28. Незнакомка

В понедельник утром меня разбудила Галина Фёдоровна и вновь настоятельно предложила попробовать собрать мокроту. Я послушно взял в руку пластиковый контейнер и обреченно побрёл по коридору в направлении кабины. Закрыв за собой дверь, я несколько минут просто стоял у окна и бесцельно вертел в руках пластиковую баночку, на которой была написана моя фамилия. «Видимо, бронхоскопия всё-таки неизбежна!» - подумал я в отчаянии… «Стоп! Бронхоскопия… Промывные воды…» - Зацепился я мысленно за что-то похожее на спасительную соломинку. «А что, если попробовать то же самое, но без бронхоскопии?»...
Я быстро зашагал обратно – в сторону сестринского поста.
- Галина Фёдоровна, будьте другом! Дайте мне, пожалуйста, флакончик физраствора и шприц на двадцать.
- Ты что это придумал, Виталик? Ты меня пугаешь! – В шутку ответила сестра.
- Да так, кое-что придумал. Вдруг получится! – Ответил я уклончиво. – Очень уж не хочу я этой экзекуции под названием бронхоскопия!
- Ну, ладно. Как знаешь! Пойдем.
Мы прошли в процедурный кабинет. Внутри всё было залито холодным голубым светом бактерицидной лампы. Воздух был насыщен характерным «кварцевым» запахом.
Галина Фёдоровна открыла стеклянный шкаф и достала оттуда флакон с физраствором на 200 миллилитров.
- Хватит столько?
- Надеюсь!
Затем быстрым движением руки она достала из ящика шприц и протянула мне.

Я снова вернулся в кабину для сдачи мокроты. Набрав полный шприц стерильного раствора, я запрокинул голову назад, и стал осторожно, по каплям вливать его себе в горло, делая медленный глубокий вдох. Я чувствовал, как прохладный раствор стекает вниз по дыхательным путям. Было не очень приятно, но терпимо.
Первые 20 миллилитров жидкости «впитались» словно в губку. После второго шприца при осторожном выдохе я почувствовал в груди влажные хрипы. Наконец, после «контрольного» третьего шприца, я сделал резкий выдох и... Эврика! Что-то с характерным клёкотом изверглось из моей груди! Я осторожно, словно драгоценность, сплюнул комочек слизи в контейнер, закрыл крышку и поставил его на металлический столик.
- Ну, что? Фокус удался? – Спросила Галина Фёдоровна.
- Есть! – Сделав торжествующий жест, довольно ответил я.
Медсестра улыбнулась. Я вдруг поймал себя на мысли, что научился различать улыбку по глазам, ведь губы собеседников почти всё время здесь закрывала маска.
С чувством огромного душевного облегчения, я вернулся в палату. Спать уже не хотелось, поэтому я умылся, заварил себе кружку чая и вышел на больничный двор. Уже по инерции я направился к скамейке под клёном у второго легочного отделения. На «пятачке» еще никого не было. Только диспансерные дворняги – Паштет, Пистолет и Пластмас – мирно дремали на асфальте. Я стал пить чай, слушая утреннюю тишину и наслаждаясь прохладой...
Мое уединение длилось недолго. Рядом вдруг плюхнулся на скамейку невесть откуда взявшийся Бугай.
- Не помешаю? – Спросил он с наигранной вежливостью.
«Можно подумать, тебе не всё равно, что я отвечу!» - Подумал я с раздражением.
- Нисколько! – Отрицательно покачав головой, ответил я.
- Что ты, братишка, скучаешь по этим местам? – Кивнул он в сторону корпуса «второго легочного».
- Угу... – Вздохнул я. – А ты – нет?
- Не! – С бравадой ответил Бугай. – А какой смысл? Нам сюда уже не вернуться! И ты себе душу не надрывай! Там теперь наше место! – Он указал рукой в сторону «тринадцатого района». – Смирись и забудь!
- Не хочу! – Ответил я односложно.
- Ну, а что тебе тут? Кенты твои повыписываются скоро. А мы с тобой тут останемся! – Продолжал играть на болезненных струнах Бугай.
- Дай Бог, чтобы повыписывались!
- М...да... – Протянул многозначительно Бугай. – Эх, Виталик, Виталик! Где ж мы с тобой так накосячили в жизни, а?
- «Мы с тобой»? – Хмыкнул я. – Не знаю! Лично я за собой ничего подобного не чувствую!
- Не чувствуешь! А оказался тут! Вместе со мной! – Вдруг довольно расхохотался Бугай.
Я внимательно окинул его взглядом.
- Интересный ты человек! Тебе правда легче от осознания, что кто-то оказался с тобой в одной и той же заднице?
- Можно подумать, что тебе – нет! – Ехидно улыбнулся больной.
- Мне – нет! Вообще! Я был бы только рад, если бы тебя, например, завтра выписали домой с улучшением.
Бугай поморщился.
- Да ты шуток не понимаешь, что ли? Я же по-доброму!
Немного помявшись, он ушёл куда-то по своим делам.

Немного погодя, на «пятачок» вышли Коля с Аней, а за ними сонно плёлся Артём.
- Доброе утро! – Поприветствовал я их.
- Здорово, брат-аптекарь! – Отозвался Коля.
По задорному огоньку в его глазах было видно, что он готов поведать какую-то очень забавную местную историю.
- Ну, рассказывай, что тут произошло за время моего отсутствия?
- Слушай, это вообще «хит»! – Начал Коля свое повествование.
«Хит» заключался вот в чем. Местная супружеская чета – Паша и Марина – после вечернего отбоя вдруг ощутила острую потребность выпить что-нибудь «согревающее». Но отделение, к их изумлению, было уже закрыто на замок. Но Паша оказался не так прост, и не сдался! Немного подумав, он поднялся на второй этаж к своему товарищу. Выпросив у друга взаймы 50 гривен, и выйдя на лоджию палаты, он с легкостью спортсмена перемахнул через перила и в одних шлёпанцах, на глазах у изумлённой публики, съехал по водосточной трубе вниз.
Через 15 минут Паша вернулся обратно уже с бутылкой за пазухой, и, как ни в чём ни бывало, - позвонил в дверь. Дверь открыла крепкая санитарка Фёдоровна, которую за бойцовский нрав прозвали «Бабиной». Паша попытался изобразить невинного «заблудившегося паломника», но диалог с «Бабиной» был коротким. Она окатила Пашу из ведра водой, и словно котёнка втащила его за шиворот в отделение, сопровождая это отборными трёхэтажными матюгами.
Переполох был знатный. Пришёл дежурный врач. Пашу заставили тут же написать объяснительную и сказали, что выпишут за нарушение режима.
Рассказывал эту, в общем-то типичную для этих мест, историю Коля с таким вдохновением и неповторимым театральным шармом, что мы смеялись до боли в животе.

До утреннего обхода ничего примечательного не происходило. Ровно в 10:00 пациенты «тринадцатого района», словно баранта послушных овечек, стали стекаться в отделение и расходиться по палатам. Я и Таня зашли последними. Санитарка со звонким лязгом захлопнула за нами решётку.
Беседуя о чем-то с Таней, я дошёл с ней до конца коридора, после чего она зашла к себе в палату. Я уже повернул обратно и хотел идти в свою третью палату, как вдруг услышал чье-то тихое всхлипывание, доносившееся из ванной комнаты.
Я подошёл к двери ванной и постучался.
- Да! – Ответил чей-то приглушённый женский голос.
Я осторожно приоткрыл дверь и вошёл внутрь.
На краю ванной сидела, ссутулившись, та самая маленькая худенькая женщина, которую я видел в первый день своей госпитализации во второе отделение – в манипуляционном кабинете. Она посмотрела на меня из-под чёлки полными слёз голубыми глазами.
- Здравствуйте. – Поздоровался я и подошёл ближе.
- Добрый день. – Робко кивнула больная.
- Вы ведь из второго отделения, верно?
- Да. Была... – Женщина снова заплакала.
- Я тоже. – Сказал я как можно дружелюбнее, и осторожно присел рядом.
Пациентка, словно её ударило током, отскочила в сторону и отсела дальше.
- Извините, я не хотел Вас напугать. Просто услышал, что кто-то плачет...
- Нет, нет! Всё нормально! – Стала робко оправдываться пациентка. – Просто... Всё это так ужасно!..
- Я Вас понимаю. Сам еще не освоился. – Улыбнулся я мягко под маской. – Хотя уже неделю здесь.
- Я знаю. – Кивнула новенькая. – Мне рассказывали девчонки в палате... Я за Вас тогда так расстроилась!..
- Расстроились? – Удивился я. – Но мы ведь не знакомы.
- Да... Я не выходила во двор. Мне было очень плохо. Но я Вас помню... Я лежала под капельницей, когда Вы поступили только...
- Надо же... – Удивился я. – И я помню тот самый момент!
- Правда?.. Я еще тогда подумала, что Вас, наверное, на какое-то обследование просто положили!.. Ну, думаю, не могут такого порядочного человека сюда...
- С чего Вы решили, что я «порядочный»? – Спросил я с удивлением.
Детская непосредственность и кротость пациентки были чем-то совершенно не свойственным этому суровому миру.
- Не знаю... – Пожала она плечами. – Просто мне так показалось... А потом я из окна видела, как Вы на скамейке сидите каждое утро... Котиков гладите... Я подумала: как же там, наверное, ужасно, что человек с самого утра сбегает оттуда и сидит на лавочке!.. А теперь вот... И я здесь...
Незнакомка тихо всхлипнула.
- Меня Виталий зовут. – Представился, наконец, я.
- Ой... А меня – Наташа! – Немного растерянно, проговорила больная.
- Ну что ж. Будем выздоравливать, Наташа! – Попытался приободрить ее я. – Не пятизвездочный отель, конечно, но куда денешься?
- Вы так думаете?.. – Наташа осторожно подняла на меня взгляд.
- Что именно?
- Что мы... Выздоровеем?
- Ну, конечно!
- Ну, то есть, Вы то – да, я в этом не сомневаюсь... А вот я...
- А чем же Вы хуже меня?
- Да просто у меня же еще... – Женщина резко осеклась и замолчала.
- Что? – Переспросил я.
- Ничего... Так, ерунда... Я просто хотела сказать… Вы же видите, в каком я состоянии!..
- Ну, это дело поправимое, Наташ! Потихоньку поправитесь!
Она снова тихо заплакала.
- Ну, что Вы! Всё будет хорошо. Правда! – Попытался я утешить новенькую. – Пойдемте по палатам. А то сейчас обход начнется. А тут очень не любят, когда на обходе больного нет в палате!
- Да... Пойдемте... Спасибо! Спасибо Вам...