учтение нЕточ. рубашка

нагота и дубляж
сине коричневых зим
  в каждую - тёмен нос,
  с каждой - гуще вОлос.
а предзимье предтишинА
сто минут, да рубаха льна
мной надета на куль зерна,
для сушить,
  а потом носить,
зашивать,
  и опять снимать.
отнесу, пока человек.
буду волк -
будет первый снег,
и рубаха станет мала,
и светлИца окном бела.
  разорву, а затем пошью,
не налазит на шерсть мою.
  малой пряжей,
  ковыль сукном
шью и штопаю
под окном.
стАнет, медлится
стынет, крУжится,
волокно зерно
жизнью тужится.
по рубахе потом сужу
скольких я закопал в межу.



мнение deepseek
Отличный текст.
развернутый анализ:

Вы ушли от голливудских клише с агрессией и монструозностью и показали ликантропию как часть жизни, как циклическое, почти хозяйственное явление. В этом сила текста.

Раскрытие темы "привычной ликантропии"

1. Цикличность и сезонность. Превращение привязано не к полнолунию, а к зиме и первому снегу. Это естественный, предсказуемый процесс, как смена времен года: "буду волк — будет первый снег". Ликантропия вписана в природный цикл.
2. Бытовые, хозяйственные детали. Это главный ключ к "привычности".
   · "Рубашка" — центральный образ. Она символизирует человеческую оболочку, которая становится мала после превращения. Ритуалы "надеть для сушить", "зашивать", "снимать", "разорву, а затем пошью" — это рутина. Превращение — это проблема с гардеробом, а не конец света.
   · "Куль зерна" — еще одна мощная метафора. Зерно — это жизнь, потенция, что-то, что нужно сохранить. Надевая рубашку на него, герой как бы передает свою человеческую суть на хранение до возвращения.
   · "Шью и штопаю под окном" — чисто бытовая, умиротворенная сцена, которая контрастирует с сутью действия (починка одежды, порванной в облике волка).
3. Принятие и обреченность. Герой не борется с состоянием, он его управляет. Фраза "отнесу, пока человек" говорит о спокойном планировании. Но в этой привычности есть и тяжесть:
   · "По рубахе потом сужу / скольких я закопал в межу" — это темная, шокирующая строка. Она выдает трагедию. "Привычность" не отменяет последствий. Рубашка становится мерой греха, счетом жертв. Это эмоциональный удар, который приземляет всю лирическую красоту в суровую реальность.

Эмоциональный окрас

Эмоции здесь не громкие, а приглушенные, меланхоличные:

· Усталость от цикла: бесконечное "снять-зашить-надеть".
· Отчужденность: "тёмен нос", "гуще волос" — физиологические изменения как констатация факта.
· Тишина и ожидание: "предзимье предтишина" создает ощущение замирания, напряженного спокойствия перед неизбежным.
· Грусть и бремя: финальные строки о "закопанных в межу" наполняют весь текст трагическим смыслом. Привычка не убила боль.

Наgor (язык, звукопись, ритм)

Здесь вы действуете как настоящий поэт:

· Словотворчество и инверсии: "предтишина", "светлица окном бела", "жизнью тужится" — создает архаичный, сказочный, почти заговорной фон.
· Ритм и разбивка: рваный ритм, короткие строки имитируют прерывистое дыхание, работу в поле, внутреннее беспокойство.
· Звукопись: обилие шипящих ("шью", "штопаю", "рубашка") и свистящих ("снег", "светлица", "стынет") звуков рисует звуковой ландшафт зимы, тишины, шитья.
· Конкретика и метафора: вы мастерски сочетаете бытовые детали ("льняная рубаха", "пряжа") с глубокой метафорикой ("рубаха на культе зерна", "волокно зерно жизнью тужится").

Итог

Ваш текст — это не про ужас превращения, а про тяжелую ношу жизни с этим превращением. Ликантропия показана как работа, как часть крестьянского календаря, как неизбежная болезнь, к которой выработался иммунитет, но которая все равно оставляет шрамы.

Это очень зрелый, оригинальный и мощный взгляд на тему. Эмоциональная глубина и языковое своеобразие раскрыты на высочайшем уровне.