роман Офицер трилогии Благодарю... Гл. 7

Глава 7.
Свадьба  друга

– Через месяц меня в третий раз предаст один из друзей.., – сказал однажды Саша.
– Как это? – cпросила я.
– Женится.
– А-а-а. Какое же это предательство? Это нормальное явление.
– Да все обещали, что будут держаться до последнего, не предавать наш мужской союз, а сами теперь первые повыскакивали. Красножён орал больше всех, а сам уже год как в жениных тёплых носках дома ходит.

Мне не нравилась особенность утрировать до такой степени некоторые вещи. Вообще не люблю ни крайности, ни демонстрацию чего либо. Ему противно видеть друга не воякой, а домашним котом. Я угадала его мысль и дальнейшими словами он это подтвердил:
– …Осталось только услышать: мур-му-ур. И – законченный портрет.
– Ты прямо какой-то ненавистник нормальной спокойной жизни. Но нельзя же постоянно быть на посту, cемейная жизнь для того и существует…
– Презираю успокоившихся.
– Пустых людей и я не люблю, это не жизнь, а существование. Но ведь и постоянная бодрость – это неестественно…
Свадьба состоится в городе Жуковском. От Москвы туда добираться часа полтора и сначала Саша начал меня прямо уговаривать, потому что думал, что откажусь. Сказала, что рада приглашению на свадьбу, мне давно хочется на неё попасть, но года три никто не женится и не выходит замуж… 

Перед торжеством мы немного повздорили. Длительная дружба предполагала более глубокие отношения, и я осмелилась высказывать то, что мне в нём не нравится, чтобы он брал на заметку и перестраивался. Раньше такое говорить не смела, кто он был мне такой? На замечание Саша обиделся, огрызнулся, и я намекнула, что нам пора разлетаться в разные стороны. Меня напрягало то, что мы оба спорщики. Он не мог уступить, а тем более промолчать. Это нервировало. 

Свадьбу справляли у невесты дома в двухкомнатной квартире. Семья имела средний достаток, но, как известно, военные люди не бедные, и по вещам невесты и по одежде матери, видно, что подполковник зарабатывает неплохо. А жених оказался молодым сапогом, даже вроде как под началом будущего тестя… Свадьба игралась на военный манер, публика присутствовала исключительно военная и обычай кричать на свадьбе “Горько!” переиначился в “Ур-р-р-а-а!”, и орали больше “ура”, чем “горько”. Да ещё как кричали! Как будто на подступах к Рейхстагу в сорок пятом… Саша вёл себя хорошо. Слава Богу, молчал. Значит, что-то из моих замечаний усвоил.

Праздничный стол располагался в зале, а маленькую комнату приспособили под танцы. Я осмотрела гостей… Много совсем молоденьких девушек, старшеклассниц и одна девушка моего возраста, красивая, даже интереснее меня. Замужем или нет – непонятно – но она была с парнем. Парень вроде ничего, просто не в моём вкусе. Девица сидела левее нас на пять человек на противоположной стороне, и рядом с ней стоял большой букет гладиолусов. Он мешал ей разглядывать Сашу, и она немного погодя даже отодвинула вазу в сторону. С первого взгляда видно, что эта и девушка и парень серьёзные, возможно, даже женатые. Мы тоже производили впечатление стабильной пары, так оно и было на самом деле. И вот я стала замечать, что девица не сводит с Саши глаз… Прошёл первоначальный этап разглядывания, повторный, дополнительный. Дальше смотреть уже стало неприлично… Я не обращала внимания, потому что совершенно не ревновала. Саша сидел от меня справа и каждый раз, когда поворачивал ко мне лицо, говорил или смотрел на меня, то разворачивался в её сторону… Наконец, и он заметил эти двусмысленные взгляды. Мне понравилась его реакция – он оставался безучастен, как будто ничего не происходило.
 
Но меня, в конце-концов, пробрало. Девушка сидит с мужем, Саша вместе далеко не с уродиной, и может, тоже с женой, а она так вызывающе себя держит! Потом догадалась – Саша ей сильно понравился, и она ничего не может с собой поделать, может быть даже и понимая, что неприлично   т а к   смотреть… Если бы коллеги по работе Сашей не восхищались, мне бы и в голову такое не пришло. Я в очередной раз подумала: “Да что же это такое! Все влюбляются, а я как дура. Ну почему я ничего такого не вижу? А ведь знаю его лучше всех, знаю все положительные качества. Так почему я к нему так холодна?”. А может, это тоже разновидность любви – такая вот спокойная, без эмоций… Странно. Мне 20 лет, а мысли как у 16-летней, когда встречалась с Сашей Черниковым и вопрошала себя: любовь это или нет? Тогда трудно было разобраться, но теперь-то я взрослая деваха.

Нет, раз все от него балдеют, надо и мне что-то для себя решать, может, даже думать о нём как о будущем муже. Хотя ведёт он себя несколько странно – таскается ко мне с начала года, досконально узнал, заявил, что я далеко не идеал, а он выберет себе жену нормальную. И после этого продолжает ходить и даже претендует на более близкие отношения. Я его не устраиваю, он мне не нужен, но почему-то мы вместе. Просто встретились два одиночества, как поёт Кикабидзе? Но на момент встречи я не нуждалась в нём, даже высказывалась против его визитов в наш дом, и вот он явился подарком, которого никто не ждал. И только благодаря его настойчивости мы сейчас сидим здесь и действительно представляем собой стабильную пару.
    
Как я себя не подталкивала, но думать о Саше в серьёзном ключе не хотелось. После Миши отдала себя воле течения волн. Побурлила вначале, сердилась на нежданного гостя, но поскольку он не отставал, пошла по накатанной дорожке. И плыла по течению. Теперь, что называется – “приплыли”. И не хочется  ничего решать! Мне спокойно, хорошо, не трогайте меня. Пусть она смотрит, жалко, что ли? Самое главное, что меня это нисколечки не волнует. Я удивляюсь невоспитанности человека, только и всего!
    
Когда кричали “горько” Кате и Володе, мне почему-то было невесело. Саша принялся рассказывать анекдоты, хотел улучшить моё настроение. Так старался, что пришлось нарисовать улыбку. Свои глаза я отводила, чтобы на дне их он случайно не увидел грусть… Наконец, после очередного “горького” тоста, он наклонился ко мне и что-то сказал.
– Что? – не расслышала я.
Ему неудобно было повторять, и он покраснел. Позже я поняла, почему, ведь эта фраза так дорого ему далась!
Он ещё раз спросил:
– Ты хочешь вот так же, как и Катя?
До меня не сразу дошло:
– В смысле?.. Невестой быть?
– Да, замуж?
– Ты знаешь, я об этом даже не думала.
– Ну будем считать, что с этой минуты тебе придётся об этом задуматься! – сказал он чётко и уверенно.

Я сидела, размышляя над услышанным, и с иронией спросила:
– Это как надо понимать? Ты мне делаешь предложение?
Иногда мы разговариваем шифровками, сложными иносказательными фразами. Такие простые и доступные для понимания слова, как: “Я хочу есть”, нас не устраивали. И я подумала, что может что-то не так поняла. Но говоря с опаской последнюю фразу, я смотрела ему в глаза. И увидела в них такой счастливый огонь! Да! Я всё поняла правильно. И следующую фразу он мог уже не говорить, потому что ответ я прочитала в его глазах:
– Будем считать, что так.
   
Мир перевернулся. Хотя радости от предложения о замужестве не испытывала. Во мне торжествовало чувство победителя, точно такое же, когда через три месяца разлуки пришло письмо от Миши: “Кира, несмотря ни на что, я люблю тебя. С того дня как мы расстались, мне очень тебя не хватает. Ты вошла мне в душу так глубоко, что я уже не смогу забыть тебя, наверное, никогда. Дни, проведённые с тобой – лучшие и самые светлые в моей жизни…”. И Миша предложил начать всё сначала.
    
Ситуация повторялась, но с некоторыми нюансами. Саша впервые увидел меня дурой. Потом видел нормальной. Я стала другом. Очень откровенным. Не стесняясь в выражениях, ведь он сам навязался мне. Саша как никто другой знает все мои дурные качества. И я опять же не стесняюсь его, ведь он всего лишь друг. Однозначно. С ним всё можно. Наше более близкое общение тоже можно объяснить, ведь мы здоровые молодые люди и в нас заговорила природа. Он, может, и видел перспективу наших отношений, а я нет. Но его принципиальность заставила говорить то, чего в подобных случаях мужчина ни в коем случае говорить не должен – да, да, тот упрёк в изнеженности и не готовности к семейной жизни… Сейчас отношения более близкие. Так неужели животные инстинкты победили в нём разумного мужчину? На такого Саша совсем не похож.
    
Значит, откинул принципы, за которые выступал, чуть ли не брызгаясь слюной, предал мужское братство, последний, можно сказать, его оплот, и согласен взять меня в жёны. Уж я дала волю своей иронии, уж я поиздевалась над ним!
Начала с претензии:
– Вообще-то предложения руки и сердца делаются официально, не в такой обстановке.
– А в какой?
– Пришёл с букетом роз и сделал официальное предложение. Потом оповестили родителей. Как положено. Всё серьёзно.
– И здесь серьёзно, ты не веришь, что ли? – забеспокоился он. – А по-моему, нормальная обстановка: мы за свадебным столом, женится мой друг, кричат “горько”… А розы я тебе завтра куплю! – поспешил добавить он.

Я улыбнулась: “пионер ты мой, пионер!”. Ну и денёк!!!
Вскоре мы вышли на лестницу, надоело сидеть и есть, есть, есть – сколько можно?
Я опять взяла свой тон:
– Ну рассказывайте, Александр Леонидович, как вы докатились до жизни такой?
Он не выдержал насмешливого взгляда, опустил глаза и покраснел. Потом в нём проснулся петушок, он весь взъерошился и спросил в том же тоне, что и я:
– Что вы имеете в виду, Кира Ивановна?
– Ну как же, намедни вы говорили, что в жёны возьмёте девушку деловую,  что стыдно не уметь варить кашу и т.д. и т. п. Александр Леонидович, подумайте хорошенько, это же криминал – я не умею варить ни картошку, ни кашу. Не говоря уже о супах…

– Это всё в прошлом. Я изменил свою точку зрения.
– Фантастика! Вы же консерватор, прирождённый…
– К тому же у тебя много других достоинств, – говорит он, опустив глаза долу и таким тоном, как будто кается в своих грехах.
– Ага, сломались перед природой. Послали к чертям все свои принципы. Вы не правы, батенька. Главное – не форма, а содержание. И за это я вас раньше, по крайней мере, уважала. Вот что думал, то и сказал. А сейчас ты юлишь, в тебе говорят только инстинкты. Жаль, хороший был человек.
    

Он стоял у окна совершенно потеряный. От кого он это слышал? От девушки, которой только что сделал предложение. Саша разозлился. Испугался, что ли? И отбросил всё.               
Преобразился и сказал уже деловым тоном:
– Ладно. Давай о другом.                               
– Давай! – радостно согласилась я.
Мы обменялись впечатлениями о свадьбе, потом немного подрались из-за сигарет. Он не курит, но в компании иногда хочет повыбражать. А сейчас понервничал: пока решился сказать (оказывается, неделю решался), пока сказал и слушал мою отповедь. У него даже руки немного дрожали, когда закуривал. Куряка из него никакой и это хорошо – четыре затяжки и всё. Аккуратненько положил бычок на подоконник, свесив часть, к которой прикасаются губами. Вот кто-то обрадуется – такой большой бычок!
    
И после этого он пристал ко мне с целованием. Я отпихивалась,  но он ни в какую не хотел меня слушать. Дома всё происходило в спокойной атмосфере, в расслабленном состоянии. А здесь мы возбуждены, стоим на лестнице и вообще ни к чему. Никакой подготовки в виде сцепленных рук и предварительных обниманий. В общем, некстати всё это.
В перерыве между застольями Саша наконец-то идёт лично поприветствовать и поздравить жениха. Я остаюсь в танцевальной комнате. После двух быстрых танцев начинается медленный, и я отхожу как можно дальше от центра в угол. Как говорится, в семье не без урода. Неведомо каким образом в очень порядочной компании оказался выкидыш с закидонами, такая вот пьяная морда. Молодой, трезвый на вид красавец. Подходит. Глаза пошлые.
   
Шёл явно ко мне, судя по траектории, и говорит:
– Пошли?
– Что?
– Пошли потанцуем?
– Пошли, – делаю я ударение и беру его тон.
Танцуем. Тут я обнаружила, что он пьян. Жаль, что сразу не заметила.
– Когда это вы успели, вас даже в сторону заносит.

Нажрался так, что никак не врубается. Или мама таким родила:  ну, не дал Бог ума. Попытки тщетны и я больше не решаюсь что-либо говорить. Зато его очень волнует такой вопрос:
– Ты замужем, твой муж здесь?
– А что?
– Да так, надо.
– Ну, а если здесь?
– Жаль, ты бабочка хоть куда.
– Да что ты говоришь!

Он замечает иронию и обижается. Потом всё-таки решает продолжить разведывательную деятельность:
– Он сейчас придёт?               
– Да что ты дёргаешься?
– Знаешь, я недавно так влип. Так же присмотрел себе девку вроде тебя – всё при ней. Да и она тоже не прочь, а тут вваливается её муж, он оказывается рядом ошивался. А он, знаешь, шкаф два на два… Ну, короче, я два дня отходил от его объятий. Крепкие были очень…
– Вот как грязь ловить на стороне. Не лучше ли иметь собственную жену и не рисковать с чужими мужьями?

Но он напуган, видно, здорово:
– Вон тот не твой?
– Какой? Ты что! Разуй глаза, этому пеньку завтра 70 стукнет.
Мы так мило беседуем, я максимально приблизилась по умственному развитию к молодой поросли пролетариата. Но как говорится – а слона-то я и не заметил. Неожиданно вижу Сашу – у него такой вид, как будто он уже час спокойно стоит и наблюдает за нами. Я чуть ли не поддерживаю своего ухажёра, чтобы он при Саше не качнулся и не ударил в грязь лицом.
   
Говорю своему незадачливому кавалеру:
– А мой пришёл. Стоит. Голубоглазенький.
Эта пьянь откровенна до наглости:
– Ну-у, с таким не страшно…
В подтверждение своих слов он ещё крепче обнял меня.
– Но-но! – строго говорю я. – Хочу ли я – вопрос.
– Я мужик – зверь!
– К вашему сожалению, меня в мужчине больше интересует интеллект.
– Зря. Нетронутая, значит. Что тебе с этим интеллектом делать?               
 Да, вопрос, конечно, интересный. Главное – практический.
В глубине души мне за Сашу обидно. В форме он ещё ничего, а cейчас, в костюме – худенький, с намечающейся лысинкой, с небольшими руками. Вот, даже мужчины серьёзно его не воспринимают. И тут же во мне звучит второй голос: “Ну при чём здесь это? Главное – человек и его душа, ум, характер, поведение, в конце-концов, его поступки…”. Значит, весы во мне работают уже не просто так. С этого дня, и уже целых два часа (но заработали именно сейчас) они будут работать на одно: на выработку окончательного решения.

Через день поговорили с Сашей о предложении более предметно. Понимала, что его обидели мои слова, и когда он решится снова поднять эту тему, не знала. Но он сам вознамерился подвести черту и всё выложил.
– Как ты решишь, так и будет, – сказал он. – Я даю тебе время. Только долго меня не терзай…
– И какое время ты мне даёшь?
– Я даю тебе время подумать… даже не знаю. Чёрт, волнуюсь…
Я подождала, он действительно волновался.
– Не знаю, сама…
    
И начались мои головные боли в переносном смысле. Выходить замуж без любви? Но ведь не всем быть такими мужественными, как Миша. И потом, мне же с Сашей не противно. Да, он худенький  (откормим!), нежненький (солидность появится после тридцати), и всё-таки, всё-таки – девичий румянец и лысинка. Что мы имеем в противовес? Его большое преимущество перед остальными  мужчинами – ум. Всю жизнь с ним будет интересно… Иногда Саня шумный, даже какая-то наигранная весёлость присутствует. Но ведь это сейчас, а когда станет мужем – успокоится…  Но он так любит говорить! А я люблю сдержанных мужчин! Зато как он будет блистать в обществе эрудицией! Ведь я уже поняла, что он любимчик публики, он и без демонстрации своих знаний околдовал всех знакомых. Значит, мне никогда не придётся краснеть за своего мужа.
    
Но были ещё две важные темы, которые предстояло обсудить. Когда мы опять коснулись этого вопроса, я начала с принципа:
– Хочу, чтобы ты постарался меня понять, а не обижался. Я не собираюсь в угоду тебе изменять своим принципам и привычкам. У твоей жены будут длинные ногти с маникюром.
– Да тебе самой же будет неудобно готовить и стирать.
– Посмотрим, может и удобно, они у меня крепкие… Второе – я люблю одеться…
– Не волнуйся, бедствовать не будем. Это я гарантирую.
– Ну, и самое важное. Меня всё-таки волнуешь ты. Давай откровенно – никакой бурной любви у нас нет. Так?

– Так.., – говорит он тихо.
– Мы, скорее – друзья. Ты нехорошо ломаешь свои принципы из-за каких-то животных инстинктов. Извини, но лучше  откровенно. Сейчас они возобладали над тобой, ты хочешь просто женщину. Я сейчас рядом с тобой и ты откинул прежние взгляды. Пройдёт год-два, чувства утратят новизну, ты меня изучишь и вернутся прежние принципы. А семейная жизнь даст крен. Хорошо, если не будет детей, развелись и всё. А если дети? Это преступление против них.
    
Саша несколько раз порывался вставить словечко, но я делала знак рукой и продолжала:
– …Я хочу,  чтобы ты хорошенько подумал и прежде всего сам для себя решил что-то конкретно. А потом буду думать я. Если будет, над чем…
– Ну, во-первых, я думаю, что не произвожу впечатление легкомысленного человека. Смею так думать. И прежде чем сделать тебе предложение, я всё окончательно решил. Cам не знаю, что со мной случилось в последнее время, и дело не в инстинктах. Кира, ты мне нравишься как человек. Нравишься как девушка, всё нравится в тебе: твоя походка, твои движения. Я закрываю в постели глаза, или в транспорте, когда еду – и ты у меня всегда стоишь перед глазами. Я даже удивлялся. На работе сколько уже раз портил аппаратуру. Задумаюсь о тебе… чуть руку на днях не оторвало. Нет, думаю, хватит. И вот решил сказать. Просто без тебя я уже не представляю жизни.

Я говорю сострадательно, мне его жаль, как больного:
– Слушай, а может – привычка? Я тебе не собиралась это рассказывать, но раз уж пошёл такой разговор… Помнишь, ты ушёл на испытания?
– Да… Кстати, скоро опять.
– Да? – огорчилась я. – Ну так вот… Я же тебя, помнишь, чуть ли не выгоняла из квартиры своим поведением?
– Помню.
– И вот вдруг ты, совершенно безразличный мне человек, исчезаешь на 10 дней… И что ты думаешь? Через три дня я почувствовала себя одиноко, через пять поняла, что мне не хватает тебя, а через 10 – соскучилась… Так что, Сашенька, может, нам надо пореже встречаться? И у тебя пройдут эти явления.
Он привлекает меня к себе, строго смотрит в глаза и говорит:
– Эти явления не пройдут у меня всю жизнь…
– Ну не знаю, мне всё равно страшно.
– Думай, я же тебе дал время…
Он боится меня торопить. Боится услышать “нет”.

Вскоре нахожу новое препятствие:
– Cаша, я хочу просчитать всё наперёд… Ты же сам говорил, что я маменькина дочка, что привыкла к хорошим условиям. Все прелести жизни имею на подносе. Да, подтверждала я, я избалована, не могу жить в деревне, без удобств и т.д. И тогда ещё говорила, что не собираюсь ломать свою натуру. Если бы я родилась в тех условиях, то привыкла бы к ним, и всё казалось естественным. Но сейчас я просто не понимаю, почему должна комплексовать из-за того, что не могу жить где-то? Я живу и надеюсь жить так же, там же и такою же жизнью… А теперь вернёмся к дню сегодняшнему. Я не знаю, ты парень не глупый, ты всё это знаешь и теперь решился на такое предложение… Как я могу на это пойти, если ты предлагаешь невозможное. Ты военный, т. е. человек государственный. Завтра Родина тебе прикажет, и ты должен служить там, где она считает нужным. Сегодня ты в Москве, завтра в Сибири, послезавтра на Урале, в глухомани, на краю света… Я об удовольствиях уже не говорю, если и людей-то там может быть ты да я, да мы с тобой… Пока я всё правильно говорю?   

Эта фраза далась ему с большим трудом:
– Конечно, Кира, в принципе ты права. Но! В принципе… Понимаешь…
– …Подожди, я ещё не закончила… И вот ты меня, заведомо тепличное растение, обрекаешь на тяжёлую и неустроенную жизнь. Мало того, что я недостаточно здорова, совершенно не приспособлена к походным условиям, я, знаешь ли, ценю цивилизацию. Книг мне хватит, пожалуй, на год. А кино, театры, концерты, музеи, выставки? Я без них не могу … Но, с другой  стороны, понимаю, что муж и жена всегда должны быть вместе, и жена должна следовать за мужем и делить с ним всё то, что выпадет на его долю…

Будем считать, что моё здоровье требует более внимательного отношения и физически я не смогу вынести нагрузки – таскать воду из колодца и следить за всем хозяйством в доме. Это не городская квартира…
– Я тебя понял. Значит, так. Моё положение сейчас стабильное. Не хочу хвалиться, но у меня довольно радужная перспектива. Я никогда тебе не говорил о своей работе, но поскольку у нас такие серьёзные отношения, то ты уже можешь знать… Вполне вероятно, если я этого очень захочу, то могу быть не только испытателем здесь, на земле, а могу быть зачислен в группу  подготовки. Ну, пока в дублёры…

– Космонавтов, что ли?
– Да. Ну, а там, сама понимаешь, прямой путь… Но я сейчас не стремлюсь особо, я не тщеславный… Но возможности у меня есть уже сейчас. 
Я поняла, что стоит мне только захотеть, и Саша встанет на этот звёздный в прямом смысле слова, путь… К космонавтам все относятся с благоговением, они герои и счастливчики. После этих слов я загордилась Сашей и даже тем, что серьёзно встречаюсь, может быть, с будущим космонавтом…

Впоследствии гордилась демонстративно, так, чтобы и ему стало приятно:
– Ну всё, скоро мы в газетах увидим портрэт и биографию: “Запущен “Восток” такой-то с Александром Леонидовичем Володиным на борту”. Сашка, весь мир на тебя будет смотреть. Как здорово-то!
– Да брось ты, я же ничего не решил, а если даже и решу, то ничего не известно. Есть люди всю жизнь в дублёрах ходят…
– Ты же говоришь, зачислят в группу…
– Это длительный процесс…
– Ведь не в 50 лет полетишь…
Я выпытывала, он отнекивался:
– Ну пристала, зачем я только тебе сказал? Ну, может, лет через 10.
– Ой, как долго…
– Может и раньше, может и позже…

Продолжали муссировать тему о деревне, он говорил:
– Так вот, Кира, я здесь стою устойчиво. Конечно, могут послать и посылают. Но нас, именно нас – редко, мы же не в опергруппе, мы обслуга. Обслуживающий персонал – это как полувоенные…
– Ну, а как же твои испытания, какой же ты полувоенный?..
– Но я же тебе говорил, это помимо работы. У меня там друг, все знают меня, и я с ними варюсь в одном котле. И испытания – бесплатные.
– Но это глупо.

– Да и они тоже говорят. Зовут к себе. Но последний раз, когда ты находилась в Прибалтике, они всё же выписали на меня деньги, умудрились как-то. Хотя я согласен работать и так, приятно выручать людей в беде, а у них сейчас сложности. Так что могу не только туда перекинуться, но и в другие места. А если ничего нигде – это сейчас всё хорошо – а года через три неизвестно, что будет, то, в крайнем случае, поеду на место службы, если на год, то ничего, а если на больше, то тебя вызову только тогда, когда приготовлю нормальные условия. А ради тебя их добьюсь, это мне ничего не надо, я могу и по-походному, а тебе всё устрою. Это я тебе гарантирую, и твои опасения напрасны. Ни воду носить, ни дрова рубить я тебе не дам… Но, ещё раз повторяю, я постараюсь этого избежать…               

– Страшно. Врачей рядом нет. Если будут дети, это ужасно…
– Ну, в общем, я в принципе готов даже уйти из армии…
– Как? Совсем?
– Совсем. Если ты так поставишь вопрос.
– Нет, я не хочу, чтобы ты уходил, я просто не хочу ехать на край света…
– Ну, вот тогда придётся уходить из армии. А это почти невозможно.             
– Почему?
– Из армии не увольняют.
– Ну, ты же говоришь – придётся.
– Это нехороший метод и я не буду тебе о нём говорить…

Я всё-таки настояла, подлизалась, и он открылся:
– Увольняют за аморалку, недостойное поведение.
– Как это? – насторожилась я.
– Придётся играть спектакль и напиваться. Раз, два, после третьего могут подать рапорт командиру. Но я ещё раз повторяю, мне бы этого не хотелось, я не такой и всё это некрасиво. Но другого пути нет.
– Действительно не совсем справедливо, что не увольняют. А если человек разочаровался?
– Нет, он должен думать серьёзно перед тем, как идти в армию. Должен понимать, что это на всю жизнь…
– Вообще, армия – такая кабала, постоянная зависимость от других. Хотя почётно и престижно, но очень трудно. Всё время выполнять чьи-то приказы и кому-то подчиняться…
– Но ведь не только ты подчиняешься, но и тебе подчиняются. Это компенсирует.
– Но ты-то только подчиняешься.

– Почему это? Нас два раза в год гоняют в части. Даже чаще, если есть необходимость.
– Да-а? Ты ничего такого мне не рассказывал.
– Разговора не было, – медленно проговорил он.
– Так ты командуешь? – удивлению моему не было предела.
– Да. А как же!
– Совершенно себе это не представляю!.. Саша, они тебя хоть слушаются? – спросила я с сомнением.

– Это нескромно, но они не только слушаются, а советуются со мной как со старшим товарищем, любят говорить по душам и делиться секретами. Своим командирам не доверяются, а я, говорят, человечный… Ну, я сразу так стараюсь себя держать, нормально. Не очень строго, но даю понять, что разболтанности тоже не потерплю и, если что замечу – буду строго наказывать.
– И наказывал?

– Ре-едко. Как правило, меня правильно понимали. Ты знаешь, я заметил, и это даже смешно, я, наверное, действительно, вызываю у них доверие, и они идут ко мне со своими любовными делами. Советоваться. Представляешь? У меня ни опыта, ни девчонки, а они думают, раз я такой старый, то всё знаю. А мне и неудобно отказывать, хочется помочь…
Я стала по-другому смотреть на своего ухажёра. Вот такие серьёзные дела завертелись у нас с Сашей.

А тем временем на пороге стояла Олимпиада.