Бедный Йорик

В полупустом фойе было немногим прохладней, чем на улице, зато не было пыли. Раздался первый звонок, и топтавшиеся в фойе люди направились к дверям, ведущим в зал. Элла подошла к зеркалу, достала из сумочки расчёску и причесала тёмно-каштановые пряди. Волосы были её гордостью: длинные, густые, блестящие, доходящие до линии талии. Элла никогда не заплетала их в косу, не накручивала и не закалывала, предпочитая носить их распущенными и гладко-причёсанными.

Чтобы избежать толкотни и позволить зрителям занять дальние места, Элла простояла перед зеркалом до третьего звонка и только после него отправилась в зал. Когда она вошла, свет в зале начали гасить, но это её не смутило; своё место Элла знала хорошо, нашла бы его даже с закрытыми глазами. Она всегда покупала билет во второй ряд, третье кресло от прохода. В этот раз Элла тоже купила билет заранее — второй ряд, десятое место, но оно оказалось занято. На её месте сидела необъятных размеров дама со взбитой мочалкой на голове и, аппетитно чавкая, дожёвывала купленную в буфете плюшку.

— Извините, вы заняли моё место, — негромко произнесла Элла, чуть склонившись над дамой.

— Да? — приподняла та нарисованную бровь. — Ну садись рядом, свободно же.

— У меня десятое… — Элла протянула билет.

— А у меня девятое, — не глядя на билет, чередуя слова с чавканьем, произнесла дама.

— Тогда садитесь на своё.

Дама проглотила остатки плюшки и уставилась на Эллу.

— Какая разница?

— Я хочу сидеть на своём месте, — сказала Элла приглушённо, так как с заднего ряда на неё недовольно зацыкали.

Свет в зале погас, занавес разъехался, а она всё ещё стояла в проходе.

— Освободите место, пожалуйста, — Элла старалась держать себя в руках, но чувствовала, как лицо её наливается краской гнева.

— Не буду я скакать, у меня колени больные. — Дама опустила голову, выдавив на кружевной воротник второй подбородок, и принялась стряхивать на пол крошки с обширной груди.

— Пересядьте, — не уступала Элла.

— Не мешайте смотреть, — изрыгнула дама в её сторону капустной отрыжкой.

— Пересядьте…

— Не мешайте, — недовольно зашикали с заднего ряда.

Элла плюхнулась на свободное сиденье. Настроение было испорчено, она смотрела на сцену, но боковое зрение не выпускало из виду наглую соседку с пышным жабо на груди. Через десять минут женщина достала из сумки плитку шоколада, развернула её, шурша обёрткой, и начала есть. Откусывая шоколад, она таращилась на терзающегося раздумьями Гамлета и качала головой. Её лицо отражало глубокие переживания, словно вместе с принцем датским она искала ответы на философские вопросы о бренности жизни, смерти и неизбежности конца.

Рядом мучилась переживаниями Элла; впереди неё, загораживая сцену, маячила кучерявая голова какого-то парня. Парень был высоким настолько, что с её места виднелась только макушка принца датского. Элла обожала Шекспира, знала всю пьесу наизусть, но надежда насладиться в этот вечер игрой актёров окончательно рухнула. Она наклонила голову вправо, пытаясь охватить взглядом большую часть сцены, но сидящий впереди парень, тоже наклонил голову вправо. Элла сжала губы и гневно задышала ему в затылок.

Усугубляли момент мрачные декорации и приглушённый свет рампы. Гамлет, вытянув зажатый в руке череп, шагнул вперёд, остановился, многозначительно набрал в лёгкие воздух, чтобы произнести знаменитую фразу, и в этот момент дама в жабо громко чихнула. Гамлет вздрогнул, череп выпал и покатился со сцены вниз под ноги высокому парню в первом ряду.

Все замерли: зал в немом ожидании, Гамлет в испуганной растерянности.

Высокий парень наклонился, подобрал череп и, стряхнув с него пыль, громко произнёс:

— Бедный Йорик.

— Ха-ха-ха! — разразилась громогласным смехом дама в жабо, и весь зал, как по команде, рухнул дружным хохотом. Смеялась и Элла. Долго, заливисто, отпуская скопившееся раздражение.

Вы прочли отрывок из книги Елены Касаткиной "Птичка перелётная. Маршрут для обречённых". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро, Амазон.