Когда гаснут звезды. Часть первая. Глава 13

Зима в Заводское-1 пришла в середине ноября с первым снегом, что уже не таял, а плотно устелил землю белым ковром. Марфа возвращалась в этот день с работы с сумками из магазина. Она уже обдумывала, что приготовит на ужин, что вскипятит сегодня воду и постирает нижнее белье свое и мужа. Попутно она любовалась искрящим снегом на тротуаре, смотрела на веселящихся детей, что собирали снег и кидались им в друг друга.

Войдя в комнату, она застала сидящим за столом Леонида. Он нервно курил папиросу, потом быстро потушил её и поздоровался. В его глазах Марфа прочитала тревогу, но как бы она не пыталась у него допытаться спросить, он отшучивался и уходил от темы.

Не хорошее чувство поселилось в сердце у Марфы. Она каждый день теперь ждала чего то, чего и сама не знала.

Первого декабря она после смены забежала в магазин, купила хлеба и сладких сухарей к чаю. Бежала домой, а в лицо как назло лез падающий снег, дул холодный ветер, постоянно скользили сапоги на тротуаре. Как только вошла в комнату, сразу бросила на стул сетку с продуктами и стала поспешно раздеваться. Она не сразу заметила присутствие чужих людей в комнате.

- Здравствуйте, Марфа Никифоровна,- вдруг послышался женский голос.
Марфа повернула голову и увидела сидящих за столом незнакомую женщину, грустного Леонида и мальчика пяти-шести лет.

- Здравствуйте,- озадачено поздоровалась Марфа и встала на месте, не зная, что ей делать дальше.
- Марфа,- начал Леонид,- Это Мария Максимовна Протасевич. Она когда-то спасла мне жизнь.

Женщина встала из-за стола и протянула Марфе свою руку. Мария оказалась выше на её голову, а пожатие было отнюдь не женским, а больше мужским, сильным. Марфа смутилась немного, посмотрела внимательно на женщину. Та стояла в пиджаке и в шерстяной юбке ниже колена, на лице её не было косметики, а светлые волосы едва спускались ей до плеч. Взгляд у неё был жесткий, колющий, что у Марфы пробежался даже холодок по спине.

- Вы были медсестрой на войне?- спросила она Протасевич.
- Нет. Служила в стрелковой дивизии снайпером,- уверенно ответа та.

Марфа потерла свою ладонь о кофту и посмотрела на мальчика, что сидел растерянно за столом. Заметив это, Протасевич произнесла:
- Это мой сын Алексей, ему пять лет. Алексей Леонидович.

Марфа не сразу услышала, то, что произнесла эта женщина. Когда наступила неловкая пауза, Леонид вскочил с места и усадил жену на стул:
- Марфа... Марфа... это мой сын. Ты пойми, так получилось... Там была война...
 
Мария села рядом с ней и перебила Леонида:
- Я не претендую на вашего мужа, Марфа. Я приехала лишь за помощью. А то, что случилось тогда между нами, всего лишь минутная слабость, и не более.

- Марфа,- продолжил Леонид,- Я буду платить алименты, ведь он мой родной сын. Понимаешь? Мой сын! А Маша, она хороший человек. Она - герой! Она спасла мне жизнь, Марфа! Она прикрыла меня на задании, защитила мою спину от вражеской пули!

Марфа их не слышала, она переваривала информацию, теребила край скатерти пальцем.
- ... У ребенка должен быть отец... И этот отец - я!- послышалась речь Леонида.

Марфа встала резко из-за стола и заявила:
- Мне нужно выпить...

Леонид вскочил с места, подбежал к серванту и достал оттуда бутылку водки. Быстро раскупорив её, он разлил в три стакана и поставил их на стол. Марфа не стала ожидать всех, схватила один стакан и тремя большими глотками выпила горькую жидкость. Громко поставив пустую посуду на стол, она схватила тут же второй стакан и проделала с ним тоже самое.

Леонид и Мария были в замешательстве. Когда рука его супруги потянулась за третьим, он положил на него свою ладонь и произнес:
- Ругайся, бей посуду, но ничего уже не изменить. Давай все решим с миром.

Марфа внимательно посмотрела на Протасевич. потом на её сына и ответила:
- За меня все давно решено,- ей вдруг стало дурно, закружилась голова, все поплыло перед глазами, забили невидимые молоточки по вискам.

- Марфа, что с вами? - послышался голос Протасевич,- Вам плохо?
- О-ох...

Леонид схватил свою супругу и уложил на кровать. Она лежала так до самой ночи, а потом тихо встала и вышла на кухню. Там, стоя, у форточки, курила по-мужски Протасевич. Заметив Марфу, она спохватилась и стала тушить папиросу о подошву своих сапог.

- Вы встали... Вам уже лучше?- спросила она.
Марфа прошла к табурету и села на него:
- Почему вы приехали именно сейчас? Почему не тогда?

- О чем вы? Ах, да. Марфа Никифоровна, я понимаю вас. Ваша правда. Ваш супруг всю войну вас вспоминал. А то что, произошло между нами, дело обычное. Почему он не женился на мне? Да потому что я отказалась! Ведь он вас любит! Все время только о вас и говорил...

- Не верю...
- Я не могу ничем доказать, лишь мои словам вы можете верить или не верить. Если бы не мое бедственное положение, я бы и не приехала. Ну и к тому же, ребенок должен знать своего отца,- женщина подвинула другую табуретку к себе и села рядом с Марфой,- Вы уж простите меня и Лёньку. Тогда мы думали, что каждый день, это последний. Вокруг была лишь смерть и боль. Вы понимаете?

- Я не знаю...
- Я долгое время думала, что Лёни нет в живых, а потом пришел ответ... и вот я решилась. Простите меня, не злитесь зря.

Марфа ничего не ответила. У неё разболелась голова, и она закрыла глаза. Протасевич встала с табурета и ушла в комнату. Марфа посидела в одиночестве еще час, а потом, собравшись с духом, пошла к себе.

Мария с сыном прожили у них неделю, потом уехали обратно к себе под Гомель в маленький город. За это время Марфа успела разглядеть женщину хорошо. Красивая, высокая блондинка с голубыми яркими глазами, с прямым носом и ноздрями вразлет. На ней все сидело отлично, даже та ужасная юбка и солдатские сапоги. Только раз она оголила нечаянно живот, и Марфа заметила ужасный шрам ниже пупка.

- Это меня резали, когда сына рожала,- заметив взгляд женщины, ответила Протасевич,- Резали экстренно. Теперь детей иметь не могу. Лёшенька мой первый и последний сыночек.

Марфе было тяжело находиться рядом с этой женщиной. От неё исходила сила, опасная сила, с которой невозможно, казалось, тягаться.

Когда Протасевич с сыном уехали, в комнате Окуневых как будто выключили свет, и повеяло холодом. Марфа не разговаривала с мужем. Ей не хотелось верить, что все это время он ей врал. Как он поступил с ней жестоко! Как посмел вытереть об неё ноги!

Леонид приходил с работы тихо, старался не шуметь, готовил ужин и сам накрывал на стол. Он знал, что виноват, он знал, что однажды придет за это расплата. И все же ему стало легче, когда в конце августа ему пришло письмо от Марии, в котором она писала о его сыне. У него есть сын! На войне их пути разошлись, когда Маша была уже в положении. Он предлагал ей пожениться, но тогда она ему отказала. Вот ведь как получилось.

 А теперь он теребит фотокарточку своего сына, любуется на его лицо и не нарадуется, что он отец! Он отец!