Аэропорты

Повесть

Донецк-Москва-Магадан

Международный, междугородний аэропорт – уникальный социальный «институт», особое место.
Рейс «Москва-Владивосток», к примеру. Его пассажиры ожидают свой самолёт, советский огромный «Ил-96» - Советский воздушный лайнер, созданный инженером-авиаконструктором Сергеем Владимировичем Ильюшиным, техниками, рабочими – сотнями сотрудников: бюро, заводов и цехов!
Я начал летать на самолётах в 4 годика, с родителями. Из Донецка, из Москвы, до Магадана; и обратно!
Аэропорт – особое место! Пассажир, ожидающий свой самолёт, испытывает особое философское переживание. Он, как бы, между землёй и небом. Он на земле, но на самом её краю. Самолёт – последняя «земная инстанция». Он взлетает!
И пассажиры уже в небе, уже не на земле. Все аэропорты находятся на краю больших городов, как бы, «на краю земли».
Аэропорт – особое место между небом и землёй. До Магаданского аэропорта «Сокол» из аэропортов Донецка, «Внуково», «Домодедово», «Шереметьево» - Москвы мы летали по 8-12 часов в пути. Из Донецка с пересадками в Восточной Сибири, в городах Иркутске и Якутске.

Тошнота и как она прошла

Летать я не любил. Не любил небо в иллюминаторах. Не любил самолёты, меня тошнило от этих запахов духов, пластмассы, гигиенических салфеток и пакетов.
Я любил землю, её растительность, листву деревьев, цветы, травы, овощи, ягоды и фрукты.
Полёт являлся для меня пыткой. За 8 часов от небесной дымки облаков тоже начинало тошнить. Но я видел в салоне маленьких мальчиков, моих ровесников, которым нравился полёт, нравилась высота, вызывающая у них радостный восторг.
Я не боялся падения самолёта вниз, но задумывался о том, что падение с такой высоты, это ужасно больно! Самолёт летит камнем с многотысячной высоты и падает на одну из колымских сопок – не то, что больно, а ужасно страшно!
Только, когда мне уже исполнилось 14 лет, и мы с Мамой начали жить на Ямале, вся моя тошнота и волнение прошли.
И, когда последний раз я летел на самолёте в 2011 году, из Москвы в Новый Уренгой 3 часа пути, мне было всё равно, что ехать на автобусе по Владимиру, что сидеть в салоне летящего самолёта. Мне всегда нравились аэропорты, эти уникальные места, их спецавтобусы, везущие пассажиров от стен аэропорта до трапа на самолёт.

В Краснодар и обратно

В конце декабря 1996 года я с одноклассниками и учителями летел из Надыма, с Ямала, в аэропорт Краснодара, на 3-х-недельный отдых в санатории Геленджика. Летели 4 часа. Это был мой первый полёт без страха и тошноты.
Все 4 часа я играл в карты со своей одноклассницей Юлией Шутейниковой, проиграв ей «в дурачка» все партии.
Назад, в январе 1997 года мы возвращались в Надым с пересадкой в Московском Внуково из Краснодара. Здесь я отстал от своей группы, заинтересовавшись книжным киоском и киоском Сд-дисков и аудиокассет; книгами по Истории России, кассетами с альбомами рок-групп: «Кино», «Ддт», «Гражданской Обороны», «Наутилус Помпилиус», «Ноль», «СерьГа». Мне не хватило денег. В Геленджике я всё потратил на новый плеер и исторические книги.
«Язык и до Киева доведёт», и спросив, я нашёл своих тем более, что наш рейс до Надыма задержали из-за сильных морозов.

Пулково

В марте 1997 года с Ямала мы летали через Москву в Санкт-Петербург на экскурсию, прожив с Северной Столице 3 недели.
Из Питерского аэропорта «Пулково» мы прилетели в Московское «Домодедово». Время полёта 40 минут, как от Парка «Дружба» до поворота на Суздальский проспект в городе Владимире – на автобусе.
Все аэропорты похожи. Залы ожидания, лестницы, ступени, эскалаторы, буфеты, огромные окна, взлётно-посадочные пространства, белые большие самолёты с серебристыми крыльями.

Быково-Донецк

12 мая 1998 года не стало моего Дедушки Дмитрия Ефимовича Капустина. Моя Мама Елена Дмитриевна и мой Дядя Сергей Дмитриевич, получив срочную Телеграмму от Бабушки Валентины Марковны Капустиной, полетели на похороны Отца из аэропорта Ямальского райцентра Надым на самолёте в Московский аэропорт Быково.
Меня не взяли, я остался в Пангодах один. Завершался 9-ый класс. Нужно было сдавать выпускные экзамены.
Из Быково мои Мама и Дядя вылетели в аэропорт Донецка. 1 час пути! Но…
При посадке их самолёта «Як-40» не выпускались шасси (колёса). Самолёт долго кружил над посадочной полосой. Пилот его долго не мог посадить и уже начал сжигать керосин, чтобы садиться «брюхом» на пахоту за посадочной полосой.
На этом рейсе на концерт в Донецке вместе со своим музыкальным коллективом летел автор-певец-исполнитель Аркадий Укупник: золотые кудри, лакированные туфли.
Самолёт кружил… Не мог приземлиться… Внизу, мигая красными и синими спецсигналами, уже стояли «наготове» пожарные красные машины, «буханки» и «газели» Скорой помощи.
Моя Мама горячо молилась… Самолёт всё летал между небом и землёй – буквально! В последний момент посадочные колёса вышли! Самолёт успешно приземлился! СЛАВА ТЕБЕ, ГОСПОДИ! Эту историю Мама мне рассказала совсем недавно! Да! Была Ситуация! СПАСИ, ГОСПОДИ!

Владимир-Новый Уренгой

19 октября 2004 года я с Мамой прилетел из Внуково в Новый Уренгой. До этого я взял академический отпуск в Университете.
Дядя Серёжа отвёз нас в Москву, в аэропорт. Из мокрого, в опавшей листве октября мы оказались в снежной морозной зиме.
Я покинул осенний, дождливый, в мокрой жёлтой листве клёнов на чёрном асфальте, город Владимир.
Вечером, 18 октября Дядя Серёжа повёз нас в Москву. По трассе тянулись караваны машин; Петушинский район, Московская область, Балашиха, Московская объездная, Внуково.
Когда мы приехали в аэропорт, уже было совсем темно, шёл дождь. В зале ожидания я встретил своего ямальского одноклассника Сергея Иванова. Он находился в служебной командировке, являясь сотрудником ямальского «Трансгаза», прилетев из Питерского «Пулково» в Московское «Внуково», чтобы лететь в Новый Уренгой на этом же, нашем рейсе.
В салоне самолёта Сергей достал 2 серебристые баночки пива «Балтика 7» и немедленно начал их пить, «запрокинув голову, как пианист!»
Через 3 часа, уже светлым утром наш самолёт приземлился в аэропорту Нового Уренгоя. Сильный мороз, дымка в бледных лучах полярного солнца, сугробы, зимняя заснеженная тундра.
На оранжевой вахтовке мы с Мамой поехали в наш посёлок Пангоды. Сергей поехал на служебной легковой машине.

«Малая проза» Венедикта Ерофеева

Я улетал в Новый Уренгой из Московского аэропорта «Шереметьево» 14 августа 2011 года. Завершался мой отпуск. 16 августа уже нужно было выходить на работу в дк «Юбилейный» в посёлке Пангоды Ямало-Ненецкого а.о.
Весь июль я провёл во Владимире. Гулял по городу, в его парках, на берегах рек Клязьмы и Содышки с моими приятелями: Сашей Штроткиным, Витей Чилегиным, Женей Волковым. Мы пили вино и играли на гитарах русский рок. Мне было 27 лет.
В книжном магазине рядом с Площадью Ленина я купил редкую книгу в чёрном переплёте, в серебристо-красном оформлении: «Малая проза» Венедикта Ерофеева: пародийные шуточные стихи, небольшие прозаические произведения, наброски, начало незавершённой пьесы «Фанни Каплан».
Читать книгу «от корочки до корочки» я начал в аэропорту. До взлёта моего самолёта оставалось 4 часа. Он вылетал в Уренгой в 3:00 ночи.
Сидя в огромном просторном зале ожидания с постмодернистским металлическим геометрическим высоким потолком, я начал читать книгу Ерофеева, находясь в московских ерофеевских местах. Аэропорт «Шереметьево», как я узнаю позднее, фигурирует в поэме «Москва-Петушки». А Подмосковные рощи шелестят листвой в неоконченной повести «Благая весть».
И вот я сидел один в ночном Федеральном аэропорту и читал книгу. Дочитал я её уже в салоне самолёта, идущего на посадку в Новом Уренгое.
Ночные огни Москвы в темноте сменились светлым пасмурным Ямальским утром, просторами тундры и болот. Подмосковные болота и рощи остались навсегда в повести Ерофеева.
В Новом Уренгое уже началась фактическая осень. Невысокие полуполярные берёзки жёлто-оранжево горели на фоне бело-сине-голубого 2-х-этажного здания аэропорта.
Я взял такси и поехал в Пангоды.

Эпилог:

Больше я на самолётах не летал. Только слышал, что в 2015 году, в городе Владимире, недалеко от нашего дома, за прудом и лугом в Семязино построили и открыли одноимённый аэропорт с полосой для взлёта-посадки. Отсюда самолёты летают в Санкт-Петербург в аэропорт «Пулково»; поэтому, если очень станет грустно, можно купить билет на самолёт с серебристым крылом и полететь в Петербург. Конец повести.

19-26 октября 2025 года