Сценарий фильма Механический дракон

               
               

               
               
               

               
Титры на экране: «Королевство Вестляндия, 1530 год. После внезапной смерти молодого короля Густава Третьего, не успевшего жениться и оставить наследника, в стране началась смута. Два основных претендента на престол, родственники усопшего короля герцог Фалькстейн и герцог Виттенберг так и не смогли между собой договориться. Их противостояние переросло в феодальную войну».
На экране возникает старинная гравюра с изображением дракона, на фоне которой появляются титры с названием фильма «МЕХАНИЧЕСКИЙ ДРАКОН».

Поле. Раннее утро. Над травой клубится лёгкая дымка тумана. Мимо сгоревшей деревни едет на коне молодой дворянин Петер Гайз. Ему 28 лет. Он хорошо сложен, имеет приятную внешность, одет по моде того времени. На поясе висит меч. Неподалёку бродит по полю одинокая корова. Петер Гайз подъезжает к дереву, на ветке которого висит повешенный за шею человек, одетый лучше, чем обычные крестьяне. Петер Гайз смотрит на повешенного и крестится по католическому обычаю.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen. (Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь).

Он едет дальше. На земле лежит разбитая лёгкая полевая пушка (фальконет), недалеко от неё пара десятков свежих могил с воткнутыми в них крестами, грубо сделанными из деревянных палок. Впереди, примерно в двухстах метрах, поле оканчивается лесным массивом.
Копыта коня ступают по лесной дороге. Лес встречает незваного гостя хриплым вороньим карканьем. Петер Гайз поднимает голову вверх. Потревоженная стая птиц взмывает над верхушками деревьев. Рука всадника инстинктивно ложится на рукоять меча. На лице Петера Гайза возникает выражение тревоги. Он внимательно всматривается в размытые туманной дымкой стволы деревьев по обе стороны дороги. Тревога всадника передаётся коню, и тот начинает нервно всхрапывать. Петер Гайз гладит коня по шее.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Спокойно, Макс. Если есть кто-то в этом лесу, мы его достойно встретим.

Конь и всадник продолжают свой путь по лесной дороге.

Панорама городской стены, за которой видны, черепичные крыши домов. Появляется титр «Город Бассель. Владения герцога Виттенберга». На широком поле перед стеной города ровными рядами стоят многочисленные шатры наёмного войска.
Петер Гайз выезжает из леса и сразу же натыкается на небольшой дозорный отряд из пяти человек. Все они в разноцветных пёстрых одеждах немецких ландскнехтов 16 века. У каждого на поясе короткий меч кацбальгер, четверо держат в руках алебарды, а один, двухметровый Громила Иоганн двуручный меч цвайхендер. Начальник дозора обращается к всаднику.

НАЧАЛЬНИК. Стой. Куда едешь?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Хочу записаться в отряд Мартина Хорна.
НАЧАЛЬНИК. А-а, новобранец. (Обращается к Громиле Иоганну). Иоганн, отведи его к капитану.

Громила Иоганн кивает головой и направляется к военному лагерю. Петер Гайз слезает с коня, берёт его под уздцы и шагает следом.
Они идут вдоль шатров. Лагерь просыпается. Полуголый ландскнехт в одних штанах до колен умывается, второй, одетый, льёт ему на ладони воду из кувшина. Повар готовит похлёбку в походном котле. Какой-то солдат, сидя на деревянной колоде, штопает куртку.
Из шатра, поправляя платье, выходит проститутка, оценивающе смотрит на Петера Гайза.

ПРОСТИТУТКА. Эй, красавчик. Захочешь женской ласки, обращайся ко мне. Возьму недорого.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Непременно.

Громила Иоганн оборачивается и смотрит на них с усмешкой. Он подходит к шатру капитана, останавливается. Над входом в шатёр висит знак отряда, на котором изображён изрыгающий пламя дракон.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Нам сюда.

Петер Гайз привязывает поводья коня к вбитому в землю колышку. Они входят в шатёр, сначала Громила Иоганн, за ним Петер Гайз.
Внутри шатра за столом сидят двое: капитан Мартин Хорн и барон Гуго Схелекенс. Мартину Хорну 32 года. У него красивое лицо, тёмные стриженные волосы, усы и аккуратная бородка. Он немного худощав, но при этом жилистый и крепкий. Барону около сорока лет. Он круглолицый, широкий в кости, с рыжеватыми волосами и густой бородой. На столе стоят две чашки и недопитая бутылка вина. Наполовину сгоревшая толстая свеча в подсвечнике добавляет света в помещении.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Капитан, тут человек хочет записаться в наш отряд.
МАРТИН ХОРН. Всегда рады.

Громила Иоганн выходит из шатра. Капитан встаёт со стула.

МАРТИН ХОРН (обращается к Петеру Гайзу). Я капитан Мартин Хорн. Вы добирались к нам через лес?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Да.
МАРТИН ХОРН. По дороге никого не встретили?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Нет, а что?
МАРТИН ХОРН. Вам повезло. Вокруг города бродят отряды Фалькстейна, как стаи голодных собак. Появляются внезапно, сжигают деревни, угоняют скот. Два дня назад у нас была небольшая стычка. Прямо за лесом. Вражеский отряд мы разогнали, а их начальника повесили на дереве.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я помолился за его грешную душу.
МАРТИН ХОРН. Вы дворянин?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Да.
МАРТИН ХОРН. Почему решили вступить в наш отряд?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Все мои предки служили королю. Я тоже служил в королевской гвардии. Теперь короля нет. Густав Третий отправился в мир иной в возрасте восемнадцати лет, так и не успев оставить наследника. Кому служить? Непонятно. Лучше пойти в наёмники. Один человек мне рассказал о вашем отряде, в который принимают вестляндцев. И вот я здесь.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Говорят, короля отравили.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я этого не знаю. Чтобы что-то утверждать, нужно иметь факты. А у меня их нет.
МАРТИН ХОРН. Разумно.

Капитан достаёт из сундука список отряда и письменный набор. Он садится за стол, макает перо в чернильницу.

МАРТИН ХОРН. Ваше имя?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Петер Гайз.
МАРТИН ХОРН. Возраст?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Двадцать восемь лет.
МАРТИН ХОРН. На какой срок хотите поступить на службу?
ПЕТЕР ГАЙЗ. На один год. А там посмотрим.
МАРТИН ХОРН (закончив писать). Подпишите. Правила знаете?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Мне всё подробно рассказали.

Петер Гайз берёт перо и подписывает бумагу.

МАРТИН ХОРН. Приятно встретить образованного человека. Моих головорезов интересуют только деньги, вино и женщины. Кстати, познакомьтесь. Барон Гуго Схелекенс. Герцог Фалькстейн конфисковал его имущество, и он тоже примкнул к нам вместе с женой и сыном.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Фалькстейн обвинил меня в измене. Дело в том, что у меня есть родственник, служит герцогу Виттенбергу. Когда началась вся эта смута, он приехал ко мне в замок и мы заключили договор, что ни при каких обстоятельствах не будем сражаться друг с другом. Кто-то узнал об этом визите и донёс Фалькстейну, что я веду переговоры с врагом. Я пытался объясниться, но Фалькстейн даже не стал меня слушать. Теперь я свободен от вассальной клятвы и могу поступать как пожелаю.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я слышал о Вас как о доблестном воине.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС (с усмешкой). Все мы с годами становимся доблестными воинами, а иначе бы давно кормили червей. Впрочем, кому как повезёт.

Мартин Хорн наливает в чашку вино и протягивает Петеру Гайзу.

МАРТИН ХОРН. По традиции нужно выпить.

Петер Гайз берёт чашку, выпивает и ставит её на стол.

МАРТИН ХОРН. Стрелять умеете?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Умею. Из лука, из арбалета.
МАРТИН ХОРН. Из аркебузы стреляли?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Приходилось. К сожалению, долго заряжать.

Капитан и барон переглядываются с загадочными улыбками.

МАРТИН ХОРН. Долго заряжать говорите? Я кое-что усовершенствовал. Сейчас сами увидите.

Он встаёт из-за стола, направляется к деревянной стойке, из которой вытаскивает аркебузу и, наклонившись, вынимает из кожаной сумки цилиндрический бумажный пакетик, свёрнутый остриём на конце. Затем подходит к Петеру Гайзу.

МАРТИН ХОРН. Вот это патрон из селитрованной бумаги. В нём порох и пуля. Вставляем его в ствол острым концом вверх и загоняем шомполом. Потом нажимаем на эту планку.

Капитан кладёт патрон на стол, для удобства демонстрации поворачивает аркебузу боком. С обеих сторон внешней стенки пороховой полки приделаны два штыря, на конце которых параллельно стенке расположена деревянная планка. Штыри через просверленные отверстия пронизывают планку насквозь и заканчиваются металлическими упорами. Видно, что между стенкой и планкой вставлена пружинка. Большой палец капитана нажимает на планку, которая скользит по штырям как по рельсам, прижимаясь к стенке. Капитан убирает палец. Пружина возвращает планку в исходное положение.

МАРТИН ХОРН. Это пробойник. В планку вставлено шило, которое проходит сквозь стенку полки и через запальное отверстие протыкает патрон. В результате часть пороха сыпется на полку. Для улучшения процесса я увеличил запальное отверстие, а утечку пороховых газов компенсировал бОльшим количеством пороха в патроне. А теперь сам выстрел.

Капитан нажимает на спусковой рычаг. Жагра с фитилём опускается вниз, одновременно с этим сдвигается крышка пороховой полки. Капитан отпускает рычаг. Жагра поднимается вверх, крышка закрывает пороховую полку.

МАРТИН ХОРН. Как видите, всё механизировано. Таким образом можно производить до десяти выстрелов в минуту.

Петер Гайз с разинутым от изумления ртом только хлопает глазами. Глядя на его выражение лица барон начинает смеяться. Капитан улыбается.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Не обижайтесь, дружище. Если бы видели мою рожу, когда мне это показали, Вы бы померли со смеху.
ПЕТЕР ГАЙЗ (приходя в себя). У меня просто нет слов. Это гениально.
МАРТИН ХОРН. Хотите увидеть оружие в действии?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Конечно.

Капитан берёт сумку с патронами, кладёт в неё патрон со стола и вешает сумку на плечо.  Вынимает фитиль из жагры, поджигает от свечки и вставляет назад.

МАРТИН ХОРН. Пойдёмте.

Он выходит из шатра, Петер Гайз вслед за ним.
На открытой площадке за пределами лагеря они останавливаются. Капитан поворачивается лицом к лесу. Он ставит аркебузу прикладом на землю, вынимает шомпол, достаёт из сумки патрон, загоняет его шомполом в ствол, шомпол засовывает за кожаный пояс, приводит оружие в боевое положение, надавливает пальцем на пробойник и, на мгновение прицелившись, нажимает на спусковой рычаг.  Раздаётся выстрел. Пуля попадает в дерево. Вся процедура занимает несколько секунд. Не отпуская рычаг капитан продувает полку, затем разжимает пальцы. Полка закрывается.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Потрясающе.
МАРТИН ХОРН. Хотите попробовать?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Конечно.

Капитан даёт ему патрон, шомпол и оружие. Петер Гайз повторяет процедуру заряжания, но с непривычки делает это медленнее, чем Мартин Хорн. Он стреляет. Пуля попадает в то же дерево.

МАРТИН ХОРН. Вы быстро учитесь.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Стараюсь. Представляете, если вооружить такими штуками целую армию? Она станет практически непобедимой.
МАРТИН ХОРН. Думаете, я такое не предлагал? Всё дело в деньгах. Это более сложное и, соответственно, более дорогое оружие, чем обычная аркебуза. Кому охота тратиться? Зачем менять то, что и так работает? Есть ещё одно обстоятельство. Если кто-то вооружит таким оружием целую армию, то через некоторое время им начнут вооружаться другие армии. Убитых станет намного больше, а война ещё дороже.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Пожалуй, Вы правы. Я об этом не подумал.
МАРТИН ХОРН. На сегодняшний день существует только сто двадцать три экземпляра скорострельной аркебузы, из которых двадцать пять длинноствольных — то, что было изготовлено на свои деньги. Это делает наш отряд единственным в своём роде.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Длинноствольные аркебузы французы называют мушкетами.
МАРТИН ХОРН. Я слышал.
ПЕТЕР ГАЙЗ. А сколько всего людей в отряде?
МАРТИН ХОРН. Триста девяносто четыре человека. Вместе с Вами. Из них сто один стрелок. Вы будете сто вторым с двойным жалованием, учитывая вашу боевую подготовку.  Больше нанимать стрелков нет смысла. Пару десятков стволов нужно держать про запас. На случай поломки, потери и прочего. Пойдёмте, я выдам Вам аркебузу под расписку. Не забывайте чистить оружие и смазывать механизмы. За неисправность по вине стрелка полагается штраф.

Панорама гор. Над освещёнными солнцем вершинами плывут облака. На тропе, идущей по дну ущелья, стоит учёный Фредерик Вальдес и рассматривает куски горной породы.  В руке у него молоток для откалывания камней. Позади него держит под уздцы нагруженных сумками лошадь и осла слуга учёного Август. Фредерик Вальдес высокий и худощавый человек средних лет. Август примерно того же возраста, значительно ниже ростом, полноватого телосложения. Эдакие дон Кихот и Санчо Панса.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Здесь где-то поблизости должно быть золото.
АВГУСТ (оживившись). Золото? Золото нам  бы очень даже не помешало. А Вы уверены, господин Фредерик, что оно тут есть?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Август, камни никогда не врут. Нужно только уметь их читать.
АВГУСТ. Золото — это хорошо. Но говорят, что в горах его всегда охраняют драконы.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Нет никаких драконов, Август. Это легенды. Может быть, когда-то были, но давно вымерли. Ну, посуди сам. Они живые существа, они рождаются, они умирают. А раз умирают, то от них должны оставаться кости. Ты хотя бы раз слышал, чтобы кто-то нашёл кости дракона? Если бы такое случилось, это непременно бы стало известно.
АВГУСТ. Вам, конечно, виднее, но легенды тоже не с пустого места берутся. Есть, например, легенды про гномов. Так я гнома сам видел. Его в прошлом году показывали на ярмарке. Маленький, бородатый, в колпаке. Всё как в легендах.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это был просто карлик, дурная твоя башка.

Август обиженно пожимает плечами.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ладно, пойдём дальше.

Ученый неторопливым шагом двигается по тропе, внимательно осматривая отвесную стену скалы. Сзади с недовольным лицом плетётся Август. Внезапно он замечает темнеющее впереди отверстие в стене.

АВГУСТ. Господин Фредерик, там, кажется, пещера.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Где?
АВГУСТ (показывая пальцем). Вон там.

Учёный смотрит в указанном направлении.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Похоже, ты прав.

Они прибавляют шаг и останавливаются возле входа в пещеру.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Посмотрим, что там. Доставай фонарь.

Август вынимает из седельной сумки осла стеклянный фонарь со вставленной внутри свечой. Учёный достаёт из кармана огниво и пучок сухой травы. Присев на корточки и положив пучок на камень, он высекает из огнива искры, одна из которых попадает на траву. Пучок начинает тлеть. Поднеся его к губам, Вальдес раздувает огонёк. Затем берёт фонарь, открывает стеклянную дверцу и зажигает свечу. С фонарём в одной руке и молотком в другой он решительно шагает в пещеру. Август нехотя идёт следом. Двигаясь вперёд, учёный внимательно осматривает неровные стены пещеры. На его лице появляется довольная улыбка.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Прекрасно. А это что?

Он останавливается перед выдолбленном в стене прямоугольным входом в нишу. Заглянув внутрь, он обнаруживает идеально выточенные ступени, уходящие вверх по наклонному коридору. 

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС ( указывая на ступени). Смотри, Август. Их настолько ровно вырезали в скале, словно это не камень, а дерево. Вот это мастерство. Интересно, кто это мог сделать?
АВГУСТ. Может, гномы?

Учёный закатывает вверх глаза, словно говоря всем своим видом «ну что ты будешь делать с этим человеком».

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (с сарказмом). Ага. Тот карлик с ярмарки выдолбил. Пойдём, глянем, что там наверху.
АВГУСТ. А может не пойдём?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Боишься?
АВГУСТ. Если честно, то да.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не бойся.

Учёный поднимается вверх по ступеням. Август с испуганным видом идёт следом. Поднявшись, они останавливаются на площадке, за которой начинается следующий лестничный пролёт. Они поднимаются выше и оказываются в большом зале. Насколько хватает света свечи видно, что почти весь пол зала заполнен какими-то бутылями из белого непрозрачного материала объёмом не менее десяти литров.  У каждой имеется ручка как у кувшина. Несколько, вероятно, пустых ёмкостей лежат на боку, словно брошенных за ненадобностью. Учёный направляется к ним, ставит на пол фонарь, и, присев на корточки, осматривает одну из бутылей. Она без крышки. Горлышко заканчивается винтовой нарезкой. На стенке выдавлен знак — круг с ромбом внутри. Учёный берёт бутыль за ручку и поднимает с пола.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (постукивая пальцем по бутыли). Похоже на фарфор, но намного легче.

Он с силой ударяет молотком по сосуду. Никакого результата.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Удивительно. Ни одной трещины.

Положив на пол бутыль, он берёт вторую и внимательно осматривает.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Они все абсолютно одинаковые. Возможно, их отлили в одной форме.

Он поднимается и направляется к стоящим рядами закупоренным сосудам. Взяв за ручку один из них, учёный приподнимает ёмкость над полом.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А этот тяжёлый.

Он потрясает бутылью, слышен плеск жидкости.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Там какая-то жидкость.

Открутив крышку, учёный принюхивается.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Странный запах. Никогда такой не встречал.

К нему подходит осмелевший Август.

АВГУСТ. Я думаю, если кто-то хранит такое количество кувшинов, значит это что-то важное.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не сомневаюсь.

Август тоже принюхивается.

АВГУСТ. Да, запах странный. Может, это какая-то алхимия?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Тайная лаборатория в горах? Может быть. Место глухое, никто сюда не ходит. Делай, что хочешь. Только что это? Эликсир бессмертия или наоборот, какое-то оружие? Что-то взрывчатое или греческий огонь?
АВГУСТ. Там в углу лестница. Ведёт наверх.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Пойдём, глянем. Возможно, найдём ответы на наши вопросы.

Учёный закручивает крышку сосуда и ставит его на место. Август подхватывает фонарь и направляется к прямоугольному входу в стене, который, как и внизу в пещере, ведёт к лестничному пролёту. Подойдя к ступеням, он поднимает голову и видит высоко наверху дневной свет, падающий сквозь квадратный проём.

АВГУСТ. Кажется, выход наружу.

Ободрённый возможностью выбраться на воздух, Август торопливо поднимается по ступеням. Учёный идёт следом. Август преодолевает последние ступени. Его голова поднимается из люка. Внезапно его лицо искажает гримаса беспредельного ужаса. Он резко бросается вниз, едва не сбив учёного с ног. Тот успевает схватить слугу за шиворот.

АВГУСТ (трясётся от страха). Там дракон. Настоящий дракон.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не может быть.
АВГУСТ. Богом клянусь. Надо бежать.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Стой на месте. Я посмотрю.

Учёный поднимается вверх и высовывает голову из люка. На его лице возникает выражение удивления. На ровной круглой площадке диаметром метров шестьдесят, окаймлённой неровным скальным бордюром, стоит дракон на четырёх полусогнутых лапах. Его крылья, напоминающие по форме крылья летучей мыши, подняты вверх. Учёный видит дракона в профиль. Длина чудовища не менее двадцати метров. Он тёмно-зелёного цвета и чем-то напоминает варана с острова Комодо, но имеет более тонкую и более длинную шею, идущую от туловища под углом сорок пять градусов вверх и относительно короткий хвост. Дракон не шевелится.
Учёный вытирает выступивший на лбу пот и поднимается ещё на одну ступень. Дракон остаётся неподвижным. Учёный решительно поднимается на площадку и встаёт возле люка, расположенного почти у края. Дракон по-прежнему неподвижен. На лице учёного появляется улыбка.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (говорит наклонившись над люком). Август, не бойся. Это статуя.

Учёный делает несколько шагов вперёд. Из люка появляется голова Августа.

АВГУСТ. Это точно статуя? Выглядит как настоящий. А вдруг он притворяется? Ждёт, пока мы подойдём поближе.

Вместо ответа учёный бросает молоток в чудовище. Ударившись с глухим стуком об туловище, молоток падает на площадку. Дракон неподвижен.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ну что, убедился? Ни одно живое существо такое не потерпит.

Учёный направляется к дракону, по пути подбирает молоток и, подойдя вплотную, проводит ладонью по поверхности чудовища. Он смотрит на лапу и обращает внимание, что она не является сплошной конструкцией. Вблизи видно, что бедро вставлено в голень, образуя подвижное сочленение. Учёный переводит взгляд на крыло, которое не только по форме, но и конструктивно напоминает крыло летучей мыши. Оно имеет скелетную основу, покрытую словно кожей каким-то эластичным материалом. Крыло соединяется с туловищем при помощи сферического сустава, меньше половины которого торчит наружу, а остальная часть находится внутри корпуса. Учёный подходит к хвосту и видит, что тот имеет на конце соединённую шарниром трапецевидную плоскость. Все эти наблюдения вызывают на лице учёного выражение озабоченности. Он направляется к голове и, подойдя ближе, внимательно её осматривает. Пасть дракона приоткрыта, обнажая искусно выточенные многочисленные зубы. Очень реалистично сделаны глаза, покрытые то ли стеклом, то ли каким-то другим прозрачным материалом. Во лбу имеется небольшое отверстие, словно третий глаз, прикрытое снаружи круглым стёклышком. К учёному подходит Август с фонарём в руке, в котором продолжает гореть свеча.

АВГУСТ. Страшный-то какой. Жуть.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Да, сделано очень искусно. Нужно быть большим мастером, чтобы сотворить такую статую. Хотя, я уже сомневаюсь, что это статуя.
АВГУСТ. А что это?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Пока не знаю.

Он скользит взглядом от головы до основания шеи и внезапно замечает расположенный ниже почти по центру груди дракона странный нарост в виде полусферы. Подойдя ближе, учёный трогает полусферу рукой, сначала пальцами, потом касаясь ладонью и тем самым невольно надавливает на выпуклость. Раздаётся щелчок. Покатая, округлая грудь распадается на две створки, которые разъезжаются в стороны и вовнутрь словно двери электропоезда, открывая вход в полость дракона. От неожиданности учёный отшатывается назад. Август и Фредерик Вальдес смотрят друг на друга с удивлением. Учёный подходит к правой створке, часть которой вместе с полусферой, расположенной на небольшом расстоянии от края, торчит из-за внешней стенки корпуса. Видно, что с обратной стороны дверцы такая же полусфера,  в итоге образуя шар. Вальдес нажимает на внешнюю полусферу. Створки груди захлопываются. Они настолько точно подогнаны, что не видно никакой щели между ними.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Интересно.

Он снова нажимает на полусферу. Дверцы открываются. Не долго думая, учёный залезает внутрь. Первое, что ему бросается в глаза — это пульт управления, за которым стоят два кресла. Почти всё внутри дракона сделано из белого материала, начиная от внутренних стенок и кончая оборудованием. Исключение составляет только тёмно-зелёная полусфера с обратной стороны дверцы. Расстояния между полом и потолком в кабине позволяет стоять в полный рост (немного больше двух метров). Фредерик Вальдес подходит к пульту. На его поверхности расположены чёрные кнопки с какими-то белыми символами, окошки приборов, переключатели. Рядом с правым пилотским креслом (если смотреть со стороны пилота) находится рулевой рычаг управления. На конце рычага горизонтально повёрнутый остроугольный треугольник словно указующая стрелка. Основание треугольника соединяется с ручкой в виде п-образной скобы. На полу перед креслом две педали. Перед левым подлокотником кресла идущий от пола стержень словно трость с набалдашником на конце в виде головы дракона. Затылок головы переходит в ручку в форме буквы Г. На обеих стенках, в тех местах, где находятся сферические суставы крыльев, вмонтированы передаточные механизмы, приводимые в движение при помощи возвратно-поступательных электродвигателей. Все части механизма сделаны из того же белого материала. Впереди, над открытым люком расположен экран, на котором отображается местность, находящаяся в поле зрения «третьего глаза» дракона. Сзади за креслами у правой стенки имеется большой бак, у левой стенки аккумуляторные батареи в виде цилиндрических столбов. Рядом с ними возле какого-то оборудования и приборной доски ещё одно кресло (место для техника).
В открытый люк заглядывает Август.

АВГУСТ. Ну, и что это?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это не статуя. Я думаю, это летающая машина.
АВГУСТ. Разве такое возможно?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Возможно. Подобную машину пытался построить итальянец Леонардо да Винчи.
АВГУСТ. И как она работает?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не знаю. Попробуем разобраться.

Август забирается в кабину и обращает внимание на экран. От света фонаря становится ещё светлее.

АВГУСТ. Видно, как в окне. А снаружи окна нет. Как это так?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вероятно, что-то наподобие обскур-камеры с хитроумной системой зеркал.

По лицу Августа видно, что он ничего не понял.

АВГУСТ. Чего?

Фредерик Вальдес не отвечает. Он подходит к баку и проводит по его поверхности пальцем.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Похоже, тут всё сделано из того же материала, что и кувшины внизу. Лёгкого и очень прочного.

Учёный видит, что на стенке бака выдавлен символ — круг с ромбом внутри.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Тот же символ.

Он откручивает крышку бака и принюхивается.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. И тот же запах. Это жидкость из кувшинов.

Учёный закручивает крышку и возвращается к пульту управления.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (водит пальцем над кнопками). Я этот символ здесь видел.

Его палец останавливается над кнопкой, на которой изображён круг с ромбом.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вот он. Что бы это значило?

Учёный задумывается.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (рассуждает вслух). Дракон. Почему именно дракон? Он не только летает, он огнедышащий. Неужели греческий огонь?

В кадре возникают византийские рисунки, где изображены  сражения с использованием древних огнемётов (сифонофоров).
Учёный садится в кресло пилота.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ладно, попробуем. Август, выгляни наружу и посмотри на голову дракона.
АВГУСТ. Зачем?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Посмотри, посмотри.

Август высовывается наполовину из люка и смотрит снизу на драконью голову. Учёный глядит на экран и нажимает на кнопку. Из пасти дракона на сто метров вперёд ударяет огненная струя. От изумления Август пучит глаза и открывает рот.

АВГУСТ. Вот это да! Вот это шарахнуло!
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Далеко шарахнуло?
АВГУСТ. Далеко.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Отлично. Значит, я угадал. Эта жидкость - греческий огонь. Точнее, драконий огонь.

Он вылезает из кресла и начинает внимательно осматривать механизм привода на левой стенке. К пульту подходит Август, с любопытством глазеет на кнопки. Двигаясь вдоль стенки, Фредерик Вальдес останавливается возле кресла техника, смотрит на оборудование, на приборную доску и, подняв глаза выше, обнаруживает полку, на которой лежит толстая книга. Учёный берёт книгу в руки. На твёрдой обложке какая-то надпись на неизвестном языке. Учёный открывает первую страницу, на которой напечатан текст на том же языке. Перевернув страницу, он видит чертёж дракона в разрезе. На лице учёного возникает радостное выражение. Он листает страницы. На них напечатаны чертежи и схемы отдельных механизмов и оборудования. Все рисунки сопровождаются текстом.
Август замечает книгу в руках учёного.

АВГУСТ. Что это?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Чертежи и описание машины.
АВГУСТ. А что там написано?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не могу прочитать. Я не знаю этот язык.
АВГУСТ. И что делать?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Тут всё сопровождается рисунками. Попробуем по ним разобраться.

Август подходит ближе и заглядывает в книгу.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Очень странная бумага на ощупь.

Он сгибает уголок страницы, разжимает пальцы. Уголок распрямляется. Не остаётся следа от сгиба. Учёный пытается оторвать уголок страницы. Ничего не выходит. Бумага только растягивается и возвращается в исходное состояние.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Даже не рвётся. Удивительно.

На экране величественный средневековый замок. Появляется титр: «Замок герцога Фалькстейна». В богато обставленной комнате сидит за столом герцог Якоб Фалькстейн и что-то пишет пером на бумаге. Герцог — седеющий бородатый мужчина 52-х лет с надменным выражением лица и римским профилем. В комнату входит герцогиня Кристина Фалькстейн. Она на четыре года моложе своего мужа, но для своего возраста хорошо выглядит. Во всём её облике видна аристократическая порода.

КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Якоб, ты занят?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ничего срочного. Я пишу письмо нашей дочери, хочу поблагодарить её вместе с мужем за оказанную военную помощь.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Кругом ходят слухи, что короля отравили. Если кто-то узнает, нам конец.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Успокойся, Кристина. Никто ничего не узнает. Королевский врач что-то заподозрил, но ничего не смог доказать, потому что яд не оставляет никаких видимых следов. Человек, который изготовил яд, уже мёртв. Бояться нечего.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. У меня на душе неспокойно. Какое-то нехорошее предчувствие. Я иногда думаю: правильно ли мы поступили?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Мы всё сделали правильно. Густав Третий был плохим королём. Пьянство, блуд, азартные игры, бесконечные развлечения. В таком молодом возрасте. Дальше было бы хуже. Что он мог дать стране? Король пьяница. Король распутник. Король, который  растратил бы  всю казну. Мы всё правильно сделали. Я наведу порядок в королевстве, а потом передам корону нашему сыну Александру.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Сначала нужно победить Виттенберга. Это будет нелегко. Он опытный воин.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Мы справимся.
 

Большой зал замка. За длинным столом сидят знатные феодалы и начальники отрядов. Во главе стола Якоб Фалькстейн. По правую руку от него сидит его сын Александр, по левую — итальянский кондотьер Филиппо Мазаччо. Перед Якобом Фалькстейном на столе разложены карты Вестляндии. Александр — молодой человек 25 лет с таким же надменным лицом, как у его отца. Кондотьер Мазаччо — атлетически сложенный брюнет среднего возраста, одетый по итальянской  моде того времени.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Итак, нам удалось собрать двадцатитысячную армию. Благодаря нашим усилиям и любезной помощи моего зятя из Италии. Представляю вам кондотьера Филиппо Мазаччо, прибывшего к нам на днях со своими отрядами.

Кондотьер Мазаччо учтиво кивает головой.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. По моим сведениям у Виттенберга на данный момент двенадцать тысяч человек. Наша армия почти в два раза больше. У нас есть шанс разгромить Виттенберга в одном сражении. Вся его армия сосредоточена возле города Басселя. Если мы двинемся всеми силами, есть большая вероятность, что он уведёт войско за городские стены и займёт оборону. Такой вариант для нас крайне нежелателен. Неизвестно, сколько продлится осада и чем она закончится. Половина нашей армии состоит из наёмников, которым нужно будет платить. Кроме того у нас нет тяжёлой осадной артиллерии, а наши полевые пушки стены города не разобьют.

Барон Генрих Гриммель, светловолосый человек лет тридцати пяти, поднимает руку.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Позвольте, Ваша Светлость. Осадные пушки есть у королевской гвардии.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я обращался к ним по этому поводу. Мне ответили, что осадная артиллерия — имущество короля, а поскольку никто из нас не является королём, то и говорить не о чем. Странная ситуация. Королевская гвардия есть, а короля нет. Словно курица, которая продолжает бегать без головы.

Раздаётся дружный смех.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Но если говорить серьёзно, я пришёл к другому решению. Мы распустим слух, что наша численность не превышает армию Виттенберга. Я знаю, что при равных условиях он обязательно примет бой. Затем разделим наши войска на две части. Первую часть, двенадцать тысяч, возглавлю я, вторую,  восемь тысяч, мой сын Александр.

На лице Александра Фалькстейна возникает радостная улыбка.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Мы двинемся к городу по разным дорогам. Я подойду с севера, а войско Александра по юго-западной дороге с другой стороны. (Обращается к Александру). По вражеской территории пойдёте под знамёнами Виттенберга, чтобы не напугать местное население и сохранить скрытность манёвра. Встанете недалеко от города и будете ждать, пока я не начну бой. Гром пушек возвестит о начале сражения. После этого атакуете врага с тыла и нанесёте решающий удар.

АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН (говорит негромко). Спасибо за доверие, отец.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Всем всё понятно?
ДРУЖНЫЙ ОТВЕТ. Да!
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Барон Генрих Гриммель. Назначаю Вас помощником Александра. Отвечаете за моего сына головой.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Слушаюсь, Ваша Светлость.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. А теперь распределим нашу армию.


Лагерь ландскнехтов возле города Басселя. По полю за лагерем двигаются построенные в плотную квадратную баталию пикинёры и алебардисты, отрабатывая боевое слаживание. Ими командует фельдфебель.

ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. На месте стой! Коли!

Баталия останавливается и выставляет вперёд пики, превращаясь в живую неприступную крепость.
Возле стола в своём шатре стоит  капитан Мартин Хорн и наливает из кувшина воду в чашку.
Наполнив чашку, ставит кувшин на стол. В шатёр заглядывает барон Гуго Схелекенс.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Можно?
МАРТИН ХОРН. Входите, Гуго. Жарко сегодня. Пить хотите?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Нет.

Барон входит в шатёр.

МАРТИН ХОРН. А я с Вашего позволения выпью. (Подносит чашку к губам, выпивает воду, ставит чашку на стол). Барон, Вы никогда не задумывались, почему стрела летит точнее чем пуля?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Нет, я просто воспринимаю это как данность.
МАРТИН ХОРН. Всё дело в сопротивлении воздуха. Шар не лучшая форма для пули. Я, кажется, нашёл решение.

Капитан берёт со стола вылепленную из глины пулю и показывает барону. Она имеет каплевидную форму с четырьмя плоскостями оперения на конце, словно мина для миномёта.
На столе разложены рисунки с различными вариантами оперённой пули.

МАРТИН ХОРН. По моим расчётам такая пуля должна лететь намного точнее, а возможно и дальше.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС (говорит с улыбкой). Вы опасный человек, Мартин Хорн. Однажды Вы придумаете что-то ужасное и уничтожите весь мир.
МАРТИН ХОРН. Ну, до этого ещё далеко.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я вот о чём подумал. Даже если мы разобьём армию Фалькстейна, это не будет означать победу. Эрик Виттенберг соображает в военном деле, но он плохо разбирается в интригах. Вряд ли он станет убивать своего родственника. Скорее всего дело закончится каким-нибудь почётным пленом. Хотя они не особо друг друга любят и редко общались, в основном при дворе, но родство есть родство. А вот Якоб Фалькстейн способен на любой шаг. Это очень коварный человек. Боюсь, что он устроит какую-нибудь пакость и в итоге станет королём. А мне бы этого не хотелось, потому что тогда я не смогу вернуть свою землю.
МАРТИН ХОРН. Не станет.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Почему?
МАРТИН ХОРН. Потому что я ему не позволю.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я с первого дня нашего знакомства заметил Вашу неприязнь к Фалькстейну. В чём дело, Мартин? Вы же наёмник. Какая Вам разница, кто станет королём?
МАРТИН ХОРН. У меня есть на то своя причина. Лучше не спрашивайте.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Хорошо. Просто помните - если Вы намерены уничтожить Фалькстейна, я с Вами.

Петер Гайз возле своей палатки мокрой тряпкой моет коня. Рядом стоит ведро с водой. Появляется маркитантка Анна, молодая красивая женщина лет двадцати семи. Останавливается позади Петера Гайза.

АННА. Какой красивый конь.

Петер Гайз оборачивается, смотрит на неё с улыбкой.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Его зовут Макс.
АННА. Можно его погладить?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Конечно.

Анна подходит к коню, гладит его по шее.

АННА. Хороший конь. Красавец. Жарко тебе, Макс. Сегодня всем жарко. (Смотрит на Петера Гайза). Меня зовут Анна. Я маркитантка.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Петер.
АННА. Я Вас раньше не видела.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я недавно в отряде. Всего пять дней.
АННА. Если нужны какие-то вещи, обращайтесь ко мне. Моя повозка стоит в обозе. Спросите Анну, Вам каждый поможет меня найти.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Договорились. Буду обращаться только к Вам.
АННА. Вот и славно. Я пойду.

Она идёт дальше. Петер Гайз смотрит ей вслед. К нему подходит Громила Иоганн.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Понравилась?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Красивая женщина.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Вдова. Мы собираемся за продовольствием в одну деревню, нам нужны стрелки. На всякий случай.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я готов.

Дорога через рощу. По ней едут две повозки с ландскнехтами-фуражирами (десять человек). В первой повозке пятеро пехотинцев во главе с Громилой Иоганном, который управляет лошадью. Во второй четверо аркебузиров вместе с Петером Гайзом. Ей управляет молодой пехотинец лет восемнадцати. Дымятся фитили аркебуз. Телеги скрипят и грохочут при езде. Все пехотинцы вооружены только мечами кацбальгерами. На днище первой повозки лежит двуручный меч Громилы Иоганна.

ГРОМИЛА ИОГАНН (поворачивает голову). Напоминаю всем правила. Это владения герцога Виттенберга, поэтому нельзя вламываться в дома, запертые амбары и забирать крупный рогатый скот. Остальное забираем. Крестьян не трогать. Если кто-то из них будет возмущаться, просто дайте в морду. Герцог не обидится.

Повозки выезжают из рощи. Неподалёку расположена типичная европейская деревня 16 века. Над крышами домов клубится густой дым. Видны языки пламени. Явно горит какой-то дом.

1-й ПЕХОТИНЕЦ (сидит за Громилой Иоганном). Громила, в деревне пожар.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Как не вовремя.

Повозки подъезжают ближе. Слышны крики людей. Между домами мечутся крестьяне. Мелькают фигуры вооружённых людей. Повозки останавливаются.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Нас опередили. И сдаётся мне, что это крысы Фалькстейна.

Ландскнехты вылезают из повозок и направляются к стене ближайшего дома с закрытыми ставнями окнами, чтобы не попасть в поле зрения вооружённых людей. Аркебузиры дуют на фитили.

1-й ПЕХОТИНЕЦ. Надо было с собой взять пики. Я же предлагал.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Ты собирался с пикой за курицей бегать? Что будем делать?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Атаковать. Не возвращаться же с пустыми руками.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Мы не знаем, сколько их.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Не знаем. Но и они не знают, сколько нас. На нашей стороне внезапность и скорострельные аркебузы. Если стрелять, постоянно меняя позиции, сможем создать видимость большого отряда и хотя бы их напугать.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Надо подумать.

Неожиданно раздаётся визг. Из-за правового угла дома выбегает поросёнок, вслед за ним двое врагов с мечами на поясе. Они едва не сталкиваются с ландскнехтами и замирают на месте. Пару секунд длится немая сцена. Наконец, они приходят в себя и хватаются за рукояти мечей. Громила Иоганн делает мгновенный выпад вперёд и зарубает одного из них своим цвайхендером. Второй бросается за угол, пустившись в бегство. Петер Гайз следует за ним. Зайдя за угол, он видит спину беглеца, прицеливается из аркебузы, нажимает пальцем на пробойник, а потом на спусковой рычаг. Раздаётся выстрел. Беглец падает на землю как подрубленный.

ПЕТЕР ГАЙЗ (возвращается назад). Ну вот всё и решилось. Отступать поздно.

Он заряжает оружие.  2-й пехотинец, подойдя к левому краю дома, осторожно заглядывает за угол.

2-й ПЕХОТИНЕЦ. К нам идут четверо, у двоих аркебузы. Услышали выстрел.
ПЕТЕР ГАЙЗ (обращается к 2-му и 3-му стрелку). Вы стреляйте отсюда. (Показывает пальцем на себя и на 1-го стрелка). А мы обойдём дом с другой стороны. Пошли.

Петер Гайз и 1-й стрелок заворачивают за правый угол и, пройдя вдоль стены, останавливаются у края дома. Из-за соседнего дома появляются четверо с мечами на поясе, у одного в руках алебарда, у двоих аркебузы. Не долго думая, Петер Гайз и 1-й стрелок выскакивают из-за угла и почти одновременно стреляют. Пуля попадает в левое плечо человеку, вооружённому только мечом. Двое вражеских аркебузиров открывают ответный огонь, но Петер Гайз и 1-й стрелок успевают скрыться за домом. Вслед за этим из-за другого угла выходят 2-й и 3-й стрелок. Они стреляют. Один из вражеских аркебузиров роняет оружие и падает замертво. Тем временем Петер Гайз и его напарник быстро заряжают аркебузы и, покинув своё укрытие, снова открывают огонь. На этот раз оба выстрела достигают цели, уложив на месте второго аркебузира и раненого в плечо. Оставшийся в одиночестве солдат с алебардой спешно покидает место боя. Он бежит к центру деревни, где его останавливает пышно одетый человек, по всей видимости, предводитель вражеского отряда. Алебардист что-то говорит и показывает рукой на дом, за которым укрылись ландскнехты. Предводитель трубит в рог, созывая своих подчинённых. Затем оба направляются в сторону деревенской церкви.
Петер Гайз и его напарник возвращаются за дом.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Надо менять позицию.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Согласен. Обойдём их по краю деревни.

Воины вражеского отряда собираются возле церкви. Их всех вместе тринадцать человек, из которых шестеро алебардистов и трое оставшихся аркебузиров. Воспользовавшись замешательством противника, крестьяне вместе с жёнами и детьми покидают деревню. Они бегут по засеянному пшеницей полю словно зайцы, которых преследует стая волков.
По противоположному краю деревни осторожно пробираются ландскнехты, стараясь укрыться за стенами домов и кустарниками. На другом конце окраины селения горит дом, клубы дыма от которого поднимаются вверх.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Успели поджечь только один дом. Явись мы позже, вся деревня превратилась бы в один сплошной костёр.

Ландскнехты подходят к какому-то сараю. Пройдя вдоль стены строения, они останавливаются. Идущий первым Громила Иоганн заглядывает за угол. Отсюда в промежутке между домами видна церковь и собравшийся возле неё вражеский отряд. Громила Иоганн жестом подзывает Петера Гайза. Тот подходит и тоже заглядывает за угол.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Вот они. Собрались на совет.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я думал, их больше.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Либо часть какого-то отряда, либо его остатки.

Один из вражеских аркебузиров поворачивает голову и смотрит в их сторону.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Кажется, нас заметили.

Аркебузир приводит оружие в боевое положение. Громила Иоганн и Петер Гайз резко прячутся за стеной. Раздаётся выстрел. Петер Гайз выглядывает за угол и стреляет в ответ. Вражеский отряд немедленно покидает место сбора и, направившись к ближайшему от церкви дому, скрывается за его стенами.

ГРОМИЛА ИОГАНН (заглядывает за угол). Где они?
ПЕТЕР ГАЙЗ (показывает рукой). Вон за тем домом. У них человек пять или шесть с алебардами. (Обращается к пехотинцам). Если дело дойдёт до мечей, вам придётся туго. Нужно что-то подлиннее. Посмотрим в сарае у крестьян, может найдём какие-нибудь вилы.
1-й ПЕХОТИНЕЦ. Я же говорил, надо было взять пики.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Ты уже надоел со своими пиками. Вернёмся назад, я тебе пику в задницу воткну. Будешь с ней ходить постоянно.

Ландскнехты открывают двери в сарай и заходят внутрь. Почти сразу они обнаруживают приставленную к стене внушительную охапку самодельного крестьянского оружия: боевые косы, цепы, моргенштерны. Остальная часть помещения заставлена мешками и бочками.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Ого. Да у них тут целый арсенал. Могли бы отстоять свою деревню.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Все смелые ушли в солдаты к герцогу. А без них остальные — обычные крестьяне. Они просто хотят жить.

Ландскнехты выбирают оружие. 1-й пехотинец берёт моргенштерн, 2-й пехотинец боевой цеп, а трое остальных боевые косы (у боевой косы лезвие насаживается на длинное древко не перпендикулярно, как у обычной косы, а прямо, словно наконечник).

МОЛОДОЙ ПЕХОТИНЕЦ. С такой косой мой отец ушёл сражаться во время крестьянской войны. Говорят, воевал в «Чёрном отряде» Флориана Гайера. Домой не вернулся.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Сочувствую. (Обращается к Петеру Гайзу) Что дальше?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Предлагаю разделиться на две равные группы и напасть на них с двух сторон.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Согласен.

Горящий дом полностью охвачен языками пламени. С грохотом обваливается крыша. Проходящая мимо группа под командованием Громилы Иоганна вынуждена отойти от огня на безопасное расстояние. В его группе 1-й и 2-й пехотинец, а также 2-й и 3-й стрелок. Обогнув здание, они направляются к обратной стороне церкви.
Группа под командованием Петера Гайза выходит из-за сарая.  С ним 1-й стрелок, 3-й, 4-й и молодой пехотинец с боевыми косами.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Следите за окнами. Они могут внутри дома поставить стрелков.

Его группа проходит мимо колодца, возле которого лежит убитая собака. Молодой пехотинец смотрит на мёртвую собаку с нескрываемой жалостью.
Громила Иоганн и члены его группы двигаются вдоль церковной стены, выстроившись друг за другом.
Группа Петера Гайза осторожно подходит к стене дома. Держа аркебузы наготове, Петер Гайз и 1-й стрелок заглядывают в открытые окна. Они видят, что в комнате никого нет. Петер Гайз показывает указательным пальцем, что нужно лезть внутрь через окно. 1-й стрелок кивает головой. Осторожно, стараясь не шуметь, он забирается в дом. Следующим внутрь дома влезает Петер Гайз, а потом пехотинцы.
Группа Громилы Иоганна обходит церковь с торца. Подойдя к краю стены идущий первым Громила Иоганн заглядывает за угол. Возле дома никого нет. На лице Громилы Иоганна возникает недоумение. Из окна дома высовывается фигура Петера Гайза. Громила Иоганн махает ему рукой. Тот махает в ответ.

ГРОМИЛА ИОГАНН (обращается к своей группе). Пошли.

Они направляются к дому.
Петер Гайз выходит через дверь на крыльцо. Члены его группы настороженно выглядывают в окна.

ГРОМИЛА ИОГАНН (подойдя к дому). Неужели ушли?
ПЕТЕР ГАЙЗ (пожимает плечами). Может ушли. А может где-то затаились и наблюдают. Сначала выяснят сколько нас, а потом примут решение. Я бы лично так и сделал.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Согласен. Всем смотреть в оба!

Петер Гайз спускается с крыльца. Из двери один за другим выходят члены его группы и, выстроившись возле дома, осматривают местность. Отсюда хорошо просматривается засеянное пшеницей поле, по которому крестьяне бежали из деревни. Обведя взглядом близлежащие строения, Петер Гайз останавливает свой взор на поле и показывает пальцем.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Лучше всего наблюдать за домом оттуда. Колосья пшеницы скроют наблюдателей и есть возможность незаметно отступить. В случае необходимости.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Прочешем поле?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Можно.

Ландскнехты выстраиваются цепью — четверо стрелков в центре и по три пехотинца на каждом  фланге — и двигаются в сторону пшеничного поля. Все держат оружие в боевой готовности. Как только они подходят к краю поля, в зарослях пшеницы на расстоянии пятидесяти метров от них мелькает тень. Это шевеление сопровождается яркой вспышкой и оглушительным звуком выстрела. Идущий слева от Петера Гайза молодой пехотинец роняет боевую косу и падает на спину. Петер Гайз мгновенно стреляет в ответ — туда, где над колосьями поднимается небольшое облако порохового дыма. Вслед за этим все ландскнехты пригибаются и садятся на корточки чтобы не стать следующей мишенью. Петер Гайз смотрит на молодого пехотинца, которому пуля попала в грудь и  явно пробила лёгкое. Тот тяжело и хрипло дышит, пытается приподнять голову, но ему не хватает сил, и он после неудачной попытки касается затылком земли. Тем временем на поле вырастают из зарослей две фигуры вражеских аркебузиров. Они стреляют. Пуля срезает перья на берете Громилы Иоганна. Трое стрелков-ландскнехтов, не сговариваясь, открывают ответный огонь. Поскольку никто толком не целится, то сбитые перья являются единственным результатом этой перестрелки. Очевидно, цель вражеского отряда заключалась в том, чтобы заставить ландскнехтов разрядить огнестрельное оружие, потому что вслед за аркебузирами из колосьев поднимаются остальные и бросаются в атаку. Ландскнехты вскакивают на ноги. Четверо стрелков делают шаг назад, пятеро оставшихся пехотинцев смыкают перед ними строй, образуя шеренгу, готовую к рукопашному бою. Стрелки достают из сумок бумажные патроны и стараются быстро зарядить аркебузы, чтобы успеть дать ещё один залп, прежде чем враг вступит в прямой контакт. Им это удаётся. Просунув стволы между своими товарищами, они стреляют практически в упор, уложив двух алебардистов, одного меченосца и одного аркебузира, который, держа огнестрельное оружие в левой руке и меч в правой, тоже хотел вступить в рукопашную схватку. Мало того, что враги лишаются численного преимущества — их теперь девять против девяти ландскнехтов — этот неожиданный залп останавливает их атаку, подействовав как удар грома среди ясного неба. Потеря инициативы оборачивается против них. Не успевает рассеяться пороховой дым, как Громила Иоганн молниеносным ударом двуручного меча убивает оторопевшего от залпа вражеского алебардиста. Враги пятятся назад. Следующим ударом Громила Иоганн перерубает древко другому алебардисту, который обороняется от нападающего на него 2-го пехотинца ландскнехтов. Воспользовавшись ситуацией, 2-й пехотинец разносит вдребезги череп противнику боевым цепом. Положив аркебузы на землю, стрелки ландскнехтов тоже вступают в схватку. Выхватив из ножен свой фамильный меч, Петер Гайз нападает на вражеского предводителя. Тот яростно защищается. Видно, что это умелый и опытный боец. Петер Гайз маневрирует, стараясь наносить удары с разных сторон. Враг тоже маневрирует, уходит от атаки, отбивает удары и сам переходит в контратаку. Не добившись результата, оба на секунду останавливаются и снова продолжают бой. Предводитель наносит боковой удар справа налево, целясь в голову своего противника. Петер Гайз резко приседает. Вражеский меч рассекает воздух над его головой. Не медля ни секунды, Петер Гайз ответным рубящим ударом поражает бедро предводителя. От нестерпимой боли враг теряет равновесие и заваливается на бок, и тотчас же стремительным колющим движением Петер Гайз втыкает клинок в живот предводителя, завершив поединок. Между тем ландскнехты теснят вражеский отряд, заставляя его отступать на пшеничное поле. 1-й пехотинец удачным ударом моргенштерна укладывает на землю ещё одного меченосца. Ободрённый своей победой, он издаёт радостный вопль и на мгновение теряет бдительность. Находившийся рядом с упавшим вражеский алебардист разрубает ему голову. В этот момент к основной схватке присоединяется Петер Гайз; он атакует сбоку и вонзает меч алебардисту под рёбра.  Обладающий исполинской силой Громила Иоганн плоской стороной клинка выбивает оружие из рук последнего алебардиста и следующим ударом отправляет его в небытие. Оставшихся трёх врагов ландскнехты, получившие подавляющее численное преимущество к концу схватки, буквально изрубают на куски. Бой окончен. Потные, заляпанные кровью бойцы тяжело дышат. У некоторых лёгкие ранения. Стрелки подбирают свои аркебузы.

ГРОМИЛА ИОГАНН (вытирая пот со лба). Я бы предпочёл биться под ледяным дождём, чем на такой жаре.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Мы потеряли двоих. Надо их похоронить.
1-й СТРЕЛОК (показывает на трупы врагов). А с этими что делать?
ГРОМИЛА ИОГАНН. Пусть крестьяне решают. Захотят — похоронят, захотят — выкинут на съедение зверям.

Окраина деревни. Ландскнехты утрамбовывают лопатами два могильных холмика. Рядом лежит собранное трофейное оружие. Крестьянское оружие лежит отдельно. Петер Гайз втыкает в могилы сделанные из палок кресты.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Как их звали?
ГРОМИЛА ИОГАНН. Имя молодого не помню, нужно будет спросить. А второй Томас Шульц из Штутгарта. Мой земляк. Он задолжал мне два гульдена, проиграл в кости.
ПЕТЕР ГАЙЗ. De mortuis aut bene, aut nihil. О мёртвых либо хорошо, либо ничего.
ГРОМИЛА ИОГАНН (обращается к остальным). Нужно отнести лопаты и крестьянское оружие обратно в сарай. И наконец займёмся продовольствием. Берём только свиней и домашнюю птицу.

Лагерь ландскнехтов возле города. Солнце клонится к закату. Повар ощипывает курицу на деревянном столе, поставленном возле шатра. Рядом лежит груда куриных и гусиных тушек. Неподалёку 2-й пехотинец рассказывает о сражении группе ландскнехтов, обступивших его полукругом.

2-й ПЕХОТИНЕЦ. Я подсчитал. Их было восемнадцать, а нас десять. Они все легли, а мы потеряли только двоих. Но нам пришлось изрядно попотеть.

Ландскнехты одобрительно кивают головами.
Возле костра, на котором поджаривается свиная туша на вертеле, сидят на стульях капитан Мартин Хорн и Петер Гайз, переодетый в свежий костюм. Рядом стоят ещё три пустых стула, приготовленные для гостей. Петер Гайз задумчиво смотрит на костёр. Капитан кладёт куски свинца в металлическую чашку с длинной ручкой и ставит её в огонь. Появляется Гуго Схелекенс с женой и сыном. Барон несёт в руке корзину, из которой торчат горлышки винных бутылок. Жена барона — миловидная, пухленькая блондинка с большой пышной грудью, его сын — крепкий, девятнадцатилетний парень, такой же круглолицый, как его отец.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС (обращается к Петеру Гайзу). Петер, познакомьтесь. Моя жена Магда. Мой сын Конрад.
ПЕТЕР ГАЙЗ (встаёт со стула и учтиво кивает головой). Петер Гайз.

Все садятся на стулья.

МАГДА СХЕЛЕКЕНС (обращается к Петеру Гайзу). Гуго мне сказал, что Вы служили в королевской гвардии.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Десять лет. Поступил на службу ещё при старом короле.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Вы часто видели молодого короля?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Случалось. Мы же несли караульную службу.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Как он относился к герцогу Фалькстейну?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Скажу честно, недолюбливал. Фалькстейн донимал его своими нравоучениями. Ни для кого не секрет, что король любил пиры и развлечения. Ну, а кто в его возрасте это не любит? Однажды Густав Третий настолько вспылил, что лишил Фалькстейна должности королевского советника.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я об этом не знал. Когда это случилось?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Где-то за неделю до смерти короля.

Барон и баронесса многозначительно смотрят друг на друга.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС (поворачивает голову к Петеру Гайзу). Значит, Фалькстейн впал в немилость. Я не знал.
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Потому что новости до нашей глуши доползали как улитка.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Не говори так, сынок. Наша глушь — это твой замок, в котором ты родился, в котором жили твои предки, и который, к несчастью, мы потеряли.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Самое интересное, что Фалькстейн вёл себя в молодости не лучше, чем король. Мне об этом говорили весьма уважаемые люди. 

К костру подходит личный повар капитана, тыкает свиную тушу ножом. Затем поворачивает её на вертеле и отходит.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Подтверждаю. Мне рассказывал мой отец. На самом деле королю даже не снились те забавы, которые в молодости любил Фалькстейн. Одно из развлечений герцога и его компании называлось «Полёт сокола». Для этого слуги ловили нищих бродяг и привозили в замок.

На экране возникает замок герцога Фалькстейна. На верхнюю площадку башни вооружённые  мечами слуги выводят пойманного бродягу. Он одет в костюм, украшенный перьями. Руки бродяги разведены в стороны и привязаны к палке. Рукава, широкие в основании и сужающиеся к запястьям, напоминают по форме крылья и тоже украшены перьями. На спине специальная доска с двумя последовательно расположенными металлическими кольцами на штырях, прикреплённая к туловищу ремнями.  Обезумевший от страха нищий испуганно вращает головой. Бродягу подводят к канату, привязанному к мачте флагштока и уходящему под наклоном вниз. Четверо слуг поднимают его за руки и за ноги под определённым углом параллельно канату. Двое слуг встают с двух сторон на деревянные колоды. Они открывают застёжки на кольцах, чтобы в образовавшиеся щели продеть канат. Сообразив, к чему его готовят, бродяга начинает дёргаться и истошно орать.

ОДИН ИЗ СЛУГ. Не дёргайся, дурак. Ты же как птица полетишь в рай.

Наконец слугам удаётся продеть в кольца канат и, застегнув застёжки, они слезают с деревянных колод. Взяв бродягу за бока, они помогают другим удерживать его в неподвижном положении.
На поле перед замком стоят семь человек с луками в руках: молодой герцог Фалькстейн и шестеро его гостей, знатных феодалов. Протянутый от башни канат привязан другим концом к дереву, возле которого находится дворецкий. В землю воткнуты покрашенные в разные цвета стрелы. Каждый стрелок берёт по одной стреле. Расстояние от лучников до наклонного каната около пятидесяти метров. Феодалы вставляют стрелы в тетиву и приводят луки в боевую готовность. Молодой Фалькстейн кивает головой. Дворецкий возле дерева машет платком. Слуги на башне дружно толкают бродягу вперёд и отпускают руки. Бедняга с громким воплем мчится вниз по наклонному канату. Феодалы выпускают из луков стрелы, две из которых втыкаются нищему в бок. Приблизившись к дереву, бродяга касается ногами земли и тормозит. Однако силы покидают его. Обмякшее тело виснет на канате. К нему подходят феодалы.

МОЛОДОЙ ФАЛЬКСТЕЙН (показывает на зелёную стрелу). Я попал.
ОДИН ИЗ ГОСТЕЙ (показывает на красную стрелу). Я тоже.
МОЛОДОЙ ФАЛЬКСТЕЙН. Разделим выигрыш пополам. (Кивает на тело бродяги). Этому повезло, не придётся летать ещё раз. (Обращается к дворецкому). Сколько у нас сегодня соколов?
ДВОРЕЦКИЙ. Ещё четверо, Ваша Светлость.
МОЛОДОЙ ФАЛЬКСТЕЙН. Тогда продолжим. Ставки те же.
 
План сменяется. Капитан Мартин Хорн, обмотав ручку тряпкой, достаёт из костра чашку с расплавленным свинцом.

МАРТИН ХОРН (говорит с саркастической усмешкой). Полёт сокола... Какая у герцога буйная фантазия.

Он заливает свинец в отверстие гипсовой формочки.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Барон, я хотел Вас спросить. Почему Вы пошли в ландскнехты, а не на службу к Виттенбергу? Думаю, Ваш родственник мог бы Вам посодействовать.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Среди приближённых Виттенберга много моих знакомых. Чувствовать себя нищим в их среде для меня невыносимое унижение.

Барон достаёт из корзины бутылку, открывает её и разливает вино в глиняные чашки. Он раздаёт чашки присутствующим.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Есть у меня предчувствие, что Фортуна повернётся к нам лицом и дарует победу. Давайте за это выпьем.

Все встают, чокаются и выпивают. Опорожнив свою чашку, капитан ставит её на землю, берёт в руки гипсовую формочку, открывает и вынимает отлитую оперённую пулю.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Что это, капитан?
МАРТИН ХОРН. Пуля новой конструкции.

Замок герцога Фалькстейна на фоне багрового заката. В комнате, сидя за столом друг напротив друга, Якоб Фалькстейн и его сын Александр играют в шахматы. Двое слуг зажигают свечи. Александр задумчиво смотрит на доску, затем двигает фигуру.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ты уверен, что сделал правильный ход?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Уверен.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Не хочешь ещё раз подумать?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Зачем?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Хорошо. Тогда смотри.

Он «съедает» ферзём фигуру Александра.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тебе шах. А через два хода мат.

Александр озадаченно теребит подбородок.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Самоуверенность — неплохое качество, но только до определённых пределов. Однажды твоя самоуверенность сыграет с тобой злую шутку. Ты должен научиться сомневаться. Сомнение — вот что заставляет нас думать. Ты взрослый человек, Александр. Я не всегда буду стоять за твоей спиной и подсказывать, что делать дальше.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Я понял, отец.

Камера поднимается вверх, как бы пронизывает каменное перекрытие между этажами и останавливается в небольшой комнате, расположенной этажом выше. Там спиной к камере сидит за письменным столом человек. Камера приближается к столу. Рука человека что-то пишет пером на полоске бумаги при свете горящей свечи. Закончив писать, человек встаёт из-за стола. Его голова не попадает в кадр. Подойдя к  клетке, он открывает дверцу и осторожно вытаскивает почтового голубя. Накручивает полоску бумаги на голубиную лапку и надёжно перевязывает верёвочкой, затянув её узлом. Потом подходит к окну, открывает его и выпускает птицу наружу. Голубь летит, удаляясь от замка в красных лучах угасающего солнца.

Горный пейзаж, освещённый утренним солнцем. Среди скалистых вершин выделяется конусообразная гора со срезанной как у вулкана верхушкой. Камера приближается к горе. Видно, что плоская верхушка — это площадка, на которой стоит летающая машина в виде дракона.
На полу кабины спит Август. Учёный Фредерик Вальдес сидит в пилотском кресле и рассматривает чертёж в книге, на котором изображён дракон в разрезе. Август просыпается, поднимает голову. Услышав шорох, учёный оборачивается и смотрит на слугу.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я, кажется, понял, как она работает.
АВГУСТ. Кто?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Эта машина.
АВГУСТ. И как?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Садись рядом. Я постараюсь тебе объяснить.

Август поднимается с пола и садится в соседнее кресло.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я подумал, что должна быть сила, которая приводит в движение механизмы машины подобно тому, как вода крутит колёса водяных мельниц. И у этой  силы должен быть источник. Например, порох является источником силы, толкающей пулю или пушечное ядро. Как думаешь, что это?

Палец учёного тыкает в изображённый на чертеже вполне понятный символ солнца — круг с восемью лучами.  Солнце нарисовано над драконом в верхней части листа.

АВГУСТ. Похоже на солнце.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Правильно. Это и есть солнце и одновременно символ света. А теперь подумай: зачем на чертеже нарисовали солнце?

Август сначала пожимает плечами, но немного подумав, соображает.

АВГУСТ. Источник силы?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Правильно. Кожа дракона впитывает солнечный свет и каким-то образом преобразует его в некую силу. Вот её символ.

Палец учёного тыкает в электрическую схему летательного аппарата. Над линией, изображающей электрическую цепь, нарисован такой же круг с восемью лучами, только разделённый на две половины, одна из которых окрашена в чёрный, а другая в белый цвет. Стрелки в виде остроугольных треугольников показывают направление электрического тока.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Эта сила двигается по каким-то каналам и накапливается в этих сосудах.

Палец учёного останавливается на схематическом изображении аккумуляторных батарей. Повернувшись в кресле, учёный показывает на цилиндрические столбы возле левой стенки.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вот они.

Август тоже поворачивается и смотрит на аккумуляторы. Учёный поворачивается обратно и возвращается к чертежу. Август вслед за ним делает то же самое и смотрит в книгу. Учёный переворачивает пару страниц и останавливается на чертеже возвратно-поступательного электродвигателя.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Именно эта сила двигает вот этот механизм, который приводит в движение крыло машины. Таких механизмов два. По всей видимости, работая одновременно, они заставляют машину летать. Тот, кто всё это построил, обладал очень большими знаниями.
АВГУСТ. А вдруг он сейчас явится. Что мы будем делать?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я не думаю, что он явится.
АВГУСТ. Почему?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я неплохо знаю возможности современной науки и могу сказать со всей уверенностью: никто на сегодняшний день не способен создать что-либо подобное.
АВГУСТ. Тогда кто это построил?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Мне приходит в голову только одно объяснение. Тысячи лет назад далеко в море была земля, которая называлась Атлантида. О ней писал древнегреческий философ Платон. Люди, которые там жили, были очень развиты и достигли невероятных высот в науке. Это был не просто остров, а целая империя, владения которой простирались до Италии и Египта. Потом случился потоп, и Атлантида ушла под воду. Возможно, эта машина — творение рук её жителей.
АВГУСТ. Получается, что этой машине тысячи лет?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вполне возможно. Она сделана очень прочно, что называется, на века. Нет никаких сомнений, что это военная машина. Она имеет вид дракона, чтобы вызывать страх и способна изрыгать огонь для уничтожения врагов. Мы ведь тоже стараемся сделать наше оружие прочным и долговечным. Может быть, эта машина охраняла границы империи. Соответственно, вся эта гора ничто иное, как пограничная застава.
АВГУСТ. И что, за тысячи лет её никто не нашёл? Ну, кроме нас.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Мы этого не знаем. Может быть, кто-то и находил. Да только увидел дракона и наложил в штаны.

Август понимает намёк и смущённо отворачивается.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я просмотрел всю книгу. Многое мне непонятно, но кое-что я понял. Например, как этой машиной управлять.
АВГУСТ. Серьёзно?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Абсолютно.

Учёный переворачивает страницы и показывает Августу рисунки, на которых последовательно, как в комиксе, нарисованный человек в комбинезоне, сидя в пилотском кресле, выполняет различные действия. Картинки сопровождаются надписями на неизвестном языке.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Здесь всё подробно нарисовано. Наверное, для того, чтобы самый тупой солдат смог освоить управление. Насколько я понял, эта машина всё делает сама, поэтому управлять ей не так уж сложно.

Учёный показывает на рулевой рычаг.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это руль. Он связан с хвостовым оперением, которое меняет направление полёта.

Правая рука учёного берётся за п-образную ручку треугольника на конце рулевого рычага. Экран делится на две части. В левом экране рука тянет рычаг на себя, в правом — трапецевидная плоскость на хвосте дракона поднимается вверх на 20 градусов.

ГОЛОС ФРЕДЕРИКА ВАЛЬДЕСА. Так мы летим вверх.

В левом экране рука толкает рычаг от себя, в правом — трапецевидная плоскость опускается вниз на 20 градусов.

ГОЛОС ФРЕДЕРИКА ВАЛЬДЕСА. А так вниз.

В левом экране рычаг возвращается в строго вертикальное положение, в правом — плоскость в строго горизонтальное. Рука поворачивает треугольник острым концом вправо. Плоскость поворачивается вокруг своей оси на 30 градусов, создавая крен вправо.

ГОЛОС ФРЕДЕРИКА ВАЛЬДЕСА. Так мы летим вправо.

Рука поворачивает треугольник острым концом влево. Плоскость поворачивается на 30 градусов, создавая крен влево.
ГОЛОС ФРЕДЕРИКА ВАЛЬДЕСА. А так влево. Проще говоря, треугольник словно указующая стрелка показывает направление полёта. Очень легко запомнить.

В левом экране левая рука учёного берётся за ручку набалдашника в виде головы дракона, расположенного возле подлокотника кресла. В правом экране возникает сама голова дракона. Поворачивая набалдашник то вправо, то влево, а также наклоняя его то на 30 градусов вверх, то  30 градусов вниз, учёный заставляет голову дракона совершать синхронные движения.

ГОЛОС ФРЕДЕРИКА ВАЛЬДЕСА. А так мы поворачиваем голову, меняя обзор.

Полиэкран исчезает.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я узнал ещё кое-что. Если мы нажмём на эту кнопку, то увидим не только то, что перед нами, но и то, что расположено справа и слева от нас одновременно. Видимо, каким-то хитрым образом передаётся изображение от каждого глаза дракона.

Учёный нажимает на кнопку с символом в виде трёх соединённых вершинами треугольников. Теперь обзорный экран делится на три части, в которых действительно возникает панорама местности, охватывающая практически 180 градусов.

АВГУСТ. Чудеса.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Нет, это не чудеса. Это наука.
АВГУСТ. Значит, мы сможем летать?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Если машина исправна, то сможем.

Учёный нажимает на кнопку, возвращая обзорному экрану привычное изображение.

АВГУСТ. Может попробуем?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ты готов?
АВГУСТ. Да.

Учёный даёт книгу Августу, встаёт из кресла, направляется к входному люку и нажимает на полусферу. Створки дверей захлопываются. Вальдес возвращается на пилотское кресло. Усевшись поудобней, он двигает рычажок тумблера на пульте. Вспыхивают электрическим светом окошки приборов.

АВГУСТ (смотрит с изумлением на приборы). Огоньки. Там что, свечки загорелись?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не знаю. Как возникает свет в этой машине, мне пока непонятно.

Он берётся правой рукой за ручку рулевого рычага.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Дай Бог, чтобы всё получилось.

Он тянет рычаг на себя, потом нажимает ногой на правую педаль.
Полусогнутые лапы дракона резко выпрямляются, отталкиваясь от площадки. Аппарат совершает прыжок вперёд и вверх, словно гигантская лягушка. Одновременно с этим крылья маховым движением из вертикального положения опускаются вниз, создавая полётную тягу. Лапы дракона возвращаются в исходное полусогнутое состояние. Крылья делают ещё один мах, затем ещё, в точности воспроизводя движение крыльев летучей мыши во время полёта. Летающая машина уверенно набирает высоту.
Учёный и его слуга в кабине как заворожённые смотрят на обзорный экран.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Летим, Август! Летим!

Гудят работающие электродвигатели, скрипят и постукивают механизмы привода. Учёный при помощи руля выравнивает махолёт в горизонтальном направлении. Машина летит над горами. Фредерик Вальдес поворачивает руль вправо. Накренившись набок, махолёт послушно уходит вправо. Учёный выравнивает аппарат, затем поворачивает его влево.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Превосходно слушается руля. Никакого напряжения. Управлять этой машиной сможет даже ребёнок.

Он снова выравнивает махолёт, затем снимает ногу с педали. Электродвигатели выключаются, в кабине наступает тишина. Раскинув в стороны крылья подобно исполинской птице, машина переходит в планирующий полёт. Убедившись, что ещё одна функция аппарата работает, учёный снова нажимает на правую педаль. Дракон послушно возвращается к машущему полёту. Вальдес направляет аппарат обратно к горе со стартовой площадкой. Машина облетает гору по кругу.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Теперь нужно попытаться сесть. Это очень важно.

Махолёт поворачивает и заходит на посадку. В обзорный экран видно, как приближается стартовая площадка. Выбрав момент, учёный нажимает ногой на левую педаль, но делает это слишком поздно. За счёт приличной скорости аппарат пролетает над площадкой и, подняв вертикально крылья уже за её пределами, падает вниз. Вальдес резко тянет рулевой рычаг на себя и нажимает на правую педаль. Маховым движением крыльев машина останавливает падение и начинает подниматься вверх.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Насчёт ребёнка я погорячился.

Он вытирает мигом выступивший пот со лба. Август с побелевшим от страха лицом застывает в ступоре.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Попробуем ещё раз.

Он снова направляет аппарат по кругу.

АВГУСТ (приходя в себя). Мы чуть не разбились.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Спокойно. У нас всё получится.

Машина опять заходит на посадку, но на этот раз в режиме планирования. Оказавшись над площадкой, махолёт поднимает крылья вверх и приземляется почти в центре. Полусогнутые лапы сгибаются ещё сильнее и возвращаются в исходное положение, создавая эффект амортизации. Учёного и его слугу слегка подбрасывает в креслах.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (облегчённо выдыхает). Ну, слава Богу. Сели. Думаю, для первого раза достаточно.
АВГУСТ. Мы ещё будем летать?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Обязательно. Но сначала внимательно во всём разберёмся.

Поле за лагерем ландскнехтов. Барон Гуго Схелекенс ставит пустую винную бутылку на повёрнутый боком стул, потом отходит в сторону. Капитан Мартин Хорн стоит в метрах  тридцати от мишени с аркебузой в руках. Он прицеливается и стреляет. Пуля разбивает бутылку.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Точно в цель!
МАРТИН ХОРН. Как я и предполагал. Новая пуля намного точнее.

Он направляется к барону.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Скажите, Мартин, Вы случайно эту пулю не для Фалькстейна придумали?
МАРТИН ХОРН. Нет. Я её придумал, потому что хотел повысить точность. Но если так случится, что Фалькстейн окажется на расстоянии выстрела от меня, моя рука не дрогнет. Кстати, через час полковник собирает всех офицеров на военный совет. Герцог Виттенберг собирается сделать какое-то важное заявление. Без всякого сомнения речь пойдёт о Фалькстейне. Поэтому я бы хотел, чтобы Вы присутствовали как мой помощник и как человек, хорошо знающий нашего противника изнутри.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я не против.

В большой палатке за длинным столом сидит около двадцати человек: капитаны отрядов, среди которых Мартин Хорн и Гуго Схелекенс, а также Полковник (командующий ландскнехтов) с офицерами штаба. На столе разложены карты местности.
В палатку входит слуга герцога Виттенберга.

СЛУГА ГЕРЦОГА. Его Светлость герцог Виттенберг.

Все встают. В палатку входит Эрик Виттенберг. Все почтительно склоняют головы. Герцог Виттенберг — крупный мужчина за сорок, с волевым, гладко выбритым лицом, со шрамами на обеих щеках, подчеркивающими его боевое прошлое. Слуга герцога покидает палатку.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Не будем тратить время на реверансы, перейдём сразу к делу.

Он встаёт во главе стола.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Я получил донесение от своего шпиона. Герцогу Фалькстейну удалось собрать двадцатитысячную армию, с которой он собирается нас атаковать. Для этой цели он разделил свою армию на две части. Первая, численностью двенадцать тысяч, подойдёт к городу с севера.  В её задачу входит начало сражения. Вторая, численностью восемь тысяч, будет двигаться по юго-западной дороге и в решающий момент ударит нам в тыл. План, рассчитанный на внезапность. Фалькстейн не учёл два обстоятельства. Первое, что мне станет об этом известно, и второе, что двигаясь по северной дороге, ему придётся пересекать реку. (Показывает пальцем на карте). Вот здесь. Исходя из ситуации, я пришёл к выводу, что нам тоже нужно разделиться. Я возьму половину армии и выдвинусь к реке, где мы разрушим все ближайшие мосты и постараемся не дать противнику переправиться. Вы, соответственно, не должны подпустить вторую армию к городу. Лучше всего остановить противника на марше. (Показывает пальцем на карте). Вот здесь юго-западная дорога проходит через поле. Не слишком широкое, что позволит вам выстроить плотную оборону. С двух сторон лес. Насколько я знаю, почва по краям поля весьма заболочена, что не даст возможности противнику обойти вас с флангов. Полагаю, что пять тысяч ваших ландскнехтов и тысяча моих людей вполне справятся с этой задачей.

Полковник, стоящий рядом с герцогом, внимательно смотрит на карту.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Ваша Светлость, позвольте вопрос.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Слушаю Вас, барон.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Кто командует второй армией противника?
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Сын Якоба Фалькстейна Александр.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я хорошо его знаю. Самоуверенный как петух и такой же безмозглый.

Раздаются смешки. На лице Виттенберга возникает лёгкая усмешка.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Тем лучше для вас. Готовьтесь к битве. У вас два дня на сборы.  Целиком и полностью полагаюсь на вашу храбрость и на ваше умение сражаться. На этом всё. Вынужден вас покинуть. У меня ещё много дел.

Все почтительно склоняют головы. Герцог Виттенберг выходит из палатки. Полковник встаёт на его место во главе стола.

ПОЛКОВНИК. Надеюсь, поставленная задача всем понятна? Разберём детали. Есть какие-нибудь предложения?
МАРТИН ХОРН (обращается к Гуго Схелекенсу). Безмозглый как петух?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Да.
МАРТИН ХОРН. Господин полковник, у меня есть предложение.
ПОЛКОВНИК. Говорите, капитан. Мы Вас внимательно слушаем.

Петер Гайз идёт вдоль выстроенных в ряд не запряжённых повозок обоза. Он подходит к крытой повозке, возле которой Анна готовит в котелке суп. Зачерпнув деревянной ложкой немного горячей жидкости, Анна пробует её на вкус.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Здравствуйте, Анна.
АННА (повернув голову). А, Петер. Легко меня нашли?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Да.
АННА. Что-нибудь нужно?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Хотел приобрести кое-какую одежду.
АННА. Желаете выглядеть как ландскнехт?
ПЕТЕР ГАЙЗ (немного подумав). Пожалуй.
АННА. Хорошо, я Вам подберу. Вы не торопитесь?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Нет.
АННА. Подождите немного, я закончу и займёмся Вами.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Конечно. Не спешите, я подожду.

Анна добавляет соли в котелок.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Анна, можно один вопрос? Ничего такого, но он может быть Вам неприятен.
АННА. Ладно, спрашивайте.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Мне сказали, что Вы вдова.
АННА. Да, это так.
ПЕТЕР ГАЙЗ. А что случилось с Вашим мужем?
АННА. Его убили. Два года назад.
ПЕТЕР ГАЙЗ. На войне?
АННА. Нет. Он был торговцем. Занимался тем же самым, чем занялась впоследствии я. Но у него получалось гораздо лучше. Он легко заводил связи и мог достать всё что угодно по вполне приемлемой цене. Поэтому у него всегда было много покупателей. Другим торговцам это не нравилось. Однажды вечером к нам подошёл какой-то человек. Мой муж спросил его: желает ли он что-то купить? Вместо ответа человек достал нож и ударил моего мужа прямо в сердце. Он сделал это с таким хладнокровием, словно проткнул тряпичную куклу. Я просто оторопела от неожиданности. Я никогда не видела этого человека раньше и не встречала его потом. Он спокойно убил моего мужа и также спокойно ушёл. Думаю, что его наняли.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Кто?
АННА. Я не знаю. Я даже не знаю, кого подозревать. Смерть моего мужа была выгодна  многим.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Вы сильно любили своего мужа?
АННА. Я бы так не сказала. Меня выдали замуж в шестнадцать лет. Моего согласия никто не спрашивал. Я просто привыкла.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Дети у Вас есть?
АННА. Есть сын. Ему восемь лет. Живёт с родителями мужа, пока я занимаюсь торговлей.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Никогда не думал, что занятие торговлей может быть таким опасным. Сами не боитесь за свою жизнь?
АННА. Нет. Я не такая предприимчивая. Тяну как могу. Кому я мешаю? Никому. Если только случайно убьют на войне. Но тогда и винить некого. На всё воля Господа.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Да, на всё воля Господа.

На дороге недалеко от города ландскнехты выстраиваются в походную колонну. На обочине рядом со своим конём стоит капитан Мартин Хорн с аркебузой в руке. Появляется Петер Гайз, одетый как ландскнехт. В правой руке у него аркебуза, левой рукой ведёт под уздцы своего коня.

МАРТИН ХОРН. Решили сменить одежду?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Предстоит сражение, не хочется выделяться.
МАРТИН ХОРН. Это правильно.

Следом появляются барон Гуго Схелекенс и его сын Конрад со своими лошадьми. Оба тоже одеты как ландскнехты, только у барона пёстрая, ассиметричная одежда доведена практически до гротеска. Перья на его шляпе больше похожи на пышный куст. В руке у Конрада аркебуза, у барона мушкет с сошкой.
Увидев барона, капитан с усмешкой разводит руками.

МАРТИН ХОРН. Ну, барон. У меня нет слов. Вы переплюнули всех.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Если уж выглядеть как попугай, то хотя бы как дорогой попугай.
ПЕТЕР ГАЙЗ (показывает пальцем на мушкет в руке барона). Мушкет?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Эта штука пробивает любой доспех с пятидесяти шагов. Я в конном бою был грозой рыцарей, хотелось бы таким остаться, даже оказавшись в пехоте.

Шеститысячная армия, растянувшись длинной змеёй, двигается по дороге. В голове колонны едет тяжёлая конница: три сотни закованных в доспехи всадников с поднятыми забралами, с кавалерийскими пиками в руках. Раскачиваются плюмажи из перьев на их шлемах. Развеваются на ветру знамёна с гербами родовитых рыцарей. Следом двигается пехота, разделённая на отряды по триста, по четыреста человек в каждом. Сначала два отряда пехоты Виттенберга, затем ландскнехты. Прапорщики несут знамёна. Рядом с ними шагают барабанщики и флейтисты. Идут стройными рядами аркебузиры. За ними солдаты с двуручными мечами, потом пикинёры и алебардисты, среди которых в первых рядах так называемые доппельзольднеры, одетые в трёхчетвертные доспехи и открытые шлемы. За каждым отрядом лошади тащат полевые пушки среднего калибра (по две,  по три или по четыре пушки). Едут на лошадях офицеры и состоятельные пехотинцы. Едут возле своего отряда Мартин Хорн, Петер Гайз, Гуго и Конрад Схелекенс. В конце колонны двигаются запряжённые повозки обоза. Едет в своём фургоне Анна, управляя двумя лошадьми. Обоз сопровождает толпа женщин, большая часть пешком, остальные на телегах. В одной из телег — баронесса Магда Схелекенс. Поднимая пыль сотнями копыт и тысячами ног, армия удаляется от города.

Поле будущей битвы. На левом краю поля, почти возле леса ландскнехты отряда Мартина Хорна вбивают в землю заранее приготовленные колья на некотором расстоянии друг от друга. Получившееся заграждение наподобие палисада скрепляют поперечными балками при помощи гвоздей. Справа от забора артиллеристы подкатывают две полевые пушки. К ним подходит капитан Мартин Хорн.

МАРТИН ХОРН (обращается к канониру). Пушки зарядить картечью и замаскировать.
КАНОНИР (кивает головой). Слушаюсь.

Впереди на дороге появляются пятеро всадников. Подъезжают к полю, останавливаются в метрах трёхстах от ландскнехтов.

К капитану подходит барон, смотрит на всадников.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. А вот и разведка противника.
МАРТИН ХОРН. Значит через час или через два подойдут основные силы. (Обращается к своим солдатам, сооружающим заграждение). Ребята, поторопитесь. У нас мало времени.

Всадники разворачиваются и уезжают.

Река. Из воды торчат опорные столбы разрушенного моста. На берегу возле воды стоит Якоб Фалькстейн, Кристина Фалькстейн и кондотьер Мазаччо. Позади них десяток итальянских наёмников-аркебузиров в качестве охраны, за ними слуги держат боевых коней герцога и кондотьера. Якоб Фалькстейн с недовольным лицом смотрит на разрушенный мост. На нём дорогой максимилиановский доспех без шлема, украшенный золотистой резьбой. На дороге  застыла в ожидании рыцарская конница — авангард армии Фалькстейна.
К берегу подъезжает рыцарь Олаф Гриммель — младший брат барона Генриха Гриммеля, светловолосый человек лет тридцати. Он слезает с лошади и направляется к герцогу.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Ваша Светлость, все мосты в округе разрушены.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Предусмотрительно. Очень предусмотрительно.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Это следовало ожидать. Я говорила, что с Виттенбергом будет непросто.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Не жалеешь, что поехала с нами? Ситуация может стать очень опасной.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Я не хочу сидеть в замке, когда решается наша судьба.
ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Мои инженеры могут восстановить мост.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Это займёт много времени. А у нас его нет. Проще изготовить плоты. (Обращается к Олафу Гриммелю). Передайте мой приказ армии. Всем отдыхать. И пришлите сюда плотников.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Будет исполнено, Ваша Светлость.

Он отходит, садится на лошадь и уезжает.
Кондотьер Мазаччо держит в руке курительную трубку. Он подзывает пальцем аркебузира, вынимает у того дымящийся фитиль из жагры, раздувает огонёк и прикуривает. Затем отдаёт фитиль аркебузиру. Герцог смотрит на него с удивлением.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Что это?
ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Называется табак. Один испанец привёз из Нового Света. Хорошо успокаивает.

Он затягивается и выпускает дым изо рта.

ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Хотите попробовать?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Давайте.

Кондотьер протягивает ему трубку. Герцог берёт её и вставляет в рот.

ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Просто вдыхаете дым, а потом выдыхаете.

Герцог делает затяжку и сразу начинает кашлять. Он отдаёт трубку кондотьеру. Как следует прокашлявшись, Фалькстейн сплёвывает и вытирает ладонью рот.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Как Вы можете вдыхать такую гадость?

Кондотьер смеётся. Кристина Фалькстейн смотрит на них с ужасом.

Поле битвы. Армия Александра Фалькстейна строится в боевые порядки. Напротив замерла в ожидании шеститысячная армия противника, заполонив всё поле между лесными посадками. Сам Александр Фалькстейн и Генрих Гриммель не спеша едут на конях перед рядами своих солдат к левому краю поля, осматривая вражеские позиции. На них доспехи с поднятыми забралами.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Тут половина армии Виттенберга, не меньше.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Как они узнали о нашем передвижении?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Возможно, нас отследили их разведчики. Они не крестьяне, их фальшивыми знамёнами не обманешь. Что будем делать?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Выполнять приказ отца. Мы должны пробиться к городу.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. На этом поле особо не развернёшься. Если атакуем в лоб, положим очень много людей.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. А если пустить пехоту через лес и атаковать их с флангов?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Не получится. Там с двух сторон болота. Я смотрел на карте.

Они подъезжают к краю поля. Генрих Гриммель глядит на отряд Мартина Хорна. За забором  приготовились к сражению два ряда аркебузиров; с одной стороны их прикрывает лес, с другой стороны квадрат пикинёров и алебардистов. Развевается знамя отряда с огнедышащим драконом.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ (показывает пальцем). На их левом фланге только один отряд.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Отлично. Сначала пустим на них пехоту и пробьём брешь в обороне.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. А если это ловушка?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Я не вижу никакой ловушки. Хотите сказать, что они поставили засаду в болоте? Решено. Основной удар нанесём здесь.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Я бы ещё подумал.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Думать можно до бесконечности, а время идёт.

Капитан Мартин Хорн стоит позади аркебузиров и смотрит на Генриха Гриммеля и Александра Фалькстейна. Хотя оба всадника находятся на довольно приличном расстоянии, он явно догадывается о сути их разговора. На его лице загадочная улыбка.

МАРТИН ХОРН (говорит негромко). Кажется, они клюнули.

Артиллеристы Фалькстейна выкатывают вперёд пушки. Канониры тщательно наводят стволы. Фейерверкеры подносят зажжённые фитили к запальным отверстиям. Пушки изрыгают пламя с ужасающим грохотом. Ядра врезаются в землю, не долетев до вражеской армии. Противоборствующая сторона отвечает пушечным огнём. Начинается артиллерийская перестрелка. Пушкари перезаряжают орудия, корректируют прицелы и снова стреляют. Ядра попадают в плотные построения ландскнехтов в центре поля, пробив бреши в их рядах. Ландскнехты перестраиваются, снова образуя сплошную стену. Ответным ядром разбивает в щепки колесо одной из пушек Фалькстейна. Орудие заваливается набок, чуть не задавив обслугу.  Ещё одно ядро врезается в ряды солдат, убив несколько человек. Тем временем напротив отряда Мартина Хорна выстраиваются в колонну не менее полторы тысячи пехотинцев. В центре баталия пикинёров и алебардистов, по краям, как рукава, шеренги аркебузиров. Под грохот орудий атакующая колонна с поднятыми знамёнами выдвигается вперёд. Бьют барабаны, флейтисты наигрывают бодрый марш. Над полем поднимаются клубы порохового дыма.

МАРТИН ХОРН. К бою!

Первая шеренга аркебузиров просовывает стволы в щели забора. Все застывают в напряжённом ожидании. Вражеская колонна постепенно приближается. Пушки замолкают. Слышен барабанный бой и переливы флейт. Наконец до атакующего противника остаётся около ста шагов. Мартин Хорн поворачивается к своим артиллеристам и махает рукой. Те отбрасывают деревянные щиты, за которыми скрывались орудия и подносят фитили к запальным отверстиям. Обе пушки выстрелом картечи выкашивают первые ряды наступающих.

МАРТИН ХОРН (обращается к аркебузирам). Огонь!

Первая шеренга стреляет залпом. Разрядив оружие, она отходит, освобождая место второй шеренге. Падают убитые и раненые враги. Вторая шеренга стреляет. Тем временем первая шеренга быстро перезаряжает аркебузы и встав на место второй шеренги, снова даёт залп. Они опять сменяют друг друга. Аркебузиры ведут почти беспрерывный огонь. Пространство перед ними заволакивает пороховым дымом, только каждые несколько секунд вспыхивают огоньки выстрелов. Аркебузиры стреляют практически вслепую, но благодаря плотности огня продолжают косить ряды противника. На потемневшем от пороха лице Петера Гайза возникает выражение, какое бывает у человека, почувствовавшего азарт. Гуго Схелекенс спокоен и сосредоточен. Его сын Конрад немного нервничает, но старается быть невозмутимым как отец.
Александр Фалькстейн, сидя на своём коне рядом с конницей в центре войска, смотрит на бойню с откровенным ужасом.

АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Что это? Такого не может быть!

Колонна его пехоты останавливается и начинает пятиться назад, не выдержав шквального обстрела. Аркебузиры атакующих открывают беспорядочный огонь, стреляя в дымовую завесу, но сами падают, простреленные пулями. Подойдя к правому краю забора, где задымление не настолько сильное, капитан Мартин Хорн смотрит на атакующую колонну. Заметив, что наступление противника остановлено, он отдаёт новый приказ.

МАРТИН ХОРН. Прекратить огонь! Пикинёры, вперёд!

Построенные в квадрат пехотинцы его отряда строевым шагом идут в атаку. Первыми шагают доппельзольднеры в доспехах, среди которых выделяется высокая фигура Громилы Иоганна с двуручным мечом. Колышутся поднятые вверх пики и алебарды, грохочут барабаны. Вслед за пехотой выезжает тяжёлая конница Виттенберга, которая стояла за ландскнехтами, прикрытая лесом поднятых пик. Пехотинцы ускоряют шаг. Изрядно потрёпанная колонна противника при их приближении ощетинивается пиками. Ландскнехты тоже выставляют пики вперёд, превращаясь в колючую машину смерти. Они всё ближе и ближе. Обе баталии сталкиваются. Громила Иоганн и ещё несколько солдат с двуручными мечами отбивают клинками древки направленных на них пик, стремясь вклиниться во вражеские ряды. Пикинёры стараются уколоть друг друга, парируя выпады противника. Те, кто пропустили колющий удар, падают с той и с другой стороны. Тяжёлая конница объезжает справа отряд ландскнехтов и атакует фланг колонны. Пехотинцы Фалькстейна даже не успевают толком развернуться для обороны. Рыцари проламывают их ряды, опрокидывая людей на землю и насаживая их на пики. Они вонзаются в их строй, словно нож в масло. Колонна разваливается. Охваченные паническим страхом, пехотинцы Фалькстейна разбегаются как тараканы. Сам Александр Фалькстейн с разинутым ртом смотрит на бегство своих солдат словно парализованный. К нему подъезжает Генрих Гриммель и трясёт за плечо.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Александр, очнитесь! Нужно что-то делать!

Александр Фалькстейн смотрит на него непонимающим взглядом.
Тем временем шеститысячная армия переходит в наступление. Она двигается широким фронтом, заполняя всё свободное пространство. Армию Фалькстейна охватывает паника. Пехотинцы с тревожными лицами вращают головами и топчутся на месте, не понимая, что делать дальше. Около трёх десятков наиболее отчаянных рыцарей Фалькстейна, не дождавшись команды, бросаются в атаку навстречу приближающимся ландскнехтам. 

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Стоять на месте!

Остальная конница стоит как вкопанная, не решаясь действовать без приказа. Отчаянные рыцари несутся вперёд, по пути сбивая бегущих солдат. Безумная атака заканчивается полной катастрофой. Первые несколько рыцарей на полном скаку врезаются в баталию ландскнехтов и напарываются на выставленные пики. Ржут, вставая на дыбы, израненные лошади, падают всадники. Остальные рыцари сбиваются в кучу. Их окружают выскочившие вперёд аркебузиры и стреляют почти в упор. Упавших на землю всадников добивают в пах кацбальгерами.
Конница Виттенберга, построившись в три ряда, атакует правый фланг армии Фалькстейна. Для находящихся в паническом состоянии пехотинцев их атака кажется приближением всадников Апокалипсиса. Панику усиливают бегущие солдаты. Люди не выдерживают и тоже бросаются бежать. Увидев бегство своих солдат на правом фланге, Генрих Гриммель хватает Александра Фалькстейна за руку.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Немедленно уходим! Битва проиграна!

Всадники Фалькстейна вместе со своим командованием разворачивают лошадей и массово покидают поле боя. Бегущих пехотинцев преследует конница Виттенберга, затаптывая их копытами и ударяя пиками в спины. Пехота на левом фланге тоже начинает разбегаться, однако панику останавливает капитан испанских наёмников по фамилии Родригес.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Mantener la formacion! Retrocedemos! Держать строй! Отступаем!

Его солдаты организованно отходят. Аркебузиры дают залп по приближающимся ландскнехтам. Падают убитые и раненые. Стрелки ландскнехтов дают ответный залп.
Капитан Мартин Хорн и его аркебузиры всё это время находились на своей позиции за забором. Капитан вынимает платок и вытирает вспотевшее лицо.

МАРТИН ХОРН. Ну вот и всё. Кончено.

К нему подходит барон Гуго Схелекенс.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Поздравляю, Мартин. Ваш план сработал.

На поле лежат мёртвые тела в разных позах. Валяются на земле растоптанные знамёна, брошенное оружие. По полю бродят женщины ландскнехтов, снимая с мёртвых врагов всё ценное. Одна из них подходит к лежащему навзничь солдату, наклоняется и срезает ножом кошелёк с его пояса. Солдат начинает шевелиться и со стоном открывает глаза. Женщина бьёт его ножом в шею. Убедившись, что тот мёртв, она идёт дальше.

Полковник с офицерами штаба слушает доклад своего адъютанта. Позади них виден обоз, к которому несут на носилках раненых.

АДЪЮТАНТ. Господин полковник, противник потерял почти три тысячи человек. Нами захвачен его обоз и вся артиллерия. Наши потери около шестисот человек вместе с ранеными. Точное количество уточняется.
ПОЛКОВНИК. Очень хорошо. Есть чем порадовать герцога.


Река. На холмистой возвышенности возле берега реки стоит Эрик Виттенберг в окружении знатных феодалов. На нём дорогой доспех, в руке он держит снятый шлем. Вся его шеститысячная армия растянулась вдоль берега. Отталкиваясь длинными шестами, солдаты Якоба Фалькстейна на плотах пытаются форсировать реку. Стреляет пушка. Картечь сметает людей на одном из плотов. На противоположном берегу выстроились пехотинцы Фалькстейна, готовясь к переправе. Артиллеристы подкатывают пушки почти к самой воде. С берега Виттенберга полевые орудия стреляют по плотам одно за другим. Падают в воду пробитые картечью тела. Затем дают залп аркебузиры и арбалетчики. Пули и стрелы косят солдат противника на плотах, отправляя их в реку вслед за убитыми картечью. Разрядив оружие, стрелки отходят, на их место выдвигается другая шеренга. Вырвавшись вперёд, два плота приближаются к берегу. Пушкари Виттенберга подкатывают многоствольную артиллерийскую установку, так называемый орган. Поджигают фитиль. Установка выдаёт оглушительную очередь, словно пулемёт, разрывая в клочья людей на приблизившихся плотах. Пушки Фалькстейна стреляют в ответ.
Сам Якоб Фалькстейн с недовольным лицом следит за переправой. Рядом с ним Олаф Гриммель и Кристина Фалькстейн.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (обращается к Олафу Гриммелю). Прекратить переправу. Мы только зря теряем людей.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Слушаюсь, Ваша Светлость.

Он уходит.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (поворачивается к Кристине Фалькстейн). У меня нет ни малейшего сомнения, что Виттенберг знал о нашем плане. Я думаю... Нет, я абсолютно уверен, что в наших рядах шпион.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. У меня возникла такая же мысль. Что будет с Александром?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я немедленно пошлю к нему гонца. Если я не ошибаюсь, здесь половина армии Виттенберга. Значит, вторую половину он отправил навстречу Александру. Возможно, было сражение. Молю Господа, чтобы наш сын остался жив. Война ещё не окончена. Лишь бы Александр был жив. А дальше мы что-нибудь придумаем.

На лице Кристины Фалькстейн возникает страдальческое выражение.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Мне даже страшно представить, что Александр может погибнуть. Я этого не переживу.

Герцог Фалькстейн обнимает жену.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Успокойся, Кристина. Ещё ничего не известно. Будем надеяться на лучшее.

Над рекой раздаётся пронзительный звук горна. Оставшиеся на плотах солдаты, отталкиваясь шестами, возвращаются к своему берегу.
На холмистую возвышенность, на которой стоит Эрик Виттенберг со своей свитой, поднимается гонец ландскнехтов. Подойдя к герцогу, он склоняет голову в поклоне и протягивает ему свёрнутую в трубочку депешу.

ГОНЕЦ. Ваша, Светлость, послание от полковника.

Герцог отдаёт свой шлем оруженосцу, берёт бумагу, разворачивает и молча читает.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ (прочитав послание). Передайте полковнику мои поздравления. Пусть возвращается в лагерь.

Ещё раз откланявшись, гонец уходит.

Юго-западная дорога. Александр Фалькстейн сидит на своём коне с выражением отчаяния на лице. Мимо него по дороге бредут нестройной толпой солдаты его отступившей армии. Александр смотрит на них отсутствующим взглядом. К нему подъезжает Генрих Гриммель.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Что с Вами, Александр?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН (говорит, глядя в одну точку). Неужели не ясно? Я проиграл сражение. Отец мне этого никогда не простит.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. На войне всякое бывает. Это не повод для отчаяния.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Первый раз в жизни мне доверили командовать армией. И какой результат? Я совершил ошибку. Генрих, почему Вы не отговорили меня от этой безумной атаки?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Я предлагал Вам подумать.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Плохо предлагали. Нужно было настаивать.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Ну, знаете... Хотите честно? Я считаю, у нас вообще не было никаких шансов. Мы столкнулись с чем-то неожиданным. Кто знал, что у этих чёртовых ландскнехтов какое-то дьявольское оружие. Вы же сами всё видели. В такой ситуации даже Ваш тёзка Александр Македонский оказался бы бессильным. Не переживайте, я всё объясню Вашему отцу. В конце концов это и моё поражение. Я ведь Ваш помощник.

К ним подходит капитан Родригес.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Мои люди требуют, чтобы им заплатили. Мы сражались, мы понесли потери.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Сейчас это невозможно. Все деньги остались в обозе. Вам обязательно заплатят , но позже.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Нас это не устраивает.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Послушайте, как Вас? Капитан Родригес кажется? Будьте благоразумны. Я даю Вам честное слово, что вы получите свои деньги.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Жизнь научила меня не верить словам. Я три года провёл в Новом Свете, видел, как люди из-за золота резали глотки своим друзьям. Я лично знал капитана Кортеса, покорившего королевство ацтеков. Это выдающийся человек, но даже он пытался меня обмануть. Нет денег — нет моих людей. Мы уходим.

Капитан Родригес поворачивается к ним спиной и уходит.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Постойте, я клянусь...

Но видя, что капитан Родригес даже не оборачивается, в сердцах машет рукой.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Проклятые наёмники.

Улица города Басселя. Мимо уличных торговцев и толпящихся возле них покупателей идут фельдфебель и Громила Иоганн. Возле лотка какой-то торговки сидит на деревянном ящике одноногий калека лет пятидесяти с палкой в руке. Перед ним стоит кружка для подаяний. Увидев ландскнехтов, он обращается к ним.

КАЛЕКА. Подайте старому солдату, потерявшему ногу в бою.

К нему подходит Громила Иоганн, бросает серебряную монету в кружку.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Выпей за нашу победу.
КАЛЕКА. Храни тебя Бог, добрый человек.

Громила Иоганн и фельдфебель идут дальше и подходят к перпендикулярно направленной широкой улице, вдоль которой выстроились горожане, явно освободив кому-то дорогу. Подойдя к толпе, преградившей им путь, фельдфебель обращается к пожилому горожанину.

ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Что случилось?
ПОЖИЛОЙ ГОРОЖАНИН. Инквизиция. Везут еретиков, будут сжигать на площади.

Фельдфебель и Громила Иоганн пробираются сквозь толпу и останавливаются в первом ряду возле дороги. По освобождённой от прохожих улице идут человек десять городских стражников с алебардами, вслед за ними едет повозка с клеткой, в которой стоят двое мужчин, одетых в рубища. Повозку сопровождают шестеро представителей инквизиции в чёрных одеяниях с капюшонами, несущих в руках деревянные кресты.

ГРОМИЛА ИОГАНН (говорит фельдфебелю). У них в стране война, а этим лишь бы кого-то сжечь.

Процессия двигается мимо них. Один из осуждённых в клетке выглядит довольно испуганным, второй же напротив, держится уверенно, и на его лице застыло выражение хладнокровного спокойствия, какое бывает у людей, убеждённых в своей правоте.

ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Громила, ты католик?
ГРОМИЛА ИОГАНН. Я сторонник Лютера.
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Я тоже. А ведь мы для них такие же еретики.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Согласен.

Один из инквизиторов, услышав их разговор, поворачивает голову и смотрит на них недобрым взглядом.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Что уставился, морда крысиная?

Инквизитор отворачивается и следует дальше за повозкой.

Фельдфебель и Громила Иоганн входят в дверь кабака. Внутри всё помещение заполнено ландскнехтами и их подругами. Столы ломятся от вина и еды, стоит гул голосов. В кабаке царит веселье. Ландскнехты чокаются глиняными кружками, выпивают, кто-то тискает за грудь свою подругу.
За отдельным столом сидят капитан Мартин Хорн, Петер Гайз рядом с Анной, Гуго Схелекенс, его жена Магда и его сын Конрад.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС (поднимает кружку). Предлагаю выпить за нашего капитана. Мы одержали победу благодаря его уму и таланту. Это Ваша победа, Мартин.
МАРТИН ХОРН. Благодарю.

Они чокаются и выпивают.

МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Капитан, Вы давно воюете?
МАРТИН ХОРН. С четырнадцати лет.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС (удивлённо). С четырнадцати лет?
МАРТИН ХОРН. Да. Я в первый раз принял участие в сражении, когда мне было четырнадцать. Это случилось возле Равенны, есть такой итальянский город. Была жуткая битва, настоящая резня. С нашей стороны погибло больше десяти тысяч. В тот же день я впервые убил человека. Застрелил из аркебузы. Говорят, что первого убитого запоминаешь на всю жизнь. Я своего не запомнил.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Вы в четырнадцать лет были ландскнехтом?
МАРТИН ХОРН. Так получилось.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. А сколько Вам сейчас?
МАРТИН ХОРН. Мне тридцать два года. Вы, наверное, захотите узнать, откуда я родом? Так вот. Я родом из Вестляндии, как и Вы.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я так и думал, только не решался у Вас спросить. Мы говорим с немцами на одном языке, но есть отличия. Вы произносите некоторые слова как вестляндец, а не как немец. Вы поэтому принимаете в свой отряд вестляндцев?
МАРТИН ХОРН. Да. Испытываю родственные чувства к своим соотечественникам.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Как же Вы стали капитаном немецких ландскнехтов?
МАРТИН ХОРН. Это целая история.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Расскажите, капитан.
АННА. Расскажите, мы Вас просим.
МАРТИН ХОРН. Ну, если вам интересно, я расскажу. Как я уже сказал, я родился в Вестляндии.

На экране возникает улица города, по которой идут одиннадцатилетний Мартин и его мать Эльза Хорн — очень красивая брюнетка. Она держит сына за руку. Мужчины на улице смотрят на неё как на сошедшую с небес богиню и провожают взглядом.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Моя мать была настоящей красавицей. Когда мы шли с ней по улице, все мужчины останавливались и смотрели ей вслед. Отца у меня не было, мать говорила, что он умер. Наверное, она могла бы выйти замуж за какого-нибудь состоятельного человека, но предпочла растить меня в одиночку.

Столовая в богатом доме. Эльза Хорн разливает суп в две тарелки и подаёт сидящим за столом хозяевам дома — толстому мужчине лет сорока пяти и его жене. Хозяин смотрит на Эльзу Хорн с вожделением. Его жена замечает этот взгляд, на её лице появляется недовольное выражение.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Она прислуживала в доме богатого торговца. Насколько я помню, до того, как попасть в этот дом, она бралась за любую работу, лишь бы меня прокормить. Когда мне было одиннадцать лет, моя мать заболела.

Небольшая комната. Бледная Эльза Хорн лежит на кровати, мальчик Мартин сидит рядом. С другой стороны кровати стоит врач и, держа её за руку, щупает пульс. Вторая служанка мочит в воде тряпку и прикладывает ей на лоб.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Хозяин дома был к ней неравнодушен и позвал врача. Никогда не забуду маленькую комнату, в которой мы с ней жили, насквозь пропахшую резким запахом каких-то лекарств.

Кладбище. Могильщики опускают заколоченный гроб в яму, берут лопаты и засыпают его землёй. Возле могилы стоит мальчик Мартин, вторая служанка и торговец с женой. По щекам Мартина текут слёзы. Вторая служанка тоже плачет и вытирает глаза платком. У торговца хмурое лицо, только его жена взирает на происходящее с откровенным равнодушием.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Через несколько дней она умерла. Торговец оплатил похороны, но на этом всё закончилось. На следующий день он выгнал меня из дома как никому ненужного щенка.

Мальчик Мартин идёт по улице. Он пошатывается от усталости, на его лице написано отчаяние. Он подходит к торговой лавке, возле которой стоит её хозяин, и что-то говорит. Хозяин отрицательно мотает головой. Мальчик Мартин идёт дальше. Он едва не плачет.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Я оказался на улице совершенно один, без каких-либо средств к существованию. Два дня я бродил по городу и просил работу, но мне везде отказывали. Я спал где придётся и всё это время ничего не ел.

Мальчик Мартин идёт по дороге. С двух сторон тянутся поля, вдалеке позади видны стены города. Мартин останавливается, садится на траву возле дороги, потом ложится на бок и засыпает.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Кто-то — уже не помню кто — посоветовал мне поискать работу в ближайшей деревне. Я покинул город, но до деревни так и не дошёл. От голода и усталости у меня закружилась голова. Я сел на траву возле дороги и сам не заметил как заснул.

Мальчик Мартин открывает глаза. Мимо него по дороге шагает походной колонной отряд ландскнехтов. Подъезжает лошадь. Мартин видит сначала её ноги, потом поднимает голову и смотрит вверх. В седле сидит капитан по имени Клаус Лихтштайнер и внимательно разглядывает лежащего на траве мальчика. Он слезает с лошади, протягивает руку. Мартин хватает его за запястье. В следующем кадре Мартин едет в повозке обоза и жадно ест кусок хлеба.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Я проснулся от какого-то шума. По дороге шёл отряд ландскнехтов. Меня грязного, усталого мальчишку подобрал их капитан и взял с собой, за что я буду вечно ему благодарен. Именно этот человек изменил всю мою жизнь. Если бы так не случилось, я бы не выжил.

Мальчик Мартин сидит за столом в походной палатке. Капитан кладет перед ним книгу, открывает. Мартин водит пальцем по странице и шевелит губами, читая по складам слова.
Он старательно пером пишет буквы на листе бумаги. Капитан берёт лист, смотрит, одобрительно кивает и гладит мальчика по голове.
На открытой площадке возле лагеря капитан показывает Мартину упражнения с мечом. Он даёт оружие Мартину и тот старается повторить движения.
Капитан учит мальчика фехтованию, используя вместо мечей срезанные ветки дерева. Мартин пропускает удары и от этого распаляется, пытаясь поразить капитана, но тот с лёгкостью отражает его атаки.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Капитана звали Клаус Лихтштайнер. Человек он был образованный, возил с собой в обозе целую библиотеку книг, половина которых были научного содержания. В молодости он закончил университет, но жизнь повернулась так, что он стал ландскнехтом. Клаус учил меня всему, что знал и умел, как наукам, так и боевой подготовке. Ни жены, ни детей у него не было, и он относился ко мне как к родному сыну.

Капитан и Мартин стоят в поле, недалеко от них деревянная мишень. Клаус Лихтштайнер протягивает мальчику аркебузу, тот берёт, упирает приклад в плечо, прицеливается, затем стреляет. От отдачи он отшатывается назад. Лицо Мартина выражает полный восторг.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Помню, как в первый раз выстрелил из аркебузы. Даже будучи мальчишкой, я сообразил, какой потенциал таит в себе огнестрельное оружие.

Вооружённые ландскнехты походной колонной выходят из лагеря. Рядом с ними едет на лошади капитан. Мальчик Мартин стоит возле палаток и смотрит им вслед. Колонна полка, сопровождаемая конными офицерами, уходит вдаль.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Постепенно я привыкал к новой жизни среди ландскнехтов. Они уходили сражаться, а я оставался в лагере, с замиранием сердца ожидая их возвращения. Больше всего на свете я боялся, что Клауса убьют и я опять останусь один.

Вечернее небо. Мартин сидит на деревянной колоде возле лагеря и смотрит на горизонт. Возвращаются усталые, испачканные грязью и кровью ландскнехты. Рядом с ними едет живой и невредимый капитан Клаус. Мартин вскакивает на ноги и бежит им навстречу. Капитан слезает с лошади. Мальчик подбегает к нему, обхватывает руками за пояс. Капитан обнимает его за плечи, прижимая к себе.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Но капитану везло, и он возвращался живой, наполняя мою душу величайшей радостью. Хочу сказать, что Клаус Лихтштайнер стал для меня настоящим отцом. Впрочем, другого у меня никогда не было.

Капитан и мальчик Мартин подходят к типичному немецкому дому 16 века, расположенному где-то за городом. Они поднимаются на крыльцо и входят внутрь.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Когда войны заканчивались, мы с капитаном ехали в его родную Швабию, где у него был дом.

Мальчик Мартин видит стол в комнате и ему чудится, что за столом сидят трое: он сам, его мать Эльза и капитан Клаус. Они обедают. Затем видение исчезает. За столом никого нет. Мартин горестно вздыхает.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. В своих мечтах я представлял, как было бы здорово, если бы я, Клаус и моя мать были бы одной семьёй и жили в этом доме. Но это были только мечты.

Лицо мальчика Мартина трансформируется в лицо взрослого (21-летнего) Мартина Хорна. Он, одетый как ландскнехт, идёт по той самой улице города, по которой ходил вместе с матерью. Он подходит к какому-то дому, поднимается на крыльцо, стучит в дверь. Ему отворяет неизвестная служанка. Мартин Хорн что-то спрашивает, служанка что-то отвечает.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Спустя десять лет после смерти моей матери я оказался в Вестляндии и нашёл дом того самого торговца. Не скрою, мне очень захотелось встретиться с хозяином и дать ему в морду, настолько глубоко во мне сидела детская обида. Но мне сообщили, что торговец уже умер, так что наша встреча не состоялась. Сейчас я понимаю, что он не обязан был меня содержать, но всё-таки мог поступить со мной помягче, хотя бы предложить какую-нибудь работу. Но с другой стороны я бы тогда не встретил Клауса.

Мартин Хорн идёт по кладбищу, подходит к могиле, кладёт цветы. На деревянном кресте надпись: Elsa Horn 1478 — 1509. Мартин Хорн смотрит на крест с печальной задумчивостью.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Я отправился на кладбище, нашёл могилу своей матери и долго там стоял, вспоминая прошлое.

Он замечает, что по кладбищу в его сторону идёт женщина. Приглядевшись, Мартин Хорн обнаруживает, что это его мать. На его лице возникает изумление. Женщина подходит ближе. Нет, это не его мать, просто немного похожая на неё брюнетка. Женщина проходит мимо, кивнув из вежливости головой. Мартин Хорн кивает в ответ.

ГОЛОС МАРТИНА ХОРНА. Я уже собирался уходить, как вдруг увидел какую-то женщину. Она шла ко мне. В тот миг мне показалось, что это моя мать. Конечно, это была другая женщина, но я испытал такое потрясение, которое не могу забыть до сих пор.

В кадре снова возникает кабак, в котором Мартин Хорн рассказывает свою историю. Капитан подносит кружку к губам и выпивает вино. Его собеседники сидят молча. Выпив, капитан ставит кружку на стол.

МАГДА СХЕЛЕКЕНС. А что было дальше?
МАРТИН ХОРН. Ничего особенного. В двадцать пять лет я стал лейтенантом в отряде Клауса, а через три месяца он умер в возрасте сорока семи лет от сердечного приступа, оставив мне в наследство приличную сумму денег, своё имущество и своё дело. Я был с ним рядом на протяжении четырнадцати лет, за это время его не взяла ни пуля, ни сталь, но с его сердцем в последний год было что-то не в порядке. Он иногда жаловался на боль в груди и собирался уйти на покой, но случилось то, что случилось. Смерть отняла у меня двух самых дорогих людей в жизни, и с тех пор мне нечего терять.
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Какое счастье, что у меня есть отец. (Смотрит на баронессу). И мать.

Барон с улыбкой хлопает его по спине.
За другим столом, за которым пьют несколько ландскнехтов, двое играют в кости — Игрок и  человек по имени Вальтер Грюнфельд. Оба порядочно пьяны. Вальтер Грюнфельд трясёт кости в кружке, вываливает на стол. Выпадают тройка и четвёрка. Затем бросает Игрок. Выпадают две пятёрки.

ИГРОК. Я опять выиграл.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Ты сжульничал.
ИГРОК. Как я сжульничал? Что ты несёшь?
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Ты подменил кости.
ИГРОК. Я? Как я их подменил? Что ты врёшь. Тут все свидетели. Проиграл и не хочешь платить.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Я никогда не вру, я дворянин. Это вы все, сволочь безродная, так и норовите кого-нибудь облапошить. Я платить не буду. Ты сжульничал.

К нему сзади подходит Громила Иоганн.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Ты уже всем надоел. Как напьёшься, начинаешь буянить.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Хочешь со мной сразиться? Ну давай.

Громила Иоганн хватает его за шею, резко бьёт головой об стол. Вальтер Грюнфельд теряет сознание и падает со стула на пол.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Отдохни пока.

Капитан Мартин Хорн, услышав шум, поворачивает голову и смотрит на Громилу Иоганна.

МАРТИН ХОРН. Иоганн, что там случилось?
ГРОМИЛА ИОГАНН. Ничего страшного, капитан. Вальтер Грюнфельд опять скандалит.
МАРТИН ХОРН. Понятно.

Лагерь ландскнехтов. Петер Гайз и Анна идут в обнимку по лагерю. Оба захмелевшие и пошатываются при ходьбе, особенно Анна. Петер Гайз старается держать равновесие.
В лагере идёт попойка. Ландскнехты возле шатров пьют вино. Играют нанятые музыканты. Несколько человек со своими подругами лихо отплясывают какой-то танец под одобрительные возгласы остальных.

АННА. Что же я так напилась. Ноги совсем не ходят.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Держись крепче, мои ноги поработают за двоих.
АННА. Петер, я тебе нравлюсь?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Очень.
АННА. И ты мне нравишься. Честно. Ты мне сразу понравился.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Ты мне тоже сразу понравилась, как только тебя увидел.

Они останавливаются. Петер Гайз притягивает Анну к себе и целует в губы. После продолжительного поцелуя Анна прижимается к нему всем телом.

АННА. Хорошо, что я пьяная. Я бы трезвая постеснялась тебе сказать, что ты мне нравишься.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Зато я бы тебе сказал. Может быть не сразу, но обязательно бы сказал.
АННА. Мужчинам это сделать легче, чем женщинам.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Почему?
АННА. Не знаю. Так устроен наш мир. (После некоторой паузы). Скоро вечер, а потом ночь. Я не хочу идти к себе. Пойдём в твою палатку.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Пойдём.

Они двигаются с места.

АННА. Странно. Как у нас с тобой всё быстро происходит. Это потому что мы пьяные?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Не только. Мы на войне, а на войне люди не тратят время. Никто не знает, что будет завтра.
АННА. Верно. Никто не знает, что будет. Мы словно летим в пропасть и цепляемся за каждое мгновение жизни. Говорят, что близость смерти пробуждает в людях любовное желание намного сильнее.

Они приближаются к палатке Петера Гайза и входят внутрь. Здесь они снова целуются. Глаза Анны блестят от возбуждения. Они лихорадочно снимают с себя одежду и, страстно лаская друг друга, ложатся на походную постель.
Ночное небо. В лагере горят костры, возле которых продолжается попойка ландскнехтов, ещё оставшихся к этом часу на ногах. Некоторые солдаты, не добравшиеся до своих палаток, спят прямо на земле. Часовые возле лагеря с завистью поглядывают на пирующих.
Луч утреннего солнца, пробившийся сквозь щель в палатке, падает на покрывало, под которым спят Анна и Петер Гайз.

ЧЕЙ-ТО ГОЛОС. Тревога! Всем подъём! Тревога!

Петер Гайз открывает глаза, приподнимается, садится на постели и несколько секунд двумя руками потирает себе виски, пытаясь придти в нормальное состояние после выпитого.

АННА (говорит сонным голосом). Что случилось?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Пока не знаю.

Он встаёт и начинает быстро одеваться.
Он выскакивает из палатки уже одетый, в полной боевой готовности, с мечом на поясе и аркебузой в руке. На ремне, переброшенном через плечо, висит сумка с патронами.
В лагере суматоха. Из палаток выбегают ландскнехты, несколько человек будят своих товарищей, спящих на земле возле погасшего костра.

ПЕТЕР ГАЙЗ (спрашивает у какого-то солдата). Что происходит?

Тот в ответ пожимает плечами.
Следуя за ландскнехтами, Петер Гайз направляется к краю лагеря, где собирается толпа. Все взоры устремлены на дорогу к городу, по которой двигается колонна вооружённых людей (семьсот человек). Во главе на лошади едет человек с белым флагом в руке. Среди ландскнехтов слышны голоса:
- Кто это такие?
- Да чёрт их знает.
- Кажется, у них белый флаг. Точно, белый флаг.
- Сдаются что ли?
- Похоже на то.
Из лагеря выезжает на своём коне капитан Мартин Хорн, направляется в сторону идущей колонны. Отряд останавливается, только всадник с белым флагом едет навстречу Мартину Хорну. Это испанский капитан Родригес. Они сближаются. Капитан Родригес учтиво кивает головой, Мартин Хорн отвечает ему взаимным кивком.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Я капитан Бартоломе Родригес.
МАРТИН ХОРН. Капитан Мартин Хорн. Что вы хотите?
КАПИТАН РОДРИГЕС. Хотим перейти на вашу сторону.
МАРТИН ХОРН. Сколько вас?
КАПИТАН РОДРИГЕС. Семьсот восемнадцать человек.
МАРТИН ХОРН. Позвольте угадаю. Вам не заплатили.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Хм (усмехается). Угадать несложно. Весь обоз с деньгами достался вам.
МАРТИН ХОРН. Вы правы, угадать несложно. Что касается вашего предложения — обращайтесь к герцогу Виттенбергу. Я думаю, он согласится. Es mi opinion personal. (Это моё личное мнение).
КАПИТАН РОДРИГЕС. El senor habla espanol? (Сеньор говорит по-испански?)
МАРТИН ХОРН. Es poco. (Немного). А Вы хорошо говорите по-немецки.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Наёмнику желательно знать несколько языков. Это избавляет от лишних проблем.
МАРТИН ХОРН. Я придерживаюсь такого же мнения.

Петер Гайз внимательно смотрит на беседующих всадников. Расстояние не позволяет услышать их разговор, но он видит, что оба капитана настроены миролюбиво. Тревога на его лице сменяется выражением спокойствия.

ПЕТЕР ГАЙЗ (говорит стоящему рядом ландскнехту). Ну всё, вроде бы отбой. Я пойду в палатку, меня там ждут.

Тот кивает головой.
Петер Гайз разворачивается и уходит. Ему навстречу идёт Вальтер Грюнфельд. Вид у Грюнфельда довольно помятый после вчерашней попойки, на лбу ссадина от удара об стол, в руке бутылка вина. Поравнявшись, они останавливаются, пару секунд смотрят друг на друга, затем расходятся и продолжают свой путь. Вальтер Грюнфельд подходит к группе ландскнехтов, среди которых тот самый Игрок, накануне игравший с ним в кости.

ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Я вчера ни с кем не дрался? Голова болит, просто раскалывается.

Ландскнехты многозначительно переглядываются.

ИГРОК. Ты вчера сильно напился и ударился головой об стол.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Точно?
ИГРОК. Точнее не бывает.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Ничего не помню.

Он прикладывает бутылку к губам и делает несколько глотков. Облегчённо выдохнув, он вытирает ладонью рот.

ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Ну что, битва будет? Без меня не начинайте.
ИГРОК. Куда же без тебя.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Сейчас я в себя приду, и можно начинать.
ИГРОК. Думаешь можно?

Ландскнехты скалят зубы, едва сдерживаясь от смеха, только Игрок старается сохранить серьёзное выражение лица.

ИГРОК. Вынужден тебя огорчить. Битвы не будет.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Жаль. Очень жаль.
ИГРОК. Хочешь повоевать?
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Я всегда готов, ты же знаешь. Я всех изрублю на куски.

Он допивает бутылку, бросает её на землю и смотрит по сторонам. Его взор натыкается на появившуюся из-за шатра баронессу Магду Схелекенс.

ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Ого! Какая аппетитная булочка.

Он глазеет на баронессу пожирающим взглядом.

ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. А баронесса хороша, особенно грудь. Её тыквы того и гляди выпрыгнут из платья. Хотел бы я поводить между ними своей морковкой.

Ландскнехты хохочут.
Внезапно сзади появляется чья-то рука и ложится на плечо Вальтера Грюнфельда. Он оборачивается. Перед ним стоит барон Гуго Схелекенс с суровым лицом. Смех мгновенно прекращается.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Ты только что оскорбил мою жену. Я требую извинений.
ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Ещё чего.

Барон резко бьёт его кулаком в челюсть. От мощного удара Вальтер Грюнфельд падает спиной на землю. Пролежав несколько секунд без движения, он приходит в себя, приподнимается, садится на земле и вытирает рукой кровь из разбитой губы.

ВАЛЬТЕР ГРЮНФЕЛЬД. Будем биться на мечах. Немедленно.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. С величайшим удовольствием.

На поле между лесом и лагерем группа ландскнехтов, среди которых Игрок и фельдфебель, стоит в ожидании поединка. Барон и Вальтер Грюнфельд на некотором расстоянии друг от друга снимают с себя куртки, бросают их на землю и остаются в белых рубашках.
К Гуго Схелекенсу подходит фельдфебель.

ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ (говорит тихим голосом). Будьте осторожны, барон. Вальтер Грюнфельд гнусный человек, но хорошо владеет мечом.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я должен испугаться?
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Не думаю.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. И я не думаю. Но всё равно, спасибо за предупреждение, фельдфебель.

Дуэлянты вынимают мечи из ножен и сближаются. Остановившись в двух шагах, они встают в боевые стойки и сверлят друг друга глазами, словно пытаясь угадать дальнейшие действия противника. Грюнфельд делает стремительный выпад, но барон ловко отшагивает назад, одновременно отбивая удар. Грюнфельд снова атакует и наносит два удара, сначала справа, потом слева, однако барон легко отбивает оба удара. Вальтер Грюнфельд отступает на шаг, на его лице возникает выражение досады. Барон в ответ улыбается, словно для него это забава, а не смертельный поединок. В глазах Грюнфельда появляется звериная злоба. Он бросается вперёд с неимоверной быстротой, пытаясь колющим движением проткнуть грудь противника, но Гуго Схелекенс с такой же скоростью скользит в сторону, и клинок уходит в пустоту. В следующее мгновение барон молниеносным ударом разрубает голову соперника. Колени Грюнфельда подгибаются, он  падает на землю вниз лицом. Из ужасной раны на траву хлещет кровь.

ИГРОК. Вот это удар!

Застывшие ландскнехты потрясённо смотрят на упавшее тело.
Гуго Схелекенс нагибается, вырывает пучок травы и с невозмутимой деловитостью вытирает лезвие меча. Закончив процедуру, он отбрасывает пучок в сторону, после чего вставляет меч в ножны.

ИГРОК. Дурак был этот Грюнфельд, хотя и дворянин. Слишком заносчивый.
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Он считал, что ему нет равных, и за это поплатился. Высокомерие убивает раньше меча.

Тем временем барон возвращается к брошенной куртке, поднимает её с земли и, машинально  отряхнув от возможной грязи, надевает на себя. Он спокойным шагом направляется к лагерю.

Горы. По горной тропе едет на осле монах. Видимо, долгая дорога его порядком утомила, и он едва не засыпает. Встряхнув головой, чтобы взбодриться, монах выпрямляется и зевает.
Внезапно возникает какой-то шум, похожий на хлопанье больших крыльев. Монах прислушивается. Звук становится громче. Остановив осла, монах смотрит вверх и вращает головой. Его глаза округляются, словно готовы выскочить из орбит. Прямо на него в небе летит дракон.

МОНАХ (с ужасом в голосе). Дьявол!

Он неистово крестится.
Чудовище приближается и пролетает над ним. Монах провожает его взглядом, втянув голову в плечи. Он колотит пятками осла, заставляя того как можно быстрее покинуть проклятое место.
В кабине махолёта сидят Август и Фредерик Вальдес. Учёный управляет летающей машиной.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Смотри, Август. Вот это компас.

Указательный палец левой руки учёного тыкает в круглое окошко прибора, разделённого чёрточками на 360 градусов. Через каждые 90 градусов в нём горят жёлтые огоньки. На несколько градусов выше от огонька, расположенного справа, светится яркая красная точка.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Жёлтые огоньки показывают стороны света: сверху север, снизу юг, справа восток, слева запад. Красная светящаяся точка показывает направление нашего полёта. Сейчас мы летим на восток, точнее, немного на северо-восток.

Учёный слегка поворачивает руль вправо. Красная точка перемещается вниз.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А вот теперь строго на восток.

Палец учёного сдвигается влево и останавливается на узком прямоугольном окошке, в котором горит жёлтая полоска. В верхней части окошка на стекле нарисован знак электричества — разделённый на чёрную и белую половину круг с восемью лучами.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вот эта полоска показывает количество накопленной силы в сосудах. Как видим, она поднимается почти до самого верха. То есть силы вполне достаточно.

Палец учёного сдвигается ещё левее и останавливается на точно таком же прямоугольном окошке, в котором горит красная полоска. На стекле круг с ромбом внутри.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А вот эта полоска показывает уровень жидкости в баке, которую мы назвали драконьим огнём. Как видим, бак заполнен почти наполовину.
АВГУСТ. Господин Фредерик, давайте испытаем драконий огонь в полёте.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Мне бы не хотелось когда-нибудь им воспользоваться.
АВГУСТ. Только как опыт, чтобы понять возможности машины.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Как опыт можно.

Махолёт пролетает над плоскогорьем, расположенным между горными хребтами.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (глядя на обзорный экран). Вот удобное место.

Он направляет летательный аппарат вниз, выравнивает, и, наклонив голову дракона, нажимает на кнопку. Сноп огня, вырвавшийся из пасти, ударяет в плоскогорье. Машина летит вперёд, оставляя за собой дорожку пламени.
Август смотрит на обзорный экран с нескрываемым восхищением. Отпустив кнопку, учёный направляет аппарат вверх. Махолёт описывает в воздухе дугу и возвращается назад, снижаясь для посадки. Он приземляется на лапы недалеко от горящей полосы. Створки люка открываются. Первым из машины вылезает Август, за ним следом Фредерик Вальдес.
Пламя постепенно угасает. Учёный и его слуга подходят ближе. Потемневшая скальная порода заметно оплавилась и по краям пошла трещинами.

АВГУСТ. Смотрите, господин Фредерик, камни оплавились. Вот это жар.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Да, это страшное оружие. Наверное, оно способно разрушить даже самую прочную крепость.
АВГУСТ. С такой машиной над нами никто не властен. Зачем нам какие-то короли, какая-то знать? Нам бы ещё золота побольше, и мы бы обрели настоящую свободу.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это заблуждение. Посмотри на наших господ. У них есть власть, оружие, золото. Но разве они свободны? Они боятся всё это потерять и поэтому они рабы собственных страхов и страстей. Свобода — это внутреннее состояние человека.
АВГУСТ (недовольно). Ну да. Если вас закуют в цепи и посадят в темницу, что вы будете делать с такой внутренней свободой? Опять же, если человек нищий, как церковная мышь, нет ни еды, ни одежды, ни крыши над головой? На кой чёрт ему такая свобода, когда желудок просит: «дай пожрать!»? Что вы ему скажете в ответ? Поешь внутренней свободы и будь счастлив? Нет, свобода — это когда ни в чём не нуждаешься и над тобой никто не властен.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ну хорошо, допустим, у тебя всё это есть. Что ты будешь делать дальше?
АВГУСТ. Да просто буду жить и ни о чём не думать.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Всегда найдётся тот, кто захочет у тебя всё это отнять. А если он окажется умнее, то он это сделает. И на этом твоя свобода закончится. Поэтому ты будешь бояться, а страх — самая ужасная темница, потому что живёт внутри человека.
АВГУСТ. Лучше всё иметь и бояться потерять, чем ничего не иметь и ничего не бояться. Как мертвец. Покойник ничего не имеет и ничего не боится.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ладно, я вижу, что наш спор бесполезен. Каждый остаётся при своём мнении.

Учёный возвращается к летательному аппарату и залезает внутрь. Август следует за ним. Створки люка закрываются. Через несколько секунд махолёт отталкивается лапами от скального грунта и взлетает.

В небольшой печи, сложенной из камней, жарко горят угли. Сверху стоит котелок, в котором закипает похлёбка. Рядом, перед входом в пещеру сидит на камне учёный, его слуга кормит овсом лошадь и осла.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Еда для животных скоро закончится. Нужно будет отвести домой лошадь и осла, они нам здесь больше не нужны. Марта о них позаботится, а мы захватим еду для себя и вернёмся сюда пешком. Будем дальше изучать машину.
АВГУСТ. Я тут подумал, вдруг нашу машину кто-нибудь видел, когда мы летали над горами?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ну и что? Решит, что видел живого дракона и больше в эти места не сунется.
АВГУСТ. А если это какой-нибудь сумасшедший рыцарь? Захочет сразиться с драконом, начнёт искать и в конце концов обнаружит пещеру, пока нас не будет. Поднимется наверх, найдёт машину, выяснит, что это такое. Мы же не одни такие умные, постепенно во всём разобрались, и он разберётся.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Хорошо, тогда возьмём с собой книгу с чертежами. Без неё ни один мудрец не поймёт, как управлять машиной. Мы бы тоже ничего не поняли, не будь этой книги.
АВГУСТ. Вот так и сделаем.

Местность возле реки. По мосту через реку едут на лошадях рыцари Якоба Фалькстейна. Длинная колонна его армии, вытянувшись вдоль берега, готовится к переправе. На другом берегу их ожидает армия Александра Фалькстейна, расположившись на поле. Дальше, за лесным массивом синеют горы.
Неподалёку от моста стоят Генрих Гриммель и Александр Фалькстейн с понурым видом. Подъезжает герцог Якоб Фалькстейн в сопровождении Олафа Гриммеля, остановившись возле них, слезает с коня. Олаф Гриммель тоже спешивается.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (сурово смотрит на Генриха Гриммеля). Сколько людей вы привели?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Четыре тысячи и сто с лишним человек.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я дал вам восьмитысячную армию, вы приводите половину без обоза и артиллерии. Как это понимать, Генрих Гриммель?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Ваша Светлость, позвольте мне всё объяснить. Мы направлялись к городу, но нам преградили дорогу ландскнехты и конница Виттенберга. Они нас ждали. Не знаю, как они пронюхали о нашем передвижении.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Очень просто. В наших рядах шпион.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ (удивлённо). Шпион? Я об этом не подумал.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Что было дальше?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Мы их атаковали, намереваясь пробиться к городу. Но случилось неожиданное. У ландскнехтов оказались какие-то дьявольские аркебузы. Они стреляли без перерыва, положив много людей. Наша пехота не выдержала.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. И вместо того, чтобы организованно отступить, вы предпочли спасаться бегством. Мне уже обо всём доложили. Я очень Вами недоволен, Генрих Гриммель,  и расцениваю Ваше поведение как трусость.

Под его тяжёлым взглядом Генрих Гриммель виновато опускает глаза. На лице Олафа Гриммеля, наблюдавшего всю эту сцену, появляется усмешка. 
В лесу, спрятавшись за деревом, стоят двое разведчиков Виттенберга, одетые как крестьяне. Отсюда хорошо видно, как армия Якоба Фалькстейна переправляется по мосту через реку.

РАЗВЕДЧИК (говорит своему напарнику). Отправляйся к герцогу, передай, что войско Фалькстейна соединилось. А я пока понаблюдаю.

Тот кивает головой и уходит в глубь леса.

Герцог Фалькстейн смотрит на своего сына.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Александр, пойдём поговорим.

Они отходят метров на десять. Первым идёт Якоб Фалькстейн, за ним как побитая собачонка плетётся Александр. Остановившись, герцог поворачивается к сыну.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Кто приказал бежать с поля боя, ты или Генрих Гриммель?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Это сделал Генрих. Пока я раздумывал, как поступить в сложившейся ситуации, он схватил меня за руку и сказал, что битва проиграна и нужно уходить.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ясно.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Я не виноват, отец.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я знаю.

Тем временем Генрих Гриммель подходит к своему брату.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Здравствуй, брат Олаф.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Здравствуй, брат Генрих.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Мне сказали, что герцог назначил тебя своим адъютантом.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Что ты хочешь?
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Можешь замолвить за меня словечко герцогу? Мы же близкие родственники и должны помогать друг другу. Если я окажусь в опале, рано или поздно это отразится на тебе.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Знаешь, Генрих, почему герцог сделал меня своим адъютантом? Потому что я всегда выполнял все приказы и никогда ни о чём не просил. Советую тебе поступать точно так же.

Глаза Олафа Гриммеля холодны. На лице Генриха появляется недовольное выражение.
Олаф Гриммель вспоминает. Ему девять лет, брату четырнадцать. Они сражаются в саду на деревянных мечах. Генрих выбивает меч из рук Олафа и толкает его рукой в грудь. Олаф падает на спину. Генрих наступает на него ногой и приставляет меч к горлу.

МАЛЬЧИК ГЕНРИХ. Ты слабак, Олаф. Я стану бароном, а ты станешь монахом.
МАЛЬЧИК ОЛАФ. Я стану рыцарем.
МАЛЬЧИК ГЕНРИХ. Нет, ты станешь монахом.
МАЛЬЧИК ОЛАФ (чуть не плача). Я стану рыцарем.
МАЛЬЧИК ГЕНРИХ. Для рыцаря ты слабоват, поэтому ты станешь монахом.

Олаф начинает всхлипывать. Генрих смотрит на него со злорадной улыбкой.

План сменяется. В глазах Генриха Гриммеля появляется злобный огонёк.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Что, не можешь мне простить, что я стал бароном? Я старший брат и не я придумал эти законы.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Мне не на что жаловаться. Я стал рыцарем, как и хотел, хотя ты желал, чтобы я стал монахом.

Видя, что дальнейший разговор бесполезен, Генрих Гриммель разворачивается и отходит.
Подъезжает карета. Слуга, сидевший рядом с кучером, слезает на землю и открывает дверь. Из кареты выходит герцогиня Фалькстейн.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (говорит своему сыну). Подойди к матери. Она за тебя очень переживала.

Александр подходит к герцогине.

КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Хвала Господу, что ты жив. Я себе места не находила, не знала, что и думать.

Они обнимаются.

АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Ты никак не привыкнешь, мама, что я уже взрослый и мне приходится сражаться.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Я знаю, что ты взрослый, но я никогда не привыкну к мысли, что могу тебя потерять.

Разведчик в лесу продолжает наблюдать из-за дерева. Сзади появляются четверо солдат с хворостом в руках, заметив незнакомого человека, останавливаются.

ОДИН ИЗ СОЛДАТ. Ты что здесь делаешь?

Разведчик оборачивается, настороженно смотрит на них и бросается бежать. Выкинув хворост, солдаты пускаются за ним в погоню. Разведчик бежит по кривой траектории, стараясь уйти в глубь леса. Солдаты пытаются выйти ему наперерез. Разведчик начинает петлять, уходя от погони. Его нога цепляется за торчащий корень дерева, и он падает на землю. Он пытается встать, но подбежавшие солдаты окружают его. Один из них бьёт разведчика ногой, снова опрокинув на землю. Солдаты вынимают мечи из ножен.

ОДИН ИЗ СОЛДАТ. Ну что, добегался?

Герцог Фалькстейн и его жена разговаривают вполголоса, отойдя в сторону от чужих ушей. Возле них никого нет.

КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Может быть, мы напрасно затеяли эту войну? Мы теряем деньги, мы теряем людей. Мы могли потерять нашего сына. И неизвестно, чем всё это закончится. А нужно убить всего лишь одного человека — Эрика Виттенберга.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я думал об этом. К сожалению, мы можем получить большие проблемы. Если я пошлю кого-то из своих людей, есть вероятность, что об этом  кто-нибудь узнает. Человек может попасться, его заставят говорить. Всё это вызовет недовольство в моём окружении. Одно дело победить Виттенберга в бою, и совсем другое послать к нему убийцу. Наша знать посчитает, что это подлость. Ты же знаешь, как многие относятся к вопросам чести. Я не хочу взойти на трон под негодующие взгляды своих подданных. Меня будут считать королём-убийцей, а не королём-победителем.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. А если Виттенберга убьёт кто-то со стороны? Человек, никак не связанный с нами.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вообще-то, есть такой человек. Я один раз воспользовался его услугами. Он убил аптекаря, который изготовил яд для короля. Моего лица этот человек не видел, я был в маске и в чёрном одеянии. Его это не удивило. Наверное, он привык, что его наниматели предпочитают анонимность. Не знаю, согласится ли он. Дело очень опасное. Убить герцога намного сложнее, чем убить аптекаря.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Надо попробовать.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я отправлю за ним кого-нибудь из наших слуг.

К ним направляется Олаф Гриммель. Увидев его приближение, герцог и герцогиня замолкают.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Ваша Светлость, солдаты поймали в лесу вражеского лазутчика. Что прикажете с ним делать?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я хочу сам его допросить.

Связанный разведчик под охраной четырёх поймавших его солдат стоит в окружении небольшой толпы вооружённых людей, среди которых кондотьер Мазаччо, Генрих Гриммель и несколько знатных феодалов. Подходит Якоб Фалькстейн и Олаф Гриммель. Люди почтительно расступаются, пропуская герцога.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (спрашивает у разведчика). Ты кто такой?
РАЗВЕДЧИК. Господин, я обычный крестьянин. Собирал ягоды в лесу. Увидел, как через мост переправляется войско, и поневоле залюбовался. Я никогда не видел ничего подобного. Солдат, конечно, видел, но не в таком количестве. Потом сзади подошли четверо, спросили, что я делаю. Я испугался и побежал. Меня поймали. Вот и всё. Ничего плохого я не делал, только смотрел.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. И где твоя деревня?
РАЗВЕДЧИК. Недалеко отсюда.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. А если я прикажу привести жителей этой деревни? Ты понимаешь, что с тобой будет, если тебя никто из них не опознает? Мне почему-то кажется, что именно так и произойдёт. Ну что, мне отдать такой приказ?

На лице разведчика появляется некоторое замешательство.

РАЗВЕДЧИК. Вы вольны поступать как угодно, господин.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. По твоему лицу вижу, что я прав. Я всегда вижу, когда мне врут. Если бы ты сказал правду, что ты лазутчик, я бы тебя отпустил. Уважаю преданных людей, честно исполняющих свой долг. Тебе ведь приказали за нами следить, не так ли?

Разведчик молчит.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Твоё молчание бесполезно. Наоборот, оно красноречивее многих слов и только подтверждает мою правоту. (Обращается к солдатам). Отрубить ему голову.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Позвольте мне это сделать.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (смотрит на Генриха Гриммеля). У меня нет возражений. Действуйте.

Генрих Гриммель подходит к разведчику, не торопясь вынимает меч из ножен.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ (обращается к солдатам). Поставьте его на колени.

Двое солдат хватают осуждённого и силой ставят на колени. Побледневший разведчик закрывает глаза. Его губы беззвучно шевелятся, произнося слова молитвы. Генрих Гриммель осторожно, чтобы не порезаться, проверяет пальцем остроту лезвия. Убедившись, что меч не затупился, он встаёт за спиной пленника и быстрым, точным ударом отрубает тому голову. Обезглавленное тело падает на траву.

ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Хороший удар. Я помню казнь одного разбойника в Вероне. Ему отрубили голову только с третьего раза. Палач то ли был пьян, то ли руки у него росли не из того места. Ужасное было зрелище.

Генрих Гриммель стряхивает кровь с лезвия и вставляет меч в ножны. Он смотрит на герцога, ожидая дальнейших приказаний, но Якоб Фалькстейн с выражением холодного равнодушия на лице отворачивается и направляет свой взгляд на мост, по которому продолжает переправляться колонна солдат. Люди, наблюдавшие казнь, начинают расходиться. Один из знатных феодалов, человек лет пятидесяти с лишним с титулом графа, подходит к Якобу Фалькстейну.

ГРАФ. Что дальше, Якоб? Первоначальный план провалился, остаётся только идти и брать город в осаду. Или у Вас есть какой-то другой план? Зная Вас, предполагаю, что он есть.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вы угадали, граф. У меня есть другой план. Я собираюсь заставить Виттенберга отойти от города.
ГРАФ. Каким образом?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Помните, я послал несколько отрядов, которые должны были разорять деревни Виттенберга, лишая противника поставок продовольствия? Мы используем эту тактику, но в более жёстком варианте. Нужно будет не только сжигать деревни, но и убивать всех крестьян, оставляя в живых одного человека в каждом селении, чтобы он мог рассказать обо всём, что видел. Это вызовет волну недовольства. Люди потребуют от Виттенберга принять решительные меры, и он вынужден будет выйти в поле для окончательной битвы. А у нас до сих пор есть численное преимущество.
ГРАФ. По-моему, это слишком. Нас возненавидят. Кем бы не были эти крестьяне, но они наши соотечественники и, между прочим, христиане. Мы же не турки, чтобы резать всех подряд.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Послушайте, Вильгельм. Не мне Вам объяснять, что Бог создал крестьян как тягловый скот, чтобы они своим трудом обеспечивали защитников земли и веры, то есть нас с вами, благородных людей. Вы же не льёте слёзы, когда люди режут домашний скот, чтобы прокормиться. Это вынужденная мера, вызванная необходимостью. И в данном случае мы имеем дело с вынужденной мерой. На войне всегда кем-то жертвуют. Я понимаю, что это жестоко, но других вариантов я не вижу. Если Вы не согласны, предложите свой план.
ГРАФ. У меня нет своего плана.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тогда остаётся только этот. В конце концов я же не прошу Вас лично принять участие в этом деле. Для такой работы существуют наёмники. Они чужеземцы, им всё равно, кого убивать, лишь бы платили. В дальнейшем всё можно будет свалить на них.
ГРАФ. Поступайте, как считаете нужным. Но лично мне это не по душе. Мы уже не молоды, Якоб, и недалёк тот день, когда предстанем перед Всевышнем. Вряд ли Вы сумеете убедить его в том, что убийство ни в чём не повинных христиан было вынужденной мерой.

Граф уходит. Якоб Фалькстейн смотрит ему в спину нехорошим взглядом.

Лагерь ландскнехтов. Петер Гайз, сидя на стуле возле палатки, точит свой меч. В нескольких метрах от него стоит тот самый монах, который видел в горах дракона, и разговаривает с группой слушающих его ландскнехтов, среди которых находится Громила Иоганн.

МОНАХ. Грядут страшные времена. Я видел в горах дьявола. Он летел над вершинами, приняв облик мерзкого чудовища, и от шума его крыльев сотрясалась вся округа. Я видел его так же ясно, как вижу вас. Он пролетел над моей головой. Даже мой осёл задрожал от ужаса. И тогда я понял, что конец света уже близок, ибо грехи людские переполнили чашу терпения Господа. Вместо того, чтобы проливать человеческую кровь, покайтесь пока не поздно.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Что пили перед этим, святой отец? Отвар из мухоморов?

Ландскнехты дружно хохочут. Петер Гайз отрывается от своего занятия и с улыбкой смотрит на Громилу Иоганна.

МОНАХ. Вам смешно? Безумцы. Дьявол придёт за вами, вот увидите. Вспомните тогда мои слова. И будет вам не до смеха.
ГРОМИЛА ИОГАНН. Вы случайно не бродячий актёр? Хорошо играете.

Ландскнехтов сотрясает новый взрыв хохота.
Монах хочет что-то сказать, но поняв, что дальнейшие слова бесполезны, удаляется с рассерженным видом. Ландскнехты расходятся. Петер Гайз продолжает точить меч.
Появляется капитан Родригес, подходит к Петеру Гайзу.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Прошу меня извинить, сеньор, что я Вас отвлекаю. Где я могу найти вашего капитана?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Пойдёмте, я покажу.

Он встаёт со стула, кладёт на него точильный камень и вставляет меч в ножны.
Мартин Хорн возле своей палатки разговаривает с Гуго Схелекенсом.

МАРТИН ХОРН. Чувствую, нам предстоит большая битва. Пока есть время, надо хорошо подготовиться. Всё оружие должно быть в полном порядке. И проследите, чтобы стрелки склеили как можно больше патронов. Кстати, Гуго, Вы заметили, что после дуэли с Грюнфельдом Вас очень уважают?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Да, я заметил.
МАРТИН ХОРН. Сила действует на людей лучше всяких слов. Впрочем, Вы это сами прекрасно знаете.

К ним подходят Петер Гайз и капитан Родригес.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Здравствуйте, капитан Хорн.
МАРТИН ХОРН. Здравствуйте, капитан Родригес. У Вас ко мне какое-то дело?
КАПИТАН РОДРИГЕС. Мы бы хотели приобрести кое-какое имущество — палатки, котелки и прочее — а я в этом лагере никого не знаю, поэтому обратился к Вам. Вы не могли бы мне помочь?
МАРТИН ХОРН. Охотно. (Обращается к Петеру Гайзу). Петер, отведите капитана Родригеса к торговцам. (Поворачивается к капитану Родригесу). Надеюсь, деньги у Вас есть?
КАПИТАН РОДРИГЕС. Найдутся. Можно ещё вопрос?
МАРТИН ХОРН. Я слушаю.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Что это за скорострельные аркебузы, которыми вы остановили атаку  пехоты? Хотелось бы взглянуть.
МАРТИН ХОРН. Зачем?
КАПИТАН РОДРИГЕС. Просто интересно.
МАРТИН ХОРН. Вступайте в мой отряд и увидите.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Хм (усмехается). Хороший ответ. Не подумайте ничего плохого, я спросил только из любопытства. Я многое видел в жизни, особенно в Новом Свете, но такого не видел никогда.
МАРТИН ХОРН. Я слышал, что из Нового Света возвращаются сказочно богатыми. Это правда?
КАПИТАН РОДРИГЕС. Не все. Лично мне не повезло. Я держал в руках столько золота, что мне хватило бы на безбедную жизнь до конца моих дней. Но меня ограбили люди, которых я считал своими друзьями. Они воткнули мне нож в спину и бросили умирать в джунглях. Меня подобрали и выходили индейцы. Мы убивали их как бешеных собак, а они спасли мне жизнь. Я вернулся домой с пустыми карманами.
МАРТИН ХОРН. Чрезмерная жажда золота погубит Испанию. Это болезнь.
КАПИТАН РОДРИГЕС. У вас, немцев, тоже есть болезнь. Называется ересь Лютера. Она разъест вас изнутри как проказа.
МАРТИН ХОРН. Вообще-то, я из Вестляндии и такой же католик как и Вы. Но в моём отряде хватает лютеран.
КАПИТАН РОДРИГЕС. Как вы с ними уживаетесь?
МАРТИН ХОРН. Я запретил любые религиозные споры под страхом наказания. У нас одно общее дело, которое всех объединяет. Всё остальное не имеет значения. Пусть каждый верит во что хочет, лишь бы не навязывал свои взгляды другим.
КАПИТАН РОДРИГЕС. И что, это работает?
МАРТИН ХОРН. Вполне. Что-нибудь ещё?
КАПИТАН РОДРИГЕС. У меня больше нет вопросов. Спасибо.
МАРТИН ХОРН (обращается к Петеру Гайзу). Петер, попросите Анну раздобыть несколько бочонков масла. Мы заплатим.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Хорошо, капитан.

Петер Гайз и капитан Родригес уходят.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. У меня сложилось впечатление, что этого капитана Родригеса интересовали только скорострельные аркебузы. Всё остальное всего лишь предлог.
МАРТИН ХОРН. Вы тоже об этом подумали? Я не знаю, что у него на уме, но доверять ему не стоит.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС.  Мартин, а зачем Вам столько масла?
МАРТИН ХОРН. Увидите.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Опять загадки.

Деревня, расположенная поблизости от подножия гор. К ней по дороге едет на телеге крестьянин, везёт сено. Лошадь неспешно тянет нагруженную повозку. Раздаётся свист, в горло крестьянину вонзается арбалетная стрела. Выпустив из рук вожжи, он опрокидывается спиной на сено. Впереди из-за дерева выходит наёмник с арбалетом в руках. Лошадь, повинуясь привычке, продолжает двигаться дальше по направлению к деревне. Повозка проезжает мимо арбалетчика. Появляется толпа наёмников, их не меньше полусотни. Выйдя на дорогу, отряд шагает вслед за телегой. Приблизившись к деревне, наёмники перегруппируются: половина обходит селение справа, половина слева, таким образом образуя клещи. Аркебузиры дуют на фитили, арбалетчики вставляют в ложе стрелы. Их в отряде около трети: одиннадцать аркебузиров и шесть арбалетчиков.
Из-за крайнего дома выходит крестьянин, увидев вооружённых людей, останавливается. Первоначальное удивление на его лице сменяется тревогой. Он быстро убегает обратно за дом. Растянувшись цепью, наёмники подходят к деревне. Четверо, среди которых один аркебузир, огибают крайний дом, поднимаются на крыльцо и, открыв дверь, входят внутрь.  Едва идущий первым наёмник переступает через порог, как на него бросается крестьянин с вилами, втыкает их в живот вошедшему. Выдернуть вилы из тела противника крестьянин уже не успевает, поскольку второй наёмник насквозь протыкает его мечом, затем резко вытаскивает клинок. Крестьянин издаёт предсмертный хрип и падает на пол. Буквально две секунды спустя валится на спину обмякшее тело смертельно раненого наёмника. Его взбешенные товарищи врываются в комнату, где за обеденным столом сидят с испуганным видом жена крестьянина и его пятнадцатилетний сын. Аркебузир стреляет в крестьянку, подростка зарубает мечом третий наёмник. Убитые падают на пол. Аркебузир подходит к столу, берёт кувшин молока, подносит его ко рту и делает несколько жадных глотков. По его подбородку бегут белые струйки. Двое его товарищей хватают руками еду с тарелок и жуют, стоя возле стола.
В деревне начался переполох. Ворвавшиеся с двух сторон наёмники убивают всех подряд: мужчин, женщин, детей. Испуганные жители пытаются бежать, но всюду натыкаются на захватчиков. В них стреляют из аркебуз и арбалетов, рубят мечами. Наёмники сжимают клещи, сгоняя крестьян в центр деревни словно диких зверей. Воздух наполнен криками ужаса, детским плачем. Безжалостные наёмники оставляют за собой только мёртвые тела деревенских жителей. Несколько солдат, идущие позади остальных, поджигают факелами дома.
Из-за сарая, который ещё не успели поджечь, появляется человек лет сорока с луком в правой руке и колчаном со стрелами за спиной (Лучник), несёт в левой руке двух подстреленных уток. Он бросает птиц на землю и двигается, прижимаясь к стене сарая, чтобы быть менее заметным. К сараю направляется наёмник с факелом. Высунувшись из-за угла, Лучник натягивает тетиву и, разжав пальцы, выпускает стрелу, которая вонзается наёмнику в грудь. Подстреленный враг падает на землю. Быстро достав из колчана вторую стрелу, Лучник вставляет её в тетиву и целится в другого солдата с факелом. Тот стоит к нему спиной и поджигает дом напротив. Стрела со свистом втыкается ему под лопатку. Уложив двух незваных гостей, Лучник направляется вслед за основной группой наёмников.
По дороге идут учёный Фредерик Вальдес и его слуга Август с мешками за спиной, направляются к горам. Впереди появляется деревня. Над селением поднимаются густые клубы дыма, слышны крики людей. Путники останавливаются.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (глядя на дым). Что это?
АВГУСТ. Кажется, деревня горит.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Может, нужно оказать какую-нибудь помощь? Пойдём посмотрим.

Они быстрым шагом идут к деревне.
Лучник целится в наёмника с мечом в руке, который догоняет испуганную крестьянку и её десятилетнюю дочь. Ещё немного, и солдат их настигнет, но в этот момент стрела пробивает ему шею. Словно споткнувшись, наёмник падает на землю. Видимо, услышав стук упавшего тела, крестьянка оборачивается, сначала видит поверженного врага, потом переводит взгляд на Лучника. Она останавливается, в растерянности замерев на месте. Её дочь тоже оборачивается и останавливается.

ЛУЧНИК. Бегите из деревни! (Показывает рукой в сторону сарая). Туда!

Женщина и её дочь бегут в указанном направлении. Возглас Лучника слышат несколько находящихся неподалёку наёмников. Они оборачиваются и смотрят в его сторону. Один из аркебузиров прицеливается и стреляет. Пуля срезает клочок рубашки на левом плече Лучника, ободрав кожу. Бросив мимолётный взгляд на царапину, Лучник отступает назад, доставая на ходу стрелу из-за спины.

Фредерик Вальдес и Август приближаются к деревне.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это был выстрел. Похоже, на деревню напали.

Они останавливаются.
Лучник целится в стрелявшего в него аркебузира, попадает тому в сердце. Сослуживцы убитого приходят в ярость и, сорвавшись с места, несутся в сторону Лучника. Тот вынужден бежать по направления к краю деревни.
К сараю подходит наёмник с горящим факелом, видит двух убитых стрелами товарищей. Мимо него пробегает крестьянка с дочерью. Отбросив факел, наёмник выхватывает меч и бросается за ними в погоню.
Фредерик Вальдес и Август стоят в нерешительности на дороге.

АВГУСТ. Господин Фредерик, смотрите.

Они видят, как из деревни выбегает женщина с девочкой, за которыми гонится солдат. Фредерик Вальдес и Август с ужасом смотрят на происходящее. Наёмник догоняет беглянок, сначала рубит на ходу спину крестьянки. Та падает лицом на землю. Затем солдат настигает девочку. Резкий взмах меча — и всё кончено. Безжизненное тело ребёнка лежит на траве. Наёмник стряхивает кровь с лезвия и вдруг замечает на дороге учёного и его слугу. Не долго думая, он направляется в их сторону. Август хватает Вальдеса за руку.

АВГУСТ. Уходим отсюда!

Оба быстрым шагом удаляются прочь. Увидев их бегство, наёмник останавливается. На его лице появляется кривая ухмылка. Сплюнув на землю, он разворачивается и возвращается в деревню.
Метрах в двадцати от этого места покидает селение Лучник и бежит в сторону рощи. За ним гонятся его преследователи.

ОДИН ИЗ НАЁМНИКОВ.Ci e stato ordinato di tenere in vita una persona. Lascia che sia lui. (Нам приказали оставить в живых одного человека. Пусть это будет он).

Они останавливаются. Беглец добегает до деревьев и скрывается за стволами.
Пылающая деревня. Извиваются огромные языки пламени, к небу поднимается чёрный дым и подхваченные ветром искры. По дороге уходит колонна наёмников.
Догорающие развалины домов. По усыпанной пеплом земле бредут со скорбными лицами Фредерик Вальдес и Август, то и дело натыкаясь на трупы.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Смотри внимательнее. Кто-то мог выжить.

Они доходят до центра деревни, где им открывается ужасающая картина массового убийства. От обилия мёртвых тел жителей учёному становится не по себе. Он закрывает лицо руками. Даже Август еле сдерживает слёзы.

АВГУСТ. Выживешь тут, как же. Они убили всех.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (убирает ладони от лица). Это ужасно. Мы словно спустились в ад.
АВГУСТ. Хуже. В аду только грешники, а здесь одни невинные души. Что сделали эти люди? Всю жизнь работали как проклятые. Разве они заслужили такое?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Мы должны остановить эту войну.
АВГУСТ. Как мы её остановим?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. У нас есть механический дракон. Мы напугаем этих вояк до смерти и заставим заключить перемирие.
АВГУСТ. Эта война не остановится, пока кто-то не станет королём.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Пусть выбирают короля голосованием.
АВГУСТ. Как это?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Как в Древнем Риме. Пусть объявляют выборы и голосуют.
АВГУСТ. Такого у нас никогда не было.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Теперь будет. Нам необходимо быстрее добраться до летающей машины. По дороге я обдумаю все детали. Мы сделаем то, что должны, Август. Мы остановим войну во что бы то ни стало. Иначе я не смогу жить в этом чудовищном мире. Само Провидение послало нам в руки удивительную машину. Не воспользоваться такой возможностью худшее преступление.

Они уходят.

Большой зал во дворце герцога Виттенберга. Сам Эрик Виттенберг, нахмурив брови,  слушает Лучника. Позади него за длинным столом стоят знатные феодалы и начальники отрядов.

ЛУЧНИК. Я уходил на пруд, охотился на диких уток. Когда вернулся в деревню, увидел, что там полно солдат. Они убивали всех, даже детей. Деревню сожгли дотла. По-моему, это были итальянские наёмники. Я слышал их речь.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Твоё лицо мне знакомо. Где я мог тебя видеть?
ЛУЧНИК. Я был солдатом в Вашем войске в прошлую войну. Вы даже дали мне в награду десять гульденов.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. А-а, теперь припоминаю. Ты хорошо стреляешь из лука.
ЛУЧНИК. Верно, Ваша Светлость. Мой отец тоже был солдатом, с детства учил меня стрелять. У меня к Вам просьба. Я снова хочу вступить в Ваше войско. Поверьте, я буду убивать этих тварей пока жив.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Я выполню твою просьбу. Я не призывал в этот раз ветеранов, потому что не хотел, чтобы вы сражались против своих товарищей по оружию, с которыми делили хлеб на поле боя. Пусть воюют молодые, не связанные узами военного братства. Но как я могу тебе отказать? (Обращается к слуге). Накормите этого человека.
СЛУГА. Слушаюсь, Ваша Светлость.
ЛУЧНИК. Премного благодарен, Ваша Светлость.

Он кланяется, затем уходит вслед за слугой. Герцог возвращается к столу.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Все слышали? Замысел Фалькстейна вполне понятен. Теперь он будет убивать моих крестьян до тех пор, пока мы не отойдём от города и вступим с ним в бой в чистом поле. Я ожидал от него нечто подобное. Город Фалькстейну не взять, и он это понял. По моим подсчётам у него сейчас около шестнадцати тысяч. У него больше людей и, самое главное, больше конницы, что даёт ему преимущество на ровной местности. Зато у нас теперь больше пушек. И мы это используем. Мы выйдем сражаться в поле, но сделаем это так, как выгодно нам. (Придвигает к себе карту). По данным разведки армия Фалькстейна встала лагерем вот здесь, возле реки. (Показывает пальцем на карте. Затем передвигает палец вдоль нарисованной реки ближе к городу Басселю). А вот здесь, примерно в пяти английских милях от их лагеря есть очень удобное место для сражения. Это поле, расположенное рядом с берегом. Мы превратим его в сплошную крепость, построив земляные укрепления. Возводятся они довольно быстро и хорошо противостоят артиллерии. Я уже отправил много людей подготовить поле для битвы. Мешки с землёй перевозятся на лодках по реке в тёмное время суток. Лазутчики Фалькстейна следят в основном за дорогами, так что возникшие оборонительные укрепления будут для противника полной неожиданностью. Таким образом мы лишим Фалькстейна преимущества. Наша задача — хорошо подготовить армию к предстоящей битве. Выступим сразу, как только будут готовы укрепления. Но в первую очередь нужно будет послать несколько отрядов в деревни, которые ближе всех находятся от лагеря Фалькстейна и могут подвергнуться нападению. Я никому не позволю безнаказанно убивать моих крестьян.

Военный лагерь Фалькстейна. На поле и вдоль берега стоят многочисленные шатры. По мосту через реку едут нагруженные телеги, везут провизию и бочки с порохом. По лагерю вдоль ряда шатров идут двое: впереди слуга герцога Фалькстейна, за ним человек в чёрном одеянии с капюшоном на голове (Наёмный Убийца). Они проходят возле палатки, у которой сидят двое солдат. Оба солдата с любопытством провожают их взглядом.

1-й СОЛДАТ. Кто это?
2-й СОЛДАТ. Тот, что спереди — слуга герцога. А второго не знаю. Похож на инквизитора. Интересно, что он тут делает? Неужели наш герцог решил обратиться к инквизиции? Зачем?
1-й СОЛДАТ (говорит с усмешкой). Видимо, он хочет, чтобы святые отцы изгнали дьявола из Виттенберга.
2-й СОЛДАТ. Если из кого и надо изгнать дьявола, так это из самого Фалькстейна.

Оба хихикают. К ним подходит Олаф Гриммель.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Хватит болтать, болваны. Хотите получить свою порцию плетей за такие разговоры?

Оба солдата с побелевшими лицами немедленно вскакивают и стоят, вытянувшись по струнке.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Я ничего не слышал. Но впредь держите свой рот на замке. Вам ясно?
ОБА СОЛДАТА. Ясно, господин Гриммель.

Олаф Гриммель пристально смотрит в спины слуге герцога и человеку в чёрном. Остановившись возле одного из шатров, слуга открывает вход и пропускает внутрь Наёмного Убийцу, а сам уходит дальше вдоль палаточного ряда, где опять останавливается и застывает в ожидании. Внутри шатра человек в чёрном откидывает назад мешающий обзору капюшон и осматривается.  Перед ним на стуле сидит герцог Фалькстейн, тоже одетый во всё чёрное и с чёрной маской на лице. Больше в шатре никого нет.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Прошу меня извинить за то, что оторвал Вас от дел, но так сложились обстоятельства. Вы мне срочно нужны. Надеюсь, дорога не была утомительной?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Наоборот. Я отдыхаю, когда путешествую. Работа отнимает много времени, порой вздохнуть некогда, поэтому не стоит извиняться. Я узнаю Ваш голос. В прошлый раз был аптекарь. Кто в этот раз?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. В этот раз дело посложнее. Но и оплата намного выше.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Какая-нибудь знатная персона?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Абсолютно верно.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Кто именно?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Герцог Эрик Виттенберг.

Наёмный убийца задумывается.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ну что, возьмётесь?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Я должен подумать. Дело непростое. Мне ещё не приходилось охотиться на птиц такого высокого полёта.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я могу облегчить Вам задачу и предложить готовый план. Вам останется только его выполнить.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Даже так? И сколько платите?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тысячу гульденов.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Две тысячи.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ладно, пусть будет две тысячи. Я так понял, что Вы согласны?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Мы договорились только о цене. Сначала я выслушаю Ваш план, а потом скажу, согласен я или нет.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тогда слушайте. Но в случае Вашего отказа весь разговор останется между нами.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Разумеется. Если бы я не умел хранить тайны, меня бы уже давно не было на этом свете.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. В ближайшее время герцог Виттенберг со своей армией покинет город и отправится на битву. Вы переоденетесь в одежду ландскнехта и проберётесь в его лагерь. Это я Вам организую. Вы выберете удачный момент, когда возле Виттенберга будет меньше всего охраны, подойдёте к нему и передадите донесение от командующего ландскнехтов. Ваше появление не вызовет никаких подозрений. Виттенберг доверяет ландскнехтам, поэтому его охрана даже не пошевелится. Пока герцог будет читать донесение, Вы сможете нанести удар. Советую воспользоваться отравленным кинжалом, чтобы даже малейшая царапина не оставила ему никаких шансов на выживание. Пока охрана сообразит, что произошло, Вы успеете убежать и скрыться, если будете действовать быстро. Все пути отхода продумайте заранее, тут я Вам помочь не могу.  Как видите, план простой, но он сработает. Можете не сомневаться.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Что будет в донесении?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Какая-нибудь ерунда. Например, просьба прислать пару бочек пороха. Донесение я Вам подготовлю. Ну что, согласны?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Очень рискованно.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Зато риск хорошо оплачивается. Подумайте. Рядовой ландскнехт рискует своей жизнью за четыре гульдена в месяц. А здесь две тысячи. Большие деньги.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Да, деньги большие, только мертвецу они ни к чему. Как бы быстро я не бежал, за мной бросится в погоню вся армия герцога.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Значит отказываетесь?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Нет. Ваш план можно исправить.

Кадр сменяется. В нём появляется Наёмный Убийца в одежде ландскнехта. На руках у него перчатки. Он смазывает кисточкой бумагу с написанным текстом.

ГОЛОС НАЁМНОГО УБИЙЦЫ. Я смажу ядом не кинжал, а само донесение, и доставлю его в тот момент, когда герцог сядет обедать.

В большом шатре за столом сидит Эрик Виттенберг. Перед ним на тарелках разложена еда. Рядом стоят слуги и охранники. В шатёр входит Наёмный Убийца, кланяется. Рука в перчатке протягивает герцогу свёрнутую в трубочку бумагу. Виттенберг берёт бумагу, разворачивает и читает.

ГОЛОС НАЁМНОГО УБИЙЦЫ. Донесение должно быть срочным и содержать важную информацию, чтобы герцог его сразу прочёл и ничего не заподозрил.

Виттенберг кладёт прочитанную бумагу на стол. Наёмный Убийца откланивается и уходит. Герцог отщипывает кусок хлеба, подносит ко рту и начинает жевать. Затем берёт с тарелки куриную ногу, которую тоже подносит ко рту и впивается зубами в мясо.

ГОЛОС НАЁМНОГО УБИЙЦЫ. Сначала яд попадёт на пальцы Виттенберга, а потом на пищу, и дело будет сделано.

Герцог лежит на земле и, держась за живот, корчится от боли. Его лицо искажено. Вокруг столпились перепуганные слуги и солдаты.

ГОЛОС НАЁМНОГО УБИЙЦЫ. Через несколько часов он умрёт в страшных мучениях. Этим ядом я пользовался много раз. Я всегда ношу его с собой.

Наёмный Убийца у лесного ручья снимает перчатки, выбрасывает их в траву и тщательно моет водой руки.

ГОЛОС НАЁМНОГО УБИЙЦЫ. К тому времени, когда герцог покинет этот мир, я буду уже далеко.

В кадре снова появляются Фалькстейн и Наёмный Убийца, которые разговаривают внутри палатки.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Великолепно. Вы действительно мастер своего дела. Сами отравиться не боитесь?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Я приму меры предосторожности. Готовьте деньги.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вот и договорились. В этом лагере Вам лучше не показываться. Здесь в лесу есть охотничий домик. Мой человек Вас туда отведёт. Жить пока будете там. В нужный момент я вас позову.

Наёмный Убийца кивает головой, надевает капюшон и выходит из палатки. Увидев его, стоявший поодаль слуга направляется к нему.
Якоб Фалькстейн снимает маску, чёрный плащ и выходит из шатра через другой выход. Оказавшись снаружи позади палатки, он огибает находящийся поблизости шатёр второго ряда и уходит по соседней улице палаточного лагеря.

Лес. По лесной дороге идёт, растянувшись колонной, отряд итальянских наёмников. Сквозь листву пробивается утреннее солнце. Спрятавшись за деревом, за отрядом следит Лучник. Наёмники подходят к краю леса, за которым начинается поле. Впереди на поле в лёгкой дымке видны строения деревни. Вдалеке пастух гонит стадо коров.
Выйдя на открытую местность, отряд выстраивается цепью в две шеренги, намереваясь направиться к деревне. Из-за дерева появляется Лучник, вставляет стрелу в тетиву и целится в спину одному из наёмников.

ЛУЧНИК (говорит тихим голосом). Вот и свиделись, ублюдки.

С земли за деревьями поднимаются аркебузиры Виттенберга, приводят огнестрельное оружие в боевую готовность. Лучник выпускает стрелу, метко поразив цель. Вслед за этим раздаётся оглушительный залп.
Встревоженная стая птиц чёрной тучей взмывает над лесом, наполняя воздух испуганными криками.
На траве лежат простреленные пулями тела наёмников, почти половина отряда. Оставшиеся в живых пытаются отбиться мечами от плотной шеренги пикинёров Виттенберга, превосходящих их по численности. Шеренга, изогнувшись подковой, старается зажать наёмников в клещи. К какафонии птичьего концерта добавляются вопли проткнутых пиками итальянцев.
Двое наёмников, спасая свои жизни, бегут по полю в сторону деревни: один вырвался вперёд, другой, держась правой рукой за раненый бок, отстаёт. Появляется Лучник, натягивает тетиву. Выпущенная стрела вонзается в спину тому, кто бежит впереди. Сделав по инерции ещё пару шагов, беглец падает лицом на землю. Лучник достаёт из колчана новую стрелу. Второй беглец оборачивается на ходу, невольно замедлив бег. Прилетевшая стрела пробивает ему шею.
Пикинёры добивают последних наёмников, сомкнув вокруг них кольцо. В стороне от общей схватки ползёт раненный итальянец, встав на четвереньки, пытается подняться. Это тот самый человек, который на окраине сожжённой деревни убил крестьянку и её десятилетнюю дочь. Сзади подходит Лучник, с двух метров пускает ему стрелу в затылок. Обездвиженное тело падает на траву. Кольцо пикинёров размыкается, открывая взору груду поверженных врагов. Подняв пики вверх, солдаты Виттенберга направляются к лесу.  Лучник опускает лук и с удовлетворением смотрит на убитых. Весь вражеский отряд уничтожен.

Большая палатка. Внутри сидят за столом Якоб Фалькстейн, его жена Кристина и его сын Александр. Они завтракают. Слуга разливает вино в бокалы. Прожевав кусок мяса, герцог Фалькстейн подносит к губам бокал и делает глоток. В палатку входит Олаф Гриммель, почтительно наклоняет голову.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Ваша Светлость, армия Виттенберга стоит на поле в двух часах пути от нашего лагеря.

Герцог ставит бокал на стол.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕН. Ну наконец он вылез из своей норы. Немедленно трубить общий сбор. Готовиться к походу.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Слушаюсь.

Ещё раз откланявшись, он выходит из палатки.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (обращается к слуге). После завтрака отправишься в охотничий домик, сообщишь нашему гостю, что пора собираться. Поедете за нами в обозе.
СЛУГА. Как прикажете, Ваша Светлость.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Это тот самый гость, о котором мы говорили?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тот самый.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Что за гость?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Мой старый знакомый. Большой знаток военного дела.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Я его знаю?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вряд ли. Когда мы с ним виделись в последний раз, ты был ещё маленький.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. А почему он поедет в обозе?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ему тяжело ездить верхом. Возраст.
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Ясно. Слишком старый, чтобы держаться в седле. Голова у него хотя бы варит?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Лучше чем у многих. Поменьше вопросов, Александр. Теперь думать и принимать решения буду я. А твоя задача выполнять. Иначе опять наделаешь ошибок. Ты хорошо меня понял?
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН (смущённо опустив глаза). Я понял, отец.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я опросил солдат. Похоже, что дьявольские аркебузы, с которыми вы столкнулись, только у одного отряда ландскнехтов. Я приготовил им сюрприз. Надеюсь, в этот раз никаких неожиданностей не будет.

Поле возле реки, застроенное земляными укреплениями. С обоих флангов тянутся две сплошные стены высотой в два метра, с правого - возле спуска к берегу реки, с левого - перекрывая возможность атаки со стороны леса. Вдоль левой стены выкопан ров. С внутренней стороны стен сделана площадка в виде выступа, чтобы встав на неё, солдаты могли стрелять. Внутри земляной крепости четыре линии обороны; каждая линия состоит из отдельных п-образных стен высотой примерно сто тридцать сантиметров и длиной двадцать метров, между которыми небольшие проходы, огороженные деревянными щитами. Расстояние между линиями около пятидесяти метров. В крепости находится вся пехота Виттенберга. Позади земляных укреплений расположилась конница, ещё дальше обоз.
К полю подходит армия Фалькстейна. Герцог в доспехах с поднятым забралом едет на коне во главе авангарда рыцарской конницы. Увидев земляную крепость, он останавливает коня и поднимает правую руку, приказывая этим жестом всем остановиться. Конница замирает на месте. Герцог с изумлением смотрит на укрепления. К нему подъезжает граф Вильгельм.

ГРАФ (говорит с усмешкой). Витенберг нас опять перехитрил. Вместо сражения в чистом поле нам придётся штурмовать эту крепость. Какая неожиданность, не так ли?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Когда он успел всё это построить? Разведчикам нужно головы оторвать. Куда смотрели их глаза?
ГРАФ. Он всё-таки блестящий полководец. В прошлую войну мы одержали победу во многом благодаря Виттенбергу. Не следует об этом забывать. Тогда мы все сражались с общим врагом. Если бы в то время мне кто-то сказал, что через восемь лет мы будем воевать друг с другом, я бы ему ни за что не поверил.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вильгельм, Вы говорите о Виттенберге с таким восхищением, что у меня уже возникают сомнения в Вашей верности.
ГРАФ. Не сомневайтесь, Якоб. Я выбрал сторону и буду на ней до конца. А моё восхищение, как Вы изволили выразиться, всего лишь здравая оценка нашего противника. Нужно понимать, с кем имеешь дело, и не удивляться очередной неудачи.

Граф разворачивает коня и уезжает к своим рыцарям. На лице Фалькстейна возникает гневное выражение. Он поворачивается в седле в пол оборота, обращается к своей свите.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Генрих Гриммель!
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Я здесь, Ваша Светлость!

Генрих Гриммель отделяется от остальных всадников и подъезжает к герцогу.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Что-то меня беспокоит наш любезный граф Вильгельм. Его восхищение Виттенбергом переходит все границы. А что, если он и есть тот самый шпион? Кто поручится, что в какой-то момент он не прикажет своим людям ударить нам в спину? У него их три тысячи.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Что я должен сделать, Ваша Светлость?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Приглядите за ним повнимательней. Я прощу Вам бегство с поля боя, если добросовестно исполните моё поручение.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Слушаюсь, Ваша Светлость. Позвольте вопрос?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕН. Задавайте.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Если я обнаружу, что граф действительно шпион, как я должен поступить?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Сообщите лично мне. Но если не будет такой возможности или ситуация станет критической, то действуйте по обстоятельствам.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Я понял, Ваша Светлость.

Над полем плывут облака порохового дыма. Пушки Фалькстейна стреляют по укреплениям, но ядра вязнут в толстых стенах, разбрасывая комья земли.
Отряд Мартина Хорна находится в центре первой линии обороны. Ландскнехты сидят на земле, укрывшись за стенами: в первых рядах аркебузиры, затем пикинеры и алебардисты возле сложенных на траве пик и алебард.
Артиллеристы стреляют в ответ из пушек через проделанные бойницы. Перелетевшие ядра врезаются в поле между первой и второй линией обороны, не причиняя ландскнехтам никакого вреда. Барон Гуго Схелекенс, сидя возле земляной ограды, смотрит на происходящее с откровенной ухмылкой. Очередное ядро с характерным гулом проносится над стеной и падает в поле, взрыхлив почву грязевым фонтаном.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Они так могут стрелять целый месяц. Всё равно никакого толку.
МАРТИН ХОРН (сидит рядом с бароном). Долго стрелять не будут. Скоро пойдут в атаку.

Раздаётся ещё два пушечных выстрела и наступает тишина.

МАРТИН ХОРН. Кажется, отстрелялись. Сейчас полезут.

Капитан поднимается с земли и смотрит из-за стены в сторону противника. Вдалеке раздаются звуки горна. Рядом с капитаном поднимается во весь рост барон. Что-то приближается к крепости словно монолитная стена. Барон пристально вглядывается. Вдоль всей линии обороны встают ландскнехты.
В атаку идёт пехота Фалькстейна. Перед ней как заградительные укрепления в два ряда катятся на колёсах  деревянные щиты, которые сзади толкают за оглобли солдаты. Издалека кажется, что к крепости двигается сплошная деревянная стена.
На лицах ландскнехтов возникает тревога. Артиллеристы заряжают пушки, чтобы сделать хотя бы один выстрел по передвижным укреплениям, прежде чем противник подойдёт к крепости. Только лицо капитана Мартина Хорна совершенно спокойно.

МАРТИН ХОРН. Передайте по цепочке: никому не стрелять!

Гремят колёса щитов, пехотинцы громко чеканят строевой шаг, барабанщики отбивают маршевый ритм. Ровные ряды атакующих идут по полю как один безупречный механизм.
Ландскнехты застыли в ожидании. Мартин Хорн поднимает аркебузу и дует на фитиль. Он смотрит вперёд, туда, где в ста шагах от крепости разложены на земле охапки сена, обильно политые маслом. Рядом с сеном, прямо напротив капитана, стоит бочонок.
Солдаты катят перед собой деревянные щиты, постепенно приближаясь к заготовленной ловушке.
Капитан Мартин Хорн упирает приклад в плечо и направляет ствол аркебузы на бочонок.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Оперённая пуля?
МАРТИН ХОРН. Да.

Он прицеливается.
Колёса щитов наезжают на промасленное сено.
Рука капитана нажимает на спусковой рычаг. Раздаётся выстрел. Пуля попадает в бочонок. Масло внутри него взрывается яркой огненной вспышкой, поджигая охапки сена. На поле вырастает стена огня, поглощая в пламени деревянные щиты и толкающих оглобли солдат.
По всей линии обороны ландскнехты издают радостные вопли.
Пехота Фалькстейна пятится назад. Несколько выскочивших из пламени солдат в горящей одежде катаются по земле. К ним подбегают боевые товарищи, снимают с себя куртки, набрасывают их сверху и бьют по ним ладонями, пытаясь потушить огонь

ГУГО СХЕЛЕКЕНС (глядя на пламя). Красота. (Смотрит на капитана). Мартин, как Вы узнали, что они используют щиты на колёсах?
МАРТИН ХОРН. Я не знал, я предположил. Противнику известно о скорострельных аркебузах, значит он должен что-то предпринять. Самое простое и разумное решение — сделать передвижные защитные сооружения. Как видите, я не ошибся.

Петер Гайз стоит возле стены среди аркебузиров в трёх метрах от барона и капитана и слышит весь разговор.

ПЕТЕР ГАЙЗ. На словах всё просто, но я бы не смог так предсказать их действия.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Удивительный Вы человек, Мартин. Вы утёрли нос Фалькстейну в самом начале сражения.
МАРТИН ХОРН. Не надо недооценивать нашего противника. Всё только начинается. Кое-что я угадал, но что будет дальше мне неведомо.

Герцог Фалькстейн с недовольным лицом сидит на своём коне и смотрит на поле боя. Позади находится его конная свита, рядом с ним верхом на лошади адъютант Олаф Гриммель.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Первый сюрприз не сработал.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Прикажете трубить отступление?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ни в коем случае. Пехота должна оставаться на месте и ждать приказа. Пошлите туда людей с вёдрами, пусть наберут воду из реки и потушат огонь.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Будет исполнено, Ваша Светлость.

По полю скачет колонна конницы Фалькстейна. Не доезжая до левого края крепости она останавливается возле пехоты. Впереди солдаты с вёдрами тушат огонь: обливают водой землю и горящие щиты. Обугленные доски с шипением гаснут и чадят густым серым дымом, который словно туман нависает над полем, ухудшая видимость.
Ландскнехты за стенами замерли в напряжённом ожидании.
Солдаты Фалькстейна упираются пиками в верхнюю часть щитов заднего ряда и с грохотом опрокидывают их на землю.

МАРТИН ХОРН. Внимание! Всем приготовиться!

Аркебузиры его отряда, положив стволы на стену, приводят оружие в боевую готовность.
Солдаты Фалькстейна опрокидывают щиты первого ряда только напротив крайней стены левого фланга. Из дымной пелены выдвигаются вперёд фигуры аркебузиров.
На лицах ландскнехтов за крайней стеной возникает тревога.

ЧЕЙ-ТО ГОЛОС. Ложись!

Едва они успевают укрыться за стеной, как раздаётся залп. Разрядив оружие, аркебузиры уступают место второй шеренге. Сбоку от них выбегают двое, катят перед собой четырёхколёсную деревянную тачку, в которой стоит большая бочка с порохом. Вторая шеренга стреляет по стене.
Капитан Мартин Хорн, повернув голову влево, внимательно вглядывается в серую дымку.

МАРТИН ХОРН. На левом фланге что-то происходит.

Слышен ещё один залп.

Двое солдат с тачкой бегут к самому краю крепости чтобы не попасть под огонь своих аркебузиров. Добежав до угла, за которым начинается ров, они разворачивают тачку на 90 градусов и подкатывают её к фронтальной стене. В это время сменяется шеренга аркебузиров. Сделав своё дело, солдаты убегают в лес. Аркебузиры прицеливаются в бочку с порохом. Они стреляют. Мощный взрыв сметает часть стены, подбрасывая вверх земляные ошмётки.

МАРТИН ХОРН. Проклятье!

Довольное лицо герцога Фалькстейна.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. А вот и второй сюрприз.

В образовавшийся пролом устремляется конница. Пехотинцы опрокидывают остальные щиты первого ряда. Всадники в голове конной колонны врываются в крепость. Копыта лошадей топчут тела присыпанных землёй ландскнехтов. Одновременно с ними идёт в атаку пехота вдоль всей линии фронта, ступая по доскам опрокинутых щитов. Крепость отвечает выстрелами пушек и аркебуз, опустошая первые ряды атакующих.
Пикинёры ландскнехтов на левом фланге (те, кто не попали под действие взрыва), даже не успев построиться, бросаются навстречу ворвавшимся всадникам. Ударами пик они сбрасывают двух первых рыцарей на землю. Однако конная колонна напирает, всё больше втягиваясь в пролом, и начинает оттеснять ландскнехтов. Нескольких пехотинцев рыцари насаживают на свои пики.
Мартин Хорн напряжённо смотрит на левый фланг, пытаясь разглядеть смутные фигуры в туманной пелене. Скорее догадываясь о происходящим, чем определив визуально, он отдаёт приказ своим солдатам.

МАРТИН ХОРН. Пикинёры, строиться! Держать оборону с тыла! Стрелки, продолжать огонь!

Живая стена пехоты Фалькстейна двигается к крепости. На правом и левом фланге аркебузиры выдают ещё один залп и замолкают, перезаряжая оружие. Только стрелки Мартина Хорна продолжают шквальный огонь.
Ландскнехты на левом фланге постепенно откатываются назад, не выдержав давления возрастающей массы конницы. Аркебузиры покидают вторую и третью от края секцию укреплений — с фронта приближается пехота противника, с тыла конница. По всадникам открывают огонь со второй линии обороны. С этого расстояния их вполне можно разглядеть в серой дымке. Стреляют из мушкетов, чтобы наверняка пробить доспех. Четверо рыцарей падают с коней.
Солдаты Фалькстейна на правом и левом фланге подходят к стенам. Только в самом центре, где продолжает стрелять отряд Мартина Хорна, наступление застопорилось. Ландскнехты аркебузиры на правом фланге отходят назад, на их место выдвигаются пикинёры, которые, выставив из-за стен пики, встают преградой на пути врага.  На левом фланге пехотинцы Фалькстейна лезут через стены второй и третьей секции. Центральная часть атакующих расползается в обе стороны, освобождая находящееся под обстрелом пространство: одни устремляются влево, другие вправо.
Тем временем поперёк поля между линиями обороны выстраивается баталия ландскнехтов. К ним присоединяются солдаты соседнего отряда.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Полагаю, наша стрельба закончилась. Пойду к пикинёрам, помахаю мечом. Вы не против, Мартин? Я там буду полезней.

Он опускает мушкет, прислоняет его к стене и снимает сумку с патронами.

МАРТИН ХОРН. Я не против. Будьте осторожны, барон.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Постараюсь.
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС (услышав слова барона). Я с тобой, отец.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Оставайся здесь. Это мой приказ. Успеешь ещё помахать железом.

Он направляется к пикинёрам.
На правом фланге солдаты Фалькстейна пытаются атаковать укрепления, но сталкиваются с упорным сопротивлением. Ландскнехты, прикрытые стенами как щитом, парируют пики противника и наносят ответные колющие удары. Солдаты Фалькстейна отходят назад, оставляя неподвижные тела своих боевых товарищей. Им тоже удаётся сразить кого-то из ландскнехтов, однако соотношение потерь совсем не в их пользу. Они перегруппируются и снова атакуют, но опять теряют людей и отходят.
Ландскнехты массово покидают левый фланг и отступают к центру, где формируется ядро обороны. Плотная, разросшаяся баталия ощетинивается пиками, готовая встретить противника. Отступившие аркебузиры заполняют п-образные секции укреплений, вливаясь в ряды  уже имеющихся  там стрелков. К баталии приближаются атакующие враги: конница и пехота, идущая вдоль стен первой линии.
По краю баталии пробирается вперёд барон, следом за ним Громила Иоганн. Протиснувшись к первым рядам, они останавливаются.
Подошедшие враги наваливаются всей массой. Трещат скрестившиеся пики, громко ржут израненные кони, падают всадники, падают пехотинцы с той и с другой стороны. Гуго Схелекенс, наклонившись, «подныривает» под пики и в полусогнутой позе устремляется вперёд. Подбежав к вражескому пикинёру, он закалывает его мечом. Уложив на землю одного противника, он атакует следующего. Ему на подмогу выдвигается Громила Иоганн, отбивая пики своим цвайхендером. Он быстро подходит к пехоте противника и наносит мощные удары сверху по головам, прорубая просеку. В непосредственной близости к барону и Громиле Иоганну пехотинцы бросают пики и вытаскивают мечи, пытаясь вступить в рукопашную схватку. Искусный фехтовальщик Гуго Схелекенс отбивает атаки и стремительными ударами укладывает одного противника за другим. Ему помогает двуручный меч Громилы Иоганна, который обрушивается на врагов словно карающий клинок судьбы.
На левом фланге второй линии обороны, между первой и второй секцией, солдаты отодвигают деревянный щит. Артиллеристы выкатывают в проход многоствольный орган, направляют установку на прибывающую через пролом кавалерию, затем поджигают фитиль и отбегают назад. Оглушительная очередь перекрывает все остальные звуки сражения и превращает всё живое в зоне обстрела в кровавое месиво. Вместо грозных, закованных в железо всадников на этом участке поля за несколько секунд вырастает груда разорванных лошадиных и человеческих тел.
Со второй линии обороны в бой устремляется испанская пехота; наёмники, отодвинув щиты, двигаются по проходам и лезут через стены. Семеро рыцарей с ближнего края конницы, развернув своих коней, бросаются им навстречу.
Капитан Родригес с алебардой в руках отскакивает в сторону от надвигающегося на него всадника, подрубает переднюю ногу коня. Тот валится грудью на землю, едва не сбросив седока. Подбежавший сбоку испанский аркебузир  приставляет к спине рыцаря ствол и стреляет в упор. Убитый всадник падает из седла на землю. Ещё двух рыцарей ударами пик и алебард обступившие с разных сторон наёмники сбрасывают с коней. Остальные вынуждены ретироваться под давлением напирающей пехоты и снова примкнуть к конному строю. Теперь атакующие оказываются в сложном положении. Они рискуют быть зажатыми с двух сторон. С каждой секундой толпа испанских наёмников нарастает. Рыцари разворачивают коней и уезжают в обратную сторону к левому флангу, оставляя за собой только убитых и раненых всадников. Своим отступлением они обнажают собственную пехоту вдоль стен, на которую тут же сбоку надвигаются испанцы, а спереди баталия ландскнехтов.
Вдоль левой сплошной стены крепости, по пространству между рвом и лесом скачет конница Виттенберга, вытянувшись длинной змеёй. Появившись из-за угла крепости, совершенно неожиданно для противника, головные всадники сходу врезаются в конную колонну Фалькстейна. Их направленные вперёд пики с треском вышибают из седла попавших под удар рыцарей. Конница Виттенберга, словно бурный ручей, растекается вдоль колонны Фалькстейна и вступает в бой с противником. Кирасы рыцарей Виттенберга перевязаны синими лентами, кирасы рыцарей Фалькстейна зелёными лентами, чтобы различать друг друга в бою. Некоторые всадники, сломав при ударе свои пики, выхватывают мечи. Поверженные рыцари падают с коней с той и с другой стороны.
Отступившие на левый фланг кавалеристы Фалькстейна по очереди выскакивают через пролом из крепости и присоединяются к общей схватке. Находящиеся рядом пехотинцы, ещё не успевшие перелезть через стены и вступить в бой с ландскнехтами, пребывают в полном замешательстве, поскольку ситуация резко изменилась. Их товарищи внутри укреплений, зажатые с двух сторон, отчаянно сражаются за свою жизнь, однако возникшая среди них паника нарастает. Задние ряды пехотинцев Фалькстейна лезут через стены обратно, чтобы покинуть крепость.  Воодушевлённые предчувствием близкой победы испанцы и ландскнехты напирают с удвоенной силой, не считаясь с собственными потерями. Пехотинцы Фалькстейна не выдерживают и всей толпой, давя друг друга, бросаются к стенам. Их колют в спины пиками, рубят мечами и алебардами. Упавшие на землю тела мешают продвижению защитников крепости и дают шанс остальным выбраться из этой мясорубки. Те, кто покинули укрепления, бегут прочь от опасного места и попадают в поле зрения Мартина Хорна.

МАРТИН ХОРН. Что-то медленно бегут. Добавим им попутного ветра в задницу.

Капитан упирает приклад аркебузы в плечо и, повернув ствол влево, прицеливается. Подчинённые ему аркебузиры направляют оружие на бегущих солдат.

МАРТИН ХОРН. Огонь!

Они стреляют залпом. Сражённые пулями пехотинцы падают на траву, остальные, охваченные паническим страхом, бегут ещё быстрее.

МАРТИН ХОРН. Вот теперь другое дело.

Вдали раздаётся пронзительный звук горна.

Анна с деревянным ведром в руке направляется к берегу реки по наклонному спуску. Подойдя к реке, она снимает башмаки, приподнимает юбку и заходит по щиколотку в воду. Прежде, чем опустить ведро, она поворачивает голову влево. На её лице появляется выражение удивления, перемешанного с испугом. По реке в её сторону двигаются плоты, на которых стоят солдаты Фалькстейна (сто человек). Анна, как ошпаренная, выскакивает на берег, бросает ведро и бежит босиком по склону вверх. От спешки она едва не падает, но вовремя подставив руки, отталкивается от земли, выпрямляется и продолжает бежать. Она поднимается на поле и мчится к обозу, многочисленные повозки которого, поставленные друг за другом, образуют квадратное укрепление наподобие вагенбурга.
Женщины возле обоза варят пищу в большом котле. Рядом стоит баронесса Магда Схелекенс и с беспокойством смотрит в сторону земляной крепости. К ним подбегает запыхавшаяся Анна. Баронесса, повернувшись, переводит взгляд на неё.

МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Что случилось, Анна?
АННА. Там в реке... солдаты на плотах... плывут к нам.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС (с недоумением). Какие солдаты?
АННА. Не наши... враги.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС (сообразив). А-а, я поняла. Собираются напасть на обоз. Их много?
АННА. Точно сказать не могу. Мне показалось, что много.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС (обращается ко всем присутствующим). Женщины, собирайте всех. Сейчас наши мужчины сражаются и придти к нам на помощь некому. Мы должны защитить себя сами. Берите запасные пики из обоза и всё, что найдёте, любое оружие. Мне рассказывали, что вы уже вступали в схватку с врагом, когда ситуация становилась угрожающей.
ОДНА ИЗ ЖЕНЩИН. Это правда. Нам приходилось воевать, и мы умеем держать в руках оружие. Крови мы не боимся.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Тогда надо действовать и как можно быстрее.

Плоты с солдатами приближаются к берегу. Оказавшись на мелководье, они касаются дна и останавливаются. Солдаты выходят на твёрдую почву прибрежной полосы. Они шагают мимо брошенного ведра и оставленных Анной башмаков, затем поднимаются вверх по склону, при этом помогая себе древками пик как посохом, чтобы удерживать равновесие. Поднявшись на поле, отряд останавливается. На лицах солдат возникает нерешительность.
Перед обозом собирается толпа вооружённых женщин. Подобно ландскнехтам, они строятся сомкнутыми рядами.
Из отряда пехотинцев Фалькстейна выходит командир, обращается к своим солдатам.

НАЧАЛЬНИК ОТРЯДА. В чём дело?! Перед вами шлюхи ландскнехтов! Разгоним этот бордель!
ЧЕЙ-ТО ГОЛОС. Их слишком много.
НАЧАЛЬНИК ОТРЯДА. Вы что, испугались каких-то баб?! Пара залпов, и они разбегутся! Стрелки, на позицию!

Вперёд выдвигаются аркебузиры, которые составляют четверть отряда, строятся в две шеренги.

НАЧАЛЬНИК ОТРЯДА. Целься! Огонь!

Первая шеренга стреляет залпом. Падает несколько подстреленных женщин, но остальные тотчас придвигаются к друг другу, и ряд опять смыкается. Начальник отряда смотрит на эти перемещения с досадой, ожидая другой реакции. Первая шеренга аркебузиров отходит, на её место выдвигается вторая шеренга.

НАЧАЛЬНИК ОТРЯДА. Огонь!

Раздаётся ещё один залп. Из толпы женщин летят в ответ арбалетные стрелы, поражают трёх аркебузиров.

НАЧАЛЬНИК ОТРЯДА. Дьявол! Пикинёры, вперёд!

Аркебузиры расступаются, пропуская пикинёров. Солдаты бросаются в атаку. Им навстречу двигается во много раз превосходящая их по численности толпа. Расстояние между ними сокращается. Они сталкиваются. Наползающая лавина женщин обступает солдат с трёх сторон: с фронта и с флангов. Строй пехотинцев сразу же начинают сминать. Женщины ландскнехтов, умело работая пиками, выбивают одного солдата за другим. Они тоже теряют подруг, но переполняющая их ярость и численное преимущество не оставляет пехотинцам ни одного шанса на победу. Среди них сражается Магда Схелекенс, следом за ней идёт Анна с топором в руках. Один из упавших от колющего удара баронессы солдат приподнимается с земли, вынимает нож и пытается пырнуть Магду в живот. Подскочившая вовремя Анна топором разрубает ему череп. Брызнувшая кровь попадает ей на лицо. От ужаса и отвращения Анна отшатывается назад, её подхватывает за локоть идущая рядом женщина с тесаком в руке.
Женщины, что не участвуют в бою с пикинёрами, обойдя с двух сторон их строй, бегут вперёд и набрасываются на аркебузиров, которые стараются зарядить оружие, но не успевают и, отбросив аркебузы, сражаются мечами. Стоявший рядом со стрелками начальник отряда остервенело отбивается от напирающих на него женщин и пятится назад. Его лицо перекошено от злобы. Его стрелки, проткнутые пиками, падают на землю один за другим. В какой-то момент оказавшись на краю поля, начальник отряда бросается бежать вниз по склону. Его никто не преследует. Добежав до берега, он поворачивается и потрясает мечом в поднятой руке.

НАЧАЛЬНИК ОТРЯДА. Проклятые шлюхи! Чтоб вы все сдохли и сгорели в аду!

Наверху склона появляется женщина с арбалетом. Изменившись в лице, начальник отряда убегает вдоль берега. Арбалетчица прицеливается, нажимает на спуск. Просвистевшая стрела втыкается беглецу в спину, и он валится на землю возле воды.
Покончив со стрелками, женщины разворачиваются и атакуют оставшихся пикинёров с тыла.
Окружённый со всех сторон строй солдат превращается в уходящий под воду островок в бурном море. Кольцо сжимается. Ещё немного — и падают последние солдаты. Раненых добивают пиками, тесаками и топорами, затем обыскивают убитых и забирают всё ценное.
В стороне от всех стоит Анна. Не в силах справиться с позывами рвоты, она нагибается, опустошает желудок и пытается придти в себя. К ней подходит баронесса.

МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Анна, Вы в порядке?
АННА. Да, теперь уже в порядке. Вы когда-нибудь убивали?
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. До сегодняшнего дня никогда. Но я была к этому готова. (Прикладывает палец к своей голове). Вот здесь. Раньше я задавала себе вопрос: если начнётся война и в наш замок ворвутся враги, что я должна буду делать? Покорно ждать своей участи или брать в руки оружие? И я решила, что никогда не стану безвольной жертвой. Умереть в бою не так страшно, как кажется. В конце концов все мы смертны.
АННА. Во мне нет страха, я привыкла к ужасам войны. Я много раз видела, как убивают, но никогда не думала, что мне придётся кого-то убить своими руками. Отвратительное чувство.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Это с непривычки. Между прочим, Вы спасли мне жизнь. Я Вам теперь обязана.
АННА. Пустяки. Вы поступили бы точно так же.

Армия Фалькстейна отступает. Серая дымка рассеялась, и уставшие защитники крепости с облегчением смотрят, как удаляются нестройные толпы пехоты с правого и левого фланга. Поднимая пыль, по полю вдоль леса уезжает поредевшая колонна рыцарей Фалькстейна. Больше десятка знатных рыцарей Виттенберга с поднятыми забралами разъезжают перед крепостью вдоль стен первой линии и осматривают поле битвы.
Возле груды мёртвых тел стоят Гуго Схелекенс и Громила Иоганн. Оба мокрые от пота, забрызганные чужой кровью. К стене рядом с ними подъезжает рыцарь по имени Альфред.

АЛЬФРЕД. Гуго? Не ожидал тебя увидеть.

Барон поворачивает голову и смотрит на рыцаря.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Здравствуй, Альфред.
АЛЬФРЕД. Ты как?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Живой, как видишь.
АЛЬФРЕД. А где Магда, где Конрад?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Магда в обозе, а Конрад здесь. Если проедешь дальше, то увидишь его. Могу проводить.
АЛЬФРЕД. Сам найду. Нужно будет встретиться после битвы. Если будем живы, конечно. У меня есть бочонок отличного французского вина. Мой повар приготовит превосходное мясо по своему рецепту. Посидим, как в старые добрые времена. Вспомним всё хорошее, что у нас было. Плохое вспоминать не будем.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Решено. После битвы встретимся.
АЛЬФРЕД. Тогда до встречи. Хочу поздороваться с Конрадом.

Рыцарь едет дальше. Появляется капитан Мартин Хорн.

МАРТИН ХОРН (обращается к барону). Кто это был?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Мой кузен Альфред. Тот самый, из-за встречи с которым Фалькстейн лишил меня земли. Как изменчива порой судьба. Если бы этого не случилось, я бы мог сегодня атаковать эту крепость и, возможно, лежал бы уже на поле среди убитых.
МАРТИН ХОРН. А Вам не приходила в голову мысль, что наши судьбы предопределены, и Вы находитесь там, где и должны находиться?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Может быть, Вы правы. Истину никто не знает.

Раздаётся конское ржание. Они поворачивают головы, смотрят на поле между линиями обороны. Там солдаты пытаются поймать коня, чей хозяин был убит в бою. Испуганное животное мечется из стороны в сторону, встаёт на дыбы, издавая громкие звуки.

МАРТИН ХОРН (спрашивает у стоящих поблизости ландскнехтов). У кого-нибудь есть кусок хлеба?
ГРОМИЛА ИОГАНН. У меня есть.

Он достаёт из привязанного к поясу мешочка большой кусок хлеба, отламывает половину и протягивает капитану. Зажав хлеб в ладони, Мартин Хорн направляется к коню.

МАРТИН ХОРН (обращается к солдатам). Оставьте его.

Солдаты расходятся в стороны. Капитан неторопливо, без резких движений приближается к коню.

МАРТИН ХОРН. Не бойся, приятель. Тебя здесь никто не тронет.

Конь всхрапывает, недоверчиво смотрит на идущего к нему человека.

МАРТИН ХОРН. Бедняга. Я знаю, что ты испуган. Я не сделаю тебе ничего плохого. Можешь мне поверить.

Капитан протягивает вперёд открытую ладонь, на которой лежит кусок хлеба. Ноздри коня раздуваются, чуя хлебный запах. Он делает шаг навстречу капитану, наклоняет морду и ест хлеб с ладони.

МАРТИН ХОРН. Вот молодец. Хороший конь.

Капитан гладит коня по шее.
Появляется Полковник, останавливается в пяти метрах от капитана.

ПОЛКОВНИК. Капитан Хорн, Вы мне как раз нужны. В отряде капитана Дитриха на левом фланге большие потери. Я перевожу его отряд во вторую линию, а Ваш отряд займёт его место. Сейчас там самый слабый участок обороны. Заделайте пролом в стене мешками с землёй. Противник наверняка попытается прорваться на этом участке ещё раз. Огневая мощь вашего отряда помешает ему это сделать. Вам всё понятно?
МАРТИН ХОРН. Так точно, господин полковник.
ПОЛКОВНИК. А конь замечательный. Такой дорого стоит.

Вечернее небо, окрашенное багрянцем заката. Телега, нагруженная телами убитых, подъезжает к лесу недалеко от крепости. Ландскнехты из похоронной команды вытаскивают мертвецов из повозки и сбрасывают в выкопанную траншею. Впереди солдаты с лопатами закапывают уже заполненный телами участок общей могилы.
Из-за деревьев появляется хорошо одетый молодой человек лет двадцати (Оруженосец) с мечом на поясе, останавливается в нескольких метрах от могильщиков. Заметив его, один из солдат поднимает вверх лопату, словно алебарду, и смотрит угрожающе.

ОРУЖЕНОСЕЦ. Спокойно. Я пришёл с миром. Мне нужен барон Гуго Схелекенс.

На левом фланге крепости солдаты Мартина Хорна таскают мешки с землёй, заделывают ими пролом в стене. В стороне от них рыцарский конь пьёт воду из ведра. К пролому подходят солдат с лопатой и Оруженосец.

СОЛДАТ С ЛОПАТОЙ. Здесь есть барон Гуго Схелекенс?

В кадре появляется барон, направляется к стене.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Это я.
СОЛДАТ С ЛОПАТОЙ (показывает на Оруженосца). Вот этот человек вышел из леса и спрашивал Вас. Я его привёл.
ОРУЖЕНОСЕЦ (протягивает солдату монету). Благодарю.

Солдат берёт монету и уходит.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС (обращается к Оруженосцу). Кто Вы?
ОРУЖЕНОСЕЦ. Я оруженосец известного Вам рыцаря. Он хочет сообщить Вам нечто важное. Как стемнеет, он будет Вас ждать на краю леса в ста шагах от крепости.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Передайте ему, что я приду.
ОРУЖЕНОСЕЦ. Обязательно. Мне пора возвращаться. Прощайте, барон.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Прощайте.

Оруженосец уходит в сторону леса.
Появляется капитан, подходит к барону.

МАРТИН ХОРН. Что за рыцарь, Гуго?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Вам я могу сказать. Этот рыцарь — шпион Виттенберга. А точнее, мой шпион. Именно я уговорил его работать на нас, когда меня лишили земли. Захотелось чем-то отплатить Фалькстейну и придти к Виттенбергу не с пустыми руками.
МАРТИН ХОРН. Теперь у Фалькстейна есть все основания Вас ненавидеть. Если, конечно, он узнает.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Знаете, а мне бы хотелось, чтобы он узнал. Я сам ему скажу, когда он проиграет войну. Представляю, как вытянется его лицо.

В наступившей темноте горят костры — целое море огней, освещающих расположившуюся на ночлег армию Фалькстейна. Возле одного из костров сидит граф Вильгельм в окружении ещё пятерых знатных феодалов. Все они без доспехов, с усталыми лицами, молча смотрят на огонь. В метрах пятнадцати от них ближе к лесу сидит у костра Генрих Гриммель с двумя вооружёнными мечами слугами и наблюдает за графом. 1-й слуга поворачивает голову в сторону и внезапно что-то замечает.

1-й СЛУГА. Кто-то в чёрном идёт к лесу.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Где?

1-й слуга показывает рукой. Генрих Гриммель и 2-й слуга смотрят в указанном направлении.
К лесу направляется человеческая фигура в чёрном одеянии с капюшоном на голове.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. А вдруг это шпион? Идём за ним.

Все трое поднимаются с земли. Человек в чёрном подходит к лесу и скрывается за деревьями. Трое преследователей быстрым шагом идут за ним.
Барон, освещённый лунным светом, стоит на краю леса в ста шагах от крепости. Он вслушивается в отдалённые звуки наступившего сумрака. Он различает тихий шелест приближающихся шагов. Из-за деревьев возникает тёмная фигура, направляется к нему.
Человек в чёрном подходит ближе и снимает капюшон. Лунный свет освещает его лицо. Это Олаф Гриммель.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Здравствуйте, Гуго.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Здравствуйте, Олаф. Вы не боитесь, что послав ко мне оруженосца, можете оказаться под угрозой разоблачения? Что, если он проболтается?
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Не переживайте. Я давно приглядывался к этому парню. Он умеет держать язык за зубами. К тому же он знает, что передав от меня послание, он становится соучастником, и если об этом станет известно, Фалькстейн его не пощадит. Теперь самое главное. Фалькстейн нанял человека, чтобы убить Виттенберга. Его лицо я к сожалению не видел, но я подкрался к палатке, где они встречались, и подслушал их разговор.

Генрих Гриммель с двумя слугами идёт по лесу. Он всматривается в темноту, разбавленную пятнами лунного света, пробивающегося сквозь деревья.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Где он? Его кто-нибудь видит?
1-й СЛУГА. Я не вижу.
2-й СЛУГА. Я тоже.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Если это шпион, то он, скорее всего, пойдёт в сторону крепости. Надо держаться края леса.

Барон внимательно слушает своего собеседника.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Вы всё запомнили?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я всё запомнил. Я считаю, что после такого сообщения Виттенберг должен дать Вам не только землю, которую он обещал, но и титул. Я буду на этом настаивать. Фактически Вы спасаете ему жизнь.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Это ещё не всё. Я узнал, кто донёс Фалькстейну о Вашей встречи с кузеном. Это сделал мой брат Генрих. Он случайно увидел, как тот направляется в Ваш замок, и поспешил доложить герцогу. И не просто доложил, а выставил Вас предателем.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я его подозревал. Генрих давно заглядывался на мою землю. Он решил, что если выслужится перед герцогом, то Фалькстейн отдаст мою землю ему. Насколько я знаю, он её не получил.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Не получил. Но до сих пор старается выслужиться.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. От Фалькстейна трудно что-либо получить. Он привык держать своих вассалов в чёрном теле, чтобы те, надеясь на вознаграждение, служили ему как собаки.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Я это знаю. Он и меня назначил адъютантом, чтобы досадить всем, кто ждёт от него каких-то подачек. Я единственный, кто никогда и ничего у него не просил.

Генрих Гриммель с двумя слугами идёт между деревьев, стараясь держаться края леса.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ (говорит тихим голосом). Слышите? Впереди какие-то голоса.

Он наступает ногой на сухую ветку. Раздаётся хруст.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ (услышав хруст). Кто-то идёт.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Расходимся.

Генрих Гриммель со слугами ускоряет шаг и доходит до места, где встречались Олаф Гриммель и Гуго Схелекенс. Они видят уходящую по полю фигуру барона.

1-й СЛУГА. Кто это? Шпион?

Барон делает ещё несколько шагов, оборачивается и смотрит в сторону леса.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Нет. (Приглядевшись). Кажется, это барон Гуго Схелекенс. Точно. Я узнаю его. Я думаю, он встречался со шпионом. А иначе что ему тут делать в такой час?
2-й СЛУГА. Давайте его схватим и всё выясним.
ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Ты дурак? Он изрубит нас на куски быстрее, чем мы успеем моргнуть. Гуго Схелекенс один из лучших фехтовальщиков. Нужно искать шпиона. Он должен быть где-то здесь. Он не мог далеко уйти. Ищите.

Барон уходит в сторону крепости. Генрих Гриммель и его слуги постепенно удаляются в лес, по дороге осматривая каждый метр пространства. Как только они окончательно растворяются в темноте, из-за куста поднимается чёрная фигура Олафа Гриммеля.


Шатёр герцога Виттенберга, вокруг которого стоит кольцом вооружённая охрана. Появляется барон Гуго Схелекенс, подходит к одному из охранников.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Я должен поговорить с герцогом. У меня срочное сообщение.
ОХРАННИК. Его Светлость уже спит. Велено будить только в случае внезапной атаки.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Разбудите. Это очень важно. Дело, не терпящее никаких отлагательств.
ОХРАННИК. Не велено.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС (в сердцах). Да что за тупость! У меня срочное дело. Срочное! Ты слова понимаешь или нет?
ОХРАННИК. Не велено. Приходите утром.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Да что ты заладил как попугай. «Не велено, не велено». Я не смогу придти утром, если начнётся бой. Речь идёт о жизни Его Светлости.
ОХРАННИК. Мы не первый год охраняем жизнь Его Светлости и отвечаем за это головой. Мимо нас никто не проскользнёт, даже мышь.
ГУГО СХЕЛЕКНС (хватается за голову). Это невыносимо. Тупоголовые бараны. Идиоты.

Барон разворачивается и уходит. Охранник с невозмутимым лицом смотрит ему вслед.

Утро. Первые лучи солнца освещают стены крепости. Ландскнехты отряда Мартина Хорна спят на подстеленных охапках сена. Вверх поднимается дымок от догорающего костра.
Мартин Хорн просыпается. Рядом с ним стоит рыцарский конь. Приподнявшись в сидячее положение, капитан толкает в бок спящего по соседству барона. Гуго Схелекенс открывает глаза.

МАРТИН ХОРН. Вы просили разбудить, если я проснусь первым.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Да. Спасибо, Мартин. Мне нужно срочно поговорить с герцогом, пока не началась атака.

Барон приподнимается, протирает глаза. Вдалеке раздаётся пушечный выстрел.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Чёрт возьми, не успел. Уже началось.
МАРТИН ХОРН. Отряд, подъём!

Ландскнехты просыпаются.
Воздух разрывает грохот канонады. Пушки со стороны армии Фалькстейна стреляют по крепости.
Петер Гайз вынимает из догорающего костра головешку, поджигает фитиль аркебузы и передаёт её соседнему стрелку. Рыцарский конь возле капитана начинает нервно всхрапывать.

ПЕТЕР ГАЙЗ (обращается к Мартину Хорну). Капитан, может, надо положить коня на землю? Жалко, если убьют.
МАРТИН ХОРН. Вы словно прочитали мои мысли. Я только что об этом подумал.

Капитан берёт коня за поводья, умелым движением укладывает его на землю.
Аркебузиры занимают позиции вдоль стены. Гуго Схелекенс с мушкетом подходит к заложенному мешками пролому. Раздаётся характерный гул. Едва он успевает присесть, как прилетевшее ядро разрывает верхний мешок. На барона и соседних аркебузиров сыпется земля.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС (сплёвывает попавшую в рот землю). Вот и позавтракал.

Барон очищает ладонью лицо, на котором остаются грязные полосы, стряхивает землю с плеч и груди.
Артиллеристы открывают ответный огонь по всей первой линии обороны. Стены крепости окутываются пороховым дымом. Вдалеке раздаётся мощный хлопок взрыва, над полем, где стоит армия Фалькстейна, вырастает плотное облако.
Ландскнехты поднимаются, смотрят вперёд из-за стены.

ОДИН ИЗ ЛАНДСКНЕХТОВ. Кто-то из наших пушкарей попал в бочку с порохом.
МАРТИН ХОРН (посмотрев на пролом в стене). Достойный ответ за вчерашнее.

На несколько секунд наступает тишина, которую прерывает пронзительный звук горна. В стане врага начинается движение.

МАРТИН ХОРН. Отряд, приготовиться к бою!

По полю идут построенные в ровные квадраты отряды пехоты. Большинство их сосредоточено напротив левого фланга крепости.
Ландскнехты замирают в ожидании.

ЧЕЙ-ТО ГОЛОС. Смотрите, дракон!

Ландскнехты смотрят вверх. Над полем летит махолёт. Он прилетел со стороны леса и двигается в небе между крепостью и наступающей пехотой. Отчётливо слышно хлопанье его крыльев.
На побледневших лицах ландскнехтов застыла гримаса изумления.

ГРОМИЛА ИОГАНН. Господи. Вот кого видел монах. А мы над ним смеялись.

Махолёт совершает разворот в воздухе и начинает снижаться. Пехота противника останавливается. Дракон, опускаясь всё ниже и ниже, летит по направлению к лесу. Из его пасти ударяет огненная струя. Полоса пламени, вырастая поперёк поля, словно очерчивает границу между враждующими сторонами. Не долетая до деревьев, махолёт взмывает вверх и заходит по кривой траектории на второй круг. 

ОДИН ИЗ ЛАНДСКНЕХТОВ. Он всех нас сожжёт! Нужно бежать!
МАРТИН ХОРН. Стоять на месте! Я убью каждого, кто покинет позицию!

Уверенный голос капитана действует на солдат. Никто из них не двигается с места.

МАРТИН ХОРН. Давайте подстрелим эту курицу! Стрелки, ждать приказа!

Фредерик Вальдес в кабине махолёта управляет машиной. Обзорный экран, на который он смотрит, работает в режиме панорамы. Учёный поворачивает руль в сторону крепости. Изображение укреплений смещается с левой части экрана в центральную часть.
Среди людей в крепости царит нервозная обстановка. Солдаты с испуганными лицами смотрят друг на друга, на своих командиров. Махолёт приближается.

МАРТИН ХОРН. Передайте по цепочке: весь огонь по дракону! Уничтожим эту тварь!

Сосредоточенное лицо Фредерика Вальдеса. Он толкает рулевой рычаг от себя, направляя летательный аппарат вниз.
Прямо по курсу на стенах крепости вспыхивают огоньки аркебузных выстрелов. Высекая искры, пули отскакивают от обшивки махолёта как горох от каменной стены. Машина не долетает до крепости и поворачивает вправо, снова направляясь к лесу. Из пасти дракона вырывается огненный столб, воспламеняя землю в двадцати метрах от укреплений. Его полёт сопровождает бегущий огонь ручного огнестрельного оружия вдоль линии обороны. Последними стреляют аркебузиры Мартина Хорна. Машина уходит вверх над деревьями.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Капитан, эту тварь невозможно подстрелить! Наше оружие бессильно!
МАРТИН ХОРН. Я вижу. Странно. Это чудище могло нас уничтожить, но не уничтожило. Почему?

Дракон летит к пехоте Фалькстейна. Там в рядах солдат начинается волнение. Аркебузиры открывают беспорядочный огонь. Махолёт не долетает до квадратов пехоты, поворачивает и пересекает поле поперёк, оставляя за собой дорожку пламени. Солдаты отступают назад.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Я всегда думал, что драконы существуют только в легендах.
МАРТИН ХОРН. Не Вы один. Я тоже так думал.

Дракон поднимается вверх и летит по кругу. Капитан Мартин Хорн следит за его полётом.

МАРТИН ХОРН. Он не хочет, чтобы мы сражались. Ведёт себя как разумное существо.

Ландскнехты перед крепостью заливают огонь водой из вёдер. На земле остаётся выжженная чёрная полоса. Дракон в планирующем полёте кружит над полем. Из леса, примерно на  расстоянии двухсот метров от крепости выходит Август с белым флагом в руке. Он направляется к середине поля.

МАРТИН ХОРН (заметив Августа). А это кто такой?

Дойдя почти до середины поля, Август останавливается и машет флагом.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Кажется, парламентёр. Только чей?
МАРТИН ХОРН. Сейчас узнаем.

Капитан поднимает с земли коня, вставляет ногу в стремя и садится в седло. Солдаты отодвигают деревянный щит между секциями, капитан выезжает через проход и скачет по полю к Августу. Ему навстречу со стороны Фалькстейна тоже мчится всадник. Он объезжает полосу огня и направляется к парламентёру. Этот всадник Олаф Гриммель. Капитан притормаживает коня, едет шагом. Оба подъезжают к Августу одновременно. Мартин Хорн учтиво кивает Олафу Гриммелю, тот отвечает вежливым кивком.

МАРТИН ХОРН (обращается к Августу). Вы кто?
АВГУСТ. Я слуга великого дракона. Я буду говорить от его имени с герцогом Фалькстейном и герцогом Виттенбергом. Если они откажутся, мой хозяин спалит в огне обе ваши армии. Надеюсь, в его могуществе вы уже убедились.

Мартин Хорн вопросительно смотрит на Олафа Гриммеля. Тот кивает головой в знак согласия.

МАРТИН ХОРН. Хорошо, мы передадим Ваши слова. Оставайтесь на месте.

Оба всадника разворачивают коней и уезжают, каждый в свою сторону. Август втыкает древко флага в землю. Сложив руки на груди, он поднимает голову вверх и смотрит на парящего в небе дракона. Пару раз взмахнув крыльями, махолёт продолжает планировать.

По полю едет герцог Виттенберг в сопровождении знатных феодалов, охранников и Мартина Хорна. Ему навстречу скачет герцог Фалькстейн со своей свитой, среди которой его охрана, несколько представителей знати, кондотьер Мазаччо, Генрих и Олаф Гриммель. Обе кавалькады сближаются, останавливаются возле Августа.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ ( обращается к Фалькстейну). Здравствуй, Якоб.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Здравствуй, Эрик. (Смотрит на Августа). Ты хотел с нами говорить? Мы слушаем.
АВГУСТ. Я слуга великого дракона. Вы потревожили моего хозяина и он очень разозлился. А когда он злой, ему лучше не попадаться на глаза. Поэтому выслушайте его требования.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я не понял. Кто предъявляет требования — ты или твой хозяин?
АВГУСТ. Мой хозяин.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Он что, разговаривает?
АВГУСТ. Получше нас всех.

На лице герцога Фалькстейна возникает удивление.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Почему же он сам не расскажет нам о своих претензиях?
АВГУСТ. Он драконий король. Ему не положено. Вот когда кто-нибудь из вас станет королём, тогда милости просим на беседу.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ну ты и наглец. А если я прикажу тебя выпороть?
АВГУСТ. Попробуйте. Мой хозяин в один миг превратит вас в пепел.

Герцог Фалькстейн хмурится.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Что хочет твой хозяин?
АВГУСТ. Он хочет, чтобы вы заключили перемирие.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Перемирие?
АВГУСТ. Да, перемирие. В противном случае ваши армии будут уничтожены.

Герцог Фалькстейн и герцог Виттенберг недоверчиво смотрят друг на друга, потом подняв головы вверх, бросают взгляд на летящего в небе дракона.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. На какой срок перемирие?
АВГУСТ (немного задумавшись). На двадцать дней.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Хорошо, я согласен. А ты, Якоб?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. На двадцать дней? (Нехотя). Ладно, я тоже согласен. Пусть будет перемирие. Что ещё?
АВГУСТ. Мой хозяин любит деньги. Хотелось бы их получить.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Зачем ему деньги?
АВГУСТ (пожав плечами). Не знаю. Любит, и всё. Что с ним поделаешь? Соберёт их в кучу и смотрит. Любуется. Может так часами сидеть.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. И сколько он хочет?
АВГУСТ. Ну, сколько дадите. Чем больше, конечно, тем лучше.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (обращается к Виттенбергу). Ну что, скинемся по тысяче?

Эрик Виттенберг кивает в знак согласия.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (обращается к Августу). Две тысячи гульденов его устроит?

Август беззвучно шевелит губами, что-то подсчитывая в уме.

АВГУСТ. Пожалуй, устроит. И мне нужна лошадь, чтобы не тащить деньги на себе.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Будут тебе и деньги, и лошадь.

Герцог подъезжает вплотную к Олафу Гриммелю, наклонившись к его уху, говорит тихим голосом.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Здесь что-то не то, я чувствую. Он пришёл пешком, значит их логово где-то недалеко. Пришлите сюда пятерых разведчиков, пусть проследят за этим балбесом. Заодно привезут из обоза деньги и лошадь. Передайте мой приказ казначею, чтобы он приготовил тысячу гульденов. Сами можете не возвращаться.
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Будет исполнено, Ваша Светлость.

На заднем плане Эрик Виттенберг отдаёт распоряжение своему адъютанту.
Олаф Гриммель уезжает в сторону своей армии, адъютант Виттенберга тоже уезжает в сторону крепости.

МАРТИН ХОРН (обращается к герцогу Виттенбергу). Ваша Светлость, я Вам ещё нужен?
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Нет, капитан. Возвращайтесь к своим людям.

Капитан поворачивает коня и едет вслед за адъютантом.

Ландскнехты из-за стен крепости с любопытством наблюдают за переговорами. В толпе слышны голоса:
- Ну что там?
- Пока непонятно.
- Неужели конец сражения?
- Хотелось бы. Нам всё равно платят за время, а не за сражения.               
Из-за угла левой сплошной стены появляются Анна и Магда Схелекенс с тревожными лицами. Их замечает барон Гуго Схелекенс.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Магда? Анна? Вы почему здесь? Что-нибудь случилось?
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Конечно случилось. (Показывает на летящего дракона). Вот эта тварь в небе — это нормально или как? Или у вас такое тут каждый день? Черти по ночам из леса не выходят?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Чертей, слава Богу, не видел. Но уже не удивлюсь. Ну, заходите. Какой смысл разговаривать через стену?

Магда и Анна идут вдоль стены и через открытый проход попадают внутрь первой линии. Анну встречает Петер Гайз.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Анна, я очень рад тебя видеть.
АННА. Я тоже рада. Я очень по тебе соскучилась.

Они обнимаются. Магда Схелекенс направляется к барону.

АННА. Какое счастье, что вы все живы. Ты представляешь, на нас вчера напали солдаты Фалькстейна. Приплыли по реке на плотах. Было настоящее сражение. Мне пришлось убить человека. Это так ужасно, до сих пор не могу придти в себя.
ПЕТЕР ГАЙЗ. У тебя не было выбора. Либо ты, либо тебя. Просто забудь, как будто ничего не было.
АННА. Разве такое можно забыть?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Можно. Не думай об этом. Через какое-то время тебе будет казаться, что это был всего лишь страшный сон.

Магда подходит к барону.

МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Боже, Гуго. У тебя грязь на лице.

Барон слюнявит палец, проводит им по щеке и смотрит на почерневшую от земли подушечку.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Это я неудачно позавтракал.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Не поняла.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Неважно. (Поворачивается к стоящему поблизости фельдфебелю). Фельдфебель, вода осталась?
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Воды нет. Всю вылили, когда тушили огонь.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Ладно, позже схожу к реке. А пока, Магда, придётся тебе лицезреть своего мужа в таком непотребном виде.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС ( с улыбкой). Ничего, я потерплю.

К ним подходит Конрад Схелекенс.

КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Здравствуй, мама.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Здравствуй, Конрад. Как ты?
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Нормально. Жив, здоров.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Отец хотя бы за тобой присматривает?
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Он что, ребёнок, чтобы за ним присматривать? Он взрослый мужчина. Настоящий воин. Можешь им гордиться, Магда. Сын, я тоже тобой горжусь. Ты достойный продолжатель нашего рода.
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Спасибо, папа.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Всегда оставайся таким. Честным, бесстрашным. Если что-то решил, иди до конца, даже если весь мир против тебя. И мир тебя признает, помяни моё слово.
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. У меня есть на кого ровняться, папа. Плевать мне на весь мир, когда у меня такой героический отец.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Спасибо, сын. Порадовал.

В крепость въезжает Мартин Хорн, останавливается, слезает с коня. Его обступают со всех сторон ландскнехты.

ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Капитан, что там решили?
МАРТИН ХОРН. Перемирие на двадцать дней. Можете расслабиться.

По толпе проносится одобрительный возглас. Люди начинают расходиться. К капитану подходит Петер Гайз вместе с Анной.

АННА. Здравствуйте, капитан.
МАРТИН ХОРН. Здравствуйте, Анна.
АННА. Может Вы нам объясните, что происходит? Откуда взялось это чудовище?
МАРТИН ХОРН. Понятия не имею. Меня не покидает ощущение, что всё это какая-то дьявольская мистификация.
АННА. Почему?
МАРТИН ХОРН. Я не могу объяснить, у меня всего лишь смутная догадка. Этот с флагом, по-моему, натуральный пройдоха. Слишком всё странно. Как будто мы присутствуем на представлении бродячего фокусника. Кто-то из публики понимает, что это обман, но как фокусник делает свои чудеса, объяснить не может. Вот и я не могу.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Вы меня озадачили. Теперь не знаю что и думать.

Один из прибывших разведчиков и адъютант Виттенберга вручают Августу два увесистых мешочка с деньгами. Взяв их в руки, слуга учёного несколько раз их встряхивает, чтобы ощутить вес. Слышен звон монет.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Здесь две тысячи гульденов, в основном мелкой монетой. Другой нет. Деньги взяты из походной казны и предназначены для оплаты солдатам.
АВГУСТ. Здесь точно две тысячи?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Не сомневайся.
АВГУСТ. Поверю на слово. Если что, мой хозяин вернётся.

Он подходит к осёдланной лошади, которую привели для него, засовывает деньги в седельную сумку, затем садится в седло.

АВГУСТ. Ну, прощайте, господа. Война — это плохо. Лучше всё решать мирно, как мы сегодня.

Он уезжает в сторону леса. Все присутствующие смотрят ему вслед с хмурыми лицами. Отъехав метров на пятьдесят, Август поворачивается в седле, поднимает голову вверх и машет рукой парящему в небе дракону. Летающая машина взмахивает крыльями и устремляется к лесу.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Какой наглый смерд. Так разговаривать с герцогом. Повесить бы эту скотину.

Дракон летит над лесом и быстро скрывается из вида. Как только Август уезжает за деревья, герцог Фалькстейн поворачивается к пятерым разведчикам и даёт им знак кивком головы. Они пришпоривают лошадей и едут вслед за Августом.
Капитан Мартин Хорн наблюдает происходящее из-за стены крепости. Увидев, что за Августом направились пятеро, он берёт в руки свою аркебузу.

МАРТИН ХОРН. Так. Дело принимает интересный оборот.

Капитан подходит к коню, быстро вскакивает в седло. Его подчинённые смотрят на него с удивлением.

МАРТИН ХОРН. Гуго, остаётесь за старшего.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Вы куда, капитан?
МАРТИН ХОРН. Поеду на прогулку.

Он выезжает из крепости, скачет вдоль леса. Доехав до того места, где углубился в лес Август и его преследователи, он поворачивает коня и въезжает на лесную тропу. Капитан приподнимает аркебузу правой рукой, левой держа поводья, подносит фитиль к губам, раздувает тлеющий огонёк. Он направляет коня по тропе, внимательно вглядываясь вперёд.
Август с безмятежным видом едет по лесу, что-то насвистывая себе под нос. Тропа заканчивается большой поляной, на которой, задрав крылья вверх, стоит махолёт. Возле открытого люка скучает в ожидании  Фредерик Вальдес. На ремне у него висит сумка. Его слуга появляется из чащи с самодовольной улыбкой на лице. При виде Августа учёный оживляется.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Как успехи?
АВГУСТ. Сейчас расскажу.

Он подъезжает поближе, слезает с лошади.

АВГУСТ. Мы их так напугали, что они согласились на перемирие. Вы бы видели их лица. Все эти расфуфыренные господа превратились в безропотных кроликов. Весь их лоск и напыщенность будто ветром сдуло. Никогда не думал, что увижу подобное зрелище. Честное слово, я даже порадовался. Я так не радовался даже на Рождество.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А про выборы короля им сказал?
АВГУСТ. Сказал, сказал.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. И что они ответили?
АВГУСТ. Да ничего не ответили.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Как, совсем ничего?
АВГУСТ. Ну-у, так, помялись, начали юлить. Но я их припугнул, сказал, что если не будет выборов, всех спалим к чёртовой матери. В общем, всё нормально.

Август вынимает из седельной сумки два мешочка с деньгами.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А это что?
АВГУСТ. Деньги.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Какие деньги?
АВГУСТ. Наши деньги. Две тысячи гульденов.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Где ты их взял?
АВГУСТ. У них. Что мы, зря старались? Они не обеднеют. У них этих денег целые сундуки.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ты сдурел? Я разве просил тебя взять у них деньги?
АВГУСТ. А что не так? На войне всегда так поступают. Проигравшая сторона платит эту...как её? Контрибуцию. Они нам проиграли. Всё по-честному.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Август, мы не ведём войну, мы её останавливаем. Это они воюют ради власти и наживы. Ты понимаешь, что ты наделал? Ты поступил как разбойник.
АВГУСТ (разозлившись). Нормально я поступил! Так им и надо, этим господам. Дерут с людей три шкуры — за это плати, за то плати. Да любой крестьянин пожмёт мне руку за мой поступок. Может, мне отвезти им деньги назад? Извиняйте, мол, господа, возвращаю вам деньги, кровно отнятые у ваших подданных. И отдать им свои последние штаны в придачу. Вдруг простят? С Вашими принципами мы скоро окончательно обеднеем и пойдём просить милостыню.

К поляне по тропе подъезжают пятеро разведчиков. Не доехав до открытого пространства, они слезают с лошадей и двигаются вперёд пешком, стараясь не шуметь и держаться за деревьями. Внезапно одна из лошадей начинает ржать.
Учёный, услышав лошадиное ржание, поворачивается и смотрит на деревья.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это ещё что?

Он делает несколько шагов к лесу.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Здесь кто-нибудь есть?

Из леса никто не отвечает. Учёный делает ещё пару шагов.
Воспользовавшись моментом, Август с деньгами в руках быстро влезает в люк аппарата. Створки дверей захлопываются. Спустя несколько секунд, пока Фредерик Вальдес вглядывается в лесную чащу, летающая машина отталкивается лапами от земли и совершает прыжок. Возникший порыв ветра от взмаха крыльев бежит по траве. Испуганная лошадь, на которой приехал Август, срывается с места и бежит обратно в лес. Учёный оборачивается, видит улетающий махолёт.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Август, стой!

На его лице возникает выражение отчаяния.
Из леса выскакивают пятеро разведчиков, вынимают на ходу мечи из ножен. Учёный поворачивает голову, видит бегущих к нему людей. Развернувшись всем телом, он поднимает вверх руки.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я сдаюсь!

Он садится на землю, обхватывает голову руками.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (говорит сам себе). Всё пропало. Господи, почему?

Подбегают разведчики, замедлив шаг, обходят учёного со всех сторон и встают кругом. Фредерик Вальдес безучастно смотрит на траву. Внезапно раздаётся выстрел. Пуля попадает в голову одному из разведчиков, уложив его на землю. Остальные четверо, оторопев от случившегося, изумлённо глядят на лес.
Возле дерева в облаке порохового дыма стоит Мартин Хорн, быстрыми, отточенными движениями перезаряжает аркебузу. Он упирает приклад в плечо, прицеливается и снова стреляет. Ещё один разведчик падает на землю. Из оставшихся троих двое срываются с места, бегут к капитану, один остаётся возле учёного. Капитан успевает зарядить оружие, с расстояния в несколько метров всаживает пулю в грудь третьему противнику. Переложив аркебузу в левую руку, Мартин Хорн вынимает меч, отбивает удар четвёртого разведчика. Он делает шаг вперёд по диагонали влево, обходя сбоку своего соперника, наносит ему ответный удар в голову. Убитый разведчик падает на траву. Пятый противник, мгновенно оценив обстановку, бросается бежать через поляну к противоположному краю леса. Капитан вставляет меч в ножны, вынимает из сумки бумажный патрон, но прикинув в уме время движения цели, кладёт его обратно. Пятый разведчик скрывается за деревьями. Мартин Хорн  спокойным шагом направляется к учёному. Тот, подняв голову, смотрит на него с любопытством. Капитан подходит ближе.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Никогда не видел, чтобы из аркебузы так часто и так точно стреляли. Кто придумал такое оружие?
МАРТИН ХОРН (холодно). Я.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. У Вас талант изобретателя.
МАРТИН ХОРН. Я знаю. Я капитан Мартин Хорн. А кто Вы?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Меня зовут Фредерик Вальдес. Я учёный.
МАРТИН ХОРН. В таком случае, господин учёный, раз уж мы представились друг другу, расскажите, что это за летающее чудовище.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (махнув рукой). А-а, всё равно всё пропало.

Учёный поднимается с земли, вынимает из сумки книгу и протягивает её капитану.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Сначала посмотрите вот это.
МАРТИН ХОРН. Что это?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Откройте и взгляните.

Капитан кладёт на землю аркебузу, берёт книгу, открывает, видит сначала текст на непонятном языке, затем переворачивает страницу и обнаруживает чертёж дракона. На его лице возникает загадочная улыбка.

МАРТИН ХОРН. Вот он секрет фокуса.

Поле перед крепостью. Оба герцога на поле заканчивают переговоры.

ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Основное мы обсудили, осталось решить последний вопрос. Вчера после атаки к нам в плен попали ваши люди, большей частью раненые. Среди них есть рыцари. Я могу вернуть ваших людей, если ты, Якоб, дашь мне слово, что в течение двух дней ваша армия покинет мою землю.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Хорошо, даю слово. Когда ты их можешь вернуть?
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Прямо сейчас. Какой смысл тянуть? Могу выделить повозки, чтобы перевезти раненых.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Договорились.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Тогда поехали.

Обе делегации едут к крепости. На расстоянии метров пятидесяти от стен первой линии герцог Фалькстейн останавливает коня. Его свита тоже останавливается.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Дальше мы не поедем, мы подождём здесь.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. В чём дело? Ты мне не доверяешь?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тебе, Эрик , я доверяю, а твоим людям нет. Вдруг кому-нибудь из них захочется в один миг закончить войну? Один удар меча или выстрел — и всё. Такой соблазн, что трудно удержаться. У меня тоже есть лихие дворяне, хлебом их не корми, дай совершить какой-нибудь подвиг. Если у человека дурная голова, для него приказ ничего не значит.
ЭРИК ВИТТЕНБЕРГ. Я тебя понял. Ждите здесь.

Он со своей свитой уезжает к левому краю крепости.
Барон Гуго Схелекенс, увидев приближение Виттенберга, облегчённо выдыхает.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Ну, наконец. Всё утро ждал. Мне нужно срочно поговорить с герцогом.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Сначала умойся.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Да, ты права. Являться в таком виде к герцогу недостойно для барона. Схожу к реке.

Барон выходит через проход из крепости и вдоль стен направляется к реке. Его замечает Генрих Гриммель, сначала провожает взглядом, затем подъезжает к герцогу Фалькстейну и, наклонившись в седле, что-то шепчет на ухо. Якоб Фалькстейн хмурится. Выслушав Генриха Гриммеля, он обращается к знатным феодалам.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Господа, дождитесь пленных и сопроводите их в расположение нашей армии. А мы отлучимся по важному делу. (Обращается к кондотьеру Мазаччо). Вас я попрошу поехать с нами.

Герцог Фалькстейн, Генрих Гриммель, Филиппо Мазаччо и десять охранников отделяются от свиты и медленным шагом едут вслед за бароном.
Гуго Схелекенс доходит до правого края крепости, спускается по склону к реке и, остановившись возле воды, присаживается на корточки. Зачерпнув воду ладонями, он омывает лицо, фыркая от прикосновения холодной влаги. Он не замечает, как позади него съезжают на берег всадники. Зачерпнув воду ещё раз, он тщательно трёт щёки, чтобы окончательно смыть грязь. Закончив процедуру, он встаёт, поворачивается и замирает на месте от неожиданности.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Барон Гуго Схелекенс, я знаю, что вчера Вы встречались с человеком, которого мы подозреваем в шпионаже. Назовите его имя, и мы уедем. Больше нам от Вас ничего не надо.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС (усмехнувшись). Всё вам расскажи да покажи. Так жить неинтересно. А вы угадайте. Никогда не разгадывали загадки? Прекрасное упражнение для развития ума.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Тогда Вы пойдёте с нами.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Не пойду. Я уже не Ваш вассал, я вольный человек и Вашим приказам не подчиняюсь. Хотите увести меня силой? Давайте. Посмотрим, что из этого получится.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я бы не советовал сопротивляться. Нас намного больше.
ГУГО СХЕЛЕКЕНС (обведя взглядом всех всадников). Вас тринадцать. Чёртова дюжина. Самое правильное число для того, кто продал душу дьяволу.

От такого оскорбления лицо герцога наливается злостью.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Схватить его!

Охранники герцога слезают с лошадей. Гуго Схелекенс вынимает меч и делает пару шагов им навстречу. Охранники выхватывают мечи из ножен, обходят барона и берут его в кольцо. Трое из них оказываются ближе всех: один сзади Гуго, двое по бокам. Барон резко разворачивает корпус, молниеносным ударом зарубает человека сзади, не прерывая движения следующим ударом укладывает противника справа и атакует того, кто слева. Тот с трудом парирует выпад, направленный ему сверху в голову, но барон, отведя меч, рубит его по туловищу. Не проходит и несколько секунд, как трое уже лежат.

ФИЛИППО МАЗАЧЧО (удивлённо приподняв брови). Хм. Лихо.

Оставшиеся семеро охранников всем скопом бросаются на барона, но поневоле сбиваются в кучу, мешая друг другу. Барон ловко проскальзывает влево, обойдя толпу сбоку, и стремительными ударами зарубает еще двоих. Охранники разбегаются в стороны. Они перегруппируются и встают полукругом, уже не решаясь нападать первыми, только с напряжёнными лицами поглядывают друг на друга, ожидая, что кто-то из них решится на атаку. Их приводит в чувство голос герцога.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ну что встали?! Вперёд!

Охранники осторожным шагом надвигаются на барона, стараясь зажать его в клещи. Барон синхронно с ними отступает назад, держа в поле зрения всех пятерых. Неожиданно для всех он бросается в атаку на крайнего справа противника и мгновенным ударом отправляет его на землю. Тотчас же, нисколько не замедляясь, Гуго Схелекенс проскакивает за спину следующему охраннику; его меч, сверкнув словно молния, рубит того по шее и начисто срезает голову. Трое оставшихся шарахаются в стороны.

ФИЛИППО МАЗАЧЧО (обращается к герцогу). Это Ваши лучшие люди?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (раздражённо). Это моя охрана.
ФИЛИППО МАЗАЧЧО ( с нотой сарказма в голосе). А-а.

Барон смотрит на Генриха Гриммеля.

ГУГО СХЕЛЕКЕНС. Генрих Гриммель! Ты подлая, лживая собака. Ты оклеветал меня и за свою клевету сейчас ответишь. Слезай с коня и сражайся, как подобает барону. А иначе я убью тебя как трусливую тварь.

Генрих Гриммель заметно бледнеет. Герцог смотрит на него укоризненно.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ну что же Вы, барон? Вас вызывают.

Генрих Гриммель, нервно проглотив слюну, слезает с коня и вытаскивает меч.

ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Всё это, конечно, забавно, но предсказуемо. Добавим неопределённости.

Кондотьер достаёт из привязанного к седлу чехла небольшой взведённый арбалет и стрелу. Вставив метальный снаряд в ложе, он снимает оружие с предохранительного стопора и направляет его на Гуго Схелекенса. Нажимает на спуск. Стрела вонзается барону в правое бедро. Гуго Схелекенс от резкой боли отшатывается назад. По его штанине быстро расползается пятно крови.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (обращается к кондотьеру). Вы всегда возите с собой арбалет?
ФИЛИППО МАЗАЧЧО. Всегда. Не люблю неожиданности.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН (обращается к остальным). Кончайте с ним!

Трое осмелевших охранников и Генрих Гриммель обступают барона с разных сторон. Гуго двигается с места, поворачивается, припадая на правую ногу и кривясь от боли. Он вращает головой из стороны в сторону, стараясь держать своих противников в поле зрения. Один из охранников делает резкий выпад, но Гуго Схелекенс, несмотря на боль, уверенно отбивает удар. Перейдя в мгновенную контратаку, барон втыкает противнику клинок в грудь и сразу же его выдёргивает. Отступив на шаг, смертельно раненный охранник падает на спину.

ГЕНРИХ ГРИММЕЛЬ. Так его не взять! Только все разом! Начали!

Все трое одновременно нападают. Раненая нога мешает барону маневрировать. Он успевает парировать только удары двух охранников, и Генрих Гриммель, воспользовавшись моментом,  быстро заходит сзади и втыкает меч Гуго в спину, проткнув его насквозь.
В эту секунду наверху склона появляются Конрад Схелекенс с аркебузой в руке и Громила Иоганн со своим цвайхендером. Увидев происходящее, сын барона прицеливается в стоящего к нему спиной Генриха Гриммеля. Тот выдёргивает меч из тела Гуго. Барон падает на землю. Конрад стреляет. Генрих Гриммель падает вниз лицом рядом с бароном.
Услышав выстрел, герцог и кондотьер пришпоривают своих коней и скачут по берегу в сторону своей армии. На месте остаются только двое застигнутых врасплох охранников. Конрад и Громила Иоганн бегут вниз по склону. Увидев разъярённого двухметрового человека, оба охранника застывают от ужаса. Подбежавший Громила Иоганн зарубает их двумя ударами. Конрад Схелекенс бросается к лежащему барону.

КОНРАД СХЕЛЕКЕНС (трясёт барона за плечо). Отец! Очнись! Папа, это я, Конрад! Ну очнись, пожалуйста! Слышишь меня?

Барон не отвечает. Он лежит неподвижно. Раздаётся стон. Лежащий рядом Генрих Гриммель начинает шевелиться.

КОНРАД СХЕЛЕКЕНС (смотрит на Генриха Гриммеля). Ты ещё жив, сволочь? Сдохни!

Конрад вынимает меч и с силой втыкает клинок в спину своего врага, пригвоздив того к земле.

По полю в сторону армии Фалькстейна уезжают повозки с пленными в сопровождении знатных феодалов. Четверо ландскнехтов из отряда Мартина Хорна в крепости развели костёр и поджаривают на нём нанизанные на срезанные ветки куски хлеба.
Возле стены у прохода стоит Магда Схелекенс, смотрит в сторону реки, ожидая возвращения мужа и сына. Она явно нервничает. К ней подходят Анна и Петер Гайз.

АННА. Ещё не вернулись?
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Нет. Я уже начинаю переживать.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Может быть, мне сходить? Заодно наберу воды в реке.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Давайте ещё немного подождём.
АННА. Давайте. (Обращается к Петеру Гайзу). А за водой сходим с тобой вместе.

Из леса возле крепости выходит Наёмный Убийца в одежде ландскнехта. На руках у него перчатки, левая ладонь сжимает свёрнутую в трубочку бумагу. Оглядевшись по сторонам, он спокойным шагом идёт к сплошной стене, останавливается возле угла и внимательно изучает обстановку. Рядом с ним никого нет, дальше в пяти метрах от него отсыпаются на сене шестеро солдат возле пушки. Ещё дальше, напротив пролома в стене четверо поджаривают хлеб на костре. Основная масса ландскнехтов общается между собой на поле между линиями обороны. Наёмный Убийца кладёт руки на верхнюю кромку ограждения, подтягивается и перелезает через стену. Оказавшись внутри укрепления, он ещё раз осматривается, убеждается, в том, что остался незамеченным. Неторопливо, словно прогуливаясь, Наёмный Убийца шагает вперёд. Он проходит мимо костра. Четверо ландскнехтов не обращают на него никакого внимания. Ему навстречу идут Анна и Петер Гайз.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Одно ведро я точно видел возле первой пушки.

Анна бросает на Наёмного Убийцу мимолётный взгляд, внезапно останавливается и смотрит на него так, словно увидела привидение. Тот, перехватив её взгляд, отводит глаза и идёт дальше. Анна бросается к нему, хватает за рукав.

АННА. Стой. Я тебя узнала. Ты убил моего мужа.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Ты что-то путаешь, женщина.
АННА. Я ничего не путаю. Я хорошо запомнила твоё лицо. Ты наёмный убийца.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Ты обозналась. Мало ли похожих лиц?
АННА. Нет, твоё лицо ни с кем не спутаешь.
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Говорю тебе, ты обозналась.
АННА. Ты из какого отряда?
НАЁМНЫЙ УБИЙЦА. Какая тебе разница?
АННА. Ты из какого отряда, я спрашиваю?

Наёмный Убийца бросает быстрые взгляды по сторонам. Слева Петер Гайз делает шаг вперёд и кладёт руку на рукоять меча. Справа, метрах в десяти, несколько ландскнехтов, привлечённые разговором, поворачивают головы и смотрят на Наёмного Убийцу. Сзади четверо у костра встают на ноги.

АННА. Что молчишь? Не знаешь, из какого ты отряда?

Наёмный Убийца правой рукой  выхватывает кинжал и резко бьёт им Анну в грудь. Мгновенно сорвавшись с места, он бросается назад к краю крепости. Один из четырёх солдат успевает подставить ему ногу. Наёмный Убийца спотыкается, летит на землю слева от костра, при падении разжав ладонь. Отравленное донесение падает в огонь. За ним несётся Петер Гайз, на ходу обнажая меч. Наёмный Убийца пытается подняться, но подбежавший Петер Гайз насквозь протыкает ему шею клинком. Покончив с Наёмным Убийцей, он оборачивается и смотрит на Анну. Побледневшая женщина едва стоит на ногах, начиная постепенно оседать. Петер Гайз бежит к ней, отбросив меч, успевает схватить за плечи. Ноги Анны подкашиваются, она обхватывает его за шею, пытаясь устоять.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Анна, что с тобой? Тебя ранили?
АННА (слабеющим голосом). Это конец.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Только не умирай, прошу тебя, ни в коем случае не умирай.

Глаза Анны закрываются, разжав руки, она сползает вниз. Петер Гайз опускается на колени и прижимает её к себе. К ним бегут ландскнехты и встревоженная Магда Схелекенс.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Позовите полкового врача! Срочно!

Мартин Хорн и Фредерик Вальдес едут по лесной тропе. Учёный сидит на одной из лошадей разведчиков.

МАРТИН ХОРН. Вы утверждаете, что этой машине тысячи лет?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я так думаю.
МАРТИН ХОРН. И она сразу начала работать, как только вы её включили?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Да, сразу.
МАРТИН ХОРН. Но это странно. Я имею дело с механикой. Ни один механизм, простоявший длительное время без движения, никогда не запустится сразу из-за пыли, которая успевает накопиться в его частях. Когда Вы открыли эту машину, пыли внутри было много?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Нет. Она была плотно закупорена.
МАРТИН ХОРН. Но какая-то вентиляция там должна быть, иначе внутри неё можно попросту задохнуться. Значит должна была накопиться пыль. И за тысячи лет в очень большом количестве.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вы хотите сказать, что машиной недавно пользовались? Но кто?
МАРТИН ХОРН.  Вы меня спрашиваете? Я не знаю. Вы пещеру осматривали?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Частично.
МАРТИН ХОРН. Ну что же Вы? Это первое, что надо было сделать.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я был занят изучением машины. И сдуру всё показал и рассказал своему слуге. Теперь-то я понимаю, какую совершил ошибку. Даже представить не могу, что будет дальше.
МАРТИН ХОРН. Как раз это легко представить. Ваш слуга войдёт во вкус и начнёт грабить. Когда ничтожному человеку сваливается на голову власть — а любое оружие даёт власть, тем более такое — то подобный человек непременно начнёт воплощать в жизнь свои самые низменные желания. Скажите, Вы в самом деле готовы были спалить в огне тысячи людей, если бы Вам не подчинились?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Нет. Я хотел только напугать враждующие стороны и остановить войну.
МАРТИН ХОРН. Эта война и так должна была закончиться в течение нескольких дней. Поверьте моему опыту. У Фалькстейна нет достаточно сил, чтобы взять нашу крепость. Впереди  его ожидало поражение. Но Вы своим вмешательством только всё ухудшили. Теперь обе армии воспользуются перемирием, пополнятся людьми и оружием, и через двадцать дней война вспыхнет с новой силой.

На лице учёного возникает недоумение.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Почему она должна вспыхнуть? А выборы короля? Это было главное условие.
МАРТИН ХОРН. Какие выборы?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Разве мой слуга ничего не сказал про выборы?
МАРТИН ХОРН. Я всё слышал своими ушами. Он заставил обе стороны заключить перемирие на двадцать дней и потребовал денег. И всё.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вот негодяй.
МАРТИН ХОРН. А что это за выборы?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Чтобы остановить войну, надо было устранить её причину. Раз оба герцога не могут между собой договориться, то следует избрать короля всеобщим голосованием.
МАРТИН ХОРН. Что? Вы действительно думаете, что короля можно выбрать как деревенского старосту? Как Вы себе это представляете?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Как в Древнем Риме в период республики.
МАРТИН ХОРН. Да это смешно. Что изменят Ваши выборы? Знать уже определилась, и каждый проголосует за своего претендента на престол, а простолюдины проголосуют так, как прикажут им господа. И самое главное, что ни одна из сторон в случае проигрыша не согласится с результатом. В итоге всё опять закончится войной. Можете обижаться, но это была глупая затея. Чего Вы добились Вашими действиями? Войну Вы не остановили, а Ваш слуга сбежал вместе с машиной.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я знаю, где его найти.
МАРТИН ХОРН. Как бы Вас не нашли. Тот сбежавший человек Фалькстейна наверняка Вас запомнил и обо всём доложит. Вас будут искать. То, что машина досталась Вашему слуге — ещё полбеды. Было бы гораздо хуже, если бы она попала в руки Фалькстейну. А так могло случится.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. И что теперь делать?
МАРТИН ХОРН. Могу предложить Вам укрыться в моём отряде. Там Вас точно искать не будут.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я не умею воевать.
МАРТИН ХОРН. А Вам и не придётся. Представим Вас как военного инженера. Лишних вопросов никто задавать не будет.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Почему Вы мне помогаете?
МАРТИН ХОРН. Не хочу, чтобы Вас нашли люди Фалькстейна.

Мартин Хорн и Фредерик Вальдес подъезжают к крепости. На поле левого фланга между первой и второй линией обороны собралась целая толпа. Оба всадника въезжают через проход внутрь укреплений и спешиваются. Капитан, поставив у стены аркебузу, направляется к толпе, учёный остаётся возле лошади. Подойдя к столпившимся солдатам, капитан обращается к какому-то ландскнехту из другого отряда.

МАРТИН ХОРН. Что случилось?
ЛАНДСКНЕХТ. Убили.
МАРТИН ХОРН. Кого?
ЛАНДСКНЕХТ. Барона и маркитантку.

Капитан меняется в лице и пробирается вперёд через толпу. В центре круга, который образовали собравшиеся, лежат на расстеленном покрывале два мёртвых тела: Гуго Схелекенса и Анны. Возле барона со скорбными лицами стоят его жена и сын, возле Анны — Петер Гайз. Увидев убитых, капитан становится мрачнее тучи.  Он подходит ближе.

МАРТИН ХОРН. Соболезную. Как это случилось?
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Это сделал Фалькстейн со своими людьми. Отец пошёл к реке умыться. Мы увидели, как Фалькстейн со своей свитой направился за ним. Мы почувствовали неладное и вдвоём с Иоганном пошли следом. Жаль, что не сразу. Если бы мы пришли чуть-чуть пораньше, отец был бы жив. Он уложил восемь человек. Он зарубил бы их всех, но проклятый Генрих Гриммель убил его в спину. А я убил Генриха Гриммеля. Фалькстейн трусливо сбежал. Не знаю, из-за чего всё это случилось. Фалькстейн всегда недолюбливал отца, потому что отец был честный и смелый человек, и никогда не боялся говорить то, что думает.
МАРТИН ХОРН. Он был лучший из всех, кого я знал. У меня никогда не было такого друга, как Ваш отец.
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. У него в ноге торчала стрела от арбалета. Мы её вытащили. Подлецы. Даже не могут сражаться как благородные люди.
МАРТИН ХОРН. А что с Анной?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Опознала наёмного убийцу, который два года назад убил её мужа. Всё произошло очень быстро. Я даже не заметил, как он её ударил кинжалом. Приходил полковой врач, осмотрел её и сказал, что рана не была смертельной. Скорее всего, лезвие кинжала было смазано каким-то ядом. Она умерла меньше чем за минуту.
МАРТИН ХОРН. Наёмный убийца? Что он тут делал?

Петер Гайз пожимает плечами.

КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Фалькстейн нарушил перемирие. Нужно продолжать войну.
МАРТИН ХОРН. Виттенберг не станет отменять перемирие из-за одного человека, даже такого, как Ваш отец. Что мешает Фалькстейну сказать, что Гуго напал на него первым? Свидетелей же нет. Мы поступим по-другому. Конрад, Вы мне верите?
КОНРАД СХЕЛЕКЕНС. Верю, капитан.
МАРТИН ХОРН. Я клянусь, что Ваш отец будет отомщён в самое ближайшее время. Вы знаете, что я никогда не бросаю слов на ветер.

Капитан подходит к телу барона, наклоняется и кладёт руку ему на плечо.

МАРТИН ХОРН. Прощай, друг. Ты погиб как настоящий герой. Люди будут рассказывать о тебе легенды.

Он выпрямляется, сначала обнимает Магду, потом Конрада.

МАРТИН ХОРН. Держитесь. Вы не против, если Анну похоронят рядом с Гуго?
МАГДА СХЕЛЕКЕНС. Я сама хотела это предложить. Она была достойная женщина и спасла мне жизнь. Я перед ней в долгу.
МАРТИН ХОРН (обращается к ландскнехтам). Барона похоронить как великого воина, со всеми почестями! Анну похоронить рядом!  Фельдфебель, в моё отсутствие будете за старшего!
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ. Слушаюсь, капитан!
МАРТИН ХОРН (поворачивается к Петеру Гайзу). Петер, Вы мне нужны. Пойдёмте.

Они выбираются из толпы и останавливаются недалёко от учёного.

МАРТИН ХОРН. Я по поводу наёмного убийцы. Что Вы можете о нём сказать?
ПЕТЕР ГАЙЗ. Его труп лежит вон там, возле стены. Одет был как ландскнехт, но никто его не опознал, кроме Анны.
МАРТИН ХОРН. Понятно. А теперь подумайте, кого он пришёл убивать? Ну, ясно же, что не меня и не Вас. Мы не те фигуры. Я думаю, что его целью был Виттенберг. Смотрите, что получается. Вчера Гуго встречался со шпионом Виттенберга, и тот сообщил ему что-то важное. Утром Гуго собирался встретиться с герцогом, но так и не успел. Потом появляется этот убийца. Если предположить, что все эти события звенья одной цепи, то всё складывается. Гуго узнал от шпиона, что Виттенберга собираются убить, поэтому он рвался на встречу с герцогом, чтобы предупредить о готовящемся покушении. Исходя из этого нетрудно догадаться, кто послал убийцу и кому больше всех выгодна смерть Виттенберга.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Фалькстейн. Тут и гадать не нужно. Выходит, что смерть Анны тоже на его совести, если она у него есть. Не пошли он этого убийцу, ничего бы не случилось.
МАРТИН ХОРН. А Вы знаете, что Фалькстейн стал герцогом в семнадцать лет? Его отец умер внезапно, и причина его смерти осталась загадкой. Это был здоровый, физически крепкий человек. Незадолго до его смерти они очень сильно ругались, и отец хотел отослать своего сына в монастырь.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Такие слухи ходили при дворе.
МАРТИН ХОРН.  Гуго был уверен, что Фалькстейн отравил родного отца. И что короля он тоже отравил. Так это или нет, неизвестно, но то, что этот человек ни перед чем не остановится ради достижения своих целей, даже не требует доказательств. Петер, Вы готовы поехать со мной, чтобы поквитаться за смерть Гуго? А заодно и за смерть Анны.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Конечно, капитан. Я целиком и полностью в Вашем распоряжении.
МАРТИН ХОРН. Тогда подождите минуту. Мне нужно решить один вопрос.

Капитан подходит к учёному.

МАРТИН ХОРН. Вы ещё хотите остановить войну?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Да, хочу.
МАРТИН ХОРН. Я тоже хочу. Только на этот раз будем действовать по моему плану. Согласны?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Согласен. Выбора у меня всё равно нет.
МАРТИН ХОРН. Вы сказали, что знаете, где искать Вашего слугу.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Знаю. Он прилетит за драконьим огнём. Без него машина не опасней птицы, разве только вид устрашающий.
МАРТИН ХОРН. Тогда едем. Покажете дорогу.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Хорошо.
МАРТИН ХОРН (поворачивается к Петеру Гайзу). Петер, подойдите.

Петер Гайз подходит.

МАРТИН ХОРН. Петер, дайте мне слово дворянина, что сохраните в тайне всё, что Вы увидите.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Даю слово.
МАРТИН ХОРН. Собирайтесь, мы уезжаем.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я схожу за своим конём в обоз.
МАРТИН ХОРН. Захватите еды на дорогу и одеяла. Мы будем ждать Вас перед крепостью. Не забудьте свою аркебузу.

Петер Гайз уходит.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я хочу Вам кое-что показать. Думаю, Вам можно довериться, потому что Вы не похожи на алчного человека.

Он вынимает из сумки кусок золота.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вот что я нашёл в пещере.
МАРТИН ХОРН. Что это?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Золото. Его там много. Вероятно, целая жила. Я не говорил об этом своему слуге, боялся, что он от жадности лишиться рассудка.
МАРТИН ХОРН. Вы угадали, богатство меня не интересует. Я просто не знаю, что с ним делать. Я вырос на войне и не смогу жить никакой другой жизнью, кроме этой.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А Ваш человек? Он не сойдёт с ума от такого количества золота?
МАРТИН ХОРН. За него ручаться не могу, хотя признаков жадности в нём не замечал. Но лучше про золото ему не говорить.

Капитан забирает свою аркебузу.
Фредерик Вальдес машинально кладёт кусок золота в карман куртки. Выпав через дырку, самородок падает на землю. Капитан и учёный берут лошадей под уздцы и направляются к проходу из крепости. Чья-то рука поднимает золото с земли и подносит к лицу. Это капитан Родригес. Он смотрит им в спины с хитрой улыбкой.

Дом кузнеца на окраине какой-то деревни. Появляется Август, заходит на порог и стучит в дверь

АВГУСТ. Карл, открой! Это я, твой двоюродный брат Август!

Дверь открывается, на порог выходит кузнец Карл, высокий, мускулистый мужчина средних лет.

КАРЛ. Здравствуй, Август. Давно не виделись.
АВГУСТ. Давно. Пойдём со мной, у меня к тебе дело. Ты даже не представляешь, какое.
КАРЛ. Не могу. У меня сегодня много работы.
АВГУСТ. Да брось ты свою кузницу. Я могу предложить тебе деньги. Много денег.
КАРЛ. Ты что, разбогател?
АВГУСТ. Ещё как. Но не это главное. Я тебе кое-что покажу. Хочешь тоже разбогатеть?
КАРЛ. А кто не хочет?
АВГУСТ. Тогда пошли.

Они отходят от дома. На порог выскакивает жена Карла.

ЖЕНА КАРЛА. Ты куда пошёл? Опять будете пьянствовать?
КАРЛ. Да заткнись ты, дура!
ЖЕНА КАРЛА. Придёшь домой пьяный, в дверь не пущу! Будешь ночевать в сарае!

Карл не отвечает. Они с Августом уходят.
Карл и Август идут через рощу.

КАРЛ. Далеко ещё?
АВГУСТ. Нет, уже близко.

Они выходят на поляну, на которой стоит махолёт. Увидев дракона, Карл шарахается назад и, не удержавшись на ногах, приземляется задом на землю. Он сидит с открытым ртом и дико вращает выпученными глазами.

АВГУСТ. Не бойся, он не настоящий. Это машина.

Август подходит к дракону, касается его рукой.
АВГУСТ. Видишь? Он даже не шевелится.
КАРЛ (испуганным голосом). Какая машина? Я не понимаю.
АВГУСТ. Этот дракон механический. В нём можно летать.
КАРЛ. Да ты что?
АВГУСТ. Это я его построил. Ты же знаешь, я был слугой у одного учёного. Пока у него работал, выучил все науки и придумал эту машину. Смотри.

Он подходит к входному люку, нажимает ладонью на полусферу. Створки дверей разъезжаются в стороны.

АВГУСТ. Видишь? Это вход. Иди сюда, не бойся.

Карл встаёт на ноги, с некоторой опаской приближается к махолёту. Август забирается внутрь аппарата, потом высовывает голову.

АВГУСТ. Полезай за мной.

Карл влезает в кабину. Оказавшись внутри летающей машины, он осматривается.

КАРЛ. Да это же чудо какое-то!
АВГУСТ (торжествующе). А ты как думал? Это тебе не подковы ковать.
КАРЛ. Ты правда всё это сделал?
АВГУСТ. А кто ещё?
КАРЛ. И он летает?
АВГУСТ. Летает. Сам увидишь.
КАРЛ. Да ты просто бог.
АВГУСТ. А ты во мне сомневался? Мы с этой машиной получим столько денег, сколько тебе и не снилось. Мы станет самыми богатыми людьми. Все нынешние богачи будут у нас в ногах валяться. Будем купаться в золоте. И чтобы всё это получить, даже напрягаться не придётся. Всё, что нужно, я сделаю.
КАРЛ. А мне что нужно будет делать?
АВГУСТ. Я тебе всё объясню.

Дорога, ведущая к горам. По ней едут Фредерик Вальдес, Мартин Хорн и Петер Гайз. Капитан и учёный разговаривают, Петер Гайз едет молча, погружённый в свои мысли.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Жаль, что мне не удалось разгадать главный секрет этой машины, а именно понять, что за сила приводит в движение её механизмы. Это было бы величайшее открытие нашего времени. Используя эту силу, можно было бы создавать удивительные машины, которые избавили бы людей от тяжёлого физического труда. Такие машины могли бы пахать, сеять, собирать урожай, ткать одежду, изготавливать вещи, двигать в море корабли и выполнять ещё массу полезной работы. Представляете, какие горизонты открылись бы перед человеком? У него появилось бы свободное время, которое он мог использовать для своего образования и занятия наукой. Развитие в обществе пошло бы гораздо быстрее. Это был бы Золотой  Век.
МАРТИН ХОРН. Можно, конечно, создать хитроумные машины, и в будущем, видимо, так и произойдёт. Но человеческие пороки никуда не денутся, особенно жадность и властолюбие. Все эти машины в первую очередь будут использованы для войны. Сейчас убивают тысячами, а будут убивать сотнями тысяч. Общество заплатит за своё развитие ужасающими разрушениями.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вы рассуждаете как священник.
МАРТИН ХОРН. Я плохой христианин. Никогда не подставляю другую щёку, и всегда плачу людям той же монетой — за добро добром, а за зло злом.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вы совсем не верите в человечество?
МАРТИН ХОРН. Я знаю, каким является человек на самом деле. На войне с него слетает вся  шелуха и обнажается его истинная сущность. Есть те, в которых открываются их лучшие качества, но есть и другие, из которых пороки лезут как из рога изобилия. Ваша проблема в том, что Вы видите мир только с одной стороны, а он не такой, каким Вам кажется.

Капитан поворачивается к Петеру Гайзу.

МАРТИН ХОРН. Петер, я смотрю, Вы совсем приуныли.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Я думаю об Анне. У неё остался маленький сын. Он теперь стал сиротой.
МАРТИН ХОРН. Мы соберём деньги со всего отряда, а лучше со всего полка, чтобы он ни в чём не нуждался. Конечно, родителей ему никто не заменит. Но мы хотя бы облегчим ему жизнь.

Они подъезжают к сгоревшей деревне. На месте крайнего сгоревшего дома пять человек строят новый дом. Один из них Лучник. Он обухом топора вбивает гвоздь в доску. Повернув голову, Лучник смотрит на проезжающих всадников. Они смотрят на него.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я видел, как сожгли эту деревню и убили всех жителей. Тогда я и решил остановить эту ужасную войну. Смотрите, кто-то уже пришёл и строит дом.Человек способен не только разрушать, но и приходить на пепелище и строить всё заново.
МАРТИН ХОРН. Я это не отрицаю. Я просто не разделяю Ваши надежды на Золотой Век.

Они едут дальше. Позади на дороге появляются шестеро всадников. Это капитан Родригес и пятеро испанских наёмников.

Замок, расположенный на холме. На стене дежурят двое вооружённых охранников. В небе появляется махолёт, летит к замку. Один из часовых замечает летающую машину, приложив ладонь ко лбу, всматривается в движущийся силуэт.

ЧАСОВОЙ. Что за странная птица?

Махолёт приближается.

ЧАСОВОЙ. Господь всемогущий, да это же дракон!

Раскинув крылья в планирующем полёте, аппарат пикирует на замок, не долетая до стены, поворачивает и извергает струю пламени. Охранники приседают, пытаясь укрыться за каменной оградой. Машина взмахивает крыльями, поднимается вверх. Описав дугу вокруг замка, дракон заходит на вторую атаку.
Август сидит в кресле пилота со злорадным выражением на лице.

АВГУСТ (говорит сам себе). Ну что, сволочи, зажрались в своих замках? Сейчас в штаны навалите! Получите!

Его палец нажимает на кнопку огнемёта.
Махолёт летит вдоль стены, оставляя за собой огненный шлейф.
Август тянет рулевой рычаг на себя, направляя машину вверх.
К воротам замка подходит Карл с белым флагом в руке.

КАРЛ. Я посланник великого дракона! Открывайте ворота! Если не откроете, великий дракон спалит ваш замок дотла!

Со скрежетом открываются ворота, в образовавшемся проёме возникают двое стражников с алебардами.

КАРЛ. Хозяин в замке?
1-й СТРАЖНИК. Хозяин на войне.
КАРЛ. А кто в замке?
1-й СТРАЖНИК. Только слуги и хозяйка.
КАРЛ. Ведите меня к хозяйке.
 
Он входит в ворота.
Дракон в лучах солнечного света парит над замком.
В большом зале сидит за обеденным столом хозяйка замка — хорошо одетая дама лет тридцати с испуганным лицом. Вокруг столпились слуги. Все они слушают вошедшего в зал Карла.

КАРЛ (произносит явно заученный текст). Война потревожила великого дракона, и он разозлился. А когда он в ярости, он готов уничтожать всё на своём пути. В гневе он страшнее самого дьявола. Единственное, что может его успокоить — это деньги. Заплатите ему десятину от своего богатства, и он навсегда оставит вас в покое. Обмануть его невозможно. Он читает мысли людей и говорит на нескольких языках. Вы можете мне не верить, это ваше дело. Но как только я выйду за ворота с пустыми руками, дракон сожжёт этот замок. От него останется только груда оплавленных камней. Решайте сами, как вы поступите. Мне всё равно. Но я бы на вашем месте не стал испытывать судьбу. Жизнь дороже.

Хозяйка замка смотрит на своих слуг, словно спрашивая у них совета. Те опускают глаза и смотрят в пол.
Карл выходит из ворот замка с набитой торбой на плече. На его лице довольная улыбка. Он бодрой походкой идёт по дороге. Над ним пролетает махолёт.

Ночь в горах. В ущелье горит костёр, возле которого сидит Петер Гайз с аркебузой на коленях. Его спутники спят на постеленных на каменистой поверхности одеялах. Рядом стоят лошади. Петер Гайз ломает сухую ветку и подбрасывает её в огонь.
В темноте, двигаясь тихой поступью, крадётся капитан Родригес. Он выглядывает из-за скалы и смотрит на костёр. Убедившись, что путники на месте, он уходит.
Утреннее солнце, окрасив вершины в розовый цвет, поднимается над горами. Трое путников, сидя возле догоревшего костра, доедают хлеб с сыром.  Затем скатывают одеяла и, подойдя к лошадям, привязывают их к сёдлам.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Сколько нам ещё ехать?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Примерно около полудня будем на месте.

Капитан и Петер Гайз забирают свои аркебузы. Все трое влезают на лошадей и скачут вперёд по ущелью.
К месту их ночной стоянки подъезжают шестеро испанцев, останавливаются у погасшего костра.

КАПИТАН РОДРИГЕС (посмотрев на золу). Es como si estuvieramos otra vez en el Nuevo Mundo. Adelante. Nos espera oro. (Мы словно опять в Новом Свете. Вперёд. Нас ждёт золото).
 
Воодушевлённые его словами наёмники с улыбками трогаются с места. Камера показывает, как дорога постепенно уходит вверх, изгибаясь в повороте по мере подъёма.
На возвышенности, присев у края обрыва, трое путников смотрят, как внизу по ущелью едут шестеро всадников.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Видите, нас преследуют. Хорошо, что я их заметил.
МАРТИН ХОРН (приглядевшись). Да это капитан Родригес со своими людьми.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Что они тут делают?

Капитан Хорн на несколько секунд задумывается, потом поворачивается к учёному.

МАРТИН ХОРН. Тот кусок металла, что Вы мне показывали, он при Вас?

Учёный опускает руку в сумку, ищет в ней золото, потом засовывает руку в карман. Его пальцы вылезают наружу через дырку.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Кажется, я его потерял.
МАРТИН ХОРН. А капитан Родригес нашёл. Мне всё ясно. Он думает, что мы отправились за золотом.
ПЕТЕР ГАЙЗ. За каким золотом?
МАРТИН ХОРН (смотрит на учёного). Придётся ему сказать.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Что сказать?
МАРТИН ХОРН. Там, куда мы едем, господин учёный нашёл золото. Мы не хотели Вам говорить, поскольку цель нашего путешествия совсем другая. Надеюсь, это известие не повлияет на Ваш разум? Золото имеет свойство сводить людей с ума.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Вы плохо обо мне думаете, капитан.
МАРТИН ХОРН. Тогда прошу меня извинить. (Смотрит вниз). Эти испанцы совсем некстати. Они теперь не отстанут. Затевать с ними бой у нас нет времени. Даже если мы кого-то подстрелим, то здесь, в горах, остальным есть где укрыться от наших пуль. Вступать с ними в схватку на мечах ещё хуже. Они хорошие воины. Уверен, что капитан Родригес взял самых лучших.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Могу предложить другую идею.

Мартин Хорн и Петер Гайз смотрят на учёного.
Солнце стоит в зените. Трое путников едут между горными хребтами. Они доезжают до края возвышенности, за которым путь ведёт под уклон. Внизу видно ущелье, над которым возвышается вершина горы со срезанной верхушкой. Они спускаются вниз по склону и въезжают в ущелье.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Мы почти приехали.

На возвышенности появляются испанцы, подъезжают к склону, видят удаляющихся по ущелью всадников.
Трое путников приближаются к пещере.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это здесь.

Подъехав к входу, они спешиваются, берут лошадей под уздцы и один за другим входят внутрь.
В ущелье въезжают испанцы. Капитан Родригес с волнением смотрит вперёд. Путников нигде не видно.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Donde estan? (Где они?).
1-й ИСПАНЕЦ. Desaparecieron. (Они исчезли).

Испанцы едут дальше, осматривая отвесные стены ущелья и пытаясь найти какие-нибудь укрытия.

2-й ИСПАНЕЦ. Hay una cueva por delante. (Там впереди пещера).

На лице капитана Родригеса возникает зловещая улыбка. Проехав вперёд и остановившись в нескольких метрах от входа в пещеру, испанцы слезают с лошадей.

КАПИТАН РОДРИГЕС. Капитан Хорн! Мы знаем, что Вы здесь! Вы приехали за золотом! Давайте договоримся и разделим всё поровну! Никто не пострадает! Даю Вам честное слово!

В полутёмном проёме входа появляется капитан Хорн.

МАРТИН ХОРН. Договориться не получится.

Капитан Родригес жестом руки подаёт знак своим людям. Пятеро испанцев, вынув мечи из ножен, не спеша направляются к входу в пещеру. Капитан Хорн приподнимает руку. В кулаке у него зажат тлеющий кусок фитиля от аркебузы. Капитан Родригес замечает фитиль, резко опускает вниз глаза и видит, что перед входом налита какая-то жидкость. Пятеро испанцев, не глядя под ноги, входят в лужу. Почуяв опасность, капитан Родригес отскакивает в сторону. Мартин Хорн бросает фитиль и быстро исчезает внутри пещеры. Жидкость вспыхивает, охватывая пламенем пятерых испанцев. Испуганные лошади с громким ржанием разворачиваются и скачут назад по ущелью. Лицо капитана Родригеса искажено бешеной злобой. Пятеро его солдат, превратившись в факелы, падают на землю. Он выхватывает меч, обходит пылающую площадку и одним прыжком врывается в пещеру. Внутри с обнажённым мечом в руке его ждёт Мартин Хорн. Капитан Родригес набрасывается на своего противника. Их мечи скрещиваются, переходя в одно сплошное мелькание. Капитан Родригес бьётся очень умело. Под его напором Мартин Хорн вынужден отступать назад. На помощь капитану Хорну из глубины пещеры бросается Петер Гайз. Однако появление второго противника нисколько не останавливает испанца. Он в стремительном темпе отбивает удары их обоих, переходя в контратаки. В какой-то момент он выбивает меч из руки Петера Гайза. Ещё бы мгновение, и Петер Гайз был бы заколот, но Мартин Хорн вовремя блокирует атаку капитана Родригеса. Петер Гайз подбирает своё оружие и снова вступает в схватку. Постепенно они начинают теснить испанца, заставляя его отступать. Петер Гайз резко приседает, уворачиваясь от меча капитана Родригеса, и мгновенным ответным выпадом вонзает своему противнику клинок в живот. Тотчас же вторым ударом Мартин Хорн рассекает испанцу голову. Выронив из рук оружие, капитан Родригес отшатывается назад и падает на спину. Взмокшие от пота Мартин Хорн и Петер Гайз тяжело дышат.

МАРТИН ХОРН. Этот капитан Родригес был очень силён. Мы с трудом с ним справились. Вот достойный противник для барона. Как жаль, что его нет с нами.

На лицах обоих появляется печаль.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Как думаете, почему капитан Родригес интересовался скорострельными аркебузами?
МАРТИН ХОРН. Видимо, хотел узнать их секрет и заработать денег. Ему не повезло в Новом Свете. Он искал любой способ, чтобы поправить своё положение. Честно говоря, мне его даже жаль. Он был храбрым человеком.  Но, как я уже говорил, золото сводит людей с ума.

Комната замка. Якоб Фалькстейн слушает доклад того самого пятого разведчика, убежавшего с поляны.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Значит, это была какая-то машина. Я чувствовал подвох. Интересно, кто её сделал? Тот балбес с белым флагом не очень-то был похож на учёного.
5-й РАЗВЕДЧИК. Наверное, его напарник. Он выглядел поумнее.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вот чёртовы учёные. Они со своей наукой приведут мир к концу света. Ты хорошо запомнил его напарника?
5-й РАЗВЕДЧИК. Да, Ваша Светлость.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Его нужно будет найти. Собери людей, опиши им его приметы. Ищите везде. Про машину никому ни слова. Это секрет. Отвечаешь за него головой. Тебе ясно?
5-й РАЗВЕДЧИК. Ясно, Ваша Светлость.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Всё, можешь идти.

5-й разведчик откланивается и выходит из комнаты.
В ворота замка въезжает карета, останавливается во внутреннем дворе. Из неё выходит королевский врач, солидный человек лет сорока пяти. Его встречают двое слуг герцога, почтительно склоняют головы в приветствии.

1-й СЛУГА. Его Светлость Вас ожидает.

Якоб Фалькстейн сидит в комнате, пребывая в глубокой задумчивости. Раздаётся стук в дверь.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Войдите.

Входит 2-й слуга, кланяется.

2-й СЛУГА. Ваша Светлость, прибыл королевский врач.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Пригласи.
2-й СЛУГА. Слушаюсь.

2-й слуга удаляется, появляется королевский врач. Герцог и врач обмениваются кивками головы в знак приветствия.

КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Здравствуйте, Ваша Светлость. Я получил Ваше послание, где Вы сообщаете, что у Вашей жены возникли какие-то проблемы со здоровьем и Вам нужна моя помощь.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Да, я просил Вас приехать. И мне действительно нужна Ваша помощь. Правда, несколько иного характера.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Я не совсем понимаю.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я объясню. С герцогиней всё в порядке. Она пережила некоторое волнение, связанное с пребыванием на войне, но на её здоровье это не отразилось. Мне нужно, чтобы Вы написали мне одну бумагу.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Какую бумагу?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Прежде я задам Вам вопрос. По поводу нашей войны с Виттенбергом. Скажите, на чьей Вы стороне?
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Я врач. Я не занимаюсь политикой. Я думал, что Вы это знаете. Мы же знакомы много лет.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я знаю, знаю. Мне захотелось в этом убедиться. Очень хорошо, что Вы вне политики. Значит, сумеете взглянуть на ситуацию не предвзято. Эрик Виттенберг хороший воин, с этим никто не спорит. Но он будет плохим королём. Вы же знаете наших придворных. Хитрые, прожжённые интриганы. Они будут дёргать его за нитки как им захочется. Разве страна от этого выиграет? Нет. А со мной такое не пройдёт. Я вижу их всех насквозь. Я говорю всё это не потому, что мечтаю стать королём. Корона слишком тяжёлая ноша. Меня очень заботит будущее государства. Поверьте, если бы я был уверен, что Виттенберг сумеет достойно править, я бы незамедлительно ему уступил. И не было бы никакой войны. Но увы. Мы рискуем получить на троне человека, который станет игрушкой в руках бессовестных интриганов, озабоченных только личным благополучием. Так считаю не только я, но и большинство из тех, кто ко мне примкнул. Меня многие не любят, однако у них хватило благоразумия, чтобы встать на мою сторону. Слишком большие ставки в этой игре. И проблема в том, что Виттенберга трудно победить на поле боя.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. А что Вы хотите от меня? У меня нет никакой власти.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вы напишите мне письмо, что Виттенберг угрозами пытался заставить Вас отравить короля.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Вы с ума сошли? Это же ложь.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ну и что? Маленькая ложь во имя спасения страны. Не бойтесь, Вы ничем не рискуете. Вы напишите письмо и уедете на время в Италию к моему зятю, графу города Вероны. А когда я стану королём, Вы вернётесь во дворец и снова будете королевским врачом.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Я на это не пойду. Я честный человек с безупречной репутацией.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вот поэтому в Ваших словах никто не усомнится. Поймите Вы наконец, что речь идёт о будущем государства.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Нет и ещё раз нет. Я не запятнаю свою совесть ложью даже во имя спасения мира. Сказано в писании: какая польза человеку от того, что он приобрёл весь мир, а душе своей навредил?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Вы не оставляете мне выхода. Вы понимаете, что я могу заставить Вас написать это письмо? Но Вам будет очень больно.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Делайте что хотите. Я ничего писать не буду.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Напишите. Куда Вы денетесь? Стража!

В комнату входят двое вооружённых стражников.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Отведите господина врача в подвал замка. Пусть посидит, подумает.

Стражники хватают королевского врача за руки, с силой выволакивают из комнаты. Как только они уходят, открывается другая дверь, расположенная в противоположной стене. В комнату входит герцогиня.

КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Я тебе говорила, что он очень упрямый.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Сломается. Не таких ломали.

Стартовая площадка на горе. На ней стоят Мартин Хорн, Петер Гайз и Фредерик Вальдес. Учёный держит в руке фонарь.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вот здесь мы и нашли летающую машину. Сначала я принял её за статую, пока случайно не открыл вход во внутрь.
МАРТИН ХОРН (обращается к учёному). Вы уверены, что Ваш слуга скоро прилетит?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Драконьего огня осталось в машине не так много. Его надолго не хватит, если Август займётся грабежом. Я знаю натуру своего слуги. Он не успокоится и будет хотеть всё больше и больше.
МАРТИН ХОРН. Будем надеяться на его жадность. А пока предлагаю осмотреть пещеру. (Обращается к Петеру Гайзу). Петер, останьтесь здесь. Если появится дракон, сами ничего не предпринимайте. Спуститесь вниз и сообщите нам.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Хорошо, капитан.

Мартин Хорн и Фредерик Вальдес по очереди спускаются в люк.
Они выходят из ниши и направляются в глубь пещеры. Через десяток шагов свет фонаря  внезапно отражается от стен ярким блеском.

МАРТИН ХОРН. Это золото?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Да.

Они идут дальше. Их тени, отброшенные светом фонаря, двигаются вслед за ними, искривляясь на неровных стенах пещеры.  Путь приводит их в помещение наподобие небольшого зала. В центре пола зияет тёмное круглое отверстие входа в шахту, на краю которого уходят вниз каменные ступени лестницы.

МАРТИН ХОРН. Какая-то шахта. Вы здесь были?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Нет, я сюда не дошёл.
МАРТИН ХОРН. Тогда осмотрим шахту.

Они подходят к лестнице. Учёный первым спускается по ступеням, освещая дорогу. Мартин Хорн, положив ладонь на рукоять меча, идёт следом. Спустившись по лестнице, они оказываются в туннеле, уходящем в глубь скалы. Учёный внимательно осматривает стены.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. В этой шахте добывали золото. Видите золотистые вкрапления? Я оказался прав. Здесь проходит золотая жила.

Они идут по туннелю. Учёный бросает взгляд вперёд, неожиданно замирает на месте.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Господи. Смотрите.

Мартин Хорн вглядывается в полумрак. Впереди лежат три мёртвых тела, застыв навсегда в разных позах. Капитан и учёный подходят ближе и видят три высохших трупа, облачённых в комбинезоны.

МАРТИН ХОРН. Кажется, мы нашли команду летающей машины. Вы говорили, что внутри дракона было три стула. Мертвецов тоже трое.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Точно. Они в той же одежде, что и человек на рисунках в книге.
МАРТИН ХОРН. И одежда не успела даже истлеть. Судя по всему, скончались они не так давно. Может быть, несколько месяцев назад, учитывая воздух и прохладу пещеры. Здесь разложение идёт гораздо медленнее. Но всё равно, ни о каких тысячах лет не может быть и речи.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Интересно, кто они?

Капитан, склонившись над первым трупом, внимательно его осматривает. Перед ним лежит человек со смуглой кожей и короткими тёмными волосами.

МАРТИН ХОРН. Кожа смуглая, волосы тёмные. Никаких повреждений на теле не видно. Черты лица разобрать уже трудно.

Капитан подходит ко второму трупу, осматривает его.

МАРТИН ХОРН. Этот такой же. Кожа смуглая, волосы тёмные. Следов насильственной смерти не видно.

Капитан подходит к третьему мертвецу, лежащему на животе, аккуратно переворачивает тело. Осмотрев труп, который тоже является темноволосым смуглокожим мужчиной, он возвращается к учёному.

МАРТИН ХОРН. Они явно не из Европы.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Может быть, мавры?

Капитан пожимает плечами.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Что же их убило?
МАРТИН ХОРН. Мы уже это никогда не узнаем. Остаётся только гадать.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (немного подумав). У меня есть предположение. Иногда в шахтах возникает какой-то ядовитый газ, который приводит к сильному отравлению и даже смерти. Я слышал о таких случаях. Некоторые рабочие берут с собой в шахту птиц в клетках. Говорят, что птицы ощущают ядовитые газы лучше человека и начинают вести себя беспокойно, что является для людей сигналом опасности. Возможно, здесь произошло нечто подобное. Все трое умерли в одно и тоже время. Если их не убили, то остаётся только отравление. Болезни можно исключить. От них не умирают одновременно.
МАРТИН ХОРН. Да, Ваша догадка наиболее правдоподобна.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Кто же они такие? У меня нет даже предположения, кто в наше время мог создать летающую машину. Может, всё-таки какие-то потомки людей из Древней Атлантиды, которым удалось спастись во время потопа и сохранить научные знания?
МАРТИН ХОРН. Давайте осмотрим их ещё раз. Вдруг что-нибудь найдём.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Давайте.

Они оба склоняются над первым трупом, начинают обшаривать его комбинезон. Капитан распахивает ворот его одежды, обнаруживает на груди мертвеца круглый медальон. Сорвав его, он подносит медальон к лицу. На медальоне выбита только цифра 9. С обратной стороны ничего нет.

МАРТИН ХОРН. Девять. Что это? Номер вместо имени? Или какая-то степень иерархии?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Посмотрим у других.

Они подходят ко второму трупу. Наклонившись, капитан распахивает ворот комбинезона, обнаруживает на груди мертвеца точно такой же медальон. Он его срывает, подносит к лицу.

МАРТИН ХОРН. И здесь девять.

Они подходят к третьему трупу. Капитан проделывает ту же процедуру и обнаруживает ещё один медальон. Он его срывает и тоже подносит к лицу.

МАРТИН ХОРН. Опять цифра девять. Что бы это значило?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Не знаю.
МАРТИН ХОРН. Цифры арабские. Вряд ли в Древней Атлантиде использовали арабские цифры.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вообще-то, они индийские. Арабы позаимствовали их у индийцев, а мы у арабов.

Внезапно какая-то возникшая мысль отражается на лице учёного. Он морщит лоб, пытаясь что-то вспомнить.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (бормочет себе под нос). Точно, они индийские. Девять... девять. Господи, как же я мог забыть.
МАРТИН ХОРН. Что именно?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это невероятно. Но, возможно, так оно и есть.
МАРТИН ХОРН. Что невероятно? Объясните толком.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Лет пять назад в нашу страну приезжал один учёный из Индии. Интересовался европейской наукой. Очень образованный человек, говорил на многих языках. Я с ним общался. Он рассказывал много интересного о своей стране, о науке, о загадочных явлениях, всего даже не передать. В том числе он поведал мне о том, что в Индии существует тайное общество, которое называется «Союз девяти неизвестных». Оно состоит только из посвящённых людей и попасть в него очень трудно. Для этого нужно обладать поистине выдающимся умом и чистой душой. Основал это общество некий принц более тысячи лет назад. Знания этих людей колоссальны. Они умеют делать вещи, о которых многие не могут даже помыслить. Например, создавать летающие машины разных конструкций. Я ему тогда не поверил, подумал, что он пересказывает мне какие-то легенды. Я бы об этом даже не вспомнил, если бы не цифра девять на медальонах. Неужели это правда? Всё это кажется невероятным. А с другой стороны как всё складывается в одну мозаику. (Смотрит на мертвецов). Эти люди со смуглой кожей и тёмными волосами. Они не мавры. Они из Индии.
МАРТИН ХОРН. Предположение про Атлантиду не вызывало у Вас никаких сомнений, хотя эту Атлантиду никто не видел. А то, что какие-то люди в реально существующей Индии сумели создать летающую машину, кажется Вам невероятным. Хотя, конечно, Ваши сомнения можно понять. Если всё, что Вы рассказали, правда, то получается что где-то существует тайная наука, которая обогнала в своём развитии весь остальной мир. Вот в это в самом деле трудно поверить.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я бы сам не поверил, если бы не управлял этой машиной. И Вы тоже её видели.
МАРТИН ХОРН. Да, я тоже её видел. И видел чертежи. Это факт.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Однако, если подумать, то всему найдётся объяснение. Что является главным препятствием на пути развития науки? Человеческое невежество и отсутствие денег. Теперь представьте, что кто-то собрал наиболее выдающихся учёных, обеспечил их всем необходимым для жизни и создал все условия для работы. Будет ли наука в таком случае развиваться быстрее? Бесспорно. За сотни лет такое общество уйдёт далеко вперёд от остального мира, где учёным приходится думать о хлебе насущном и сталкиваться с непониманием их идей. Но такое общество должно само себя обеспечивать, чтобы оставаться независимым. И научное развитие требует вложения немалых средств. Вот мы и приблизились к разгадке.
МАРТИН ХОРН. Я уже понял. Они добывали здесь золото для своих нужд. А летающая машина в виде дракона необходима не только для перевозки, но и как средство устрашения, чтобы отпугивать непрошеных гостей. Умно придумано.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Но почему именно здесь, так далеко от Индии?
МАРТИН ХОРН. Вероятно, они искали труднодоступные месторождения золота, чтобы оставаться незамеченными. Я не удивлюсь, если подобные шахты существуют в разных уголках всего мира. Большие расстояния для такой машины — это не препятствие. Да и кто её заметит, если она поднимется высоко в небо и уйдёт за облака? Полёт в воздухе — самый удобный способ передвижения. Не нужно никаких дорог. И чтобы всё это организовать, «Союз девяти неизвестных» должен быть весьма многочисленным и иметь свою внутреннюю иерархию. Вряд ли сами учёные будут заниматься поиском и добычей золота. Скорее всего, эту работу выполняют их помощники. (Показывает на мертвецов). Я думаю, что эти люди всего лишь рабочие, подмастерья с низкой степенью посвящения. Они не создавали летающую машину. Вот почему в книге так подробно нарисовано, как этой машиной управлять.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. В таком случае их пропажу должны заметить и начать поиски.
МАРТИН ХОРН. Мы не знаем, сколько времени они здесь лежат. И сколько должна длиться их работа по добыче золота. Возможно, уже кто-то прилетал и увидел, что машины нет.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Посмотрим дальше? Может быть, ещё что-нибудь найдём.

Они уходят вдоль по туннелю. Впереди в свете фонаря появляются очертания какого-то агрегата. Подойдя ближе, они обнаруживают странную машину с цилиндрическим корпусом, стоящую на шести металлических лапах. В носовой части аппарат имеет стержень как у отбойного молотка, сверху на корпусе установлен выключенный электрический фонарь. Машина напоминает большое насекомое. Сразу за ней туннель заканчивается сплошной стеной, на которой видны следы от ударов стержня. Рядом стоит большой металлический ящик на колёсиках, наполовину заполненный кусками золотоносной породы, бак с водой и устройство кубической формы с кнопками на панели, от которого тянется кабель к машине.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Какое странное сооружение. Похоже на насекомое.
МАРТИН ХОРН. Судя по всему, это машина для добычи золота.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я догадался.
МАРТИН ХОРН. Мне всегда интересно наблюдать, как выстраивается цепь событий. Чтобы  мы смогли разгадать тайну летающей машины, учёный из Индии дал Вам подсказку ещё пять лет назад. Вы верите в судьбу?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я об этом не задумывался.
МАРТИН ХОРН. А я верю. В мире ничего не происходит случайно.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вы так думаете?
МАРТИН ХОРН. Я в этом убеждён.

Замок, расположенный в живописной долине. Возле внешней стены догорает дорожка пламени. Над замком кружит в планирующем полёте механический дракон.
В большом зале сидит в дубовом кресле старый барон, грузный человек пожилого возраста, и презрительно смотрит на стоящего перед ним Карла. Вокруг столпились слуги и вооружённые стражники.

КАРЛ. Война потревожила великого дракона, и он разозлился. А когда он в ярости, он готов уничтожать всё на своём пути. В гневе он страшнее самого дьявола. Единственное, что может его успокоить — это деньги. Заплатите ему десятину от своего богатства, и он навсегда оставит вас в покое. Обмануть его невозможно. Он читает мысли людей и говорит на нескольких языках. Вы можете мне не верить, это ваше дело. Но как только я выйду за ворота с пустыми руками, дракон сожжёт этот замок. От него останется только груда оплавленных камней. Решайте сами, как вы поступите. Мне всё равно. Но я бы на вашем месте не стал испытывать судьбу. Жизнь дороже.
СТАРЫЙ БАРОН. Это всё? Или хочешь ещё что-нибудь добавить?
КАРЛ. Это всё.
СТАРЫЙ БАРОН. Сам сочинил?

Карл смотрит на него с недоумением.

СТАРЫЙ БАРОН. Слабовато. Такой речью ты никого не напугаешь. Придумай что-нибудь пострашнее, чтобы в этом зале все в штаны обделались от ужаса. Ну, давай, рассказывай. Я тебя слушаю.

Карл в растерянности только хлопает глазами.

СТАРЫЙ БАРОН. Ну что, не можешь? Баран ты недоделанный. Куда ты лезешь, червь навозный? Плевал я на тебя и на твоего ублюдочного дракона. Я лучше сдохну, чем дам хоть одну медную монету такой вонючей падали, как ты. Стража! Всыпьте этому скоту пятьдесят плетей и вышвырните за ворота.

Четверо стражников направляются к Карлу. Поняв, что дело плохо, тот смотрит по сторонам в поисках отступления. Стражники подходят близко. Карл резко бьёт одного из них кулаком в челюсть, свалив его на пол, но тут же получает древком алебарды по голове и падает на спину. Двое хватают его за руки и как мешок волокут по полу. Третий стражник бьёт его ногой под рёбра.
Махолёт облетает по кругу замок. В кабине аппарата Август с самодовольной улыбкой на лице управляет рулевым рычагом.
Открываются ворота, четверо стражников выводят с трудом идущего на полусогнутых ногах Карла. Лицо кузнеца сильно разбито и всё в крови. Один из стражников, получивший кулаком в челюсть, со злостью бьёт его ногой под зад. Получив ускорение и пробежав по инерции несколько метров, Карл падает на землю. Стражники возвращаются в замок, ворота закрываются. Над угловой башней появляется махолёт.
Август видит в обзорном экране лежащее на земле тело Карла. Его лицо мгновенно меняется, вместо самодовольной улыбки появляется выражение удивление, которое переходит в озлобленную гримасу.
Махолёт пролетает над Карлом и уходит вверх. Набрав высоту, он разворачивается и в пикирующем полёте атакует замок.
Глаза Августа от бешенства лезут из орбит, палец ложится на кнопку огнемёта.
Из пасти дракона вырывается пламя. Оно двигается от внешней стены и наползает на главное здание. Выбив стёкла в окнах, огненная струя врывается в зал, сжигая всё на своём пути. Слуги и старый барон в дубовом кресле исчезают в огненном вихре. Махолёт проносится над замком, оставляя за собой языки пламени. Он снова разворачивается и заходит на повторную атаку. Огненная струя поджигает внутренний двор и внезапно прерывается.
Август продолжает жать на кнопку, но огня нет. Он бросает взгляд на окошко прибора. Красная полоска исчезла, показывая, что бак пуст. Август со злости бьёт кулаком по подлокотнику кресла.

АВГУСТ. Да что за день такой? Проклятье какое-то!

Он направляет дракона вперёд по прямой. От злости его лицо становится багровым.

АВГУСТ (говорит сквозь зубы). Вернусь назад, всё спалю к чёртовой матери.

Махолёт улетает, оставляя позади горящий замок. Приподнявшийся с земли Карл с выражением боли и отчаяния на лице смотрит, как удаляется летающая машина.

Стартовая площадка на горе. Возле люка сидят Петер Гайз, Мартин Хорн и Фредерик Вальдес. Рядом с ними лежат аркебузы и погашенный фонарь.

ПЕТЕР ГАЙЗ. То, что вы рассказали, не укладывается у меня в голове. Мне кажется, что у меня сейчас мозги вскипят.
МАРТИН ХОРН. Я понимаю Ваши чувства. Иногда правда бывает удивительней самого изощрённого вымысла.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Вы просили меня сохранить всё в тайне. Но такое при всём желании невозможно никому рассказать. Примут за сумасшедшего.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Зато Вы один из немногих людей на этой земле, кому посчастливилось узнать величайшую тайну нашего времени.
ПЕТЕР ГАЙЗ. И что мне делать с этим знанием? Положить в золочённый ларец и любоваться как редким алмазом какого-нибудь восточного владыки?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Знание ценно само по себе. Оно расширяет наш кругозор и позволяет лучше понять окружающий мир. И, как знать, может быть однажды оно Вам пригодится.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Может и пригодится. Если мне когда-нибудь потребуется изобразить сумасшедшего, у меня есть в запасе готовая история.

Над горами плывут облака. Все трое вглядываются в небо, медленно поворачивая головы из стороны в сторону.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Скоро вечер.
МАРТИН ХОРН. Будем ждать. Ничего другого нам не остаётся.

В небе появляется какая-то точка. Петер Гайз, прищурив глаза, пристально всматривается.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Я что-то вижу.
МАРТИН ХОРН. Где?
ПЕТЕР ГАЙЗ (показывает рукой). Вон там.

Капитан и учёный смотрят в указанном направлении. Объект постепенно приближается. Видны очертания машущих крыльев.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Это дракон.
МАРТИН ХОРН. Вы уверены?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Абсолютно.

Объект, увеличиваясь в размерах, летит к горе. В его силуэте уже можно разглядеть характерные черты летающей машины.

МАРТИН ХОРН. Да, это он. Нужно спрятаться. Если он нас заметит, всё пропало.

Петер Гайз и Мартин Хорн берут свои аркебузы, Фредерик Вальдес фонарь. Все трое по очереди спускаются в люк: сначала Петер Гайз, затем капитан и последним учёный. Они ждут, стоя на ступеньках лестницы. Мартин Хорн раздувает фитиль аркебузы.

МАРТИН ХОРН. Будем надеяться, что это Ваш слуга, а не искатели пропавших рабочих.

Махолёт планирует к стартовой площадке. Подняв крылья вверх, он приземляется на лапы, повёрнутый на три четверти хвостом к расположенному почти у края люку. Учёный поднимается на одну ступеньку и осторожно высовывает голову. Он видит, как с другой стороны машины на площадку спускаются ноги в знакомых штанах.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (говорит тихим голосом). Это Август.

Он приседает на ступеньке.
Август, обойдя летательный аппарат, направляется к люку. Учёный прислушивается к звуку его приближающихся шагов.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я должен с ним поговорить.

Он резко выпрямляется и поднимается на площадку. Капитан Хорн, едва не выругавшись, бьёт себя ладонью по бедру. Август, увидев внезапно появившегося учёного, останавливается в пяти метрах от люка. На его лице возникает выражения растерянности.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Август, иди сюда. Не бойся. Давай поговорим. Я тебе ничего не сделаю.

Август смотрит на него как на выскочившего из подземелья призрака.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Ты слышишь меня? Давай спокойно поговорим. Даю слово, что я ничего тебе не сделаю. Просто поговорим. Ты меня понял?

Он делает шаг вперёд. Его слуга срывается с места и бежит к летающей машине. Из люка появляется Мартин Хорн, направляет ствол аркебузы в спину убегающему Августу. Раздаётся выстрел. Слуга учёного, изогнувшись на бегу, падает на живот. Фредерик Вальдес потрясённо смотрит на упавшее тело. Капитан поднимается на площадку и встаёт рядом с учёным. Вслед за ним из люка появляется Петер Гайз.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Что Вы наделали?
МАРТИН ХОРН. Застрелил негодяя. Вы его сами так назвали. Ещё бы немного, и он бы опять сбежал вместе с машиной. А мы остались бы с носом.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Может, он ещё жив?

Он быстрым шагом направляется к лежащему телу. Наклонившись, он переворачивает Августа на бок, трясёт за плечо, бьёт по щеке, но тот не шевелится. К нему подходят Мартин Хорн и Петер Гайз.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС (едва не плача). Похоже, он мёртв.
МАРТИН ХОРН. Считайте, что ему не повезло. Только не надо винить в этом меня. Какого чёрта Вы вылезли раньше времени?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я хотел с ним поговорить.
МАРТИН ХОРН. Нельзя было подождать, когда он подойдёт к люку? Мы бы его схватили, и разговаривайте с ним хоть до Второго Пришествия.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Этот человек был моим слугой почти десять лет. Мы с ним стали как родные. Я хотел с ним поговорить без применения силы.
МАРТИН ХОРН. Этот человек Вас бросил в трудную минуту. Можно сказать, что предал.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. В отличие от Вас я умею прощать людей. Конечно, он был не ангел, но его можно было исправить.
МАРТИН ХОРН. Мы не в церкви, чтобы заниматься исправлением заблудших душ. Прощайте себе на здоровье кого угодно, хоть самого Сатану, но только без меня и не в ущерб общему делу. Что для Вас важнее, остановить войну и сохранить жизни тысячам людей или ныть по поводу кончины одного пройдохи, нравы которого Вы не смогли исправить за десять лет, но почему-то решили, что сумеете это сделать в течение одного разговора?
ПЕТЕР ГАЙЗ (говорит резким тоном). Капитан абсолютно прав. Возьмите себя в руки, господин учёный. Перед нами стоит задача и мы должны её выполнить, не считаясь ни с какими потерями. Как на войне. Победа или смерть. Оставьте Вашего слугу, он уже в руках божьих. А мы займёмся делами живых. Вы меня поняли?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Да, я Вас понял.

Он поднимается на ноги. Глядя на его мрачное лицо, Петер Гайз смягчает тон.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Не время скорби. Каждый из нас потерял близкого человека. Но мы обязаны закончить то, что начали. Иначе всё было напрасно.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Августа надо похоронить.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Вернёмся — похороним.

Фредерик Вальдес заливает горючую жидкость из бутыли в бак летательного аппарата. Рядом с ним стоят на полу полтора десятка ёмкостей. К открытому люку подходят Петер Гайз и Мартин Хорн, каждый несёт в руках по две бутыли.

ПЕТЕР ГАЙЗ (обращается к учёному). Ещё принести?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Думаю, хватит.

Петер Гайз и Мартин Хорн залезают в кабину, ставят бутыли на пол. Учёный, опорожнив свою бутыль, тоже ставит её на пол возле себя.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я так и не спросил, какой у вас план?
МАРТИН ХОРН. Устранить одного из претендентов на престол, а точнее, герцога Фалькстейна. Это самый верный и наиболее кратчайший путь к прекращению войны.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Cessante causa, cessat effectus. С прекращением причины прекращается действие.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я знаю латынь. Почему Фалькстейн?
МАРТИН ХОРН. Потому что он это заслужил.

Учёный смотрит на них настороженно.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Вы собираетесь его уничтожить?
МАРТИН ХОРН (с сарказмом). Нет, я собираюсь пригласить его на ужин. Странный вопрос. Что непонятного в слове «устранить»?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я не смогу направить драконий огонь на живого человека.
МАРТИН ХОРН. Но использовать его против людей капитана Родригеса предложили именно Вы.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я только предложил. Убивать своими руками я не могу.
МАРТИН ХОРН. Ладно. Ваше дело управлять машиной. Остальное я сделаю сам. Вы мне объясните куда нажимать. А чтобы у Вас не было сомнений, я расскажу, кто такой герцог Фалькстейн и что он сделал.

Подвал замка Фалькстейна. На деревянном кресле, предназначенном для пыток, сидит раздетый до пояса королевский врач. Его руки привязаны ремнями к подлокотникам, по напряжённому лицу ползут капли пота. Палач герцога нагревает в жаровне металлический прут. Якоб Фалькстейн сидит за столом, на котором разложены чистый лист бумаги, перо и чернильница. Горят свечи, освещая помещение.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Напрасно Вы отказались написать мне письмо по-хорошему. Вы же знаете, что я всегда добиваюсь своей цели. Если бы не Ваше упрямство, то сидели бы сейчас дома, а не в этом подвале. Всего-то нужно было написать несколько строчек.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Гореть Вам в аду.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Господь простит мне все прегрешения. Всё, что я делаю, я делаю во благо государства. Пора бы это понять.

Герцог даёт знак палачу. Тот вынимает из жаровни раскалённый прут, подходит к королевскому врачу и прижимает железо к груди своей жертвы. Королевский врач кричит от нечеловеческой боли. Фалькстейн смотрит на него с холодным равнодушием.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я же говорил, что Вам будет очень больно. Это только начало. Мой человек мастер своего дела. Вы испытаете такие страдания, что Вам ад покажется раем. (Обращается к палачу). Продолжай.

Палач прижигает грудь врача. Тот снова кричит от боли.

КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ. Хватит! Я напишу!
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Ну вот, совсем другое дело. Я не понимаю Вашего упрямства. Вы же умный человек. Неужели нельзя было решить всё по-хорошему? (Обращается к палачу). Развяжи его.

Палач бросает на каменный пол металлический прут и расстёгивает ремни на подлокотниках.
Придерживая врача за плечи, он помогает тому подняться и дойти до стола. Пошатываясь от боли, врач садится на стул напротив герцога.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Пишите. В конце обязательно добавьте, что по Вашему мнению король скончался от отравления каким-то ядом.

Королевский врач дрожащими руками придвигает к себе лист бумаги, берёт перо, макает его в чернильницу и начинает писать.
Герцогиня Фалькстейн сидит в комнате и гладит кошку, которая лежит у неё на коленях. В комнату входит герцог, держит в руке свёрнутый в трубочку лист бумаги.

КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Ну что?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Он всё написал. Быстро сломался. Конечно, это письмо Виттенберга не свалит, но зато посеет сомнение в рядах его сторонников. А мы начнём их переманивать на свою сторону.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Что будем делать с врачом?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Пока подержим его в замке. Письмо — это только письмо. Заставим его подтвердить всё написанное в присутствии сторонников Виттенберга, которых будем уговаривать перейти на нашу сторону.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Мы можем использовать врача ещё для одного дела. Мы так и не выясняли, кто шпион. Мы соберём тех, кого подозреваем, покажем им это письмо и сообщим, что врач готов свидетельствовать против Виттенберга. А потом будем внимательно за ними следить. Шпион обязательно себя проявит.
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Отличная мысль. Усилим охрану и перекроем весь замок как при осадном положении, чтобы шпион не смог связаться с Виттенбергом. Тогда ему придётся действовать самому. Он явится за врачом и, чтобы устранить угрозу, попытается его убить. А мы будем наготове. Поместим врача в нашу особую комнату, где он будет под скрытым наблюдением.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Да, это правильно. А что случилось с тем убийцей? Удалось что-нибудь узнать?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Удалось. Говорят, что его опознала какая-то маркитантка. В общем, он мёртв.
КРИСТИНА ФАЛЬКСТЕЙН. Виттенбергу чертовски везёт. Надеюсь, мы остались вне подозрений?
ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Насколько я знаю, никто ничего не заподозрил. Можешь не волноваться.

Вечернее солнце клонится к закату. Вокруг замка стоят многочисленные шатры армии Фалькстейна, выстроенные рядами и разделённые только идущей к воротам дорогой. В небе появляется силуэт летящего махолёта словно зловещей птицы смерти. Летающая машина нацеливается на палаточный лагерь и начинает снижаться.
Из шатра первого ряда выходит кондотьер Мазаччо с курительной трубкой в руке, задумчиво смотрит на замок. Он подносит трубку ко рту, затянувшись, выпускает струйку дыма. На заднем плане виден летящий в его сторону дракон. Кондотьер продолжает смотреть на замок, погружённый в свои мысли. Летающая машина приближается. Из пасти дракона вырывается пламя, сжигая палатки по курсу движения аппарата. Филиппо Мазаччо поворачивает голову. Его глаза расширяются от внезапного ужаса. Фигура кондотьера вместе с шатром исчезает в огненной струе. Дракон движется по кругу, поливая огнём палаточный лагерь. Из шатров, не попавших под пламя огнемёта, выскакивают солдаты, в панике бросаются бежать прочь от бушующего пожара. В окнах замка, на стёклах которых отражаются отблески огня, возникают испуганные лица прислуги.
Толпы солдат бегут по равнине к лесу, словно полчища муравьёв, покидающих горящий муравейник. Замкнув огненный круг, дракон взмывает вверх и двигается по дуге, облетая замок.
Кабина аппарата. Учёный управляет машиной, Мартин Хорн сидит рядом. На пульте лежит наполовину сложенная карта Вестляндии. Петер Гайз расположился в кресле техника и, повернув голову, смотрит на обзорный экран, работающий в  режиме панорамы.

ПЕТЕР ГАЙЗ. Я был в этом замке, когда мы сопровождали короля.
МАРТИН ХОРН. Теперь уже вряд ли будете. Выкурим Фалькстейна из его логова.

Махолёт поворачивает, пролетает над замком. Огненная струя поджигает крышу. Ещё раз повернув, дракон продолжает полёт вокруг замка.
С треском лопается горящая черепица, пламя охватывает деревянные перекрытия и каркас крыши. Верхний этаж замка начинает заполняться дымом. По коридору бегут перепуганные люди, добежав до лестницы, поспешно спускаются по ступенькам вниз.
Голова дракона поворачивается в сторону, нацеливаясь на верхний этаж. Из пасти вырывается фонтан огня, вышибая давлением стёкла окон. Машина, двигаясь по кругу, оставляет за собой пылающую полосу, словно огненную корону, надетую на верхушку здания.
По лестнице, ведущей в подвал, спускается Олаф Гриммель. Дойдя до нижней ступеньки, он направляется в караульное помещение, где сидят за столом двое стражников.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Что вы тут расселись? Замок горит! Живо наверх!

Оба стражника вскакивают со стульев, бросаются бегом к лестнице. Как только они исчезают, поднявшись по ступенькам, Олаф Гриммель снимает с гвоздя связку ключей и идёт по коридору темницы. За решёткой одной из камер он видит королевского врача. Вставив ключ в замочную скважину, он отпирает камеру.

ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Выходите. Быстрее. У нас мало времени.
КОРОЛЕВСКИЙ ВРАЧ (поднимается с деревянной лежанки). Кто Вы?
ОЛАФ ГРИММЕЛЬ. Ваш друг. Я видел, как Вас уводили в подвал. Вы королевский врач. Мы уже встречались при дворе. Пойдёмте, я выведу Вас из замка.

Королевский врач выходит из камеры. Они направляются к лестнице.
Махолёт, продолжая двигаться по кругу, поджигает следующий этаж. Огненная корона, венчающая замок, становится ещё больше. К небу поднимается столб дыма на фоне багровеющего заката.
Олаф Гриммель и королевский врач идут по коридору. Дойдя до фойе с входной дверью, они еле успевают прижаться к стене. По парадной лестнице быстрым шагом спускаются герцог, герцогиня и их сын, которых сопровождают восемь вооружённых мечами стражников. Герцог распахивает дверь и первым покидает помещение, за ним следуют остальные. На лестнице появляется прислуга, с громким топотом спускается к выходу.
Открываются ворота замка, из них выходят трое Фалькстейнов и сопровождающие их стражники. Вокруг горит палаточный лагерь. Языки пламени и летящие искры, подхваченные ветром, поджигают уцелевшие шатры. Из окружённого огненным кольцом замка есть только один выход — вымощенная камнем дорога, на которой пламя уже погасло. Сверху, словно ожидающий добычу стервятник, кружит дракон.
Фалькстейны со своей охраной торопливо идут по дороге. Из ворот начинает выходить прислуга: повара, конюхи, служанки и прочие, включая стражников, открывших ворота. Пока они собираются в толпу, их хозяева уходят вперёд и уже шагают между горящими палатками. Последними из ворот замка выходят Олаф Гриммель и королевский врач. Собравшись вместе, прислуга идёт по дороге, но дойти до горящего лагеря не успевает. Сверху планирует дракон; огненная струя, перерезая дорогу, преграждает людям путь. Толпа откатывается назад, некоторые в испуге начинают креститься. Пролетев перед прислугой, крылатая машина поворачивает в сторону уходящих по дороге хозяев замка и их охраны, которые удалились уже на приличное расстояние.
Фалькстейны со своей свитой сходят с дороги и направляются через поле к лесу. Герцог оборачивается, глядя назад, его лицо искажает гримаса ужаса. Снижаясь в планирующем полёте, к ним приближается дракон.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Спаси нас, Господи!

От его возгласа все оборачиваются и замирают на месте. Подняв крылья вверх, летательный аппарат приземляется на лапы метрах в пятнадцати от застывших в ужасе людей. Герцогиня падает в обморок, её никто не поднимает.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Он не настоящий! Это дьявольская машина!

Дракон поворачивает голову вправо, извергает пламя возле Фалькстейнов и их свиты. Людей начинает трясти от страха. Голова поворачивается обратно, нацеливаясь приоткрытой пастью на стражников. Пятеро из них не выдерживают и бросаются бежать к лесу. Остальные трое стоят как вкопанные, не в силах двинуться с места.
Створки люка разъезжаются в стороны, из кабины вылезают Мартин Хорн и Петер Гайз с аркебузами в руках. Подняв стволы, они стреляют, уложив двух стражников, затем кладут аркебузы на землю и вынимают из ножен мечи. Они направляются к герцогу Фалькстейну.
Его сын Александр приходит в себя.

АЛЕКСАНДР ФАЛЬКСТЕЙН. Защитим герцога!

Его реплика действует на оставшегося стражника. Оба вынимают мечи и бросаются вперёд — Александр на Мартина Хорна, стражник на Петера Гайза. Капитан скользит влево, уходя от атаки противника, и рубит того поперёк живота. Петер Гайз парирует удар и вонзает клинок в грудь стражника. Согнувшись Александр падает на бок, стражник отшатывается назад и падает на спину. Герцог остаётся один возле потерявшей сознание жены. Он кладёт руку на рукоять меча и как затравленный зверь смотрит на своих врагов.

МАРТИН ХОРН. Якоб Фалькстейн. Меня зовут Мартин Хорн. Мы пришли рассчитаться за смерть Гуго Схелекенса и за всех, кого ты погубил. В том числе и за мою мать. Ты помнишь Эльзу Хорн? Красавицу Эльзу? Она была служанкой в твоём замке тридцать три года назад. Ты принудил её к сожительству, а когда она забеременела и у неё вырос живот, приказал выгнать за ворота. Моя мать вернулась в родительский дом, где соседи стали называть её потаскухой. Мой дед не выдержал позора и повесился, а бабка её прокляла. Моя мать давно умерла, но незадолго до смерти мне всё рассказала.

Капитан говорит всё это с холодной сдержанностью, но в его глазах читается ненависть.

Герцог, приоткрыв рот, смотрит на него потрясённо. В его памяти возникает прошлое.
В зале замка идёт пир. За длинным столом, уставленном всевозможной едой и винами, сидят представители знати обоего пола в пышных нарядах. Играют музыканты. Кривляется шут в колпаке, корча рожи. Во главе стола сидит молодой Фалькстейн с улыбкой на лице. Гости пьют вино из кубков, едят закуски, дамы смеются. В зал входят служанки, несут блюда с горячей едой. Одна из них, красавица Эльза Хорн подходит к Фалькстейну, ставит блюдо на стол рядом с ним. Молодой герцог с интересом смотрит на служанку. Эльза Хорн разворачивается и уходит. Герцог провожает её взглядом.
Эльза Хорн в своей комнатке при свете свечей стелет на кровать постельное бельё. Открывается дверь, входит Фалькстейн. Служанка оборачивается, в её глазах возникает тревога. Ни говоря ни слова, герцог хватает Эльзу Хорн, притягивает к себе и начинает целовать в шею. Та упирается ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но Фалькстейн сильнее сжимает её в объятьях.

ЭЛЬЗА ХОРН. Ваша Светлость, прошу Вас, не надо.

Герцог рвёт на ней платье, хватает за плечи и толкает на кровать, Затем набрасывается сверху, словно дикий зверь.
За оконным стеклом идёт снег. Возле окна стоит Фалькстейн и с равнодушным лицом смотрит на внутренний двор, где двое слуг ведут за руки Эльзу Хорн. У неё большой живот, который ясно показывает, что она беременна. Служанка упирается, слуги тащат её за локти силой.

ЭЛЬЗА ХОРН. Оставьте меня! За что?! Ваша Светлость, помогите!
ОДИН ИЗ СЛУГ. Пошла отсюда, шлюха!

Эльза Хорн начинает рыдать. Слуги подводят её к воротам, которые открывают стражники.  Плачущую Эльзу Хорн выводят за пределы замка. Слуги возвращаются во двор, ворота закрываются, оставляя в одиночестве служанку на фоне заснеженной равнины.
План сменяется. Якоб Фалькстейн, глядя в одну точку, бормочет себе под нос.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Я не хотел её выгонять, но я собирался жениться. Мне пришлось.

Он возвращается в действительность из своих воспоминаний и смотрит на Мартина Хорна.

ЯКОБ ФАЛЬКСТЕЙН. Так ты мой бастард. Негодяй, ты только что убил своего брата.
МАРТИН ХОРН. Я не считаю его своим братом, а тебя своим отцом. Для меня ты просто подлец, которому место в аду.

На лице герцога возникает злобное выражение. Он резко выхватывает меч и бросается на капитана, пытаясь ударом сверху разрубить тому голову. Мартин Хорн уворачивается, развернувшись всем телом на 90 градусов. Клинок герцога рассекает воздух. Мартин Хорн наносит удар, отсекая Фалькстейну кисть руки, сжимающей рукоять меча. От внезапной боли  герцог вскрикивает и падает на колени, глядя выпученными глазами на обрубок конечности. Капитан встаёт перед ним и насквозь пронзает мечом.

МАРТИН ХОРН. За Гуго и всех, кого ты погубил.

Он выдёргивает лезвие из тела герцога, отходит на шаг назад. Подходит Петер Гайз, тоже протыкает Фалькстейна своим мечом.
ПЕТЕР ГАЙЗ. За Анну.

Он вытаскивает меч. Фалькстейн издаёт предсмертный хрип. Его туловище наклоняется вперёд, касаясь лбом земли. В этой позе он застывает и больше не двигается.

МАРТИН ХОРН. Конец.
ПЕТЕР ГАЙЗ. Это правда, то что Вы сказали Фалькстейну?
МАРТИН ХОРН, Чистая правда. Я никому об этом не рассказывал. Моя бедная мать. Сколько страданий выпало на её долю. Я не ставил целью своей жизни отомстить Фалькстейну, но дал себе слово, что если судьба предоставит мне шанс, я убью этого человека. И это случилось.

Они возвращаются к махолёту, поднимают с земли свои аркебузы и по очереди залезают в кабину. Створки люка захлопываются, через несколько секунд машина взлетает. 
Герцогиня Фалькстейн приходит в себя. Она приподнимается и, сидя на земле, начинает осматриваться. Её взор натыкается на тело мужа. Вскрикнув, она переводит взгляд и видит мёртвого сына. Её лицо искажается от невыразимого ужаса. Герцогиня, схватившись за голову, истошно орёт. Её тело сотрясает истерика.
Крылатая машина поднимается в небо. Сидя за пультом, капитан поворачивает голову к учёному.

МАРТИН ХОРН. Летим назад в горы?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Боюсь, что мы не успеем добраться назад до наступления темноты. Придётся поискать безлюдное место для ночлега.
МАРТИН ХОРН. Что Вы собираетесь делать с машиной?
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Мне бы хотелось продолжить её изучение. В ней скрыто столько секретов, что хватит на всю оставшуюся жизнь.
МАРТИН ХОРН. Мой Вам совет — уничтожьте её.

Учёный смотрит на него с непониманием.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Как же я её уничтожу?
МАРТИН ХОРН. Сожгите драконьим огнём, утопите в море. Или спрячьте её так, чтобы никто и никогда не смог найти. Рано или поздно она попадёт в руки какому-нибудь мерзавцу. И тогда этот мир ждут такие беды, какие он не видел со дня сотворения. Я уже начинаю думать, что эту машину сделал сам дьявол.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Почему?
МАРТИН ХОРН. Смотрите.

Он вынимает из кармана куртки медальоны, сорванные с мертвецов в шахте, и раскладывает их на пульте.

МАРТИН ХОРН. Мы думаем, что это девятки.

Капитан переворачивает медальоны вверх ногами.

МАРТИН ХОРН. А теперь получаем шесть, шесть, шесть. Число Зверя из Апокалипсиса. Что, если все наши предыдущие догадки неверны, а это и есть правильный ответ?

Учёный смотрит на него с напряжением. Однако какая-то мысль в голове заставляет его улыбнуться.

ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. А кто же тогда лежал в шахте, черти что ли? Нет, Вы меня не убедили. Наши догадки верны. Эту машину сделали люди. И она лишний раз доказывает, что нет пределов человеческому развитию.
МАРТИН ХОРН. Возможно, что пределов нет, но куда это развитие приведёт? Я смотрю на этот мир и вижу, что честных и благородных людей становится всё меньше, а таких как Фалькстейн всё больше. И меня это пугает. Одержимые жаждой безграничной власти, лишённые какой-либо морали эти люди готовы совершать любые злодеяния. Если в их руки попадёт такая машина, их никто не остановит. Поэтому прошу Вас ещё раз. Подумайте над моим советом.
ФРЕДЕРИК ВАЛЬДЕС. Я не стану уничтожать машину. У меня не поднимется рука уничтожить величайшее творение человеческого разума. Но даю Вам слово, что спрячу её в самом надёжном месте.

Летающая машина, постепенно уменьшаясь, улетает вдаль на фоне заката.
Финальные титры.