Понты

Пришла девочка к волшебнику. А он слушал её, глядя мимо — вглубь комнаты. Туда, где на полке стояла одна-единственная банка. На этикетке — «Собственная беспомощность. 1998». Остальные он перенес в подвал, а эту — первую, по-настоящему взрослую боль — оставил. Как напоминание. И как ключ к сердцам таких же, как он. Он-то знал, о чём она говорит.

— Сил нет, — жаловалась девочка. — Я по уши в детских травмах. Куда ни наступлю — везде болит. Вот соседка сказала, что я потолстела. И тут же — пиу! — видение: я ем блины, а отец насмешливо так: «Наташка, не налегай на сметану, замуж не возьмут». Я эту соседку... я её готова была головой об лифт! Или крикнуть: «Каракатица, на себя посмотри!» А вместо этого стояла, как рыба. Рот открывала. И потом на работе только о весе и думала. Не пошла на обед, к вечеру голова раскалывается, живот болит. А эта соседка — никто! Чужая тетка.

— С тобой всё ясно, девочка. Но удалить их — никак. Совсем. Зато есть идея. Давай их ловить.

— Сачком? — удивилась девочка.
—Нет, — улыбнулся волшебник. — Пустой банкой. В тот миг, когда вспоминаешь эту фразу, ты увидишь, как из твоего рта вылетает маленькое уродливое существо. Оно из обид и боли состоит. Вот его — ловим. В банку с формалином — и подписываем. Хранить будем в подвале. Ты будешь спускаться и читать названия: «Папа высмеивал мою внешность». Или: «Учительница говорила, что я способна только куриные ножки на рынке торговать». Найдёшь — поймаешь — в банку. Поставишь на полку. И когда ты увидишь их в лицо, их уродливые мордочки, ты научишься их узнавать. А узнаешь — сможешь крикнуть: «Врёшь! Не возьмёшь!» Ты ведь уже не девочка восьми лет, а взрослая женщина. Меня на ваши понты не возьмёшь.

Девочка тщательно записала: «На понты не возьмёшь».

---

Она посмотрела на него — уставшего, но спокойного — и спросила:
—А вы... а вы сами так смогли?

Волшебник вздохнул, его взгляд снова уплыл к той одинокой банке.

Когда-то он был просто мальчиком. Его смех раздражал, а слёзы считались слабостью. Ведь мальчики не плачут. Его родители жили в мире из «нельзя» и «перестань». Они не выносили громких звуков — ни грома за окном, ни грома его хохота. Его восторг они принимали за глупость.

Он решил стать Волшебником. Не от мудрости — от жажды. Ему так хотелось вернуть кому-нибудь украденный голос, ту самую способность громко смеяться, которую у него когда-то отняли. Он говорил об этом соседям, друзьям. Те ухмылялись: «Волшебник? А деньги там платят? Иди лучше на завод».

Но он пошёл. Не на завод. В свою первую комнатушку — с одной пустой банкой. А ловить-то было нечего. Он сидел и ждал, когда из его рта выпорхнет первое чудище. И однажды оно появилось. Тоненькое, с лицом матери, оно прошипело: «У тебя ничего не получится». Он попытался поймать, но порезался об его колючие слова. Он сам верил этому чудищу больше, чем своему волшебству.

И тут он понял главное. Прежде чем ловить чужих монстров, нужно поймать своих. Его первый подвал был страшен. Там визжали и бились «Родительское равнодушие», «Насмешки двоюродного брата» и то самое «Ты не сможешь». Он консервировал их один, в тишине. Плакал от боли — но уже не от беспомощности, а от натуги.

И когда он поставил на полку свою первую банку — «Собственная неуверенность. 1993» — он вздохнул так, будто впервые в жизни вздохнул полной грудью. Он больше не был мальчиком. Он стал Волшебником. Не потому, что научился летать. А потому, что научился ловить то, что летать мешает.

---

Однажды она спустилась в подвал. Полки уходили в темноту. Банки стояли ровными рядами. Сквозь стекло и мутный формалин угадывались смутные очертания: кривящийся рот, указующий палец, злое шипение училки. Она подошла к одной и прочитала: «Одноклассник Витя, обозвал жирной. 1995». И странное дело — глядя на это законсервированное чудовище, ей захотелось не плакать, а рассмеяться.

И когда она снова встретила соседку, та уже собиралась бросить гадость. Девочка посмотрела ей прямо в глаза и отчеканила:
—Меня на понты не возьмёшь.
Соседка лишь подумала:«Психичка. Ну её».

Теперь в её сумочке всегда лежала крошечная, воображаемая баночка. И когда начальник на совещании заявил, что она «не тянет», она мысленно достала её, поймала его слова с презрительной интонацией, закрутила крышку и убрала в небытие. «Попался», — подумала она и спокойно ответила: «Ваши претензии не конкретны. Давайте обсудим по фактам».

После совещания радостная девочка написала волшебнику:
«Сработало!Ура!»
А он ей ответил:
«Помни.Нас на понты не возьмёшь!»