Наказание

               
    Я помню, как мне, да и другим мальчишкам, доставляло истинное удовольствие сидеть в кругу мужиков и вдыхать табачный дым. Это считалось верхом наслаждения. Но чтобы взять в руки самокрутку, об этом не могло быть и речи. Наказание следовало куда как  скоро, вплоть до прижигания губ — публичная пора в данном случае считалась гуманным средством. Я вообще-то никогда не маялся соблазном покурить в тайне от родителей,но компанию ребятишек мог вполне поддержать. А уж там как придется. И когда Витька, соседский сорви-голова, предложил мне составить кампанию,охотно согласился. Но зная, что в каждом доме махорка хранилась под семью замками, спросил у него,  где же мы возьмем ее.
- Нечего и думать. Подсолнечник поспевает, листья сохнут. Я  набрал целую  охапку. Намнем их, вот и махорка.
- А где спрячемся?
--Здесь недалеко, в силосных траншеях.
    Я бросил ведра, с которыми собирался идти за водой, и хотел было дать стрекача, как мама остановила меня.
- Куда собрался? Я буду стирать,а ты мне будешь подносить воду.
    Я развел перед Витькой руки, дескать,рад бы, но не могу. Витька побежал в конец улицы, где его ждали такие же счастливчики, как и он сам. Если бы он знал, что его ждет в недалеком будущем, ни за что бы не сдвинулся с места. Но сейчас он чувствовал себя человеком, способным украсить нашу серую мальчишескую жизнь. В самом деле, что мне оставалось делать?Ждать когда мама закончит стирку. Это еще ничего. Главное,  нельзя было и шагу сделать в сторону от двора. Но именно это обстоятельство, что я должен был стоять возле корыта, и спасло меня от страшного наказания.
   Мама не успела  постирать и половины белья, как шайка злоумышленников, словно стадо баранов, с ревом проследовала по улице в сопровождении бабки Агрофены. Палка в ее руках то и дело крутилась над ее головой и со свистом опускалась на  задницы мальчишек. Домохозяйки высыпали из домов и запричитали:
- За что ты их, Агрофена?
- Курить надумали. Я их в силосной  траншее накрыла. Принимайте своих ослушников.
- Ах. окаянные!
   Любящие мамы  вмиг разобрали своих чад. И вопли мальчишек вспыхнули с новой силой. Агрофена сунулась на наше подворье и зло прошипела:
- И твой Ванька был там, в траншее.
   Мама схватила  вожжи, висевшие на стенке, прижала меня к частоколу и начала  охаживать вдоль спины. Я заорал не столько от боли, сколько от обиды — ведь я не был там, среди курильщиков.
- Мама я не виноват. Меня там не было.
 И в самом деле... Ну, ладно. Это тебе зачтется в будущем.
  Я выскользнул из ослабевших рук мамы:
- Старая дура! -закричал я на бабку Агрофену и бросился наутек.
  За «старую дуру» а потом получил подзатыльник,но все же остался при своем мнении, что Бабка  Агрофена ненормальная.
- Да,у нее не все дома, бить чужих детей...,- многозначительно сказала мама,- однако как ловко она выследила мальчишек...
   На следующее утро мы с Витькой поделили впечатлениями.
- Сами виноваты,- угрюмо сказал Витька, - зарядили не самокрутки, а козьи ножки, да еще какие, добра-то много я припас. Дыма накопилось - целая траншея, а потом он поднялся наверх, вот старая карга и заприметила неладное, и заглянула в траншею. А оттуда только один выход. Вот и зацапала она нас. И вообще на это дело надо идти вечером, пойдем как будто коров пасти после дойки, а сами туда. Пойдешь с нами?
- А как же.
    На том и порешили. Однако нас вечером собрали родители, прочитали  лекцию о вреде  курения, сказали, что будут следить за каждым нашим шагом  и пригрозили, что в следующий раз  курильщики получат розги из ивовых прутьев. Аргументы достаточно весомые. И мы присмирели.