Белоэмигранты против японцев в ВОВ

Участие белых эмигрантов в борьбе против гитлеровской Германии и её союзников остаётся недостаточно изученным аспектом истории Второй мировой войны. Традиционно внимание исследователей сосредотачивалось преимущественно на изучении роли советских войск и партизанского движения, тогда как вклад представителей русской эмиграции зачастую оставался вне поля зрения историков. Исключением является работа Сергея Викторовича Смирнова, посвящённая вооружённой борьбе русских эмигрантов против японских сил в августе 1945 года в Северной Маньчжурии. Автор подчёркивает, что японцы рассчитывали на поддержку белого русского населения региона, однако столкнулись с мощным патриотическим подъёмом среди эмигрантов, многие из которых предпочли вступить в открытое противостояние с японской армией. Эти события ярко иллюстрируют сложность восприятия феномена русской эмиграции периода Второй мировой войны, поскольку участие эмигрантов было далеко не однозначным и зависело от множества факторов, включая личные убеждения и обстоятельства. Таким образом, изучение вклада русских эмигрантов в разгром Японии становится важным дополнением к общей картине борьбы народов мира против фашизма.
В августе 1945 года, во время Советско;японской войны, большинство русских эмигрантов в Маньчжурии встретили Красную армию как освободительницу. Некоторые из них активно поддержали советские войска в борьбе с японской армией и участвовали в установлении вооружённого контроля в населённых пунктах Северной Маньчжурии, особенно в Харбине. Это отмечали как советские военные, участвовавшие в боях за Китай, так и советские историки.

В то же время роль харбинского консульства СССР в создании сил самоохраны была значительной, но сведения об участии эмигрантов в вооружённой борьбе против японских войск в научной литературе остаются скудными. В советский период к эмиграции в целом относились как к пособникам международной буржуазии и врагу государства, поэтому факты участия русских эмигрантов в вооружённых формированиях Маньчжоу;го и их боёв с японскими милитаристами часто замалчивались, а многие участники были репрессированы.

Некоторые современные исследователи, заняв противоположную по отношению к советской историографии позицию, сосредотачиваются на антисоветской деятельности эмиграции и ищут примеры вооружённого сопротивления эмигрантов частям Красной армии в 1945 году. Однако это сопротивление, как правило, не было успешным.

Попытка, опирающаяся на рассекреченные документы советской госбезопасности, восстанавливает эпизоды вооружённой борьбы русских эмигрантов против японских войск в августе 1945 года и даёт краткие биографии некоторых участников.

До начала войны манчжжурские власти активно привлекали русских эмигрантов: в Маньчжоу;го существовали русские воинские отряды, горно;лесная полиция, казацкие добровольческие формирования; молодёжь проходила курсы при японской военной миссии. Однако с течением времени выросший патриотизм эмигрантов вызвал у японцев недоверие, и в июле 1945 года многие русские подразделения были расформированы.

После начала советско;японской войны японское командование пыталось вновь развернуть русские вооружённые формирования. По приказу маньчжурской военной миссии были созданы небольшой русскоие войсковой отряд (около 100 человек) и несколько диверсионных групп по 30–40 человек для операций в тылу Красной Армии вдоль восточной линии Северо;Манчжурской железной дороги. Эти попытки провалились: при первой же возможности многие партизаны сдавались в плен или уходили из зоны боёв.

Более того, бывшие русские отряды, полицейские и резервисты стали основой антияпонских партизанских формирований и отрядов самообороны, которые защищали население и даже нападали на японские воинские части, способствуя успехам Красной Армии. Крупнейшее партизанское соединение действовало на восточной линии железной дороги в районе Эрдаохэцзы и включало русские и китайские отряды из нескольких деревень; его командиром был Николай Розальон;Сошальский, ранее один из видных начальников русских горно;лесных частей в Маньчжжоу;го.
Николай Розальон;Сошальский, дворянин, сын офицера, ещё до 17 лет стал участником Гражданской войны. После расформирования ташкентского кадетского корпуса, где он учился, весной 1918 года примкнул к антибольшевистскому движению в районе Вахшабада и служил в конных сотнях и на Закаспийском фронте. В начале 1920 года, будучи младшим унтер;офицером, попал в плен к красным в Красноводске и около двух месяцев находился в лагере для военнопленных; после освобождения, опасаясь репрессий, бежал через Персию и, по пути через англичан, в Индию. Летом 1921 года вместе с группой других русских военных был переправлен англичанами во Владивосток и поступил в Корниловское военное училище на о. Русский, которое не окончил из;за малярии. Позже он служил в Приханкайском пограничном отряде, с которым эвакуировался осенью 1922 года в КНР в район Хуньчуня. Дальнейшая судьба была типична для многих эмигрантов: работа на мельнице и на рисочистильном заводе, затем шофёром на харбинской автобирже после окончания курсов. В Харбине он активно занимался спортом — тяжёлой атлетикой и боксом в обществе «Санитас», связанном с Союзом мушкетёров, потом поступил на службу в городскую полицию Хайлина и затем работал в железнодорожном розыске; в осень 1935 года его пригласили в 9;й русский...
В 1935–1936 годах русские охранные отряды в Маньчжоу;го были реорганизованы в подразделения горно;лесной полиции. Николай Сошальский возглавлял 8;й Эрдаохэцзийский отряд полиции (около 150 человек, разбитых на четыре взвода) со штабом в старом посёлке Коломбо. Полицейские охраняли хозяйственные и железнодорожные объекты от нападений китайских хунхузов и партизан; бойцы уважали Сошальского как строгого, но справедливого командира. Кроме того, он руководил и 11;м Эрдаохэцзийским отрядом в составе монархической организации («Союз мушкетёров»).

В годы Великой Отечественной войны Сошальский, хоть и был человеком с советскими убеждениями, не мог открыто помочь Советскому Союзу; отношения с японцами ухудшились, и осенью 1943 года после ссор с японским советником он был уволен из полиции. У него конфисковали надел земли и стрелковое оружие, что привело семью к голоду, хотя позже часть имущества вернули. Впоследствии он жил за счёт хозяйства и охоты.

Когда в августе 1945 года начались боевые действия между Советским Союзом и Японией, Сошальский принял решение поддержать Красную армию. 12 августа он собрал надежных людей и организовал партизанский отряд, в который первоначально вошли 63 человека; вскоре к ним присоединились другие русские и китайские партизанские группы, образовав партизанское объединение. Одним из ближайших соратников и адъютантом Сошальского стал Сергей Кобеляцкий — знакомый по учёбе в корниловском военном училище, тоже из семьи офицера, с довоенным и гражданским опытом службы в Харбине.
Текст рассказывает о тяжёлых потерях и особенно трагической судьбе в Свиягино, где многие наступавшие погибли под вражескими пулемётами. В бою у Свиягино Кобеляцкий был ранен и награждён Георгиевским крестом. После эвакуации в Маньчжурию Сергей долго работал где придётся, а в конце 1924 года устроился на железнодорожную полицию в Цицикаре и позднее служил в другом пункте; в 1936 году, по предложению младшего брата Алексея, он перешёл в посёлок Коломбо и был командиром взвода в отряде Сошальского. Летом 1941 года надзиратель Кобеляцкий возглавил полицейский отряд в муллинских копях и служил там до начала 1944 года, после чего был уволен по болезни; затем Сергей с семьёй жил на собственном участке земли. Партизаны Сошальского вели боевые действия в тылу японской армии и после её разгрома уничтожали и брали в плен рассредоточившиеся группы японских солдат; только в начале октября 1945 года партизаны передали советской комендатуре свыше 700 японских офицеров и солдат. Тем не менее 8 октября советские власти вызвали руководителей Сошальского и других партизанских объединений в Муданьцзян, где их арестовали. Аналогичные партизанские и самоохранные отряды действовали и в других русских населённых пунктах вдоль восточной линии СМЖД: например, русско;китайский партизанский отряд численностью около 60 человек проводил операции в августе—сентябре 1945 года в районе посёлка Цунхэ. В его составе был бывший полицейский надзиратель Михаил Шестаков, участник гражданской войны, имевший старые счёты с японцами; в 1942 году, когда его направляли на военные сборы, возник конфликт с японскими властями, и Шестаков в отчаянии пытался покончить с собой, но был оставлен в полиции. Когда боевые действия завершились, Шестаков вместе с другими участниками отряда добровольно явился в контрразведку Смерш, рассказал о своей жизни в эмиграции и затем был арестован. Текст также упоминает отряды самообороны, защищавшие местное русское население от остаточных японских войск и китайских мародёров, в частности отряд старообрядцев
В тексте описывается организация и действия отрядов самообороны и партизан на Дальнем Востоке в августе 1945 года. В посёлке Романовка сформировали подразделение под командой подпоручика Яшкова — около 30 человек; 13 августа Яшков с людьми был направлен для организации диверсий вдоль железной дороги, в районе станции Ханьдаохэцзы. Некоторое время отряд сидел в лесу, затем узнал о отступлении японских частей и о взятии Муданьцзяна (Даньцзяна) советскими войсками 16 августа; бойцы сначала сдали оружие командиру и разошлись, но вскоре снова взяли его в руки. Обстановка вокруг посёлка была напряжённой: в конце августа в засаду попал крупный отряд советских солдат, потерявший в бою более 50 человек, а японцы нападали на русских эмигрантов, считая их предателями. Самооборона Романовки участвовала в разоружении отдельных японских групп, причём часто это происходило без кровопролития — важную роль играл Яшков, хорошо владевший японским языком (он долго жил в Японии и получил там школьное образование), и нередко переговоры приводили к сдаче оружия. По предложению советского командования Яшков согласился работать переводчиком при разоружении остаточных японских групп и был включён в список к награждению; аналогичная награда получила и часть сотрудников Смерша в начале сентября 1945 г.

Похожий отряд существовал в посёлке Александровка, в него входило несколько русских резервистов; в результате стычек с японцами было захвачено около 200 пленных. На западной линии (Трёхречье) действовали четыре небольшие партизанские группы и отряды самообороны. Например, в районе посёлка Якешин группа Силантьева (неофициально «медвежий отряд») захватила почти пустую японскую разведывательно;диверсионную базу №35, расположенную в 35 верстах к северу от станции Якешин на территории лесной концессии Кульдур. Отряды самообороны в русских посёлках обычно комплектовались резервистами, бывшими военнослужащими Сунгари и Хайларского гарнизона, казачьей молодёжью, прошедшей военную подготовку в добровольческих подразделениях, а также гражданскими, не имевшими военной подготовки.
В тексте рассказывается о роли русских эмигрантов — бывших офицеров Белой армии и русских частей Маньчжоу;го — в самообороне в Маньчжурии в 1944–1945 гг. Например, отряд Верхней Урги (Трёхречье) возглавлял сотник Владимир Потапов. Он начал службу в 18 лет в составе русской группы армии Чжана Цзунчана, окончил военное;инструкторское училище и получил звание подпоручика китайской службы; позже поселился в Хайларе и в 1941 г. был направлен на формирование Хайларского казацкого конно;полицейского отряда, где командовал взводом и был заместителем командира. Весной 1945 г. Потапова перевели на административную работу в Бюро русских эмигрантов в Маньчжурии, что, по мнению источников, возможно, спасло ему жизнь. В августе 1945 г. при столкновениях с японскими войсками более 20 мобилизованных бойцов Хайларского отряда под командой майора Ивана Пешкова, заподозренные в измене, были убиты японцами. Другим руководителем был прапорщик Пётр Морозов, в 1944–45 гг. возглавлявший учебное подразделение для казачьей молодёжи. В районе столкновений — у устья Ачана, в бухте Кульдури и других местах — русские отряды самоохраны действительно вели бои с японцами. Отряд в концессии Чол действовал под руководством Геннадия Кваленко; он был отчислен из военного училища в 1944 г. и находился под контролем японской военной миссии. В августе 1945 г. его небольшой отряд совершил ряд нападений на рассеянные японские части в Большом Хингане и получил благодарность советского командования, но в октябре большая часть бойцов была арестована. Авторы делают вывод, что участие эмигрантов в вооружённых столкновениях в августе—сентябре 1945 г. способствовало быстрейшему установлению советского контроля над Маньчжурией; при этом мотивы бойцов были разными — не только патриотизм, но и попытка искупить «прошлые грехи» перед советской властью или жажда мести японцам за личные обиды.
Кто пытался поддержать Красную армию, пережил обычно одинаковую судьбу: большинство участников боевых действий против японцев впоследствии было арестовано и вывезено в советские лагеря. Некоторым "повезло" — они остались на территории Маньчжурии в качестве агентов СССР и, после ухода советских войск, продолжали работать вплоть до установления власти Коммунистической партии в Китае. Многие из агентов, когда в них перестали нуждаться, были отозваны в Советский Союз, где тоже оказались в лагерях.
литература  и  иСточники
Вот исправленный вариант текста:

1. Балмасов С.С. Белые эмигранты на военной службе в Китае // Заочный центр пол.- Москва, 2013. №46. С. 40–50.

2. Белобородов П.П. Прорыв на Харбин. — М.: Воениздат, 1982. — 208 с.

3. Зоркальцев Е.Г. Странички из жизни трехречья // Русская Атлантида. Челябинск, 2013. №46. С. 40–50.

4. Перминов В.В. Наказание без преступления. Чита, 2010. — 96 с.

5. Сонин В.В. Дальневосточная эмиграция в годы Второй мировой войны // Российские исследования на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. С. 36–45.

6. Ципкин Ю.Н. Участие русской белоэмиграции в Великой Отечественной войне на стороне противников Советского Союза // Гуманитарные исследования Восточной Сибири и Дальнего Востока. Владивосток, 2012. №1. С. 38–42.

7. Шкаренков Л.К. Агонии белой эмиграции. — М.: Мысль, 1986. — 272 с.

8. Яковкин Е.В. Русские солдаты Квантунской армии. — М.: Вече, 2014. — 320 с.

9. ГАОСО (Государственный архив административных органов Свердловской области).