Заметки проклинающего

Разорви в себе человека в моменте общения с жизнью. Выпрыгни из своей шкуры на тот срок, пока мир поит тебя м;дом своей поэзии. Позволь этому м;ду вести твой рассудок по бескрайним пустыням подавления и послушания, по зам;рзшим морям марод;рства и похищений, по тропам, покрытым спермой и застывшей кровью.
Отбросив антропоцентричные понятия и отказавшись от игр в абсолюты, мы сможем увидеть фундамент существования, благословивший всякого на убийство, но также и на создание новой жизни. Мы слышим целые поколения богов, ежеминутно убивающих и сношающих друг друга.
Ты видишь, как тут темно и одиноко? Могу поздравить, ты видишь себя изнутри. Всё живое находится в жесточайшей зависимости от окружающей его среды, не важно, говорим мы о человеке или о звере. А если имеется зависимость, стало быть, автоматически исчезает понятие "свободы воли". Окружающая среда обязывает к преумножению насилия по всей Земле, ставя на кон здоровье и жизнь конкретного сентиентного существа. Этот принцип прекрасно проиллюстрирован картинками дикой природы, где любая деталь работает на благо механизма, перемалывающего миллиарды нервных окончаний, волос, сердец, костей...  Необговариваемая мясорубка.
Именно этот опыт дарует ключи от человеческой цивилизации. Чтобы было куда ставить мебель, необходимо иметь дом. Чтобы было где строить дом - необходима, разумеется, земля. Так человек, являясь ошибкой природы, проклятой наличием разума, строил свои империи на песке, питающемся болью. Мораль не упразднила страдание как центральную догму мироздания, но сделала его относительно контролируемым и полезным для определённых персон.
В "культурном обществе" не принято осуществлять свою естественную тягу к хищению чужих благ? В таком случае, мы назовём кражу "налогом/мздой/данью" и "заново легализуем" предусмотренное природой. Конечно, важно скрыть от убогих глаз наблюдателей факт того, что их материальные ценности, права, время и в общем-то, все действия принадлежат нам по праву сильных.
Вот неизменная логика правящего класса. И чтобы попасть в этот класс, не нужно ничего, кроме прочных клыков и длинных когтей, призванных раздирать плоть всего сущего. Люди - те же собаки, бредящие с рождения укусами и коитусами. Только у первых вся эта первородная грязь, эта ярость и страх приобрели характер завуалированный и недоступный беглому взгляду.
Жажда внимания как желание захватывать мысли себеподобных и важнейший, хотя и скрываемый импульс для Homo Sapiens в повседневной жизни.
Стремление к богатству как к высшему символу превосходства. Унижение и подавление для масс, мучительная смерть для конкурентов. "Добродетели", объясняемые навязанным стыдом и тревогой, причинение себе вреда в ожидании жалости со стороны, на которой можно будет повиснуть как на канате, а потом сдавить горло соплеменнику. Издеваться над трупами неприятелей, использовать ребёнка как мишень, мужчину как источник виноватых доходов, а женщину - как надорванную матку, плодящую мясо. Словно бройлеры, обколотые гормонами и накрашенные под гейш, мы шаткой походкой тащимся по мосту и платим за то, чтобы столкнуть стоящего впереди. И кто-то рядом уже достаёт спички, а у кого-то больные колени, а у кого-то умерла дочка.
Человек потребил и изрыгнул природу. И из своих экскрементов он построил реальность для себя и своей семьи. Природа под грифом "секретно", природа в содружестве с цензором. Чистое и сверкающее от бл;сток мучение, лопающееся частными случаями гнева.
Ты ощущаешь стук своего сердца. Так рвутся наружу все черви, которых ты не глядя давил после сильных дождей. Так просят о помощи обездоленные, так горит лес, так ускоряется музыка на рейвах и меняется наркотрафик.
Ты хочешь отказаться от своей сути? Или ты планируешь бежать туда, где тебя не найдут? Напрасно. Я уже говорил о том, как среда диктует условия. И если бы тебе была важна этическая сторона вопроса, ты бы нашёл лезвие и изрезал свою оболочку. Ты бы истёк кровью, ты бы умер. Ты бы растворился, раздавил свой кошмарный грех. Но разве за этим мы сюда приходим? Определённо нет...
Миновав груды выпученных глаз, небритых органов, сожалений и диктатур, мы покоряем новую высоту. Мы сажаем свой разум на диету. Приучаем его есть то, чем он обязательно скоро станет. Пытаясь поймать волны спокойствия, мы закуриваем сигарету и ищем пути, на которых бы мы не встретили никого. На которых бы перестали понимать, что происходит. Перестали воспринимать.
Отделываться полностью от моральных систем - занятие глупое и пустое. Пока существует само слово "мораль" и его толкование, индивид обречён находиться в хотя бы одной из существующих моральных систем. Ты не можешь дожить до старости и не уцепиться за какую-нибудь дрянь, будь то анархия, марксизм, вегетарианство, учение Спинозы, Каббала, нью-эйдж или нацизм. Для подлинного выхода (или даже побега) из царства людских слов и смыслов, тебе понадобится быть либо младенцем, либо животным, либо иным существом, не способным к разумной деятельности. Спасло бы это тебя? Естественно! Но ты прикован к тому, что имеешь. Вернее, к тому, что тебе было метафизически брошено под ноги плесневелым куском застарелых отходов.
Посему и путь твой - переваривать то, что доживает свои скупые дни. Отныне ты будешь питаться смертью. Мы пройдем мимо тех, кто её производит и с презрением отведём взгляд. Какая польза от гибели, множащей то, что гибнет? Для чего среди нас мертвецы пеленают м;ртвых лялек? И за что тут так трудно дышать от сл;з, ползущих по небу?
Я сорву с осеннего кл;на жухлый и скользкий лист. Нащупаю у себя в горле раковую опухоль. Ты пойдёшь гулять по саже и черепам. Напишешь свои лучшие стихи. Подаришь их милой даме, просунешь ей руку между р;бер и она скажет тебе: "Нас нет. И не было никогда." И тогда мы достанем из пыльного холодильника ещё бутылку-другую.