Какова динамика нашего социологического сообщества
Есть принципиальные различия в моем взгляде на состояние российского социологического сообщества в 2020 году и в текущем. Тогда только закончился мой 15-летний период наблюдения за формированием поколенческой структуры отечественного сообщества социологов. В течении истекшего пятилетия я этого делать не мог.
Тема, которую мне хотелось бы обсудить, насколько мне известно, раньше на наших форумах не обсуждалась: поводов не было. При всех изменениях в обществе и в характере современной (послевоенной) советской / российской социологии поколенческая пирамида нашего сообщества трансформировалась лишь в одном направлении. Она – прирастала снизу. Шли годы, и к I-II поколениям добавлялись новые профессионально-возрастные когорты, т.е. в поколенческой пирамиде появлялись новые слои, или пласты. Так, согласно предложенной мною схемы поколений, уже идет формирование VIII поколения наших коллег, это те, кто родился в 1995-2006 годах.
Но поколенческая пирамида трансформируется не только за счет рождения новых поколений, но, и в силу постепенного сокращения количества представителей старших когорт. Исторические особенности развития нашего обществе, а также характер становления современной отечественной социологии обусловили практически одновременное возникновение I и II поколений советских социологов, этот феномен получил название «один возраст – два поколения». Две эти когорты образуют исследователи, годы рождения которых заключены в интервале 1923-1934 гг. Таким образом, сейчас старшим представителям рассматриваемых поколение – 98 лет (мне такие социологи не известны), младшим – 87 лет. Ученые такого возраста и несколько старшие есть в нашем сообществе, но их мало. Другими словами, на наших глазах происходит «стирание» поколенческой пирамиды российской социологии.
Начало этого процесс можно отнести к рубежу 1980-х и 1990-х годов. Укажу имена нескольких известных советских социологов, скончавшихся в этот период: А.Г. Харчев (1987 г.), В.Ф. Сбытов (1988 г.), З.И. Файнбург (1990 г.) и Ф.Р. Филиппов (1990 г.), В.Г. Бритвин (1992 г.), Ю.А. Замошкин (1993 г.) и И.Т. Левыкин (1994 г.), до конца столетия ушли: Л.Н. Коган (1997 г.) и Н.А. Аитов (1999 г.). В последние годы не стало: О.И. Шкаратана (2019 г.), О.Н. Яницкого (2020 г.) и Б.Г. Тукумцева (2021 г.).
Конечно, уход одних поколений и рождение других – естественный процесс динамики научных сообществ. Вместе с тем, эти подвижки необходимо рассматривать и понимать как серьезную науковедческую проблему, требующую анализа и научного осмысления. В серии интервью с социологами VI и VII поколений отражены некоторые стороны их рождения и вхождения в научное сообщество, но процесс ухода поколений – новый для современной советской / российской социологии, причем, в данном случае, мы наблюдаем уход тех, кто стоял у истоков нашей науки и заложил ее методологию, методический арсенал, механизмы внутринаучного общения, систему подготовки кадров и прочее. Уход социологов I и II порождает серию проблем, которые для начала хотелось бы обозначить.
1.
Прежде всего назову клубок вопросов, связанных с определением места и роли этих когорт в истории нашей социологии, т.е. речь идет об историко-социологической проблематике в самой широкой ее трактовке. Это социально-политический контекст становления и социализации этих людей, особенности их социологической самоидентификации, выход в международное социологическое пространство, их значение в процессах перестройки советской социологии в годы реформ Михаила Горбачева и в последующие десятилетия.
В развиваемом мною поколенческо-функциональном анализе (ПФА) в качестве доминантной функции первого поколения названо конституирование социологии как самостоятельной науки, для второго – расширение предметного поля исследований. Безусловно ПФА будет уточнятся, но в качестве поисковой гипотеза справедливо утверждать, что I и II поколение – совместно с представителями следующих когорт - выполнили возложенные на них временем функции. И в целом, допускаю, что ПФА может ключевым элементом методологии исследования обсуждаемой проблематики.
Есть все основания предполагать, что эмпирической базой определения места и роли первых поколений станут не только написанные ими книги и статьи, но и биографический материал. К сожалению, я не могу сейчас дать даже примерный перечень написанных ими воспоминаний, но не могу не вспомнить мемуары Т.И. Заславской, И.С. Кона, С.А. Кугеля, Э.В. Соколова, О.Н. Яницкого. Значительное количество биографических интервью и автобиографических заметок социологов двух первых поколений издал еще в 1999 году Г.С. Батыгин, в моем архиве интервью с советскими / российскими социологами насчитывается 20 бесед с представителями I поколения и 23 - с социологами II поколения. Нельзя не добавить, что и в интервью с более молодыми социологами есть интересная биографическая информация об их учителях и наставниках.
2.
Здесь естественно указать на второй проблемный узел рассматриваемой тематики – это система внутри- и межпоколенных коммуникаций, они – весьма многочисленны и многообразны. В первые годы своего существования наше профессиональное сообщество было малочисленным и сконцентрированным в небольшом числе городов, тогда все активно действовавшие социологи знали друг друга лично или по публикациям и рассказам общих знакомых. Но уже во второй половине 1990-х, в связи с созданием факультетов и кафедр социологии, значительного числа независимых организаций по проведению опросов общественного мнения и изучениюрынка, численность социологов в стране возросла, коммуникационная сеть разрослась и усложнилась и заметна стала «ядерная» роль многих социологов I и II поколений. В качестве примера назову создание ВЦИОМ, во главе которого были Б.А. Грушин, Т.И. Заславская и Ю.В. Левада. И говоря о роли этих поколений в развитии нашей профессиональной коммуникации, необходимо отметить, что именно ими – прежде всего, назову Г.В. Осипова – создана Советская социологическая ассоциация, преемником которой стал РОС.
3.
Третья важнейшая линия исследований нового состояния нашего сообщества касается особенностей внутреннего мира социологов первых поколений, их политических и нравственных ценностей, здесь необходим не только биографический анализ, но учет социального времени, в которое они социализировались и делали первые шаги по социологическим дорогам. Как личности они формировались в чрезвычайно интересный и драматический период истории нашей страны. С одной стороны, их окружали люди и вещи дореволюционной России, события 1917 года и Гражданской войны находились совсем близко. С другой стороны, в идеологию, практику повседневного общения, в школьные программы все активнее проникали новые социально-политические идеи и нормативы. В 1920-е-1930-е молодежь взрослела быстро, многие постоянно сталкивались со «старыми» и «новыми» взглядами на мир, и надо было находить свое место в этом непростом пространстве. Старшие представители I и II поколения видели аресты родных и близких, слышали и читали о «врагах народа». Затем – война, некоторые из будущих социологов воевали на фронте, многие рано узнали, что такое гибель родных, прошли через ленинградскую блокаду и тяготы эвакуации. Многое заставило их переосмыслить смерть Сталина и наступившая затем «политическая оттепель».
Воспоминания Грушина, Заславской, Кугеля, Лапина, Левады, Ядова и других это не только их биографии, т.е. ключ к анализу их творчества и профессиональной деятельности в целом. Одновременно это и рассказы о становлении их поколения.
Задача нашего сообщества – оценить наследие первых и помнить сделанное ими.
Свидетельство о публикации №225102600321
