Отражение судьбы глава 40

40

Артём сидел и смотрел на замолчавший телефон, чувствуя себя отвратительно, как никогда в жизни. Тяжесть на душе была настолько невыносимой, что, казалось, физически распирала его грудь изнутри.  Он со стоном сжал в отчаянии зубы, но это не помогло, тогда, не сдерживаясь, яростно прокричал в пустоту автомобильного салона горькие и неприглядные слова самообвинения. 
Собственный крик едва не оглушил его, но принёс неожиданное облегчение. Мучительное ощущение, что он находится в тёмной комнате без окон и дверей, вдруг отступило и как будто даже начали проглядывать маленькие просветы, обещая надежду на скорую возможность выбраться из этой глухой ловушки.
- Надо найти Лику, пока ничего не случилось! – приказал он самому себе, полный решимости это сделать, и уверенный, что так и будет, тронул машину с места.
- Что с тобой? – встретила его дома встревоженная Аня. – На тебе же лица нет... Нашлась Лика?
- Нашлась, если можно так сказать, - кивнул он, раздеваясь в холле.
- Что это значит?
- Сейчас расскажу, чаю выпьем?
- Хорошо, иди мой руки, я приготовлю, - улыбнулась ему Анюта, направляясь на кухню.
Услышав звук автомобиля во дворе, пришёл Кирилл, а следом пришла и Нинель Эдуардовна. Все хотели узнать последние новости о Лике. Артём решил, что так даже лучше и рассказал обо всём, что случилось.
- Не понял, зачем так врать-то! – возмутился Кирилл. – Это я про то, что она наплела своей бабушке в письме…
- Угу, но это не самое страшное, - покачал головой Артём, - баба Дора теперь считает, что состояние Лики сильно нами преувеличено специально, чтобы отобрать у неё ребёнка и сказала, что поверит только если она сама ей скажет об этом, вот так-то!
- Надеюсь, с Ликой и малышом всё будет в порядке, - грустно сказала Аня.
- Но она же догадается при недомогании обратиться к своему врачу, не навредит ребёночку… - предположила Нинель Эдуардовна, удивляя Артёма своими переживаниями.
-  Насчёт не навредит, я уже не уверен, кажется, она совсем попрощалась с рассудком, кто знает, что у неё на уме! – грустно сказал Артём.
- Нет-нет, не надо даже думать об этом, не пойдёт же она на такое! - испуганно вскрикнула Аня.
 - Да если даже найти врача, который на такое пойдёт, это же денег стоит…  - предположила Нинель Эдуардовна.
- У неё есть деньги, она сказал, что взяла у Елены Витальевны, не знаю, правда, сколько…
- Что-о-о? Она ещё и воровка? Вот же бестия… И что ты думаешь, Артём, придётся ей платить? – спросила его бабушка. – Деньги-то мы найдём, конечно, но я этой дряни и копейки бы не дала, не то что три миллиона! – гневно произнесла она.
- Надо с отцом посоветоваться, у него наверняка есть знакомые в милиции, может, помогут разыскать её до послезавтра, - предположил Артём.
У него зазвонил телефон и он, увидев, что звонит мать, сказал об этом остальным и вышел из комнаты чтобы спокойно поговорить. Поначалу думал пока не рассказывать ей об исчезновении и вымогательстве Лики, но решил, что они с отцом всё равно очень скоро узнают об этом и в них поселится обида, поэтому во второй раз повторил свой рассказ по громкой связи, чтобы слышали сразу оба – и мама, и отец.
- Сынок, может, нам приехать сейчас к тебе, - спросила мать, когда он замолчал.
- Я с удовольствием бы встретился с вами, мама, но не вижу смысла срываться вам так поздно, да и отец с Еленой на вечеринке сейчас… Давайте завтра с утра встретимся все вместе, обсудим, может, какие идеи придут за ночь…
- Ты прав, сын! – согласился Николай. – Завтра позвони утром, как все проснётесь, мы и подъедем, ладно?
- Хорошо, пап, до завтра! – попрощался Артём.
Утром в доме Орловых ожидался большой семейный совет. Обсуждать ситуацию начали ещё за завтраком. Все были убеждены, что деньги интриганке Лике заплатят только в крайнем случае, потому что надеялись всё-таки обнаружить её местоположение.
У Романа Евгеньевича, разумеется, нашлись нужные связи в милицейских кругах при внушительных погонах, но сейчас эти погоны отдыхали на курорте в Домбае. Знакомый Орлова обещал помощь сразу же после выходных, а это значит, ещё два дня ожидания.
Но поддержка появилась совершенно с неожиданной стороны. Приехали Воробьёвы и, обняв сына, сообщили, что Танин отец с утра обзвонил своих знакомых и договорился с оперативниками, готовыми оказать помощь его внуку, как он представил им Артёма.
- Но как это… - растерянно проговорил растроганный Артём.
- Тёма, не скрою, я тоже не сразу поверил, что Иван Михайлович на такое способен, но он сказал, что в семье принято помогать друг другу, представляешь? – поделился с ним отец. – Собирайся, поедем, нас ждут в дежурной части!
- Я с вами! – тут же отозвался Роман Евгеньевич и ушёл переодеваться.
-  Знаете, мне кажется, что этот малыш благословенный! – растроганно сказала Татьяна. – Поглядите, среди всяких неприятностей и тревог он всех объединил и даже изменил мировоззрение некоторых людей, я имею в виду своего отца, которого всегда считала чёрствым сухарём, заботящемся только о своём благополучии и не замечавшем никого вокруг…
- Спасибо ему, помощь его очень кстати! – отозвалась Елена.
- Правильно ты заметила, Танюша! - вдруг присоединилась к чувствительному женскому хору Нинель Эдуардовна и, увидев, что все повернулись в её сторону, удивлённые непривычно ласковым для неё обращением «Танюша», закивала головой и быстро заговорила: - Знаю-знаю, у меня не самая лучшая репутация в наших семейных кругах, но… В какой-то момент всё же мудрость начинает сопровождать возраст, поверьте мне… Я тоже переживаю за этого малыша, но Танечка права – малыш нам будто бы послан свыше… И ещё я уверена – раз он благословенный, значит, с ним ничего плохого не случится… Но всё же найдите уже поскорее эту глупую девушку! – резко закончила она свою речь, глядя на Артёма.
- Правильно, хватит лирики, дорогие, давайте к делу! – деловито высказался сбежавший по лестнице Роман, успевший сменить спортивные брюки и поло на джинсы и свитер. - Времени у нас не так уж и много, а мозгов у этой девицы, судя по всему, ещё меньше… Артём, держи ключи, на моей поедем, она повместительнее будет, мало ли… Ты за рулём!
Они одевались в холле, провожаемые остальными домочадцами, когда раздался звонок домофона. Все с надеждой устремили свои взгляды на дверь, ожидая увидеть повинную голову опомнившейся Лики, но это был Павел.
- Добрый день! – поприветствовал он всех, войдя в дом, и обратился к Артёму: – Я с вами… Ты почему ничего не сказал, разве я тебе не брат? – упрекнул он его, но тут же добавил, подмигнув и не удержавшись от шутливого тона: - Ладно, ладно… Не переживай, кузен, найдём мы твою беглянку, с нами же настоящий полковник!
- Не понял, ты кого-то привёз? – удивлённо спросил Роман Евгеньевич, переглянувшись с Николаем Петровичем. – Из милиции?
- Дед у меня в машине, сказал, что лично возглавит операцию под кодовым названием «Наследник»! – с прежним задором сообщил Паша.
Его неизменная улыбка и непринуждённость разбавили напряжение, царившее в доме Орловых. Все заулыбались и, переглядываясь, поспешили поделиться своим мнением в отношении Ивана Михайловича, выражая удивление, граничащее с восхищением. Лишь Таня молчала, чувствуя, как слёзы благодарности отцу застилают её глаза.
- Держите нас в курсе, пожалуйста! – попросила Елена мужа и остальных мужчин, закрывая за ними дверь.
- Надеюсь, они её найдут! – тихо сказала Татьяна.
- Не переживай, там столько профессионалов, - высказалась Нинель Эдуардовна, - а девчонка эта, хотя и наглая, но всё же дилетант…
- Ты права, бабуля, она ещё не поняла, с кем танцует! – поддержал её Кирилл.
- Не совсем поняла, при чём тут танцы, но по тону ясно, что ты прав, дорогой! – одобрительно кивнула бабушка.
- Я пойду приготовлю кофе! – предложила Аня.
- Умничка! – улыбнулась ей тётя. - И чай тоже… Кирюша, поможешь сестре? – попросила она сына.
- Ну конечно, куда же без меня! Я ведь только для этого и остался в вашем девичнике! – шутливо проворчал он, отправляясь следом за Анютой на кухню.
Кирилл действительно отказался сегодня от встречи с друзьями, пообещав отцу, что побудет дома со слезливо-паникёрским профсоюзом, как тихо обозвал он всю женскую компанию.
- Признаюсь вам, дорогие, - задумчиво проговорила Нинель Эдуардовна, - сегодня, пожалуй, первый раз в жизни я радуюсь большой семье… Женя хотел двоих или даже троих детей, но я убедила его, что нам достаточно единственного и горячо любимого сына Романа… А когда осталась одна в пустой квартире, безжизненной, словно пустыня… вот тогда-то и поняла, как страшно моё одиночество… Спасибо, что судьба послала мне такую невестку… Теперь сколько осталось мне дней, столько и буду благодарить небеса за неё… А ещё вымаливать прощения у Артёма… может, простит когда-нибудь… А то, что-то страшновато мне непрощённой уходить…
- Нинель Эдуардовна, прошу Вас, - Елена смахнула слёзы и обняла свекровь, - не говорите так… и знайте: Вы нам нужны так же, как и мы Вам, мы же семья…
Много в этот день было здесь и слёз, и исповедей, и тревог. Днём к ним присоединилась ещё и Саша, Анютина подруга, которая так и застыла с открытым ртом, слушая, что выкинула Лика.
- Сумасшедшая… – прошептала она, когда Аня закончила рассказ.
- Честно говоря, я думал о ней лучше, но она и впрямь того… - согласился с ней Кирилл, покрутив рукой у головы, и ушёл к себе, оставив женскую компанию вести свои беседы.
Переживая и мучаясь неизвестностью, женщины без дела не сидели. Обсуждая одну за другой версии, в каком направлении могла скрыться Лика, они приготовили обед, испекли пирог, пригласили в свой женский клуб Танину маму, которая тоже не находила себе места дома в одиночестве. А мужчины по-прежнему не сообщали ничего конкретного, сухо отвечая на их телефонные звонки одним лишь коротким словом: ищем!
И когда эмоциональное напряжение достигло такой силы, что, казалось, способно засветить стоваттными лампочками, случилось, наконец, то, чего все так ждали. В гостиной находились Елена, Татьяна и Нинель Эдуардовна с Еленой Александровной, а молодёжь поднялась наверх, решив отвлечься просмотром какого-нибудь фильма.
Они и заметили первыми, что к дому подъехали автомобили Романа и Павла. Их возбуждённые крики и топот по лестнице устроили настоящий переполох, вызвав у женщин панику.
 - Приехали, приехали! – кричали наперебой девушки и Кирилл.
- Дети, разве ж так можно! – возмутилась Нинель Эдуардовна. – Нервишки-то у нас уже не такие крепкие, так и удар хватит…
- Прости, бабуля, - Кирилл на ходу чмокнул её в щёку и выскочил в коридор, чтобы открыть дверь.
Приехавших они встречали, выйдя в полном составе в холл. Первым на пороге показался Артём, державший за руку Лику.
- Нашли, нашли! – прокатилось среди встречавших.
- Конечно, нашли! – услышав их не то вздох, не то стон, громко и даже торжествующе провозгласил Роман, идущий следом за сыном.
На пороге он остановился, вежливо пропуская вперёд Николая Петровича, и оглянулся назад на Павла и Ивана Михайловича. Они немного замешкались, Паша помогал деду выйти из машины и сейчас поддерживал его, осторожно ведя под руку по двору.
У всех, кто ожидал прибывших дома, вертелся на языке один вопрос, но никто его не озвучил, радуясь тому, что Лика выглядела неплохо, а это значило, что с малышом в её животе всё нормально.
Когда шум и возбуждение немного улеглись, Роман оглядел большую компанию и, предложив Лике отдохнуть в комнате, жалобно спросил у жены:
- Вы нас покормите?
- Да конечно, у нас всё готово! – сорвалась она с места, найдя глазами Аню с Сашей. – Девочки, за мной! 
- Мы, наверное, домой поедем… да, Коля? Мам? – нерешительно спросила Таня, оглядывая своих.
- Даже не думайте, мы же столько наготовили всего, сама знаешь! – возразила Елена. – Идём лучше с нами на кухню!
Роман увидел, что Танины родители переговариваются о чём-то с зятем и тоже решил вмешаться.
- Дорогой Иван Михайлович, надеюсь, вы не приняли всерьёз слова дочери? – весело спросил он. – Никто никуда не едет, сейчас праздновать будем, внук домой вернулся как-никак! – и он бросил злой взгляд в сторону Лики, кротко присевшей на стул.
Из кухни в гостиную по очереди и обе вместе бегали Аня и Саша с тарелками, приборами, стаканами и блюдами с закусками. К ним присоединились Павел с Кириллом, а потом и Артём.  Все шутили и смеялись, казалось, не обращая внимания на Лику.
Не выдержав, она встала и тихо удалилась в комнату. Там всё оставалось так, как было вчера, когда она покинула её для воплощения своего авантюрного замысла, на самом деле, как теперь стало понятно, нелепого и наивного. Из гостиной до неё донёсся смех, заставивший поморщиться. Её переполняли злость и негодование, а ещё ненависть на этих Орловых, богатых и всесильных.
Когда она узнала, что баба Дора всё же решила приехать, её охватила лёгкая паника. Если бы Орловы не узнали о её приезде, всё можно было бы устроить как надо. Наплела бы бабке с три короба какой-нибудь лжи, главное, выглядевшей поправдоподобнее, а она, привычно проглотив все её россказни, повозмущалась бы, как водится, посотрясала бы воздух своими угрозами вывести, если что, всех на чистую воду, да и уехала, убеждённая, что у внучки всё наладится. Но нет же, надо было ей позвонить, когда телефон был не у Лики, а этой праведнице Елене надо было ответить на звонок.
И Лика поняла, что весь её карточный домик искусной лжи может легко рухнуть. Надо было что-то делать, потому что, поймав удачу за хвостик, не хотелось упускать на этапе, когда уже вот-вот можно будет перехватить руки и ухватить подальше и покрепче. И Лика решила пойти ва-банк. Вечером, когда вся семья устроила кинотеатр перед телевизором, она прошла в спальню Елены и Романа и осмотрелась. Деньги обнаружить было не сложно, но брать их сразу она не стала, а вернулась в свою комнату и, довольная тем, как складываются паззлы её везения, легла спать. 
Утром оказалось, что фортуна по-прежнему не отвернулась от неё. Проснувшись раньше всех, Лика быстро собралась и, услышав, как супруги Орловы вместе со своей мамашей спустились вниз и прошли на кухню, да ещё и закрыли плотно дверь, чтобы не мешать остальным домочадцам, она быстро сбегала в их спальню, обеспечила себя финансовой поддержкой и вернулась в свою комнату. Роскошный особняк, в котором она мечтала стать полноправным членом семьи, теперь казался ей ненавистным местом – склепом её почивших надежд и мечтаний. Считая, что здесь дела её закончены, позвонила Артёму в нетерпении навсегда уехать из этого дома. Как же она заблуждалась! Прошёл всего день и она вновь вернулась сюда.
Она вспомнила сейчас суровый взгляд отца Артёма, когда они заявились на квартиру, где она скрывалась, и его гневное обещание, что теперь она до самых родов будет под присмотром, а то и вообще запертой в комнате.
Лика села в кресло и, открыв занавеску, сложила на подоконнике руки, уперев в них подбородок. Она смотрела на улицу, где сгущались январские сумерки. Небо стремительно темнело, растворяя в густом холодном воздухе угасающий день. Уличные фонари ещё не зажглись и снег, лежащий повсюду, терял остатки белизны, становясь серым. В домах светились оранжевыми квадратами окна. Почему-то они казались Лике сегодня особенно уютными, но такими далёкими, будто находились не на другой стороне улицы, а в другом измерении. У этих людей всё было хорошо, тепло и приятно, а здесь холодно и чуждо.
  Почему же у неё ничего не вышло? Лика отвернулась от окна и откинулась на спинку кресла, вновь вспоминая вчерашний день. Поначалу всё складывалось неплохо. Артём привёз её на квартиру, начал помогать разбирать вещи, но она быстро его спровадила. Потом эта хозяйка Ольга Фёдоровна… Трещала без умолку, даже голова от неё заболела, но беременность даёт свои преимущества – Лика сказала, что хочет спать, и словоохотливая женщина пошла искать свободные уши по соседству.  Оставшись одна, она быстро освободила небольшую сумку, покидала туда немного вещей, думая, что уходит на пару дней, ну максимум на три, и покинула квартиру.
С другой квартирой она договорилась заранее по телефону. Сначала искала жильё в соседних домах, но – вот везение! – ей попалось объявление о сдаваемой однокомнатной квартире в этом же доме, только через три подъезда.
Она встретилась с хозяином и, отдав ему деньги за месяц, получила ключ и облегчённо закрыла дверь, оставшись одна. Заняв наблюдательный пункт у одного из окон, она видела, как приехал Артём, как он уехал за бабушкой на вокзал, потом вернулся с ней назад и почти сразу же снова оба уехали. Не найдя её в квартире, повёз бабку к себе домой, догадалась Лика.
 Почти сразу же увидела, как по двору идёт Ольга Фёдоровна, направляясь куда-то. Обрадовавшись, что удача прижилась у неё, Лика схватила подготовленное для бабы Доры письмо, которое сначала хотела подбросить вечером под дверь, но сейчас отнесла его в квартиру Ольги Фёдоровны и положила в шкаф. Уходя, прихватила из холодильника судочек с котлетками Елены. Больше ничего забирать не стала, чтобы не вызывать подозрений.   
Вернувшись в квартиру и вновь продолжив наблюдение, она дождалась, когда Артём привёз бабушку. Надеялась, что он уедет сразу же, но он почему-то задержался, заставив её нервничать и злиться. Ведь сидеть всё время у окна вовсе немного радости. Но приходилось это делать, чтобы выполнить ешё кое-что из планов на этот день. Необходимо было позвонить Артёму и делать это лучше, когда он будет один. Она и сделала это, как только он отъехал от дома, сообщив ему свои требования взамен ребёнка.
Теперь можно было расслабиться до следующего звонка. Лика представляла, какая прекрасная и обеспеченная жизнь её ожидает, как только она освободится от этого ребёнка. Конечно, три миллиона ей могут и не дать, но она согласна и на меньшую сумму, хотя сразу соглашаться не стоит, надо стоять на своём до последнего. Ещё надо было бабку спровадить в свой Кисловодск, чтобы дожидалась там, когда внучка приедет к ней – богатая и свободная. Письмо проложит в сознании старушки тропинку из сомнений, баба Дора внучке поверит, Орловых слушать не будет и встречаться с ним не захочет, а потом Лика придумает, как её заставить вернуться домой. С этими мыслями она вчера и уснула.
А сегодня всё пошло не по плану. До обеда она отдыхала, наслаждаясь жизнью, поговорила с бабушкой по телефону, нажимая на нужные рычаги бабулиной души, а вот после обеда… Сначала позвонил Артём и начал торговаться, сказав, что у отца свободных денег нет, он может дать только миллион, но его приёмные родители продают квартиру в другом городе и переезжают сюда, поэтому он рассчитывает на их помощь. Правда, им предстоит покупка жилья здесь, поэтому на многое тоже рассчитывать не приходится. Лика слышала, как за новогодним столом они говорили о переезде, поэтому, ничего не подозревая, поверила и стала горячо отстаивать каждую сотню тысяч, пока они не сошлись на двух с половиной миллионах.
Потом раздался звонок в дверь. Милиционер показал в глазок удостоверение и назвал имя хозяина квартиры, а, узнав, что его нет дома, извинился за беспокойство и ушёл. Минуты через три вновь раздался звонок и Лика распахнула дверь, думая, что это опять участковый. Но на пороге стояли другие люди, которые опять показывали ей удостоверения, а по лестнице поднимались Артём и его отец, вернее, даже оба отца.  Павел с дедушкой ожидали в машине у подъезда.  Дальше воспоминания прокрутились неприятной каруселью – разоблачение, досада, протоколы, отчаяние, подписи, слёзы.
Когда всё это закончилось, они вышли на улицу. Лика бросила взгляд в сторону подъезда, откуда могли выйти баба Дора или Ольга Фёдоровна, машинально отметив, что никого нет. Она прошла и села в машину, на которую ей указал Артём.  Возмущаться или сопротивляться даже не пыталась, понимая, что денег у неё нет и не будет, но есть запись разговора, где она соглашается оставить Артёму их ребёнка за два с половиной миллиона рублей.
Лика вздохнула, отгоняя неприятные воспоминания. За дверью угадывалось оживление, были слышны разговоры и смех, там кипела жизнь. А у неё здесь была гнетущая тоска.
 Иногда за ожидаемым рассветом скрывается просто серый день, за придуманным завтра – разочарование, а за воображаемыми возможностями – пустота.