пыли и обломков, медленно ползла тень. Тень танка Pz.Kpfw. II, ласково прозванного экипажем "Шмель".

Внутри тесного боевого отделения царила напряженная тишина, нарушаемая лишь мерным гулом двигателя и скрипом гусениц. Командир, обер-лейтенант Ганс Мюллер, прищурившись, всматривался в перископ. Его лицо, обычно бледное, сейчас было покрыто слоем пыли и копоти, а глаза горели усталостью, но не страхом.

"Вижу что-нибудь, Ганс?" – прозвучал хриплый голос заряжающего, ефрейтора Карла Шмидта. Он сидел, прислонившись к холодной броне, и нервно перебирал пальцами пустые гильзы.

"Пока ничего, Карл. Только руины и дым. Этот город будто решил сгореть дотла, чтобы не достаться им", – ответил Ганс, не отрывая взгляда от окуляра. Его пальцы машинально касались рычага управления.

"Надеюсь, мы не застрянем в этой чертовой грязи", – проворчал механик-водитель, унтер-офицер Фриц Штайнер. Он крепко держал руль, его мускулы напряглись от постоянного напряжения. Каждый толчок, каждый скрип металла заставлял его сердце сжиматься.

"Держись, Фриц. Мы здесь не для того, чтобы любоваться видами", – спокойно сказал Ганс. Его задача была ясна: прощупать оборону противника, найти слабые места, собрать информацию. "Шмель" был легким танком, не предназначенным для лобовых атак, но идеальным для разведки. Его скорость и маневренность могли стать их спасением.

Они двигались по окраине города, где разрушения были особенно сильны. Остовы сгоревших домов, искореженные деревья, брошенная техника – все это создавало жуткую картину. В воздухе висел запах гари и чего-то еще, более неприятного – запаха смерти.

"Стой! Вижу движение!" – внезапно воскликнул Ганс. Он резко повернул башню. В окуляре мелькнула тень, быстро скрывшаяся за грудой кирпичей.

"Что это было?" – спросил Карл, уже готовясь зарядить пушку.

"Не знаю. Слишком быстро. Может, пехота. Или… что-то другое", – ответил Ганс, его голос стал напряженнее. Он знал, что в этих руинах может скрываться что угодно. Советские танки, противотанковые орудия, засады.

"Фриц, замедли ход. Карл, будь наготове", – приказал Ганс. "Шмель" замер, его пушка, 20-мм автоматическая пушка Flak 38, нервно дернулась, словно живое существо, готовое к атаке.

Тишина снова окутала их, но теперь она была наполнена ожиданием. Каждый шорох, каждый скрип казался угрозой. Ганс чувствовал, как пот стекает по его вискам. Он знал, что они – лишь маленькая точка в этом огромном, враждебном пространстве.

Вдруг из-за угла разрушенного здания выскочила фигура. Это был советский солдат, одетый в серую форму, с винтовкой в руках. Он остановился, увидев танк, и его глаза расширились от ужаса.

"Огонь!" – крикнул Ганс, и башня "Шмеля" резко повернулась. Пушка Flak 38 издала короткую, резкую очередь. Солдат упал, не успев даже поднять винтовку.

"Есть!" – выдохнул Карл, опускаясь на сиденье.

"Продолжай движение, Фриц. Осторожно", – приказал Ганс, его взгляд снова устремился в перископ. Убийство было частью их работы, но оно никогда не становилось легким. Особенно здесь, в этом истерзанном городе.

Они продолжали свой путь, углубляясь в лабиринт разрушенных улиц. Каждый поворот мог таить в себе опасность. Ганс чувствовал, как напряжение нарастает. Он знал, что их легкий танк не выдержит прямого столкновения с более мощными советскими машинами, такими как Т-34 или КВ-1. Их сила была в скрытности и скорости.

"Смотри, Ганс! Впереди что-то большое!" – внезапно крикнул Фриц, указывая вперед.

Ганс прищурился. В конце улицы, среди обломков, виднелся силуэт. Он был массивным, угловатым, с характерной башней.

"Т-34", – прошептал Ганс, его сердце заколотилось быстрее. "Русский тридцатьчетверка. Он нас не видел".

"Что будем делать, командир?" – спросил Карл, его голос дрожал.

Ганс быстро оценил ситуацию. Отступать было рискованно – они могли попасть под огонь. Атаковать – самоубийство. Но у них была другая задача.

"Фриц, назад. Медленно. Карл, готовь дымовую завесу. Как только я скажу – выпускай", – приказал Ганс.

"Шмель" начал пятиться, его двигатель урчал, как загнанный зверь. Советский танк оставался неподвижным, словно не замечая их.

"Еще немного… еще… Сейчас!" – крикнул Ганс.

Карл дернул за рычаг. Из кормовых дымовых шашек вырвались клубы густого белого дыма, мгновенно окутав "Шмель" и скрыв его от глаз противника.

"Вперед, Фриц! Поворачивай направо! Быстрее!" – командовал Ганс, чувствуя, как адреналин бурлит в крови.

"Шмель" рванул в сторону, лавируя между обломками. За спиной они слышали отдаленный грохот – это, видимо, советский танк наконец-то заметил их и открыл огонь. Но снаряд пролетел мимо, врезавшись в стену дома.

Они мчались по узким улочкам, пытаясь оторваться от преследования. Дым рассеивался, но "Шмель" уже был далеко. Ганс знал, что они выполнили свою задачу. Они собрали ценную информацию о расположении противника.

"Мы ушли, командир", – выдохнул Фриц, его руки все еще крепко сжимали руль.

"Да", – ответил Ганс, его голос был усталым, но в нем звучало удовлетворение. "Мы ушли. Смоленск еще не пал. И мы вернемся. С более сильными машинами".

Он посмотрел в перископ. Впереди, сквозь дым и пыль, виднелись очертания города. Города, который боролся. Города, который был их целью. И они, маленькая тень на гусеницах, были частью этой борьбы. Частью истории, которая писалась здесь, под Смоленском, в 1941 году.