Огонь и железо 48

   *** 1941 ***
   (мистический роман)
 
   48. БОЛЬШОЕ ОГРАБЛЕНИЕ продолжение
 
Утренний налет немецкой авиации на Москву, кажется, закончился. Народ выходил из бомбоубежищ, с опаской глядя в небо. Встречалось много пожарных  машин, карет скорой помощи, машин технических служб. В разных местах города дымили пожары. Сквозь черные клубы дыма прорывалось пламя. Как всегда город после бомбежки походил на растревоженный муравейник. Проезжая часть некоторых улиц была завалена битым кирпичом, обломками каменной кладки. Такие завалы на дорогах обычно разбирали женщины, мужчин не хватало.

Впрочем, и до войны на дорожных работах почему-то работали в основном женщины, так называемый слабый пол. На пятерых женщин был один мужчина на «развод».
Я вел машину с максимальной осторожностью и вниманием. Малолитражка «КИМ-10» была юркой и хорошо управляемой машиной. Небольшие размеры автомобиля позволяли ему легко лавировать в гуще уличного движения — между автобусами, грузовиками и большими лимузинами.

Скорости, а их всего три и одна задняя, переключались напольным рычагом. Однако, когда стрелка спидометра перевалила за 50 км\час  машину начало трясти так, что рулить стало невозможно.
- В чем дело?! – крикнул я.
- Сбавь скорость, - сказал Жорик. – Эта колымага не рассчитана на гонки.

Я сбросил газ, и машина снова стала управляемой. Я плохо знал Москву 80-х, когда бывал у тетки в гостях и названий улиц, кроме самых главных, тем более Москву 1941 года, но Жорик был хорошим штурманом, вовремя командовал – налево, направо, тормозни. У этой машины не было световых сигналов поворота, а были механические выкидные флажки. Каменный век. Впрочем, у первых «фордов» были такие же. 

- Ну, вот, подъезжаем к перекрестку с площадью Никитские ворота, - сказал Жорик. – справа газетный киоск. В него втыкайся, только осторожно, не угрохай нас.
Ремней безопасности не было, я крепче сжал тонкую баранку руля. Жорик схватился за скобу. Торможу и направляю машину а киоск. Бац! Бампер, конечно погнулся. Киоск сдвинулся с места. Небольшая очередь за газетами рассыпалась, женщины взвизгнули. Мильтон на посту дунул в свисток. Начали собираться зеваки. Милиционер подошел, козырнул. Я вышел из автомобиля, показал фальшивое удостоверение водителя-любителя. Документ был без фотографии, очень удобно обманывать гаишников.

- Нарушаем, гражданин, - сказал мильтон, - аварию устроили. Чуть людей не покалечили. Пьяные, что ли?
- Да нет, не пил я, просто устал, с ночной смены едим вот с товарищем.
Милиционер нагнулся, в окошко заглянул на товарища. Жорик оскалился в улыбке.
- Чья машина, кто владелец? – уточнил уличный страж порядка.
Я позвал Жорика, он вышел из машины и объяснил: машина принадлежит его дяде, бывшему стахановцу, ныне пенсионеру, Шерстобитову Терентию Михайловичу. Есть доверенность…

- Я всё понимаю, война, трудности… - сказал милиционер, обходя машину и осматривая место столкновения. - Но протокол всё-таки придется составить.
Он положил свою полевую сумку на капот нашей машины, достал лист протокола и карандаш, стал зарисовывать место аварии и писать предварительный протокол. Потом, как я понял, его оформят в чернильном варианте. Страж улицы заполнил мои данные, адрес проживания я назвал свой – Столешников переулок, дом 6. Жорик в это время курил в сторонке. Я подумал, почему, собственно, меня дед посадил за руль, а не Жорика, который на ней ездил. Потом понял, что Жорик не должен был «светить» свой адрес – блатную «малину».

Присутствие Жорика мешало мне сообщить милиционеру, что  прямо сейчас магазин номер 21 грабит банда налетчиков во главе сбывшим «стахановцем».
Внезапно началась стрельба. Звуки доносились со стороны магазина. Шальная пуля попала в окно ближайшего здания, со звоном полетели осколки стекол на асфальт. Толпа стала разбегаться. Милиционер, подхватив свою полевую сумку и на ходу доставая табельное оружие, побежал туда, где стреляли. Мы с Жориком сели в машину. Я дал задний ход, развернулся и направил машину туда же. Еще одна шальная пуля бичом стеганула вдоль улицы – бдаххх!

- Ну, куда, куда ты прешь?! – закричал Жорик. – Надо ноги делать отсюда!
- Как же ты своих товарищей бросаешь, а? – пристыдил его я.
- А я в герои не записывался, и мокрухи на мне нет. Ничего серьёзного на мне нет… высади меня!

Я притормозил у обочины, Жорик выскочил из машины и юркнул в ближайший проулок. Я медленно поехал в сторону магазина. Метров за 200 от торговой точки меня остановили люди в солдатских шинелях. Некоторые из них прятались за стволами деревьев. Другие просто лежали на асфальте, выставив винтовки.
- Поворачивайте назад! – крикнул мне военный (кажется, в звании сержанта), сидевший на корточках за деревянным ящиком. В таких ящиках находился песок для тушения зажигалок.

- А в чем дело? – спросил я, высунувшись в окно.
Бдах! бдах! – прозвучали выстрелы, одна из пуль попала в ствол дерева, и с него посыпалась золотая листва. Сержант махнул мне рукой: - Уезжай отсюда, быстро!
Я врубил задний ход. Отъехав метров сто, остановился позади какой-то  машины. Это была черная эмка. За ней укрывались трое, по всей видимости, в высоких чинах. Один был милицейским начальником, другой из НКВД, третий военный. Это они руководили ликвидацией банды «стахановца». Они стояли под защитой корпуса «эмки» и переговаривались.

Вскоре стрельба прекратилась. От магазина бежал солдат, он что-то доложил сержанту. Сержант подбежал к своему начальству и передал то, что ему сообщил солдат. Я был близко и слышал доклад: почти все члены банды ликвидированы, убиты. Живым взят только один, старик.

Военные и энкавэдэшник направились в сторону магазина. А милицейский начальник вдруг повернулся и подошел к моей машине, заглянул в окошко. Стекло у меня было опущено.
 - Привет, Мельников.
- Здрасте, - ответил я, насторожившись. – Откуда вы меня знаете?
- Я много о тебе знаю, практически всё. И, кстати, можешь не переживать по поводу побега. Тот следователь тебе больше не страшен. Его уже расстреляли. Вражиной оказался засланной.

- Быстро у вас, - сказал я, - чик-чик и уже не большевик.
Милицейский начальник рассмеялся. В ментовских знаках различия я не разбирался, тем более, что он был в неформальном кожаном пальто. Лет ему было около сорока пяти, мужественное лицо. И даже шрам на брови не портил его, а наоборот подчеркивал мужественность. Он словно угадал, о чем я думаю, представился:
- Гордеев, Николай Васильевич – полковник милиции.
- Гордеев? Знакомая фамилия, - сказал я и вышел из машины.
- Не сомневаюсь, - усмехнулся полковник. – Дедушка Шерстобитов тебе обо мне рассказывал.
- Он просто спрашивал, знаю ли я вас? Я отвечал, что не знаю.
- Ладно, потом тебе всё объясню. Пойдем, посмотрим на пахана. Он будет рад тебя видеть.
- Это вряд ли…
----------
Мы подошли к магазину. В машины грузили мертвые тела бандитов. И среди них я увидел труп моего недруга – Циклопа. Здоровый глаз его был закрыт, а стеклянный смотрел на меня. Я отвернулся. И как раз вывели деда в наручниках. Увидев меня, он хищно осклабился:
- Жаль, я тебя не шлепнул тогда… Знал ведь, что ты не простой… А-а-а, и ты, Гордеев, здесь. Постарел, но узнать тебя можно. Я же говорил, что вы знакомы, курвы милицейские…
- Ну, что, Терентий, допрыгался? - сказал Гордеев. - Вот и конец нашей с тобой истории.
  - А может, и не конец! - дед хорохорился. - Может, еще и свидимся...
- Двигай! – приказал конвойный и толкнул деда прикладом в спину.
- Откуда Шерстобитов знает вас? – спросил я Гордеева.
- Это длинная история. Сам всё узнаешь… Ладно, отойдем в сторонку, я тебе кое-что шепну.
Мы отошли от машин и людей. И тут Гордеев меня огорошил?


  ------------------------------------
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
   -------------------------------------