Октябрьский закат

Алый солнечный диск медленно проплывал по небу, ослепляя своими последними лучами сидящую напротив окна Елену. Северо-западная окраина города представляла собой дома частного сектора, располагающиеся на берегах Озёр. Рдеющее солнце коснулось верхушек покрытых золотом деревьев, затем медленно растворилось в серой воде самого большого озера. В одно мгновение в кабинете стало мрачно. Сам главный врач клиники встал и направился к выключателю.

- Я всегда мечтала любоваться из окна закатами, - тихо произнесла Елена. – Окна моей скромной квартиры выходят на юго-восток. Я смотрю на безоблачное небо на востоке, совершенно не видя грозовых туч на западе. Когда я выхожу из дома, меня ждет разочарование. Приходится либо менять планы, либо загорать под дождём.

Легран Мажор, известный экстрасенс и гипнотизер, блогер-миллионник, пристально посмотрел на женщину, пытаясь угадать её мысль.

- Согласен с Вами, Лена. Какие красивые закаты в октябре! Но всё же вы хотите нам что-то сказать. Кажется, я знаю, к чему Вы клоните.

- Сорок. – сухо сказала Елена.

В кабинете повисла гробовая тишина. Легран пришел в себя первым, посмотрел своим гипнотическим взглядом в глаза женщине и принялся спокойно объяснять:
- Елена, поймите, Вы ведь ничем не рискуете. Точнее, Вы рискуете только тем, что получите шок от внезапно появившихся сотен тысяч подписчиков.

Женщина оборвала речь молодого шарлатана:
- Легранчик, милок…. Ты на десять лет меня моложе, поэтому я имею право тебя так называть. Ты не боишься, что когда я получу сотню тысяч подписчиков, я тут же подвергну большому сомнению твои выдающиеся способности. Тебе ведь так и не удалось ввести меня в глубокий транс, так что твои способности гипнотизера не лучше, чем у любого инструктора по йоге. Я готова терпеть боль. Я иду на это осознанно. А небольшую паховую грыжу я смогла бы полечить без боли и абсолютно бесплатно в любой больнице города.

- Двадцать пять – отрезал Легран, окидывая Елену своим пронзительным психопатическим взглядом. – Это окончательно.

Лена поняла, что торг дальше неуместен.

                ****

Легран Мажор случайно вышел на Елену, прочитав ее пост о том, как ей пришлось терпеть адскую боль во время операции. Женщина описывала, как ей делали кесарево сечение под одними релаксантами без анестезии. Наркоз закончился вместе с первым вдохом её ребенка. «Два восемьсот шестьдесят, пятьдесят три сантиметра», - сказали тогда медики. «Такая же тощая, как и мамочка». В тот момент Лена подумала, что уже накладывают повязку и сейчас её экстубируют. Но не тут-то было…. «Давай на второй ряд!» - скомандовал хирург сестре. Лена поняла, что до конца операции ещё минут двадцать. Она попыталась пошевелиться, чтобы дать понять медикам, что она не спит, на что медики ввели лишь порцию релаксантов. Обезболивания не последовало. Хирурги безжалостно втыкали тупые иглы в брюшину и апоневроз, завязывали узлы, сильно тянули за нитки. Будучи операционной сестрой с десятилетнем стажем на тот момент, Елена прекрасно понимала, что делают хирурги. Каждый вкол иглы сопровождался острой болью. Затем следовало завязывание узла. Ощущение было, что её потрошат, словно курицу. Лене было тяжело дышать. Дыхательные параметры ИВЛ были выставлены явно некорректно, она задыхалась. Самое ужасное было – зашивание кожи. В один момент Лена подумала, что умирает. Ей даже стало легче от этой мысли. Да-да, легче: если здоровая женщина умрет на операционном столе, у этих сволочей будут серьёзные проблемы. Но желание выжить брало верх. Лена читала молитвы по памяти, пропуская половину слов, но всё же просила Бога помиловать её. И вот наконец-то последний шов! Но в конце женщину ждал ещё один «подарок». Резким движением хирург засунул руку ей в утробу, а другой рукой сильно надавил на живот. Лена брыкалась, извивалась на столе, сама вытащила себе из горла трубку, повредив при этом связки. Самостоятельный вдох! Как она мечтала об этом! Никогда ещё Лена не дышала так глубоко: ни во время лыжных гонок на 15 км, ни во время велосипедных заездов на 20 км по пересеченке. Она дышит сама! Она хватала ртом воздух и кричала: «Больно! Обезбольте меня, наконец!». Анестезиолог лишь строго ответила: «Не кричи!».

Откровения этой женщины показались Леграну искренними, и он призвал её к сотрудничеству. Вытерпеть операцию без анестезии может не каждый. В то время, как популярный блогер зарабатывал свой сотый миллион, нищая операционная сестра была рада и пяти рублям в день за свои статьи. Конечно, Елена обрадовалась предложению поспать в гипнотическом сне во время операции в обмен на популярность. Как ей хотелось, чтобы её слушали и слышали! Но ни её статьи, ни её видео упорно были никому не интересны. А ведь ей было о чем рассказать! Двадцать пять лет она скрывала свою личность под хирургической маской.

Легран пригласил Елену на пробную сессию. Он начал вводить её в транс, но Елена совершенно не чувствовала, что что-то происходит, кроме приятного расслабления, как в шавасане в конце занятия по йоге. Но она прикинулась. Двадцать пять лет она терпела унижение нищетой, рабским трудом за три копейки. Силы её были на исходе. Как физические, так и эмоциональные. Во время этого сеанса она твёрдо решила, что не проработает больше ни дня, чего бы это ей не стоило! Хватит унижений! Да здравствует свобода! Её тело приобрело вдруг необычайную лёгкость, мысли понеслись куда-то вдаль открывать новые горизонты. Легран медленно вернул её на землю. Довольный собой, он радостно объявил женщине, что она прошла отбор.

                *****


Холодный свет бестеневой лампы, как десять искусственных солнц, освещал операционное поле. Легран сидел в изголовье операционного стола на месте анестезиолога. Голубая простыня, как искусственное небо, нависала над головой женщины, не давая свету десяти искусственных солнц ослепить её. Елена лежала спокойно, взгляд её был наплавлен в потолок. Шесть независимых наблюдателей из числа подписчиков Леграна держали наготове свои камеры. Одна особо активная дама уже начала свой спич: «Итак, дорогие поклонники Леграна Мажора, мы начинаем свою прямую трансляцию в режиме реального времени. Сейчас вы увидите, как пациенту будет проведена операция без наркоза! Благодаря своим удивительным способностям Легран Мажор погрузит пациентку в глубокий транс, так что больная не будет чувствовать боль!».

Легран в свою очередь начал свою «работу». Монотонным голосом он принялся произносить слова про тяжелеющие веки и разливающееся по телу тепло, - слова, которые слышал каждый, хоть раз побывавший на йоге. Хирург взял скальпель. Острая боль заставила Лену зажмуриться и сжать кулаки. «Пока всё терпимо», - утешала себя женщина: «Во время первой операции под действием релаксантов я не могла даже сжать кулаки и стиснуть зубы…».  Лена сделала глубокий вдох, приготовившись терпеть дальше.

- Уважаемые доктора, не могли бы вы комментировать, что вы сейчас делаете, чтобы зрителям было понятно, что здесь происходит? – попросила дама-спикер.

- Мы сейчас разрезали кожу, - произнес хирург, - и сейчас приступаем к основному этапу – выделению грыжевого мешка. Для этого нам понадобится препаровка с помощью физраствора.

Санитар открыл бутылку с надписью «раствор натрия хлорида 0,9%» и протянул наблюдателям, чтобы они прочитали название препарата. Операционная сестра набрала раствор из бутылки в шприц, затем хирург ввёл препарат в рану.

Елена продолжала какое-то время лежать зажмурившись. Прошло уже минут десять, а боли она не чувствовала. Хирурги что-то тянули, давили, Легран продолжал шуметь над ухом, но больно не было! Каким чудесным образом новокаин попал в бутылку с физраствором, останется тайной, хорошо проплаченной Леграном.

В самом конце операции пришлось чуть-чуть потерпеть зашивание не обезболенной кожи тоненькой леской на крохотной иголочке.

- Операция прошла на редкость успешно! – объявил хирург, отдавая сестре последний инструмент.

Наблюдатели зааплодировали, закричали «браво». Дама-спикер подошла к пациентке и попросила рассказать о своих ощущениях.

- Всё прошло прекрасно, - сказала Елена.

- Скажите, а что Вам снилось?

- Удивительный октябрьский закат, - ответила Елена. – Как же похожа эта лампа на солнце, а простыня на небо….

                *****

Озеро Зелёное. Изумрудная вода озера осенью приобретает ещё более насыщенный цвет. Между золотыми берёзами, багряными осинами и редкими соснами мелькают разрушенные деревянные бараки. Это остатки бывшего детского лагеря, прекратившего своё существование тридцать лет назад. Вот этот синий дом когда-то был медпунктом. Единственное, что осталось несъеденным временем – это табличка с изображением медсестры в белом халате и надписью «хлораторная». Возможно, это новодел. Возможно, кто-то из бывших пионеров решил сохранить память о своём счастливом детстве хотя бы так.

Лена вышла из машины, вдохнула полной грудью прохладный и чистый воздух, глядя на позолоченные макушки деревьев на фоне бледно-голубого предзакатного неба. Лёгкие наполнились осенней свежестью, голова закружилась, по телу пробежала дрожь. Женщина обняла машину, как бы желая сказать ей «прощай». «Прощай, дорогая моя! Спасибо тебе за хорошую службу. Ты много лет исполняла любой мой каприз, будь то поездка в магазин на соседней улице, будь то езда по лесным ухабам, как в этот раз. Ты слушала вместе со мной песни моего детства на волне радио «Дача», ты меня согревала в мороз и охлаждала в жару. Скоро у тебя будут новые хозяева. Я никогда не узнаю этих людей, но я очень надеюсь, что тебе с ними будет хорошо. Прости, если что не так…». Холодный кусок железа ответил лишь звуком закрывающегося замка. Лена прижала дворником записку. Нет, это была не записка – это была целая тетрадь. Обычная школьная тетрадь отличницы Лены. Да, девочка Лена была отличницей. Педагоги сулили ей хорошие перспективы. Но какие перспективы могли быть в 90-е годы у ребёнка, воспитываемого больной мамой и пожилой бабушкой? Только медицинское училище….

Лена пошла по тропинке вдоль озера. Она никогда не бывала здесь осенью. Она даже представить не могла это место без туристов, палаток, музыки и вони, не побоюсь этого слова, от мангалов. Сейчас не было ни души. Изумрудное зеркало озера стояло неподвижно. Лена шла к своему лагерю. Наилучшие воспоминания детства связывали её волшебной шелковой нитью с этим местом. Вот первые корпуса. Это разрушенная баня. Дальше медпункт с надписью «хлораторная», столовая, административный корпус, от которого осталась лишь одна кирпичная стена. Власти не нашли денег на ликвидацию ветхих построек, или люди выступили против того, чтобы стёрли с лица земли их память, - останется тайной для будущих поколений.

«Где же оно, моё любимое место?». Лена долго не могла найти место проведения пионерских линеек. Окруженная липами, кустами акации и шиповника площадка с клумбами посередине. Какие только цветы не росли на клумбах! Розы, пионы, георгины, флоксы, лилии, фиалки. Какие ароматы стояли! Каждую смену – новый аромат. В июне – шиповник и розы, в июле – пионы и липовый цвет, в августе – флоксы. Лена очень любила уединяться в этом месте, поскольку после восьми утра сюда практически никто не ходил. Все играли в футбол, пионербол, купались, загорали, ходили в кружки. Любителей цветов было мало. Лена приходила сюда, когда ей было грустно. Цветы утешали её, липы шептались с ней своими ласковыми голосами, акация забавляла своими упругими стручками. Как же было хорошо тогда!
Осень прокралась в жизнь Елены так же незаметно, как она всегда сменяет лето. Сначала Илья-пророк незаметно крадёт два часа, принося с собой грозовые тучи, бросая льдинку в теплые воды лесных озёр; затем холодные ветры заставляют нас скрыть свою летнюю красоту под куртками, потом следуют первые заморозки, желтеют и опадают листья. Октябрь жизни. До полного заката остались два месяца – два холодных, серых, мрачных месяца. Нужны ли они? Когда ты старый, больной, одинокий, никому не нужный…. А ведь у некоторых в сорок пять жизнь только начинается.

Лена судорожно вдыхала осенний воздух, в голове шумела мелодия осени, в ушах звенел прощальный вальс, перед глазами, как на карусели, пролетало рдеющее закатное небо, золотое одеяние леса, изумрудная гладь воды. На фоне всей этой увядающей красоты промчалась вся жизнь. Вот её дочь идет в первый класс, нарядная, с бантиками, в золотистых ботиночках, с огромным букетом. Лена в снежно-белом костюме, муж, мама…. Всем радостно и волнительно. Они ещё не знают, какие испытания приготовила им школа…. Вот её дочь маленькая, детская больница, двери реанимации, слёзы, мольбы, упрёки…. Плохая мать! Ещё двумя годами раньше: снова эта боль, памперсы, мигрени, недосыпы. Опять плохая мать! Ещё раньше: полный приёмный покой больных, закаты в операционной, рассветы в операционной, белые комбинезоны с синей полосой, духота…. Первая работа: скромная девушка, не умеющая за себя постоять, обиды и оскорбления от коллег. Плохой работник! Первый молодой человек, далее ухажёры, любовники, бросающие её. Плохая девушка!
Внезапно в небе заблестели тысячи алмазов и обрушились сияющей лавиной на землю, на которой Лена уже не стояла. Тело её приобрело необычайную лёгкость, которой она не сопротивлялась. Зачем? Куда теперь спешить?

Эта сильная женщина вынесла страшную физическую боль, которую не смогли бы вынести мученики инквизиции, но не могла больше выносить душевной боли от унижений и предательства. Всю жизнь её ломали. Сначала работа на пределе возможностей даже молодого и здорового организма, унижение копеечными зарплатами, чувство вины, стыда и полной беспомощности; затем материнство, начавшееся с такой боли. Каждый раз всё больней и больней: ты должна, ты обязана, ты мать, ты плохая мать, ты будешь наказана за то, что ты плохая мать! Затем облачение в клеёнчатый комбинезон и снова испытание на прочность: тепловые удары на рабочем месте, обмороки от гипоксии, принудительная многократная вакцинация. Каждый день смерть, чья-то смерть. Разве уже может быть хуже? Может! Может и ещё раз может! «Ты свой хлеб не отрабатываещь! Работай теперь за двоих. Ведь у нас третья вилла недостроена», - требовали те, кто в сорок пять только начал жить. Хватит!

«Хватит! Зачем я всю жизнь это терпела?!».

«Хватит! Я свободна! Меня больше никто не унизит, никто не разобьёт моё сердце, никто не бросит меня в адское пекло вины и стыда, никто не прольёт на меня ледяной душ унижений!».

В последний раз Лена взглянула на огненный солнечный диск. Огненное, но холодное солнце закатилось за горизонт. Какой же прекрасный закат в октябре!