Лес

Я проснулся от острой режущей боли в ноге, словно кто-то вонзил раскалённый стержень прямо в кость. Приоткрыв глаза, я осознал, что лежу на ковре из сухой листвы и сосновых иголок, которые впивались в кожу сквозь разорванную одежду. Низкое солнце едва пробивалось сквозь густые ветви высоких деревьев, отбрасывая длинные тени, которые казались пальцами, тянущимися ко мне. В метре справа возвышалась огромная куча сухих сосновых иголок — гигантский муравейник, где тысячи крошечных существ сновали в хаотичном танце. Я попытался встать, но тело будто налито свинцом: брюки и рубашка в клочьях, покрытые грязью и чем-то липким — кровью? Стараясь восстановить в памяти события прошлой ночи, я вдруг почувствовал, что не могу это сделать, словно волна забытия полностью захлестнула и окутала моё сознание. И внезапно, вместе с пульсирующей болью, в голове эхом прокатился женский голос: "Беги, беги, беги…"
 
Но чей это голос? Он казался знакомым, как эхо из детства, но ускользал, когда я пытался ухватить его. Я огляделся, ища подсказки: в кармане брюк нащупал смятый клочок бумаги — обрывок записки с размытыми чернилами: "Не верь теням... А.Л." Инициалы кольнули острым осколком в памяти, но что они значат? Мои? Или её? Лес вокруг шептал, шелест листьев сливался в бормотание, и мне почудилось, что деревья склоняются ближе, как бы наблюдая. Я встал и прихрамывая двинулся вперёд, но с каждым шагом появлялись новые вопросы. Почему я здесь? Что случилось с моей ногой — порез выглядел слишком ровным, как от скальпеля, а не от ветки. Я остановился, опираясь на ствол сосны, и попытался сосредоточиться, но мысли разбегались, словно муравьи из муравейника.

Я блуждал часами, или так казалось — время в этом лесу изменило привычный ритм и казалось неестественно вялотекущим. Солнце едва двигалось, а тени удлинялись, создавая лабиринт из света и тьмы. Вдруг я наткнулся на небольшую поляну: посреди неё валялся ржавый металлический ящик, полузаглублённый в землю. Я открыл его дрожащими руками — внутри стопка пожелтевших документов, испещрённых формулами и диаграммами. "Проект Эхо: Контроль разума через нейротоксины." Слова плясали перед глазами, вызывая вспышки: лаборатория, пробирки, крики. Но были ли это воспоминания или галлюцинации? Я зачем-то сунул один лист в карман и пошёл дальше, чувствуя, как лес сжимается вокруг, ветви цепляются за одежду, словно пытаясь удержать. Каждый шорох заставлял меня вздрагивать, и я задавался вопросом: один ли я здесь, или кто-то следует за мной?

Затем хрустнула ветка — не от моего шага. Я замер, сердце заколотилось. Из-за деревьев медленно показалась женщина средних лет, в потрёпанной куртке охотника, с рюкзаком за спиной. Её лицо было бледным, глаза настороженными, как у человека, привыкшего к опасностям. "Эй, ты там, — позвала она тихо, но уверенно, оглядываясь по сторонам. — Что с тобой, тебя будто преследует призрак. Что случилось? Эта нога... выглядит паршиво."
Я отступил на шаг, не зная, доверять ли ей. "Я... не знаю. Проснулся здесь, ничего не помню. Кто Вы?"

Она подошла ближе, но не слишком, сохраняя расстояние. "Я Мария. Живу в этих краях уже давно. Охочусь, собираю травы. Видела дым от твоего... ну, лагеря? Нет? Ладно, не важно. Иди за мной, помогу с ногой. Не то инфекция тебя доконает быстрее, чем этот лес." Она не ждала ответа, просто повернулась и пошла, и я двинулся за ней, не зная почему.

По пути она болтала, её голос сливался с шорохом листьев, делая разговор почти естественным: "Лес этот не для слабых, знаешь ли. Люди пропадают здесь чаще, чем находят дорогу. Особенно после той истории с лабораторией. А ты... ты напоминаешь мне кого-то. Моего брата, Алекса. Пропал год назад. Такой же взгляд, полный вопросов."

Её слова сеяли сомнения: брат? Алекс? А.Л. — это он? Или я? "Расскажите о нём," — попросил я, пытаясь нащупать связь. "Что с ним случилось?"

Мария вздохнула, не сбавляя шаг. "Алекс работал в той лаборатории. Учёный, умный парень. Но после взрыва... исчез. Я искала его месяцами. А теперь вот ты — вылитый он, только раненый. Может, совпадение, а может, и нет."

Мы дошли до её хижины на опушке — скромный домик с дымящей трубой. Внутри пахло травами и костром. Мария перевязала мою ногу, намазав рану какой-то ужасно пахнущей мазью, от которой боль утихла, но голова закружилась. "Отдохни," — сказала она, подавая чашку чая. "Утром отведу в деревню. А пока пей — это поможет с головной болью."
Я заметил фото на полке: она с мужчиной, чьё лицо было поразительно похожим на моё, только без шрама на щеке. "Это Алекс?" — спросил я, указывая. Она кивнула, глаза потемнели. "Да. Мы были близки. Он рассказывал о своей работе — тайны, эксперименты. Но потом замолк. Сказал, что лучше не знать. А ты... откуда ты взялся? Ничего не помнишь? Ни имени, ни прошлого?"

"Ничего," — ответил я честно. "Только голос в голове: 'Беги'. И эта записка." Я показал обрывок.

Мария взяла его, нахмурилась. "А.Л. — Алекс Леви. Мой брат. Это его почерк. Где ты это нашёл?"

"В кармане," — пробормотал я, чувствуя, как голова идет кругом. "Может, я... он?"
Она покачала головой. "Не знаю…Вы очень похожи… Но если так, то ты в опасности. Лес не отпускает тех, кто знает слишком много."

Ночь принесла кошмары: я видел себя в белом халате, вводящим что-то в вену женщине — Анны? — и слышал её крики. Проснулся в поту, услышав шорох у окна. Тень снаружи — или воображение? Голос в голове: "Беги..." Я выскользнул из хижины, но Мария появилась в дверях: "Куда? Лес опасен ночью. Что-то увидел?"

"Мне показалось... тень," — соврал я частично. "Нужно проветриться."

Она кивнула, но в глазах мелькнуло подозрение. "Будь осторожен. Здесь полно призраков."

Я ушёл в густой кустарник, и вдруг наткнулся на тропинку, ведущую глубже в лес. В лунном свете что-то блеснуло, я подобрал разбитую пробирку с остатками зелёной жидкости. Капля попала на руку, и воспоминания неожиданно хлынули: я и Анна, пробираемся в лабораторию, чтобы разоблачить эксперименты. Нас поймали, ввели что-то в кровь. Но почему Мария знает Алекса? Была ли она частью этого?

Я вернулся в хижину, но Мария ждала с фонарём. "Ты не Алекс," — сказала она вдруг, голос стал жёстче. "Но ты знал его. Расскажи. Что помнишь? Почему у тебя его записка?" Я солгал, что ничего не помню, но она настаивала, показывая старые фото, где Алекс стоял с группой учёных. Один из них — я? "Смотри, — сказала она, тыкая пальцем. — Это ты? Они экспериментировали с этим. Расскажи правду, или я оставлю тебя здесь одного."
Запутанность нарастала: был ли я подопытным или ученым?

"Я не знаю," — выдавил я. "Воспоминания приходят обрывками. Лаборатория, взрыв... Анна."

Мария замерла. "Анна? Его напарница. Она тоже пропала. Если ты знаешь её, то ты точно один из них."

Утром мы пошли в "деревню", но тропа вела обратно в лес. "Короткий путь," — объяснила она, но голос дрогнул. "Доверься мне. Я хочу помочь... брату." Вдруг я увидел руины впереди — лаборатория. "Зачем мы здесь?" — спросил я, останавливаясь.

Она улыбнулась, но улыбка была холодной. "Чтобы вспомнить. Иди внутрь. Там ответы." Мы шли по длинному темному тоннелю. Я отстал, спрятавшись за колонной, и услышал, как она бормочет в телефон? Нет, просто тихо сама себе: "Он пришёл, как и обещала." Сердце сжалось — ловушка? Я побежал дальше один, по коридорам, полным эха. Глубоко в подвале нашёл Анну, привалившуюся к стене, слабую. "Ты... — прошептала она, поднимая голову. — Ты? Нет, подожди... ты пришёл, ты… помнишь меня? Ты совсем ничего не помнишь? … Мы были вместе. Журналисты. Расследовали. Но ты предал нас. Или нет? Память путается."

"Анна, — сказал я, подходя ближе. — Что случилось? Почему я ничего не помню?"
Она слабо улыбнулась. "Они ввели нам сыворотку. Стирает воспоминания, переписывает реальность. Но я сопротивлялась. Мария — она работает на них. Заманивает беглецов. Мы должны выбраться, но лес... он часть эксперимента."

Её слова добавили хаоса: предал? Воспоминания смешались — я видел себя передающим документы, но кому? "Расскажи больше," — попросил я. "Кто я на самом деле?"
"Ты Алекс Леви," — ответила она. "Учёный, который создал это. Но потом, поняв, к чему все это может привести, пытался остановить. Взрыв был твоим планом. Но они поймали тебя, стёрли память."

Мы двинулись глубже, слыша шаги Марии. В круглой комнате — старый серверный шкаф, мигающий тусклыми лампочками, подключённый к сети кабелей, уходящих в стены. "Это ядро системы," — сказала Анна, голос дрожал. "Здесь хранится симуляция. Ты помог создать её... или стал ею."

Сервер зашумел громче, голос в голове: "Вернись." Мария вошла: "Алекс? Нет, ты — копия. Эксперимент по клонированию разума. Я сестра оригинала. Они стёрли тебя, чтобы перезапустить цикл. Почему ты не помнишь? Я ждала тебя, чтобы закончить."
"Мария, — сказал я, отступая. — Если я Алекс, то ты моя сестра. Помоги нам!"
Она рассмеялась горько. "Ты не он. Ты — тень. А теперь... конец." Вдруг сервер заискрился, и Мария шагнула вперёд, но споткнулась, упав на кабели. Искры полетели, и её тело дёрнулось, как от удара током, прежде чем затихнуть в дыму.

Анна схватила меня: "Это симуляция! Лес — петля в твоём разуме. Ты учёный, создатель проекта. Взорвал лабораторию, чтобы остановить, но застрял в своём же создании. Мария и я — проекции подсознания, борющиеся за пробуждение."

"Но ты — Анна," — запротестовал я. "Ты реальна?"

"Нет," — прошептала она, её форма начала мерцать, как голограмма. "Я — твоё раскаяние. Мария — вина. Разрушь сервер, выйди из петли. Но... это больно. Ты увидишь всё."

Сердце билось в унисон с гулом в голове. Я схватил обломок металла — единственное оружие в этом кошмаре — и ударил по серверу. Треск разнёсся эхом, как выстрел в тишине. Панели лопнули, кабели заискрились, и система начала рушиться, заполняя комнату дымом и вспышками. Боль пронзила тело, словно тысячи игл, впивающихся в разум. Тьма сомкнулась, но это была не пустота — это был вихрь. Воспоминания хлынули потоком: я, Алекс Леви, гениальный нейробиолог, создающий "Эхо" — сеть для симуляции реальности, чтобы лечить травмы психики. Но правительство увидело в этом оружие. Я ввёл сыворотку себе, чтобы стереть доказательства, активировал самоуничтожение лаборатории. Взрыв был реальным, но мой разум ушёл в петлю симуляции — бесконечный цикл вины и страха. Анна — моя погибшая жена, журналистка, которую я не спас. Мария — сестра, винившая меня в смерти нашего младшего брата, погибшего в автокатастрофе. Лес — метафора моего разума, запертого в коде.

"Алекс... — прошептала Анна, угасая. — Прости. Теперь... ты свободен." Её образ растворился, и тьма отступила, как прилив.

Я открыл глаза — не в лесу, а в стерильной комнате, подключённый к кабелям и мониторам. Гудение машин, запах антисептика. Врачи в масках склонились надо мной. "Он вернулся! — воскликнул ассистент. — Показатели стабильны. Десять лет в коме... чудо."

Десять лет? Я попытался сесть, но тело онемело и не слушалось. "Где... я?"
"В больнице, доктор Леви," — ответила женщина-врач, снимая перчатки. "Ваш эксперимент... взрыв. Мы вытащили вас из симуляции. Проект Эхо сработал."

Я потянулся к зеркалу на стене. Лицо Алекса — моё лицо — в отражении, постаревшее, изборождённое морщинами. Но в глазах мелькнула тень: темный размытый силуэт. Голос в голове — тихий, но настойчивый — прошептал: "Вернулся? Или это новый цикл? Разрушь... снова." Руки задрожали. Свобода? Или вечная петля, где реальность — всего лишь ещё один слой иллюзии? Я закрыл глаза, и голос леса в голове зашептал вновь: "Беги, беги, беги..."