Физики и лирики

Он был физиком-теоретиком. Она работала в кофейне и писала стихи.

Он нашёл её в парке, где она читала Рильке, а он пытался на салфетке вывести кое-что по квантовой хромодинамике. Салфетка улетела, приземлившись у её ног.

— Простите, — сказал он, — это был незапланированный аэродинамический эксперимент.
—Ничего, — улыбнулась она, поднимая салфетку. — Красивые каракули. Похоже на ноты для атомов.

Они гуляли. Она говорила: «Твои глаза — как два омута, в которых тонет моя душа».
Он смотрел на неё с научной серьезностью и поправлял:«С точки зрения оптики, омут — это область с отрицательной кривизной поверхности. А душа, как известно, не обладает массой, следовательно, не может тонуть. Но спасибо за образ».

Она дарила ему розу. Он восхищался: «Идеальный пример природного фрактала. И восхитительный аромат — сложная смесь летучих органических соединений, в основном фенилэтиламинов».
Она вздыхала:«Она пахнет любовью».
Он кивал:«Да, фенилэтиламин как раз стимулирует выброс дофамина, что субъективно интерпретируется как чувство влюблённости. Ты биохимически точна».

И вот они в его квартире, заваленной книгами и графиками. Она зажгла свечи.
—Смотри, как трепещут тени, — прошептала она. — Они танцуют танец наших душ.
—Это не танец душ, — объективно констатировал он. — Это результат нестабильного горения парафина, вызывающего конвекционные потоки воздуха, которые и колеблют световой поток. Но зрелище действительно приятное для ретинотопальной карты твоего мозга.

Он попытался её поцеловать. Она отстранилась.
—Подожди. Я хочу, чтобы этот миг длился вечность.
—Абсолютная вечность физически невозможна из-за тепловой смерти вселенной, — мягко заметил он. — Но в рамках субъективного восприятия я готов максимизировать длительность интервала ;t.

Их губы встретились. Для неё это было слиянием, исчезновением границ. Для него — взаимодействием двух сложных биологических систем.

— Твои прикосновения, — задыхаясь, говорила она, — они как шепот ангелов на моей коже…
—Мои прикосновения, — поправлял он, двигаясь дальше, — это активация механорецепторов в твоем дермальном слое, посылающих сигналы через спинно-таламический тракт в соматосенсорную кору. Но я рад, что ты интерпретируешь это позитивно.

— Я растворяюсь в тебе… — стонала она.
—Верное наблюдение, — согласился он. — На клеточном уровне идёт интенсивный обмен ионами и молекулами через мембраны. А с точки зрения квантовой механики, границы между нашими телами действительно размыты.

Она что-то бормотала про полёт к звёздам и всемирный потоп. Он, не сбиваясь с ритма, комментировал:
—Поток — это ламинарное течение жидкости. А для полёта к звёздам нам потребовался бы корабль, способный развивать скорость, близкую к световой, чтобы преодолеть парадокс близнецов. Но метафора яркая.

И когда система их двух тел достигла критической точки, она вскрикнула:
—Вселенная! Мы создаём новую вселенную!
Он на секунду замер,производя мысленные расчеты, и тяжело выдохнул:
—Теоретически, для создания новой вселенной в момент сингулярности потребовалась бы энергия, эквивалентная… Эх, неважно. Согласен. Коэффициент положительный.

Они лежали, и она шептала ему на ухо строчки из стихов, а он, уже почти засыпая, пробормотал:
—Интересно. Твоя романтическая риторика вызывает у меня выброс окситоцина, сопоставимый с эффектом от успешно решённого уравнения Дирака. Запутанное состояние…

Она улыбнулась в темноте, прижимаясь к его плечу. В голове рождались строки: «Навеки сплетены наши судьбы... Это сама Вселенная благословила нашу встречу. Это судьба».

— Знаешь, — тихо сказала она, — я всегда верила в судьбу. Кажется, она свела нас для чего-то большего. Для вечности. Может быть... мы даже поженимся?

Он на мгновение задумался, а затем ответил с той же научной добросовестностью, с какой ранее комментировал потоки воздуха от свечи:

— Статистически, вероятность случайной встречи двух конкретных людей в масштабах планеты стремится к нулю. Однако, с поправкой на социальные круги и временные интервалы, она становится измеримой величиной. Так что это не судьба, а скорее маловероятная, но реализовавшаяся флуктуация в социальной системе.

Он повернулся к ней, его лицо в полумраке было серьезным.

— Что касается института брака... это социальный конструкт, предназначенный для упрощения правовых и имущественных отношений. Но с биологической точки зрения, он не имеет существенного значения для продолжения рода. Однако, — он сделал паузу, — я готов рассмотреть эту гипотезу. Ты — самая энергоэффективная и когерентная система из всех, что я наблюдал.

Она закрыла глаза, пытаясь сдержать смех, в котором смешались восторг и легкое бешенство. Он всё понял. Совершенно правильно. И абсолютно не так.