Иди на маяк

    
   Посёлок наш приютился за высоким утёсом на берегу моря. С десяток домов, разбежавшихся по холмистой местности, со школой на пригорке и церквушкой напротив. На скалистом утёсе над морем высится маяк, в море плавают бакены, показывая катерам и лодкам дорогу к пристани слева от маяка.

   Бакенщик и смотритель маяка бывший моряк дед Митяй жил в небольшом старом домишке неподалёку. Зимой и летом Митяй носил выцветшую тельняшку, почти не выпуская изо рта потемневшую трубку, которую набивал крепким самосадом.  Бородатый Митяй жилист, невысок, но плечист, ходил матросской походкой «враскачку», крепко стоял на ногах. Может он и не был старым, но косматая борода, кустистые брови над проницательными глазами годков мужику прибавляли Дедом прозвали, как только он появился на маяке. О нём судачили, что бывший моряк оставил дочери и внуку квартиру в городе и приехал по совету друзей из областного начальства к нам, в маленький рыбацкий посёлок на постоянное место жительства. Его лодку знали все в округе: до рассвета он уже был в море, рыбачил, затем гасил бакены, возвращаясь, как правило, с завидным уловом. Дед рыбачил на заказ, на свежую рыбу был спрос, заказчики приезжали за ней сами, ему даже на рынок не приходилось ездить. Вечером Митяй чинил и сушил сети, зажигал бакены и фонарь на высокой башне старого маяка, варил уху над костром на берегу или соображал немудрёный ужин в своем домишке из двух комнат: коридорчик он же кухня и спальня. Телевизора у него не было, но радио Митяй уважал. Управлялся со своим хозяйством исправно, с начальством ругался по допотопному кнопочному телефону, требуя то детали, то техника, но делал ремонт в маленькой комнатке на маяке, устранял неисправности, как правило, самостоятельно. Техников начальники не присылали, зная, что Митяй справится: и детали у поставщиков найдёт, и заменит как нужно.
 
   Деда в округе уважали, к нему шли отведать ухи, советоваться о погоде на завтра и о возможном улове свои и приезжие рыбаки, у него чинили моторы да лодки, если не справлялись сами, местные мужики. Двор его дома постепенно превратился в мастерскую: под самодельным навесом лежали ожидающие починки моторы, лодки, иногда даже мопеды и мотоциклы. Удивительно, но старый моряк не пил. Правда, иногда, как правило, в день зарплаты, он ещё до обеда выезжал в город в начищенных сапогах, в неизменной тельняшке и видавшем виде пиджаке, с форменной фуражкой на косматой гриве. Возвращался уже вечером, в сумерках, шёл нетвёрдой походкой, негромко напевая что-то себе под нос, спотыкаясь о моторы во дворе, беззлобно матерясь и вскрикивая:
– Размори меня штиль! Опять полон двор железяк! Натащили, а мне чини! 
Степаныч, червь гальюнный, сын портовой шлюпки, снова недоплачивает! «Пенсионерам не положено!» Как чинить бакены, так положено, а как получать так не положено, стало быть! Раскудрит его фамилию!

    Однажды в середине лета к нему на городском желтом такси приехала дочь, худющая, рыжеволосая, в джинсах, с большими солнечными очками впол-лица, с мальчонкой лет семи. Мальчонка сероглазый, внимательный, от матери не отходил, на деда смотрел настороженно. Митяй же, поздоровавшись с гостями, рассматривал внука пару минут, потом вынес из дома выструганный из дерева кораблик под парусом:
– Что, Сашок, запускать кораблик будем вместе или ты сам?
– Куда… запускать?
– Дык сначала вон в железной бочке с водой для полива попробовать надо, как ходит, подуть, опять же, парус проверить. Справишься?
– Да!
Мальчонка схватил кораблик, блеснув радостными глазами на деда, и убежал с добычей к стоящей возле калитки большой железной бочке.
Митяй повернулся к дочери:

– Что скажешь, доча, зачем приехала?
– С внуком поближе познакомить.
– Это можно, в прошлую-то встречу пришлось с хахалем твоим знакомиться, а ему, сыну портовой шлюпки, с матросским кулаком. 
– Отец, дело прошлое. Я не в обиде.
– Еще бы, квартиру-то я вам оставил. Живите и радуйтесь.
– За квартиру спасибо, но сейчас другое важно. Сашку скоро в школу. Пусть это лето у тебя побудет, пообщаетесь. А у меня дела. Мне нужно…
– Опять с дармоедом каким снюхалась! Ты очки-то сыми, дай посмотреть на тебя, доченька!
– Я работаю, всеми днями на рынке, прихожу вечером, а ему нужно готовить, водить на прогулку, заниматься с ним!
Женщина сняла солнечные очки с дымчатыми стеклами, с вызовом глянула на отца, достала из машины и поставила на траву большую спортивную сумку с вещами:
– Здесь костюм спортивный, джинсы и куртка, если похолодает, игрушки тоже…Он машинки любит.
– Даже за щенком уход нужен, а у тебя на сына времени нет! Привезла, как ненужную вещь из дома выставила. Гляди, не пожалей, ржавый якорь тебе в спину. Я-то от внука не откажусь, а вот ты сына смотри не потеряй!
Но женщина уже закрыла глаза очками и села в машину. Автомобиль плавно тронулся с места.
                ***

– Деда, а где мама?
– Сашок, у мамы работа срочная, а мы с тобой тут поживём, согласен с дедом-то вместе жить?
– Где жить, в этой здоровенной башне?
– Это маяк, внучек. Можно и там жить, пару комнат для гостей дед твой приготовил. К нам с тобой часто гости приезжать будут. А наш дом вот, в нём и жить будем, пойдем покажу.
– Для чего эта башня? А маяк это что? Зачем он нужен?
– Маяк кораблю путь освещает, дорогу указывает, чтобы в ночи, в бурю, моряки знали, куда курс держать, понимаешь? Очень важная работа у твоего деда, потому помощник мне требуется, чтобы везде был порядок, чтобы вовремя зажигать маяк вечерами. Ты готов мне помогать?
– Да-а…А мама?
– А мама, как соскучится, сама приедет.
– А если я соскучусь?
– Поверь, внучек, скучать будет некогда, но, если что, телефон есть, по выходным можно звонить маме. Ты плавать-то умеешь? А парус ставить?
– Нет, плавать я не умею, и парус ставить. …А куда его надо ставить?
– Всё тебе расскажу, пойдём сначала сумку разберём, вещи разложим, покормлю тебя. Голодный, поди?
 
       Тем летом у деда появился помощник, а у Сашка дед, наставник и учитель. И будущее мальчика определилось, потому как иного пути, как работа на море, старый Митяй не видел, как для себя, так и для внука. К тому же ему не хотелось, чтобы мальчонка лил слёзы по уехавшей матери. Та звонила иногда, беседовала с сыном. Саша поначалу ждал её звонков, радовался, надеялся, что приедет, но однажды после разговора с уставшей после работы матерью сказал деду со вздохом:

– Звонит и звонит, но не едет. Не нужен я ей.
– Придумал тоже. Конечно, нужен, просто занята, дел много!
– У нас тоже дела, но мы вместе. Тебе я нужен. И ты мне.
– Не спеши с выводами, опомнится, никуда не денется. У женщин так бывает. И хватит киснуть, пора бакены ставить, вечер уже. Готовь лодку, проверь мотор. И сети положи, возьму тебя на ночную рыбалку, не боишься?
– С  тобой, деда, ничего не боюсь.
                ***
      
    За лето Саша сдружился с поселковыми мальчишками, играл с ними  в футбол, купался в море, ходил за грибами, на рыбалку, а однажды огорошил деда известием, что записался в местную школу, пойдёт в первый класс вместе с Серёгой и Ваней. Мальчики втроём ходили посмотреть на школу, познакомились с учительницей и уже определились, где будут сидеть в классе. Там пока ремонт идёт. Всё это Саша рассказывал деду, доставая букварь из спортивной сумки:

– Деда, мне читать нужно, букварь я уже весь прочитал. Смотри, две странички осталось. Книжки нужно купить. И тетрадки к школе. И ещё научи меня буковки писать, пожалуйста. Учительница сказала, что нужно уметь писать хотя бы печатные буковки: своё имя и фамилию, твоё имя, например. Серёга умеет читать и писать, Ваня с сестрой занимается, а я, что же, хуже всех?
Дед почесал в затылке в раздумье:
– Я и сам думал тебя в школу записать, Сашок. А ты уже без меня справился. Хорошо, давай по утрам  после завтрака заниматься.
– И вечером можно.
– Как будет время, так и будем учиться писать буковки. Ты смышлёный быстро научишься, раз желание есть. Завтра после обеда съездим в город, купим тебе книжки и тетрадки. И портфель тоже. Сейчас к учительнице схожу, расспрошу, что ещё тебе к школе приготовить.

    Дед погладил внука по голове, послушал, как тот читает последние странички букваря и решил не звонить дочери,  как собирался. Он потому оттягивал поход в школу, что ждал её решения забрать мальчика, подготовить его к школе. Но Катерина уже пару выходных не разговаривала с сыном, на его звонки не отвечала и не звонила сама. То ли случилось у неё что-то, то ли заболела или уехала куда, кто знает. Раз занята, не стоит отвлекать. Сами справятся.
Дед с внуком справились: Саша пошёл в школу с ярким рюкзаком, в белой рубашке, в новых брючках. И пенал выбрали красивый, с корабликом на крышке, и карандаши с фломастерами хорошего качества, и спортивный костюм такой, как Саша захотел. С дедом учились писать и считать почти каждый день. Мальчик научился писать печатными буквами, считать до 10 и складывать небольшие цифры. У Митяя ко всему был практический подход: показывал буквы и сразу называл слова, которые с этих букв начинаются, чтобы внук их записал. Цифры показывал и просил посчитать т олистья на ветке, то лодки у пирса. В конце сентября внук читал деду вслух новости из газет, пока тот готовил завтрак, записывал, что нужно купить в магазине.
  А в октябре наконец приехала Катерина, загоревшая, весёлая, с большими пакетами, полными подарков. Разулыбалась, зачастила словами, поминутно заглядывая сыну в глаза:
– Сашок, милый, как ты вырос! Дай обниму! Пап, как вы тут? Я уезжала на закупки, так получилось, вот только третий день как вернулась, и сразу к вам. Саше в школу же нужно. Опоздали, конечно, но ничего, договоримся, возьмут.
– Я уже хожу в школу. Не нужно договариваться.
– Саша сам записался в нашу поселковую школу, занимается в первом классе, всё у нас хорошо.
– Ой, да какая тут у вас школа! В городе у нас компьютеры в каждом классе! И кормят отлично, и игровая площадка во дворике, можно после уроков на продлёнку оставаться, чтобы уроки с учителем делать.
– Я не хочу на продлёнку. Мы с дедом после обеда сети чиним. А в школе у нас тоже есть компьютерный класс. Но первоклассников туда не пускают пока что… А ты почему мне даже не звонила больше месяца?
– Сашенька, так получилось, в отъезде была, понимаешь…
      Саша выбрался из объятий матери и сел рядом с Митяем:
– Ты езжай, мам, я понял, у тебя опять дела. Мы уж тут с дедом. Деда меня буквы писать научил, буду тебе письма писать по выходным. А как дела сделаешь, так и приезжай. Мы тебя на рыбалку возьмём. Приедешь?
Катерина не была готова к столь решительной позиции семилетнего сына. Она повернулась к отцу:
– Это ты его матери перечить научил?!
– Эх, Катерина, не там виноватых ищешь! Сын от тебя весточки ждал, скучал, а потом устал ждать, пошёл и записался в школу. А ты вот приехала, загорелая и красивая ….с работы. Но у него уже друзья, он учится, теперь не мешай. Опоздала.
– Что значит «не мешай», ты соображаешь, что говоришь и кому это говоришь? Я мать ему!
– Мать, конечно, едрит твою мать! Кричи не кричи, хоть ногами топай, но Саша здесь останется. Нет у меня к тебе доверия. И у него закончилось. Хочешь – оставайся с нами, но в город к тебе внука не отпущу ни на какую продлёнку. Ему со мной лучше будет. Правда, Сашок?
– Ты прав, деда. Я с тобой.
– Сговорились, спелись! Да здесь зимой даже пойти некуда, в валенках по сугробам лазить будешь? Двор чистить и печку топить сырыми дровами?
– Почему сырыми? Дед сараюшку утеплил, для дров стеллажи сделал, и дрова привёз, уложили уже. И потом у нас маяк есть, с отоплением, можем и печь не топить, перезимуем. Ты же не знаешь, мам, а мы тут хорошо живём. А в валенках зимой тепло и удобно. Я примерял. Оставайся, сама узнаешь, мы тебя на маяке поселим, в гостевой. Там чисто и уютно.
–  Осталось только! И не подумаю! Посмотрю, что ты к весне запоёшь!
– А мы послушаем, что ты по весне петь будешь, дочурка. Не ерепенься, Катерина, Саша решение принял. Тебе нужно учитывать его мнение, парень растёт. Он человек, а не чемодан, который можно бросить и подобрать когда захочешь. Заруби себе это на своём загорелом носу.
Задрав этот самый загорелый нос, Катерина вышла из дома и направилась к остановке автобуса.
                ***
   С Александром Викторовичем Столетовым, внуком деда Дмитрия Ивановича, прозванного Митяем, мы не только в школе вместе отучились, но и поступали в одно мореходное училище. После выпуска работали в речном пароходстве, баржи и катера водили. Затем, получив высшее образование, стали ходить на морских судах. К деду Митяю на маяк приезжали ежегодно, пока он был жив. От него в детстве заразились любовью к морю, получили первые полезные знания и навыки. Благодарны были несказанно за науку, терпение и понимание, с которым он к нам относился. И за нашу долгую дружбу тоже. Памятник деду на могилке вместе ставили, день его рождения ежегодно отмечали, встречаясь у маяка на ночные посиделки у костра, по возможности выбирались на ночную рыбалку. Были мы уже уважаемыми капитанами с седыми висками, семьями и детьми успели обзавестись, когда Сашок рассказал мне о случае, что произошёл с ним в море.
– Я, Серёга, деда до сих пор вспоминаю, его присутствие чувствую. Он же спас меня.
– Ну, ты скажешь тоже. Мать тебя не бросала, чтобы спасать, всё у вас наладилось потом.
– Я не об этом. Дед спас меня уже взрослого, когда я баржу по реке водил.
  – Так он же помер к тому времени, ты забыл?
  – Ничего не забыл. Это случилось спустя несколько месяцев после похорон. Ночь была ветреной, дождь моросил. Я ночную вахту стоял и задремал ненароком по неопытности. Сам не знаю, сколько проспал, а проснулся, когда широкую ладонь деда на плече почувствовал, голос его услышал: «Сашок, проснись и иди на маяк». До сих пор дрожь пробирает, как вспомню.
Александр повел плечами, помолчал, взъерошил волосы, пошевелил угли в кострище и  продолжил:
– Я об этом никому не рассказывал, понимаю, что трудно поверить, но глаза тогда открыл, услышав голос Митяя. И вижу, что курс изменил. Видно ненароком, сонный, взял вправо. Всего-то градусов на 15, но там мели. Оторопел от ужаса, как парализовало. А в ушах снова его голос: «Иди на маяк!». Какой там маяк? Тьма кругом! Беру бинокль и вижу еле заметный проблеск! Всматриваюсь внимательнее: да, есть свет, не показалось! Не раздумывая, даю поворот на маяк! Потом часто вспоминал этот случай, ведь, если бы не спросоня был, мог включить голову, начал бы сверять карты, потерял бы время. Точно посадил бы баржу на мель! Я позже посмотрел карты, по самой кромке прошёл! Спас меня дед. Просто спас.
– Да-а, дела. А может ангел-хранитель?
– Он мой ангел хранитель. При жизни и сейчас. Жил на маяке и был для меня маяком. Я за ним шёл. Он мне дорогу показал тогда, на реке, и вообще по жизни. Потому первого сына назвал Дмитрием. Даст Бог, моряком станет.
– Да, Дмитрий Иванович нашу судьбу определил, низкий поклон ему за это. И светлая память. Помнишь, как плавать нас учил? Сначала на берегу на воде учил держаться, дыхание распределять, потом в море с лодки ссаживал, чтобы к берегу плыли, волн не боялись, а сам рядом на лодке держался, пошучивал, чтобы не испугались. А ещё курить не давал. На пустыре за забором отыщет и давай ругать на всё село! Его «ржавый якорь тебе в спину»  и «сына портовой шлюпки» никогда не забуду.
– Ругался смешно, помню! Дед крепкий был, упёртый. Если что решит, - не сломить. Он и мать остепенил. Когда она выпивать начала, сказал, как отрезал: «Переезжай ко мне, здесь живи. Сашке квартиру отдай, он самостоятельный, справится». Помог преодолеть, не спилась. Сейчас мать с нами, с внуками помогает. Крепкий стержень в нём был. На корабле до 50 с лишним лет боцманом ходил, не хотел на берег списываться. Говорил, что море его не отпускает. Даже перед смертью, уже в беспамятстве, кричал кому-то: «Отдать швартовы! …Почему ремень не вычистил? Гальюн чистить будешь до конца вахты!» Через год после похорон приезжали офицеры, с кем плавал. Венок привезли, памятник из гранита поставили. Небольшой, но памятный, красивый.
– Да, видел, бескозырка на камне. Помнили его люди. Ты хорошо сказал: «Жил на маяке и был как маяк». Вроде и не учил особо, а главному нас научил: честно жить, достойно трудиться,  свою работу ценить и других уважать! И уверенно идти по жизни, держа курс на свет, на маяк.