Квестер. Часть 3. Глава 17

За неделю до этого, за обедом, очутившись с Мэлвизом за одним столом, один из трёх пожилых сотрудников «даблфайва» Шелдон Вульф не с того, ни с сего разговорился с Аланом о Проекте. Алану, как человеку, которого в детали не посвящали, было очень интересно услышать об этапах реализации Проекта и проблемах, которые то и дело возникали в работе. Рассказчиком Вульф оказался интересным, Мэлвиз слушал, открыв рот, а под конец разговора Вульф, как бы случайно, с улыбкой обронил мысль о том, что, по его мнению, старания Грубера бесполезны, как любые мечты выросшего, но так и не повзрослевшего ребёнка.

«Понимаете, молодой человек, – убеждал его Вульф, – мы должны понять, что живём только в этой жизни, и другой у нас никогда не будет. Строительство новой реальности – утопия, с одной стороны, и авантюра, с другой. Законы природы противостоят этой затее. И, в конце концов, всё пойдёт прахом, вот увидите.

– Грубер, – говорил Вульф, – к сожалению заразил своей болезнью всех в этой интеллектуальной тюрьме. Всех, кроме меня, и, может быть – вас. И мы, трезвомыслящие люди, глядя на всё это сумасшествие, понимаем, что можем или тихо оставаться в стороне, или повернуть дела так, чтобы открытия Грубера развивались в одном направлении с природой и служили всему человечеству.
– Хотя…, – продолжал Вульф, – по моему мнению, учитывая нашу изолированность от мира, я с сожалением понимаю, что этот Новый Мир способен принести пользу только двум людям на Земле: одному старому профессору и, э-э-э…, одному молодому агенту. Да и то для этого потребуется изменить…э-э-э…. вектор направления информации».

Сказав это, Вульф пристально посмотрел на Мэлвиза и широко улыбнулся.

Алан не любил «этих учёных придурков» и вначале воспринял всё сказанное Вульфом, как мрачную шутку выжившего из ума профессора. Но слова Вульфа никак не шли из его головы. И, вспоминая выражение лица учёного во время произнесения этого монолога, Мэлвиз всё больше и больше приходил к выводу, что старый профессор вовсе не шутил.
На следующий день они вновь обедали вместе. И Алан задавал вопросы.Много вопросов.

И окончательно убедился в том, что Вульф приглашает его совершить возможно самую важную операцию в его жизни. Операцию, которая позволит до конца жизни не думать о том, где взять деньги и где взять большие деньги.

Вскоре профессор рассказал Мэлвизу свой план. Он был неплох, но Алан своим профессиональным взглядом обнаружил в нем много «дыр», видимых только сведущему в шпионском деле человеку. Всю ночь Мэлвиз придумывал, как и чем эти дыры заткнуть, используя всё, чему его учили в академии. На следующий день Вульф, ознакомившись с усовершенствованным планом действий, сказал только:

– Да, молодой человек, теперь я вижу, что агенты спецслужб тоже едят свой хлеб не зря!
Это было безусловной похвалой. План утвердили и в ближайший вторник Алан  уехал в Сиэтл (в маленьком Блюмонде трудно было затеряться). Там из какого-то безликого кафе он отправил электронное письмо для пентагоновского генерала. Письмо ушло без подписи.

«Одна крупная американская корпорация открыла нечто, что может коренным образом изменить стратегию и тактику военных действий. Это сравнимо с изобретением нейтронной бомбы. Разработки ведутся в тайне уже несколько лет. Существует и реализуется проект внедрения этого открытия. Предлагаем ключевые детали проекта в обмен на определённую сумму. Ответ – на этот адрес».

Основной смысл этой простенькой записки заключался, конечно, не в тексте, а в том, что она была зашифрована классическим, известным каждому более-менее опытному разведчику шифром. Любой спец, увидев это сообщение, сразу бы понял, что писал его не псих и не бойскаут, а профессионал, хорошо знакомый с шифрованием, а потому – немедленно потащил бы письмо к начальству. А начальство, в свою очередь, непременно заинтересовалось бы содержанием. И Мэлвиз не ошибся. Уже на следующий день они с Вульфом читали ответ, а затем – ввели в действие план старого профессора.

Пентагоновцы, надо сказать, долго и упорно торговались: и по сумме, и по способу выплаты денег. Но когда Мэлвиз, с одобрения Вульфа, выдал им часть информации, торг прекратился мгновенно. И вот, когда первая из пяти частей «гонорара» оказалась на счёте в швейцарском банке. Вульф довольно потёр руки и сказал Мэлвизу:

– А вот теперь, молодой человек, можете с ними встретиться!
Встреча прошла в одну из пятниц в городском парке Блюмонда. От толстяка-агента Мэлвиз получил конверт с заданием разведки Пентагона, перечислением способов и временем осуществления обычной и экстренной связи.

Но тут в игру вмешался Гудвич, одетый в старую синюю куртку строителя «Боба». Ошарашенный неожиданностью Мэлвиз, забыв обо всем, чему его учили, стремглав полетел с этим известием к Вульфу. За неполных две недели их совместной «работы» Алан уже свыкся с мыслью о том, что старший в их тандеме – Вульф, что Вульф мудрее, дальновиднее, что Вульф всегда знает, что надо делать. Но, получив известие о возвращении «с того света» Фила Гудвича, старый профессор неожиданно «дал задний ход».

– Не стоит, мистер Мэлвиз, продолжать дальше нашу «миссию». Этот югославский проходимец, так или иначе, всё нам разрушит, я знаю его! Давайте сообщим нашим… друзьям о появлении мистера Гудвича, объясним нашу невозможность работать дальше, и… закроем нашу лавочку до того времени, пока они не поймают этого негодяя.
Мэлвиз был ошарашен второй раз. Как можно бросать дело на полдороги, «продинамив» не кого-нибудь, а саму контрразведку Пентагона? Как можно, прячась от опасности под названием «Гудвич», от человека «вне закона», которого ищут все секретные службы США, подставлять себя под паровой каток Вооружённых Сил сверхдержавы? У Мэлвиза голова шла кругом. Однако придя к себе и кое-как успокоившись, он продолжил размышлять о поведении Вульфа и пришёл к выводу, что профессор, в силу своей оторванности от жизни, просто не понимает, какой опасности он подвергает их обоих. И Мэлвиз решил спасти ситуацию сам.

Во-первых, он «нашёл» голубей. Их «обнаружение» потребовало большой аккуратности: ничто не должно было указать на то, что Мэлвиз о них заранее знал. Он «случайно» обнаружил их, осуществляя «обычный» просмотр записей камер видеонаблюдения и за «невнимательность и ненадлежащее отношение к своим обязанностям» были уволены двое сотрудников охраны «пятьдесят пятой». И в вентколлектор первым попал отнюдь не Мэлвиз, а его первый помощник… и так далее. Но главное Мэлвиз сделал: он, под видом «тестового полёта» осуществил переброску интересующих Гудвича материалов. Он уже не думал о чести и морали. Он просто спасал свою жизнь.

Во-вторых, доложив Груберу о голубях, Алан выпросил право на тайный обыск всей 55-й лаборатории. И нашёл очень много того, что при соответствующей интерпретации могло бросить тень практически на любого сотрудника: какие-то двусмысленные записи, диски и флэш-карты с фрагментами материалов по Бестерленду, несанкционированные переносы данных с компьютера на компьютер и так далее. Всё это, решил Мэлвиз, очень пригодится ему для шантажа какого-нибудь нужного учёного, если тот очень понадобится им с Вульфом.

Затем он официально вызвал к себе этого «пораженца» Вульфа и «пропесочил» его самым тщательнейшим образом. Он называл его «старой тряпкой», «трусливой лисой», «вонючим скунсом» и многими другими нелицеприятностями, объяснял, что может сделать с ним «пентагоновская мясорубка», попади он в неё…. Мэлвиз лез из кожи вон, чтобы расшевелить «в этом старом дерьме» былую уверенность, но «старое дерьмо» осталось глухо к его стараниям. Из Вульфа словно выкачали воздух. На него не оказывали действия ни предупреждения, ни оскорбления…
И Мэлвиз пошёл на очередную крайность. Он пригрозил профессору, что расскажет обо всем Груберу, что покажет ему все материалы, что сдаст Вульфа Большому Чаку со всеми потрохами.

«И тогда, – прокричал Мэлвиз, – ваша седая задница не будет вообще ничего стоить! Я сам, собственноручно выполню задание мистера Грубера о вашей нейтрализации. А потом укокошу всю вашу семью, причём и здесь, на Земле и там, в Бестерленде!»
Это, наконец, проняло Шелдона Вульфа, но ровно на столько, чтобы угрюмо прорычать: «Ладно, я согласен! Говорите, что делать!». И Мэлвиз, поняв, что теперь главный в их тандеме – он, взял руководство операцией на себя. В пятницу очередной объем материалов ушёл «заказчику», а счёт в банке – пополнился. И даже Гудвич не появился и не испортил своей старой курткой безоблачное настроение Мэлвиза. Вместо него сидящему в кафе Алану вместе со счётом принесли записку: «Бабушка благодарит за тёплые вещи, ждёт на пирог», несомненно посланную Гудвичем.

В общем, он всё поправил и всё было замечательно. Однако поведение Вульфа, главного поставщика информации, не изменилось. Он, хоть и продолжал собирать и выдавать требуемые данные, но по-прежнему считал, что всё пойдёт прахом, что «их миссия» после «воскрешения» Гудвича обречена на неудачу.

И тут Суперкомпьютер отключил внешнее управление Бестерлендом.

И развитие Проекта остановилось: прекратилась совместная работа отделов, обмен идеями и программами, передача «по конвейеру» элементов Объекта от одного отдела к другому, совместные обсуждения, консультации, – прекратилось всё, что давало Вульфу информацию для передачи через Мэлвиза в Пентагон.
Вульф окончательно пал духом.

Мэлвиз был вне себя от гнева.

***

В Пентагон было отравлено первое экстренное сообщение (по технологии Арнольда – в капсуле). Ответ был суров: договор есть договор и его надо выполнять! При очередной «нечаянной» встрече Вульф сказал Мэлвизу, что единственный реальный источник информации сейчас – Главный программист Фред Ласки, к которому стекались все данные, и который, по счастью, приходится ему другом. Но Ласки – отчаянно преданный Груберу человек, безоглядно верящий в Проект. Заставить его сотрудничать во вред Большому Чаку и Бестерленду – бесполезная трата времени и опасное предприятие (ведь Ласки может попросту «сдать» их Груберу!). И Вульф в очередной раз затянул старую песню: давайте всё остановим!

Однако Мэлвиз этого нытья даже слушать не стал. Он убедил Вульфа встретиться с Ласки и принудить того к сотрудничеству. «Иного пути, – сказал Мэлвиз, – у нас нет!»

Вульф встретился с Ласки и понял, что тот находится в глубочайшей депрессии по поводу случившегося, обвиняет себя во всем и любые разговоры сводит к одному и тому же: «Я всё испортил!».

«Послушай, Шелдон! – то и дело говорил Ласки. – Я – бездарность, я – старый дурак, я – убийца, который убил будущее этих молодых и талантливых ребят! Нет мне прощенья, Шелдон, нет мне прощенья!»

Вульф доложил всё это Мэлвизу и тот решился на крайнюю меру: лично поговорить с Ласки, открыто предложив ему сотрудничество, а Вульфа взяв «для веса» и убедительности. Но прежде нужно было максимально снизить степень риска этой встречи и обезопасить себя от возможных последствий неудачи предстоящей вербовки. И Мэлвиз приказал Вульфу пригласить Ласки в тот самый вентколлектор с голубями, сказав, что группа сотрудников (Браун, «Мерлин», Мак-Нейми и другие) решила там, вдали от посторонних глаз, устроить обсуждение ситуации, и что у него, Вульфа, есть одна неплохая идейка…

Ласки, конечно, пришёл и даже по доброте душевной повыпускал голубей (а к ним уже загодя были прикреплены «флэшки»), и был благополучно заснят за этим занятием видеокамерами наблюдения. А потом, уже после памятного совещания, на котором Чарли Грубер сообщил о переходе к финальной стадии Проекта, Вульф пригласил Ласки в бар, где к ним присоединился Мэлвиз.

Первое «нет» ещё не решило участи Ласки. Старик вспыхнул, словно его застукали в подсобке с малолеткой, встал и вылетел из бара, словно метеор. Вульф остался за столиком, а Мэлвиз  нагнал пожилого программиста и прошёл с ним в его кабинет.
И тут Ласки сказал «нет» второй раз. Он стал угрожать Алану разоблачением этого «подлого, гнусного заговора», сокрушался по поводу предательства Вульфа…. В ответ Мэлвиз рассказал ему о съёмках в венколлекторе. И не просто сказал, а показал. Во всех деталях. В подробностях.

***

Но Фред Ласки был неумолим. Поняв, что его «круто подставляют», он совсем «слетел с катушек», начал шуметь, а потом вознамерился «немедленно идти к мистеру Груберу и рассказать ему всё».

Когда он повернулся к двери, Мэлвиз дрожащими руками достал шприц и вколол лошадиную дозу снотворного в поясницу Главного программиста.

Затем повернув к себе ошеломлённого Фреда Ласки и зажав ему рот и нос рукой, Мэлвиз спокойно ждал, пока глаза старика закроются и он обмякнет в его руках. Дальнейшее: придать телу Главного Программиста естественную позу, «уронить» стакан с водой, разбросать повсюду баночки от снотворного, которые, как он знал, Ласки не выбрасывал, а складывал в нижний ящик стола, – было делом техники.

В том, что Грубер не станет вызывать полицию, он был уверен.

***

На следующий день продрогший агент военной разведки Арнольд вылавливал из канализации Блюмонда второе экстренное сообщение.


Продолжение: http://proza.ru/2025/10/25/1649