Литературный беспредел

Денег не было совсем. Три писателя сидели на кухне, заваленной черновиками, и дно заварочного чайника виделось куда отчётливей, чем свет в конце тоннеля. Последний батон хлеба лежал на тарелке, как герой натуралистического романа — потрёпанный, серый и безнадёжный.

— Хватит это терпеть! — мрачно сказал Аркадий, автор социально-психологических романов, чьи персонажи по четыреста страниц рефлексировали, но так и не решались на поступок. — Ситуация требует радикальных решений. Нужно идти на… на дело.

Он не решался сказать слово «ограбление», словно оно могло сжечь ему язык карбонарским клеймом.

— На какое дело? — встрепенулся Сергей, сочинитель боевиков, чьи герои за главу отправляли на тот свет взвод спецназа. В реальности он пасовал перед соседской таксой.
—Ну… Отобрать. Денежные средства. У прохожего, — выдохнул Аркадий, с тоской глядя на свою пустую кружку.

Воцарилась тишина, которую нарушил третий — Борис, тонкий лирик, певец осенних сумерек и разбитых сердец.
—А если он… будет сопротивляться? — тихо спросил он, представляя, видимо, драму с трагической развязкой. — У него, возможно, дома котёнок ждёт… Или невыученный сонет…

— По сценарию, — оживился Сергей, хлопнув ладонью по столу и чуть не опрокинув пустой чайник, — мы подбираемся сзади. Я применяю болевой приём «Берсерк из багровых туманов», ты, Аркадий, изымаешь кошелёк, а Борис стоит на шухере.
—На каком шухере? — не понял Борис.
—На стрёме! На шухере! — раздражённо пояснил Сергей, сыпля терминами из своих книг. — Чтоб нас не засекли!

Они вышли на ночную улицу. План, как им казалось, был ясен, как божий день. Но на практике всё пошло под откос с первого же прохожего.

---

Жертва №1: Мужчина в деловом костюме.

Сергей, как и договорились, шагнул вперёд и, сжимая в кармане муляж пистолета, склеенный из папье-маше и покрашенный чёрной гуашью, прохрипел, сбиваясь на фальцет:
—Стоять, не дёргаться! Это… ограбление! Деньги или жизнь!

Мужчина остановился, медленно поднял руки и устало спросил, глядя на Сергея поверх очков:
—У вас, молодой человек, наверное, тяжёлый творческий кризис?

Сергей от неожиданности чуть не выронил муляж.
—Откуда вы знаете?
—По интонации. Узнаю коллегу. Я Анатолий Семёнович, главный редактор журнала «Северные Зори». Вот видите — даже в такой короткой реплике вы не смогли избежать штампа. «Деньги или жизнь» — это же полнейший клише. И пауза перед словом «ограбление» совершенно неуместна, разрушает напряжённость сцены.

Он протянул ошеломлённому Сергею визитку.
—Присылайте первую главу. Без вот этого… криминального фольклора. Тридцать тысяч знаков, шрифт Times New Roman.

Грабители стояли в ступоре, провожая глазами удаляющегося критика.

---

Жертва №2: Девушка с синими волосами.

Аркадий, вспомнив, что ему тоже нужно проявить активность, выскочил на её пути, загораживая собой тротуар.
—Ваши деньги… позарез нужны нам! — выпалил он, краснея до корней волос.

Девушка внимательно посмотрела на него, не выражая ни капли страха.
—А какой мотивацией обусловлено ваше деструктивное требование? — поинтересовалась она, поправляя рюкзак.
—Какая, к чёрту, разница?! — взмолился Аркадий, чувствуя, как его боевой пыл тает под этим взглядом.
—Большая. Я учусь на клинического психолога. Практикую. Это экзистенциальный кризис, вытесненная агрессия или банальная материальная нужда?

Не выдержав, Аркадий, забыв обо всём, прочитал ей прямо на тротуаре лекцию о кризисе современного интеллектуала в условиях рыночной экономики, подкрепляя тезисы цитатами из Камю и Достоевского. Девушка записала его контакты для продолжения «терапевтических сеансов» и дала сто рублей «на чай, чтобы успокоились».

---

Жертва №3: Сурового вида мужчина в спортивном костюме.

Бориса, которого поставили «на шухере», от невыносимого напряжения начало мутить. Увидев приближающуюся тень, он, чтобы предупредить друзей, выступил вперёд и, воздев руки к луне, продекламировал:
—О, путник! Останови свой шаг! Сия аллея таит в себе губительные нарративы, не предназначенные для ушей непосвящённых!

Мужчина остановился, почесал затылок.
—Ты это… по-русски можешь?
—Прошу вас, отступите! — отчаянно выкрикнул Борис, полностью забыв свой поэтический монолог. — Здесь в данный момент происходят… несанкционированные действия, продиктованные крайней нуждой! Опасно для морального и физического здоровья!

Мужчина фыркнул, порылся в кармане и сунул ему в руку пятак.
—Сходи, друг, кофе выпей. Очнись. Или в психушку сходи. Бесплатно.

---

Жертва №4: Пожилая женщина с авоськой.

Решив взять реванш, Сергей снова ринулся в бой.
—Бабуля, кошелёк! Не дергайся! — рявкнул он, пытаясь придать голосу металлические нотки.

Женщина посмотрела на него поверх очков, поставила авоську на асфальт и, достав из неё сверкающий предмет, направила его на Сергея.
—Это, сынок, газовый баллончик, — деловито пояснила она. — А это — свисток. Сейчас будет очень громко. И больно.

Пока Сергей замирал в нерешительности, она вынула из авоськи яблоко и протянула ему.
—На, поешь, красавчик. Видать, с жиру бесишься. Или с голоду. Иди отсюда, а то засвищу.

---

Жертва №5: Молодой человек в наушниках.

Аркадий, наученный горьким опытом, решил действовать напрямую. Он подошёл и просто сказал:
—Деньги. Давайте.

Парень снял наушники.
—Чего?
—Деньги, — со стыдом повторил Аркадий. — У нас… кризис жанра.

Парень оглядел его потрёпанную куртку, потом задумался.
—А, понял. Краудфандинг, да? Новый альбом записываете? Рок-группа?
—Ну… почти, — обрадовался Аркадий.
—Круто! А группа как называется?
—«Литературный беспредел», — выдохнул Аркадий, внезапно осознав всю сюрреалистичность момента.
—Офигенно! — парень достал кошелёк, но в нём оказалась лишь одна пятирублёвая монета. — Извини, братан, мелочь вся. Удачи с альбомом! — И, надев наушники, удалился, оставив Аркадия с пятирублёвкой и новым названием для несуществующей группы.

---

Жертва №6: Подвыпивший гражданин в тельняшке.

Последней надеждой стал крепкий мужчина, шедший пошатываясь и напевая «Раскинулось море широко».
—Этот точно не будет умничать! — прошептал Сергей. — Пошли!

Три тени ринулись на него.
—Стоять! Это ограбление! — начал Сергей.

Мужчина обернулся, и его лицо озарилось радостной улыбкой.
—Братки! — проревел он, обнимая всех троих. — Наконец-то компания! Давайте за рюмкой поговорим, а? Я как раз с премии! — И он сунул Сергею в руку смятую пятисотрублёвую купюру. — На, организуй закусь! Я щас, только в кусты…

Он скрылся в темноте. Три писателя, не веря своему счастью, смотрели на купюру.

---

Через час они сидели на той же лавочке, разложив перед собой «добычу»: визитку главреда, сто рублей, две пятирублёвые монеты, смятую пятисотрублёвку и яблоко.

— Шестьсот десять рублей, — подвёл итог Аркадий. — И яблоко.
—На шестьсот можно купить хлеба, колбасы, пачку чая и даже пару банок тушёнки, — констатировал Сергей. — А на два пятака... из таксофона позвонить, если б он ещё остался. А на яблоко... заморить червяка.
—Это не просто яблоко, — философски заметил Борис. — Это символ познания добра и зла. Мы его познали. Зло — не наша стезя. Наше оружие — слово.
—Завтра пойдём сдавать рукописи, — вздохнул Аркадий, разламывая яблоко пополам и отдавая одну половинку Борису. — А сегодня… сегодня мы хотя бы поужинаем.

Сергей молча протянул руку. Аркадий покосился на оставшуюся половинку, вздохнул и отломил от неё добрую треть.

Они сидели на лавочке, ели хлеб с колбасой и смотрели на уличный фонарь. Пятирублёвые монеты лежали рядом, тускло поблёскивая. Они были похожи на два точных, но ненужных эпитета в гениальном, но недописанном романе о жизни.