Церберок

Всякий раз приезжая в родные края, любил Владимир Иванович захаживать в школу, в которой пролетело детство, и оформилась юность. С трепетом проходил он по знакомым коридорам, прикасался к белым крашеным масляной краской дверям, заворачивал в спортивный зал, вспоминая бескомпромиссные состязания, порой доходившие до драк и вызовов родителей к строгому директору. Сегодня в родном учебном заведении уже и директор другой, и старых учителей не осталось, а не заглянуть в школу Владимир Иванович просто не смог.
Толкнул скрипящую ржавыми пружинами дверь, перешагнул порог -  всё те же декорации и тот же знакомый запах.  Сонно потягиваясь,  за лакированным коричневым столом в фойе сидел охранник лет пятидесяти с небольшим. Увидев постороннего, бодро приосанился, вскочил, сделал несколько шагов навстречу гостю.
- Вы по какому вопросу?
- Да я, собственно, так… Интереса ради. Кстати, здравствуйте! – замялся Владимир Иванович, обводя взором перекрашенные из голубого в серый цвет стены. – Учился я здесь, вот, по старой привычке не смог не зайти.
- Здравствуйте! – натягивая камуфлированные брюки на отвисающий пивной живот, с неохотой казённо кивнул охранник. – Не вовремя вы пришли. В школе никого нет. Каникулы начались, осенние. С утра директор и завуч были, но уже ушли. 
  - Жа-аль… - смущённо протянул Владимир Иванович. – А как хотелось бы походить по школе, так сказать, прикоснуться к детству, предаться воспоминаниям.
- Этот вопрос вы, мужчина, с директором должны согласовать,  -  почему-то облегчённо выдохнул охранник. -  На выходных в школе ни-ко-го. Приходите в понедельник с утра, как раз моё дежурство выпадает, и директриса будет на месте.
- Да это ж разве вопрос, мил человек? – добродушно улыбнулся Владимир Иванович. – Я ведь в этой школе каждый  уголок знаю. Десять лет здесь проучился. А потом на встречи выпускников приезжал, да и просто так не забывал альма-матер. Это же часть моей жизни, может быть, лучшая часть. Здесь вот, на этом входе, мы с моей женой познакомились, она, кстати, тоже учителем работает. А ещё было время,  когда меня на школьные линейки приглашали выступать, и на классные часы. Меня, кстати, Владимир Иванович зовут, Куксов.
- Хорошо, Владимир Иванович, - брезгливо сказал охранник, не приняв к рукопожатию протянутую гостем руку. – Всё хорошо. За исключением одного: приходите в понедельник.
- Да как же, в понедельник, мил человек, если я  завтра уезжаю? Далеко, в Сибирь, – сконфуженно проговорил Владимир Иванович. – Может, проведёте меня коридорами? Пять минут всего… Особенно хотелось бы в спортзал заглянуть, посмотреть, как оно там после стольких лет разлуки?
- Вот в понедельник и посмотрите, если директор разрешит, и если очень надо. Чего тут смотреть? Зоопарк что ли? А если уезжаете, то счастливого пути!  - охранник приподнял мускулистые плечи, подтянул живот, неприступно посмотрел на невысокого гостя сверху вниз.
- Да что же вы так? Сами разве в такой ситуации не бывали? - умоляюще простонал Владимир Иванович, напряжённо пощупав замок своего портфеля. – А хотите я вам книгу подарю? Она у меня вот здесь, с собой.  Мой товарищ написал. Он литератор. Интересно пишет -  про жизнь, про войну, о героях спецоперации и хитросплетениях мировой политики.  Как раз скуку свою на посту развеете…
- Не надо мне вашей книги, у меня смартфон есть. Не переживайте, не скучаю. И в таких ситуациях я не бываю, потому что их не создаю, в отличие от вас. Вам сказали в понедельник, значит, в понедельник. Или ехайте туда, куда собрались.  Чего не понятно? – грозно раздувая ноздри, пробормотал охранник.
Владимир Иванович мысленно представил, как бы он сам поступил, окажись на месте охранника. И, не колеблясь, пришёл к убеждению, что обязательно принял бы гостя, провёл по школе, ещё и чаем бы напоил и бутербродам поделился. Так уж  был воспитан.
- Да всё понятно. А кем вы по жизни работали? Ну, в смысле до того, как сюда устроились? – неожиданно спросил Куксов.
- А какое это имеет значение?
- Просто любопытствую.
- В милиции работал.
- А теперь на пенсию, значит, вышли и подрабатываете? Понятно…
- Догадливый вы человек. И что? Удовлетворили любопытство?
- Частично. Скажите, а от кого вы школу охраняете? Смотрю, и решётки на окнах кругом поставили… Небось, уже и видеокамер навешали…
- Пока не навешали, но планы такие имеются. Охранять от таких, как вы.
- А откуда вы знаете, какой я?
- Да вижу. Наглый слишком.
- Я наглый? Разве я прошу что-то противозаконное? Неужели я, поживший  человек, представляю какую-то угрозу своей родной школе?
- Ну, и от таких, как вы. Тут помимо вас столько всяких ходит…
- Всяких?
- Да, именно всяких. Плохо соображающих, и русский язык не понимающих.
Владимир Иванович опустил печальный взор, покачал головой удручённо, горько цокнул языком.
- В милиции работали…  И что ж вы там наработали, что теперь школу охраняете от, как вы сказали, всяких? Что ж не воспитали и не перевоспитали этих всяких так, чтоб теперь самим в школах  и детсадах не торчать церберами?  Чуть, извините,  не вырвалось  вертухаями. Ведь превратили учебные заведения в какие-то тюрьмы… Да и вообще, тут ведь не только о школах речь… Зачерствели повсеместно, обросли все чешуёй фальши и думаем, что в ней далеко заплывём на пути прогресса и человечности. Вот, уже и до войны дошло… Позор какой-то…
- Ты бы не умничал, мужик! – вдруг басовито воскликнул охранник, угрожающе растопырив мясистые руки. – Достал ты меня уже! Вертухаи… Тюрьмы… Фальш… Цербер… Если сам не уйдёшь, так я сейчас помогу.
- Да уйду я, не переживайте. Дайте хоть одним глазком школу глянуть, воздух этот близкий душе вдохнуть. Не знаю даже, приеду ли ещё когда-нибудь сюда…
Охранник молча приблизился к прикрывшему глаза Владимиру Ивановичу, крепко взял его за воротник плащевой ветровки и потянул к выходу.
- Ты, мужик, вижу слов не понимаешь. А раз так, то прости, будем учить, - прорычал страж.
- А можно без рук и без учёбы? -  вырвавшись из захвата, упёрся Владимир Иванович.
- Нет, ублюдок, нельзя! - разбушевался раскрасневшийся охранник, двумя руками крепко и злобно толкнув гостя к двери.
- Ну, нельзя, так нельзя… - устояв на ногах, отмахнулся гость.
Звонко клацнули зубы охранника, невидимый хлёсткий удар Владимира Иванович пришёлся аккурат в   нижнюю челюсть, гулко рухнуло на деревянный пол не успевшее ойкнуть обмякшее тело. Куксов проверил пульс, заглянул в помутившиеся глаза лежащего оппонента. Убедился, что жив и медицинская помощь не нужна.
- Эх ты, церберок невоспитанный… Видит Бог, ведь не этого я хотел. И не тебя я ударил, а в твоём лице всю систему перевернувшуюся, умозрительно желая её с головы на ноги поставить.  А мне бы всего-то по школе пройти да в спортзал заглянуть. Но, видно, не судьба,-  печально сказал Владимир Иванович и вышел из здания на улицу.
Не знал проученный охранник, что был когда-то Владимир Иванович мастером спорта по боксу и ещё школьником выиграл областной чемпионат, а ещё позже - всесоюзный. А потом всю жизнь работал тренером и воспитал много честных людей и достойных граждан страны, часть из которых ушла по доброй воле Родину защищать.   А ещё был бы охранник хоть чуть-чуть внимательнее, то во время обходов вверенного объекта обратил бы внимание, что фотография Бурцева Владимира Ивановича много лет пор висит в вестибюле спортивного зала на стенде «Ими гордится наша школа».

Октябрь 2025