Изящество гнутой мебели в металле

Изящество гнутой мебели Курбатовых-Бельковича в металле. Я бы так это назвала.



Есть в мире вещей особая магия — когда грубая материя обретает изящность мысли, а прочность граничит с невесомостью. Это та самая магия, что живет в творениях рук человеческих, где главным соавтором выступает сама душа мастера.

Передо мной — подставка для кашпо. Но это слишком утилитарное название для предмета, в котором слышится отзвук той самой, Курбатовско-Бельковической эстетики — эпохи, когда мебель была не просто обстановкой, а архитектурой для быта. Сдержанность линий. Безмолвный диалог формы и пустоты. Полная свобода от излишеств, возведённая в абсолютную степень красоты. Эта вещь — ее стальной силуэт — одинаково одухотворенно смотрится в полумраке спальни, у строгого телевизора в гостиной, в солнечном саду и даже под скучным светом подъездной лампы. Она не ищет соответствий; она их создает. Единственный ее каприз — ей в пару просится столь же прекрасное кашпо с пышными цветами. Но даже в одиночестве, в лаконичной простоте моего скромного горшка, она являет собой элегантность, не требующую свидетельств.

А знаете ли вы, чья рука способна усмирить металл, заставить его изгибаться с послушной пластичностью тонкой проволоки? Кто вдыхает в него не просто функциональность, но и душу?

Автор этого гнутого изящества — Вячеслав Волков и его сын. В их работе есть та самая «умная тонкость», которая, по слову классика, и есть признак высокого искусства. Металл в их руках принимает форму, парадоксальную в своем единстве: он прочен, как фундамент, и воздушен, как набросок карандашом на полях.

Достоинства этой вещи — это не просто пункты в списке, а свидетельства подлинного мастерства:

· Прочность, что говорит о честности материала и мысли.
· Универсальность, рожденная отточенностью идеи, лишенной мишуры сиюминутной моды.
· Простота в уходе — словно намек на то, что истинная красота не должна быть обременительной.

Это — малое искусство, артефакт, способный преобразить пространство дома, сада, офиса. Представьте: деревянная веранда, утреннее солнце, и этот ажурный станок для цветущих творений природы... Зрелище, достойное кисти.

И разве можно не сказать о теплице, чей каркас — тоже дело его рук? Она — мой верный спутник с первых весенних проталин до поздней осенней стужи. А тот самый ансамбль в центре поселка — стол, скамьи, цветочные арки и тот самый велосипед, застывший в металле? Это его молчаливая речь, обращенная к землякам.

Теперь — о главном. О том, что заставляет меня писать эти строки с особой горячностью.

Мне желательно от всего сердца, чтобы творения этого мастера обрели дорогу в каждый двор, в каждый дом. И это не просто вопрос эстетики. Это — вопрос выбора. Выбора в пользу своего, локального, человечного.

И вот почему:

Во-первых, Вячеслав — человек из той, увы, редеющей породы людей, для которых слово «порядочность» — не абстракция, а ремесленный инструмент наряду с молотком и сварочным аппаратом. Ответственность и отзывчивость в нем столь же прочны, как металл, который он гнет.

Во-вторых, меня преследует одна навязчивая идея: я — за то, чтобы наш, чувашский производитель, наш местный Левша, был поддержан не на словах, а на деле. Китай — да, глобализация, да. Но не пора ли вспомнить, что земля наша рождала и рождает своих Данил-Мастеров, своих Кулибиных? Зачем нам спешить обогащать чужую казну, приобретая сиюминутное и сомнительное, когда рядом живет человек, чье work — это акт любви к своей земле и ее людям?

Нашим мастерам можно доверять. Ибо в них дышит тот же дух, что и в нас; их руки помнят ту же землю. Они не сделают нам подделку. Потому что их репутация — это не строчка в договоре, а дело всей жизни, вписанное в ландшафт родного поселка.

Давайте же ценить это. Давайте поддержим. Не из жалости, а из уважения к таланту, труду и подлинной красоте, что рождается совсем рядом.