Фамилия как судьба

Америка подарила ему не только свободу, но и новую фамилию. Михаил Палецкий, когда-то носивший фамилию с окончанием «-цкий», вдруг стал «-ский». Казалось бы, мелочь — одна буква. Но в этой букве скрывалось нечто большее: признание, статус, история.

Он улыбался, вспоминая, как отец знаменитого Вернадского обращался к царю с прошением изменить фамилию — из «Вернацкий» в «Вернадский». Мотив был весомый: заслуги предков в Запорожском казачестве. Царь разрешил. И фамилия стала не просто именем — она стала знаком уважения, символом преемственности.

Михаил чувствовал, что его «-ский» тоже несёт в себе нечто важное. Будто Америка, не ведая того, подтвердила его принадлежность к первой категории польских дворян. Он не стремился к титулу, но уважал корни. В каждом звуке фамилии звучала история — не только его семьи, но и целой эпохи.

Он писал книги, размышлял о вере, о родителях, о чуде земном. И в каждой строке — как в фамилии — была сила. Сила памяти, сила слова, сила родительской веры.

Майк Палет или Михаил Палетский