Актриса

               

Катя единственный ребёнок в семье. Она родилась, когда маме было уже за 30, отцу более 40 лет. Жизнь семьи протекала без особых событий. Сколько себя помнит Катя, вечерами мама сидела за проверкой тетрадей своих учеников, отец приходил с работы уставший, съедал тарелку щей и сковородку жареной картошки. Садился в кресло, брал газету и через несколько минут засыпал. Так продолжалось из вечера в вечер. Они жили в коммунальной квартире в небольшой комнате, перегороженной шкафом. Катя спала на топчане, а родители на кровати за шкафом. Кроме них в квартире жило ещё пять семей. С соседями как-то не дружили – здравствуйте, до свидания.
Удивительно, но Катя в такой обстановке выросла весёлой, улыбчивой, приветливой девочкой. Училась она так себе, любила только литературу, стихи, много читала, мечтала стать актрисой, поэтому бегала в Дом культуры в драмкружок. И, конечно, мысли о романтических отношениях занимали немалое место в её юной головке.
Как-то ночью Катя проснулась от неясного навязчивого звука. Она прислушалась, ритмично скрипела родительская кровать. «Ну всё, что ли», – шёпотом сказала мама. Кровать ещё немного поскрипела, и всё стихло. «И это любовь?», – подумала Катя. Она никогда не видела, чтобы отец обнял маму или поцеловал. «Нет, я так жить не хочу», – сказала себе Катя. Разные мысли крутились в её голове, она долго не могла заснуть.
Время шло, и вот уже выпускной вечер, все весёлые, счастливые, Катя в нарядном платье, стройная девушка с копной вьющихся светлых волос, большие голубые глаза, полные чувственные губы. Она выделялась среди сверстниц.
Что дальше? Куда поступать? Мечты о сцене не оставляли её, в их городе есть театр, но нет даже училища, только театральный кружок в Доме культуры. Его руководительница выделяла Катю, отмечала её поэтическую натуру, восприимчивость, непосредственность, советовала ехать в Москву. Однажды она подарила Кате билет в городской театр на чеховскую «Чайку». И вот Катя в театре сходит с ума от счастья. Она с героями пьесы, там, на сцене, она плачет вместе с Заречной, жалеет несчастного Треплева, ненавидит Тригорина. После спектакля она бежала домой, ей хотелось поделиться впечатлением с мамой. Родители уже спали. А Катя в эту ночь почти не спала. «Я буду актрисой, как Нина Заречная», – повторяла она.
Родители были против и Москвы, и актёрской профессии. Мама советовала Пединститут, никуда ехать не надо, учить детей – как хорошо. И Катя поступила. Началась студенческая жизнь, правда, в группе были одни девчонки и только один мальчик – Саша, высокий симпатичный блондин, он сразу положил глаз на Катю. Ей льстило, что из всех девочек он стал оказывать только ей знаки внимания. То пригласит в кино, то принесёт ей интересную книгу. А Катя, получив стипендию, покупала билеты в театр. На день рождения Саша пригласил её в кафе, подарил сборник стихов её любимой Беллы Ахмадулиной. После кафе они пошли к нему, Саша был из другого города и снимал маленькую комнату. Обстановка была очень скромной: кровать, тумбочка, стул и полка с книгами. Они сели на кровать, Саша обнял её и поцеловал, она ответила ему. Саша неумело возился с её застёжками, суетился, всё случилось быстро. Она ничего не почувствовала, так было и в следующий раз. Увы!
Закончился первый курс, она сказала родителям, что уезжает вожатой в пионерлагерь, а уехала в Москву. Решила поступать в ГИТИС. Готовиться ей практически было не нужно, она знала наизусть массу стихов и хорошо пела, у неё был небольшой, но приятный голос. Остальные экзамены она сдала без труда. К собственному удивлению, её приняли. Началась новая, интересная жизнь. О Саше как-то скоро забылось. Первый курс – необходимые для профессии предметы: сценическая речь, вокал, танцы и многие другие, на творческих занятиях – пантомимы, этюды, затем отрывки из русской классики. И читать, читать, чтобы наполнить себя новыми впечатлениями, пониманием жизни и людей, выбрать понравившиеся отрывки на следующий семестр. И всё сплошной чередой, даже ночью иногда снились сны, связанные с прочитанным. У них был очень дружный курс, интересные весёлые ребята. Часто они собирались у Семёна, он жил один в отдельной квартире. Его родители, геологи, всё время были в экспедициях.
Однажды отмечали какой-то праздник. Накупили всякой еды, вина, сладостей, водку тогда ещё не пили. Веселились, танцевали, уже образовались симпатии. Во время этого шумного застолья раздался звонок в дверь, все затихли – вдруг родители. Семён пошёл открывать, на пороге стоял его давний приятель с двумя бутылками шампанского в руках.
– Дары принимаете?
– Проходи.
И к ребятам:
– Прошу тишины, нас посетил известный сценарист Пётр Алчевский, прошу любить и жаловать. У него уже репетируется пьеса в Театре Гоголя, скоро премьера.
– Ну хватит, хватит. Всех приглашаю.
– Проходи, садись, вон рядом с Катей есть свободный стул.
Открыли шампанское.
– Пётр, ты мастер, с тебя тост.
– Скажу коротко – выпьем за то, чтобы спектакли с вашим участием проходили с полным аншлагом!
Веселье пошло по второму кругу, мальчишки сбегали ещё за вином. Разошлись только в первом часу ночи. Пётр пошёл провожать Катю, она жила в общежитии на Трифоновской, от квартиры Семёна пешком минут 30. Они шли неспешно, разговаривали, Катя рассказала о своём городе, об учёбе в Пединституте. Пётр о себе, он уже отслужил в армии, закончил какой-то технический вуз, она не запомнила какой, начал работать, собирался даже защитить диссертацию. Всё бросил и поступил на Высшие курсы режиссёров и сценаристов.
– А почему бросил?
– Ну ты ведь тоже бросила.
– У меня совсем иначе, я с детства мечтала стать актрисой. А ты?
– Сложный вопрос, не знаю, может быть, что-то или кто-то повлиял.
Они подошли к общежитию.
– Ну всё, спасибо, что проводил.
Пётр обнял её и поцеловал.
– Как я тебя найду?
– Захочешь – найдёшь.
Она думала о Пете, он нравился ей, его рассуждения о жизни были интересны. Он хотел писать для кино, именно кино его увлекало. На курсах студенты постоянно смотрели лучшие фильмы, и наши, и зарубежные. Он был лет на 10 старше её, опытней, ей это тоже импонировало, красиво ухаживал, дарил цветы. Они часто ходили в театры, потом обсуждали увиденные спектакли, мнения не всегда совпадали, но это не отталкивало их друг от друга. Обычно после спектакля они усаживались в каком-нибудь сквере на лавочку, и обсуждения заканчивались пылкими поцелуями.
Наступил день премьеры. Катя, Семён и ещё несколько студентов из их компании сидели на хороших местах и ждали начала спектакля. Пётр оставил себе место рядом с Катей, но пока был где-то за кулисами. Когда начался спектакль, уже в тёмном зале, он пробрался на своё место, взял Катю за руку и не отпускал её до антракта.
– После спектакля никуда не уходите, будет банкет.
Второе действие он был за кулисами. Спектакль закончился, были аплодисменты, зрители разошлись, а они маленькой группой ждали у выхода. Появился Петя с двумя солидными мужчинами. Он познакомил их.
– Мои мастера-наставники, а это будущие актёры, мои друзья. Сейчас подгонят машину, и мы поедем в ресторан Дома актёра.
Стол был шикарный, разнообразные закуски, вино, водка, около мастеров-наставников стояли бутылки коньяка. Они говорили о Петре как о будущем успешном сценаристе. Хвалили пьесу и спектакль, тут же присутствовал режиссёр и актёры, занятые в спектакле.
Петя всех благодарил. После хвалебных слов Мастера гости стали общаться между собой, и Петя, освободившись от общего внимания, спросил наконец Катю:
– Как тебе спектакль?
– Мне понравился, я всё примеряла роль главной героини на себя, по-моему, актриса сыграла очень хорошо.
Мэтры – генералы на свадьбе – начали прощаться. Поели, попили, сказали хорошие слова. Чего же ещё? Праздник закончился.
– Катя, поедем ко мне.
– А это удобно? Ты же живёшь с мамой.
Они тихонько вошли в квартиру, на цыпочках прошли в его комнату, закрыли дверь и, как сумасшедшие, целуясь, скинули с себя одежду и рухнули в постель. 
Утром, если дверь в комнату Пети была закрыта, мама никогда не входила без стука.
– Петя, иди завтракать.
Они вышли, мама хлопотала на кухне.
– Мама, это Катя, моя невеста, мы скоро поженимся.
– Поженитесь, не поженитесь, пока садитесь завтракать.
– Я опаздываю, мне пора, – застеснялась девушка.
– Катя, сегодня же воскресенье, куда ты? Я провожу тебя.
Когда они вышли на улицу, она спросила:
– Ты это серьёзно?
– Что?
– Про женитьбу.
– Конечно.
– А ты спросил меня, хочу ли я замуж? Мне с тобой хорошо, но это ещё ничего не значит. Я совершенно не хочу торопиться, я с тобой, чего тебе ещё? Мне нужно учиться, а не жениться. Вон ты и инженер, и сценарист. А я кто?
Вечером у Петра состоялся разговор с мамой. Она Катю не приняла.
– Актриса, какой ужас, что это за профессия? Ты дома, за столом пишешь, а она где? Репетиции, спектакли, пьянки-гулянки, знаю я эту публику.
– Мама, ты не права, Катя серьёзная девушка, учится и хочет стать хорошей актрисой. Я её люблю.
– Люби сколько хочешь, зачем обязательно жениться?
Катя иногда приходила к нему, но на ночь никогда не оставалась, боялась косых взглядов Петиной мамы. Они часто встречались в городе. На третьем курсе Катю пригласили сняться в сериале, роль была маленькая, но она всё равно была счастлива. Летом, в каникулы, она снялась в фильме по сценарию Пети. Фильм был не очень удачным и прошёл незамеченным. Одна радость, что некоторые эпизоды снимались в Одессе, и можно было покупаться в море и позагорать.
Последний семестр в институте, начались репетиции выпускного спектакля «Варшавская мелодия». Катя играла главную роль в паре с Семёном. Училась говорить с польским акцентом, произносить отдельные фразы на польском. Играла с удовольствием, мастер хвалил. Спектакль получился, на выпускном прогоне были режиссёры разных театров, и московских, и периферийных. Было много зрителей, аплодисменты, цветы. После окончания спектакля, обсуждения и разбора с мастером они с Петей пошли гулять.
– Ты замечательно играла, я напишу для тебя сценарий, ты сыграешь и прославишься.
– Я согласна, пиши.
Нескольких ребят с курса пригласили в периферийные театры. Только одного Семёна, москвича, взяли в театр «На Бронной». Катю пригласили в театр её города. Она отказалась: «Хочу попытать счастья в Москве». Петя одобрял её настрой, хотя у самого складывалось всё сложно: заявки, авансы были, но нового сценария не было.
Она обивала пороги театров, мечтала о классических, трагических ролях. Иногда показывалась в разученных отрывках. Безрезультатно.
Прошло уже больше полугода. Что делать? Всё бросить, она была в отчаянье.
Однажды раздался звонок.
– Екатерина Алексеевна Панкова?
– Да, это я.
– С вами хочет встретиться Борис Григорьевич Рыбаков, главный режиссёр Новосибирского театра. Приходите завтра в ГИТИС, в кабинет директора к 12 часам.
– Хорошо, обязательно буду, – сказала Катя, заикаясь от волнения.
Мужчина лет пятидесяти сидел в кресле директора ГИТИСА. Когда Катя вошла, он встал.
– Здравствуйте, проходите, садитесь, – указал он на стул. – Я видел вас в выпускном спектакле, мне понравилась ваша игра, и мастер отзывался о вас очень хорошо. Вы сейчас заняты в театре?
– Нет, я только что снялась в сериале, ну это так. Я свободна.
– Я хочу пригласить вас к нам в театр, я собираюсь ставить «Чайку», и мне нужна молодая актриса на роль Нины Заречной. Подумайте, не торопитесь, это Новосибирск, не Москва.
– Что мне думать, я готова.
– Отлично, заканчивайте свои дела, с вами свяжется мой помощник, приезжайте, начнём репетировать.
Ошалевшая Катя вышла из кабинета, позвонила Пете.
– Петь, ты дома, я сейчас приеду.
– Что случилось?
– Расскажу.
– Петя, ты не представляешь, я была на встрече с Рыбаковым – главным режиссёром Новосибирского театра, он пригласил меня на роль Нины Заречной, я так мечтала об этой роли.
– Удача, я очень рад за тебя. И театр хороший, известный, бывает на гастролях в Москве. А как же я без тебя?
– А ты напишешь обещанный сценарий, и я приеду, сыграю, – с лёгкостью отмахнулась она. – У тебя есть что выпить?
Он достал начатую бутылку водки.
– Ух, давай выпьем за мой и твой успех, за нас.
В Новосибирске в театре её встретили хорошо, выделили комнату, на собрании Борис Григорьевич представил её труппе. После собрания в гримёрке три молодые актрисы обсуждали новенькую.
– Хороша, интересно, где он её подобрал?
– Он же сказал – выпускница ГИТИСА.
– Это когда было, год назад, а где она болталась целый год? Что у нас своих актрис мало?
Начались репетиции, на роль Треплева был назначен Илья – сын Бориса Григорьевича, 30-летний актёр, уже сыгравший несколько ролей. Однажды, после очередной репетиции, Илья подошёл к Кате.
– Катерина, ты не обращай внимания на бабские сплетни, это обычное дело в актёрской среде, зависть.
– Спасибо, Илья, ты единственный, кто поддержал меня.
У них сложились добрые отношения, они часто проводили время вместе. Он нравился Кате, высокий, спортивный, учил её кататься на горных лыжах. Мороз в эту зиму был крепкий. Однажды, долго гуляя по городу, Катя сильно замёрзла.
– Давай зайдём ко мне, это рядом, попьёшь горячего чая, отогреешься, послушаем музыку, у меня хорошие джазовые записи. Ты любишь джаз?
– Я послушаю с удовольствием, особенно старый, классический.
Он жил в отдельной небольшой квартире, обстановка была холостяцкой, много аппаратуры, компьютер, музыкальный центр с большими колонками, на стенах его спортивные фотографии.
– Иди пить чай, может, выпьем что-нибудь покрепче?
Они пили вино, слушали музыку, танцевали, Илья целовал её, она была уже немного пьяна, он снял с неё блузку, она не противилась. При виде её нежного, слегка загорелого тела, высокой девичьей груди Илья уже не владел собой, она обняла его и отвечала на поцелуи. В этот вечер она впервые осталась у него.
Утром проснулись поздно. Ещё лёжа в постели, Илья сказал: «Кать, переезжай ко мне, чего тебе жить в общаге».
– Во-первых, это не общага, а квартира, где живут ещё две наши актрисы, у каждой своя комната. А ты хочешь, чтобы сплетницы меня совсем загрызли? Не торопи события. – Какой-то неприятный осадок остался у неё после того, что случилось. – Пошли на репетицию, уже пора.
На репетициях Борис Григорьевич мягко подводил её к тому образу Нины Заречной, который хотел видеть в этой слегка осовремененной пьесе. Режиссёр, как огранщик драгоценных камней, раскрывал её талант. Катя хотела понять трактовку режиссёром образа Заречной, читала и перечитывала пьесу, задавала вопросы.
Отношения с Борисом Григорьевичем становились всё более близкими. Они часто проводили время вне театра. То, что она нравится ему как женщина, не вызывало у неё сомнений, и она с радостью ответила на его влечение к ней. Он, энергичный, полный творческих планов, которыми делился с Катей, был очень внимателен к ней, нежен, ласков. Она просто без памяти влюбилась в него, совершенно не чувствуя разницы в возрасте. Наконец она встретила мужчину, с кем готова была связать свою жизнь. Она обрела то, о чём мечтала все эти годы. Она ведущая актриса театра, у неё главные роли. А в дни, когда Катя была не занята в спектаклях, она проводила поэтические вечера на сцене Дома культуры. Читала стихи разных поэтов и, конечно, своей любимой Беллы Ахмадулиной. Постепенно в городе образовался круг её поклонников. Она была счастлива, что может передать свою любовь к поэзии благодарным слушателям.
И лишь иногда какой-то суеверный страх охватывал её – а не слишком ли всё так потрясающе хорошо, гладко складывается у неё, но она гнала от себя этот страх, решив, что с благодарностью будет принимать то, что есть, и бесстрашно смотреть в будущее. Ведь она теперь не одна.
Однажды, после репетиции, когда она собиралась пойти на очередную встречу в Дом культуры, её окликнул Илья:
– Катерина, мне кажется, ты меня избегаешь, что случилось?
– Ничего, просто у меня дела.
– Какие дела? Нам надо поговорить.
– Здесь и сейчас, что ли?
– Давай встретимся в городе. Я буду завтра ждать тебя в кафе, где мы были, часа в три.
– Хорошо.
Они сели за столик в дальнем углу, посетителей почти не было.
– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, я хочу быть с тобой.
– Илья, не обижайся, но то, что случилось между нами однажды, было ошибкой и больше никогда не повторится. И потом в моей жизни многое изменилось: я впервые по-настоящему полюбила человека и жду от него ребёнка.
– А ты уверена, что это будет его ребёнок, а не мой? Не слишком ли быстро ты сменила партнёра?
– Уверена, а сейчас в тебе говорит только уязвлённое самолюбие.
– Всё, я понял, я не Треплев, стреляться не буду, но из театра я уйду.
– Я думала, мы расстанемся по-хорошему.
– Работать в театре, где будешь ты и человек, которого ты полюбила, я не могу.
На следующий день, после спектакля, Илья зашёл в кабинет Бориса Григорьевича.
– Я ухожу из театра.
– И куда ты пойдёшь? Не дури.
– Не знаю. Отец, по-моему, ты совсем очумел, у вас разница в возрасте 30 лет.
– Я люблю её и хочу, чтобы она родила мне ребёнка, ты, слава богу, уже вырос.
– А ты уверен, что ребёнок…
– Илья, не унижай себя, Катя всё мне рассказала. Успокоишься, возвращайся, здесь твой дом.
Премьера «Чайки» была успешной, приезжали московские критики, отмечали талантливую игру молодой актрисы. Спустя месяц после премьеры Кате предложили сыграть Заречную в Москве и не где-нибудь, а в МХТ им. Чехова.
– Боря, может, я ещё успею, пока ничего не заметно.
– Катюша, не торопись, у тебя всё ещё впереди.
Ночью она плохо спала, думала: пока приглашают, надо ехать. Утром она сказала:
– Боря, я решила, я полечу. Не волнуйся, это всего неделя, пару репетиций и спектакль.
Каждый день после репетиции она звонила ему, рассказывала, как прошло. Он встречал её в аэропорту улыбающуюся, счастливую. Они расцеловались.
– Как долетела, как спектакль?
– Всё прошло замечательно, аплодисменты, цветы.
– Ты устала, поедем домой, тебе надо отдохнуть.
– Хочу скорее в театр. Здесь мой дом, здесь мой режиссёр, моя жизнь.