Три осенних дня в деревне детства

День первый.
Сегодня мы с Валерой едем в  деревню Петраково. В этой деревне у крестной тёти (у Крёсеньки, так я её называла), мы с сестрой проводили летние дни, я уже посылала вам мои детские воспоминания о каникулах в Петракове.      Спустя годы, позднее, в деревне отдыхал летом и Валера.  Прошло уже много времени, Валера купил этот дом и пригласил меня в гости, сходить в лес за грибами.  Я ехала с радостным чувством встречи с деревней моего детства, где было много солнца, цветов, любви и безоблачного счастья.

 Дорога сворачивает, и мы въезжаем в деревню.  Вот дом Новоселовых. Дядя Семен был трактористом, и бывало помогал Крёсеньке привести дрова, или сено. Это - дом дяди Трофима. Одно лето у него была грибоварня от «Кооперации» и он принимал у жителей деревни грибы. Многие смогли подзаработать.  В этом доме жила учительница младших классов Марья Кузьминична, а здесь – Мартиниха, её все дети боялись.   Вот, наконец, дом деда Федора, брата моего дедушки Потапа, а напротив - дом, в который я приезжала на лето.

Это дом Крёсеньки, с тремя берёзами под окном: та же дверь, которая открывалась, если дернешь за веревочку, как в сказке; та же большая печка, но нет ходиков на стене, которые отстукивали время. Валера показал дом, сени, горницу, омшаник, двор, где содержались корова, куры, поросёнок. Почти ничего не изменилось, только не было домашних животных, даже кошки. Но всё впереди! 

 Мы перекусили тем, что привезли, надели сапоги и пошли в лес за рекой.  Речку переходили по поваленной ёлке.  Река Иночь, как и все подмосковные речки, питаются родниками, вода в ней холодная, что не мешала нам, детям проводить там целые дни: собирали ракушки, строили на песчаных островках каналы пруды, ловили сачками буданчиков, которыми кормили домашних котов.

За речкой   пришли к заброшенному полю. Его надо было перейти. Ветра и дожди свали высокую траву, запутали её, так, что ноги утопали в ней и идти было очень трудно. Валера шел впереди, и я старалась идти по его следу, но это не помогало. Я с надеждой думала, что в лесу будет идти проще и легче.
 
Но пройдя по мелколесью метров триста, мы вступили в запущенный лес с поваленными в разные стороны деревьями: ёлками и берёзами. Одни деревья были старые, с голыми ветками, на других деревьях зеленели листья. Приходилось их обходить, но на пути лежали другие деревья.

Наконец, пришли в квартал № 39, он был в низине; поваленных деревьев было меньше, и стали попадаться долгожданные грибы, большей частью – лисички. Конечно, это не благородные грибы, но мы были рады и этим.  Хорошо, что они растут семейками. Я их срезала, Валера находил новую семейку, звал меня, я собирала, он искал – я собирала. В лесу осенью темнеет быстро. Мы заполнили все корзинки, тронулись в обратный путь, о котором я уже не буду рассказывать – обратно было идти ещё труднее, хорошо, что Валера взял и мою корзину.


Дома Валера пошёл за водой, за дровами, потом растопил печку, а в мою обязанность легла обработка грибов. Я чистила грибы и думала, что завтра мне будет трудно решиться на сегодняшний подвиг.  До глубокой ночи мы варили грибы в трех кастрюлях на маленькой печке.
 
Спать легли поздно. Закрываю глаза, и вижу: то луг перед рекой; то ёлку над Иночью, в воде которой от течения колышутся водоросли, то заброшенное поле среди соснового леса, то опушку с лисичками, то белый гриб под берёзой рядом с муравейником.
Так закончился первый день прибывания в деревне.


День второй.
 Утром, оказалось, что ещё с ночи идёт дождь. Москвичи в такую погоду в лес не идут, к тому же мы чувствовали себя после вчерашнего похода не очень комфортно. Я стала готовить завтрак, разбираться с грибами, потому что сварили вчера не все подарки леса, а Валера, как хозяин, занялся хозяйственными делами.  Дождь всё шел и шел. По безлюдной деревне гуляли овцы с ягнятами, за домом козы под дождем щипали траву, а с крыши капала вода.

К четырем часам дождь перестал, и мы с Валерой решили пойти на речку промыть грибы, так как вода в реке почти родниковая. Конечно, холодная, но не холоднее, чем вода из колодца.  Лисичек было почти ведро, сыроежек и маслят с чернушками полная кастрюля, и немного подберезовиков. В трех водах промыли грибы в речке, а потом два раза – в колодезной воде. Подберезовики решила поджарить на ужин, а остальное – засолить.
 
Валера пошёл к соседке, тёте Марусе за чесноком, укропом и хреном, а через час пришёл с зеленью, с ведром свежей картошки, с кучей огурцов и с десятком морковок.
Как-то неожиданно наступил вечер.

День третий.
Утро было солнечное и яркое.  Валера что-то чинил в доме, а я пошла на речку, на переезд.
Раньше на переезд ходили мимо школы четырехлетки. Здесь учились не только дети из Петракова, но и дети из Косова и Семейников. Еще до меня в школе работали две учительницы, а когда я приезжала на каникулы, в школе учила детей одна Мария Кузьминична. Вокруг школы были посажены березки, на клумбах росли ноготки, а за школой сажали картошку, и дети во время учебы на обед ели горячую картошку и пили чай.
Теперь же нет школы, нет и учеников.  Дети приезжают только в гости к бабушкам на каникулы.

На переезд мы с Крёсенькой   ходили полоскать белье.  Вода чистая, прозрачная и не очень холодная. Заходили в воду поглубже, поласкали белье бережно, чтобы не поднимать со дна песок…Теперь, река заросла, и нет уже песчаных островков на середине реки.

После теплых воспоминаний, решила возвращаться, но тут наткнулась на гриб, потом увидела второй, третий, а там и четвертый, пятый. Вот она деревня, а вот и грибы - и в лес ходить не надо!  Надо звать Валеру. 
Вот он удивится, как и я.
На краю деревни, на том месте, где стояла раньше школа мы собрали целую корзину грибов: и подосиновиков, и белых, и подберезовиков. Валера срезал грибы и всё приговаривал, как это он просмотрел такое богатство!

К вечеру,  Валера затопил русскую печь, а пока дрова прогорали, мы вышли на крыльцо и любовались красивыми облаками над лесом, а я с грустью думала, что, возможно, больше сюда не приеду.
В печи пожарили грибы, отварили картошку. К столу подали солёные грибы, свежие огурчики и бутылочку вина.  Я вам точно могу сказать, что никакой французский луковый суп, придуманный Людовиком XV, или  испанское Гаспачо, или итальянская Парминьяна в панировке, и даже китайские Вонтоны, не сравнятся с нашими солёными лисичками с отварной молодой картошкой!
 Прощальный ужин удался на славу!

Наступившая ночь была тихой и звездной. Местные собаки уснули и не лаяли. Тихо так тихо, что я слышала только биение своего сердца. Луна то пряталась за маленькие тучки, то снова появлялась на небе и светила как вселенский фонарь. Ночные тени были яркими и таинственными.

Утром меня разбудил солнечный луч, который прорвался сквозь занавешенные шторы. Я вышла на крыльцо.  Все трава была покрыта белым инеем, вода в ведрах покрылась льдом. Под осенним солнцем таял иней на крыше, и отовсюду доносилась голосистая капель.
Иней испарялся, и над землей поднимался туман. Но самое интересное: если вчера берёзы под окном радовали своим золотым одеянием, то сегодня, деревья стояли грустные и почти голые, готовые к зимним холодам и снегопадам. От легкого дуновения воздуха с деревьев тихо осыпались последние листочки.

Я разбудила Валеру, и мы вместе порадовались, что вовремя приехали и успели собрать последние грибы.   Туман рассеялся, и мы после завтрака покинули деревню.


Да, всё было хорошо, но какая-то тревога витала вокруг, какая- то неуверенность в будущие прорастала откуда-то, из под земли, заслоняя все радостные воспоминания детства.  И вспомнились стихи Геннадия Шпаликова:

По несчастью, или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места…