Синдром раздражённого... кишечника? Часть 4

Стены в старом ПНД  теперь были выкрашены светло-розовой краской, да и вообще там стало невероятно чисто. Вдоль стен вытянулись рядами белые сиденья, белая плитка на полу напоминала свежий снег. Как человек после бани становится "всех румяней и белее", так зарумянился и выбелился психдиспансер после ремонта. Я даже сперва подумала, что ошиблась  адресом, настолько это пространство уже не напоминало так напугавший меня диспансер времен моего тинейджерства. Тогда стены и скамьи давили на мозг военно-защитно-зелёным цветом, а потёртый линолеум своей тёмной серостью напоминал асфальт после дождя.
Увидев перемены в дизайне районной мозгоправни, я тогда впервые задумалась как же сильно внешний облик может изменить общую энергетику  помещения. Теперь здесь всё для тебя, заходи, не бойся! — как будто кричал каждый квадратный сантиметр отделки. По коридору прошла молодая психиатрша в розовом халате вместо белого. Как же мне нравилась мода тех лет пображать куклам Барби, и как интересно и органично такая мода вписалась в этот храм мозговедческой науки.

В юности мне никогда не снились страшные сны про стоматологов, хотя натерпелась я от них ого-го сколько. А вот кошмары про психиатров посещали меня регулярно.
Началось это после того, как в поздне-подростковом возрасте я попала добровольно-принудительно в стационар лечебницы этого профиля. Анорексия, депрессии, перемежающиеся с краткими, но яркими творческими подъёмами, панические атаки с предобморочным состоянием. Тогда ничто из этого не казалось мне серьёзным, заслуживающим припечатывания меня клеймом диагноза. Сложный переходный период, наверно как у всех — думала я. Забывая, что это только в кино трудные подростки сплошь и рядом решают быть или не быть, жить или не жить, а на реальных улицах толпы весёлых студентов и студенток гогочат стайками, выкрикивают футбольные кричалки и вполне себе радуются жизни.

Побочные эффекты от психотропных средств старого поколения, предоставленных бесплатно по полису, доводящие до полупаралича и полунемоты, жидкая баланда из капусты и на обед, и на ужин. Врачи, в упор не понимающие что калечат, а не лечат, и в ответ на жалобы только увеличивающие дозу, видимо чтобы совсем не оставалось сил жаловаться. Таким я запомнила психиатрический стационар времён моей юности.
Потом очень долго в  кошмарных снах я бежала в сумерках дворами, скрываясь от бригады психиатров, дождь хлестал в лицо, мои преследователи всё приближались, сокращая дистанцию, и я слышала их крики: "Это наш пациент, наш, наш!".

Но теперь времена и нравы несколько поменялись в области психиатрии. "Мы овощеводством не занимаемся!" — улыбнулась мне молодая врач (их вообще стало очень много молодых, в моём ПНД их высадился целый десант, белохалатных ангелов молодости и приветливости). — Не бойтесь, средства нового поколения не помешают Вам жить и работать.

Конечно, обнадёживая, она немного загнула насчёт совсем не помешают работать, но что жить мне стало легче от эффективного нейролептика с антидепрессивным эффектом, это факт. Конечно, его названия я вам не озвучу,  во-первых, это незаконно, раздавать такие советы без специального образования, да ещё и всем и каждому, во-вторых, всё равно без специального рецепта, заверенного несколькими печатями, такое сильное лекарство не раздобыть.

Это средство снимало именно мои приступы резкого страха перед, как я уже писала, хлопающими дверями, громкими шагами, сдвинутыми бровями и прочими крайне косвенными атрибутами потенциальной агрессии. При однократном приёме на ночь вырубало в безмятежный сон за считанные минуты. Эффект, сравнимый из безрецептурных народных средств разве что с крошечкой белой мякоти мухомора из-под шляпки. Когда реальный мир начинает изгибаться волнами, покачиваться как пьяный, и наконец уступает место сну, в котором, как на страшном суде, могут указать, иногда даже довольно жёстко, на твои достоинства и недостатки, на то, что тянет тебя вниз по социальной и духовной лестнице.

Про микродозинг как эффективный способ приёма сильных лекарств — в следующей части. Продолжение следует, книга в процессе написания.