Глава 1. Романа Иллюзия свободы

Мира
Мое имя Мира. Но почти никто не называл меня так уже много лет. Когда-то я потеряла всё: семью, свободу, надежду на нормальную жизнь. Теперь я принадлежу ланисту Клименту Сальвадору-владельцу тысячи гладиаторов. Самому жестокому и безжалостному человеку, которого вам когда-либо доводилось встречать. Он заставил меня стать частью этого проклятого места. Арена для меня- подобие дома. Трудно в это поверить, но я даже обзавелась парочкой друзей, хотя если быть точнее-товарищами по несчастью.
Каждый из нас знал, что нашей дружбе рано или поздно придет конец, как только мы окажемся в борьбе один на один перед сотней зрителей. Поэтому никто ни к кому не привязывался. Гладиаторы не настолько глупы. Все помнили правила: не чувствовать, не любить, не спасать, это Эриданская арена здесь каждый сам за себя.
Я не помню своей прошлой жизни. Климент говорил, что я родилась в семье двух беженцев из Небулонии. Когда начались восстания, мои родители предпочли помочь отступникам. В один день в наш дом ворвались гвардейцы. Мою маму убили мгновенно, разбив голову прикладом. Папу заковали в кандалы и увели на допрос. Конечно, с допроса он не вернулся. Во время обыска гвардейцы обнаружили меня. Я лежала тихо, не издавая ни звука. Поскольку я была отпрыском изменников, тем более небулонцев, они отдали меня агенту Сандро Каприни-самого известного работорговца в стране. К рабству в Вальдоре относились спокойно, не подумайте, не то, чтобы кто-то это открыто одобрял, но и порицать никто не решался. Ведь у самого императора были рабы, сам император посещал гладиаторские бои, и чего греха таить, увлекался небулонскими девушками. Жертвами работорговцев становились беженцы. Так Вальдора выражала собственное превосходство, потому что знала- Небулония не может дать отпор. Гражданская война, болезни, бедность, голод-все это разрушило некогда сильную державу. Неизбежное столкновение двух стран оставалось лишь вопросом времени, ведь Небулония, будучи в самом раздробленном и разоренном состоянии за всю историю своего существования теперь являлась легкой добычей.
 
Меня поместили в Инкубатор-место для детей, не достигших нужного возраста, чтобы выполнять свои обязанности, но уже обреченных на рабское существование. Мальчиков забирали, как только им исполнялось четырнадцать, девочки ожидали своей участи до шестнадцати. Только тогда их возвращали в бордели, к своему законному владельцу. У Климента с Сандро было долгое и крепкое сотрудничество. Первый предоставлял кров будущим рабыням второго, и надо сказать получал за это очень хорошие деньги. Сам Климент считал бордели чем-то слишком грязным и отвратительным, чтобы иметь их в собственном распоряжении, но тем не менее рабочие отношения с самым известным представителям подобных заведений, казались ему чем-то естественным.
Ни одной девочке до меня не удавалось попасть на Арену. Я стала первой. Он увидел во мне нечто особенное. Мне дали выбор, и я его сделала. Смерть в бою с гордо поднятой головой казалась куда более привлекательной идеей, нежели судьба бесправной женщины.
В тот день, когда мне исполнилось шестнадцать, я узнала, что предназначена для чего-то гораздо большего, чем готовила мне судьба. И вот как это случилось
                ***
Служанки следили за нами всю ночь. На случай если особенно ценный экземпляр решит свести счеты с жизнью. Честно говоря, я была бы, и сама не прочь поступить также. Завтра мне исполнялось шестнадцать. Люции тоже. Нас обеих должны были забрать. Мы знали, что этот день настанет, вот только, не думали, что так скоро. Но у нас был план. Поскольку самоубийство казалось нам не самой приятной перспективой, я предложила сбежать. Через тайный проход в комоде, заделанный гнилыми досками. Он вел в подземелье. Я даже раздобыла карту поместья, которая в теории должна была позволить нам выбраться наружу. Я никогда не была за пределами ворот, окружавших Инкубатор. Не видела других людей, кроме тощих детей с тусклыми глазами и служанок с обреченными взглядами и огрубевшими от тяжелого труда руками. Мы с Люцией мечтали увидеть мир за пределами этого скорбного места. Тогда нам казалось, что за стеной нас ждет нечто прекрасное и светлое. Сильнее я, пожалуй, никогда не ошибалась.
-Мира-шепот Люции отвлек меня от тревожных раздумий
Я нехотя повернула голову, всмотревшись в темноту.
-Чего тебе?
Я готова была поспорить на что угодно, Люция также как и я не могла заснуть. Ее мучал страх. Больше всего на свете она боялась лишиться свободы.
-А если нам не удастся сбежать? Что будет тогда?
Внутри всё болезненно сжалось, к горлу подступило чувство тошноты. Она прекрасно знала, «что будет тогда», но надеялась, что мне известен иной выход. Но это было неправдой.
-Мы что-нибудь придумаем-пообещала я, не желая лишать ее надежды.
В голову прокралась мысль о том, сколько юных девушек до нас точно также не могли уснуть в эту ночь, перешептывались, надеясь, что их план сработает, не зная, что выбор-лишь иллюзия.  Они думали, что способны повлиять на свою судьбу, всё изменить. Мы с Люцией думали точно также. Интересно, что стало с этими девушками и где они сейчас? Верят ли они в лучшее будущее? Засыпают ли с мыслями, что скоро всё измениться?
-Не знаю, как ты, а я лучше прострелю себе голову, чем всю жизнь буду рабыней.
Последовало долгое молчание.
-Я всё думаю о том, чтобы разыскать брата, когда окажусь на свободе.-произнесла Люция с легкой нерешительностью в голосе. -Прошло уже восемь лет, интересно, где он сейчас.
 
Люцию продал собственный отец. Их семья едва сводила концы с концами. Мать тяжело болела, насколько мне известно эта была какая-то инфекция. Отец работал в шахтах. Голод и нищета медленно и мучительно сводили его с ума. Люцию ему удалось продать за приличную сумму. Всё дело было в ее внешности: длинные светлые волосы струились по плечам как солнечные лучи, а круглые голубые глаза, напоминающие безоблачное небо, излучали невинность и чистоту. Такого рода товар очень ценился.
Когда ее забирали, отец смотрел на дочь страшным пустым взглядом-«представь себе две бездонные ямы, внутри которых лишь тьма и ничего больше»-говорила Люция, рассказывая мне об этом.
Он не плакал, просто с силой сжал губы, так что зубы заскрипели. Брат стоял чуть поодаль, низко опустив голову. Его трясло. До этого он долго кричал, даже вздумал нападать на человека Сандро, но отец удержал его. Через несколько месяцев, этот же человек сообщил маленькой Люцие, что ее мать умерла, а отец повесился. Когда она спросила про брата, он лишь отмахнулся и сказал, что никаково мальчика не видел. 
Я считаю это был жестокий поступок, хуже, чем обречь кого-то на рабство, было только одно-дать ему надежду на лучшее будущее, которому вряд ли суждено было настать. Возможно, поначалу это бы помогало, но в конечном счете, когда иллюзия уступила бы место правде, а последний уголек надежды навсегда потух, Люция не выдержала бы, это разрушило бы ее. Она слишком мягкая, слишком наивная и светлая для такой жестокой судьбы.
-Давай всегда держаться вместе, хорошо? -прошептала Люция, теперь ее лицо было совсем близко. -Никогда не оставлять друг друга, чтобы не случилось.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар: «не давай обещай которые не сможешь выполнить»-эта мысль, подобна искре, промелькнула у меня в голове.
Но девочка, лежащая рядом со мной, была моей семьей. И я бы никогда ее не оставила.
Я осторожно перебралась к ней, закутавшись в одеяло.
-Какая ты глупая, Лучик.-едва слышно сказала я. -А вдруг ты мне надоешь?
Люция больно толкнула меня в бок.
-Признайся уже наконец, что меня ненавидишь? -язвительно усмехнулась она.
-Долго же ты догадывалась.
Раздавшиеся шаги заставили меня вздрогнуть, я быстро перекатилась на свою койку.
-Мы сбежим, Лучик, найдем спартанцев и будем свободны, как и мечтали.
Не успела я договорить, как входные двери распахнулись. Зал залило светом.
Я почувствовала дрожь, электрическим током прошедшую по всему телу, от страха стало трудно дышать. Что происходит? Нас должны были забрать не раньше завтрашнего утра.
Краем глаза я видела, как Люция крепко зажмурилась, отвернувшись к стене. Я с головой спряталась под одеяло, оставив едва заметную щель. В комнату вошли двое мужчин. Они перешептывались, осматривая спящих девушек.
-Господин Сальвадор, с вашей стороны было весьма любезно предоставить мне доступ к этим прекрасным созданиям.
-Мой дорогой друг, вчера я имел удовольствие беседовать с вашей матушкой, и должен сказать, она не одобряет подарок, который пожелал сделать вам ваш отец.
Климент Сальвадор был здесь? Прямо накануне нашего отъезда? И что это должно было означать? Я никогда раньше не видела Климента, но выглядел он точно так, как я себе его представляла. Некогда угольно черные волосы, теперь испещрялили серебряные пряди, которые были словно молнии, прорезавшие штормовое небо.  Прищуренные глаза цвета стали источали такой холод, что невозможно было не содрогнуться. Бледное лицо с резкими чертами выглядело изнеможенным.
-Моя матушка идиотка, выказывающая снисходительность даже к небулонцам.-обладатель второго голоса был куда моложе Климента. Тогда я еще не знала этого человека, но теперь он мой заклятый враг и, пожалуй, находится на первом месте в списке тех, кому я желаю смерти. Долгой и мучительной.
Леон Ромеро-наследник самого древнего и богатого рода в истории Гондваны. Его жестокость и вседозволенность не знали границ. Никто в этом мире ему не закон. Готова поспорить, он бы с легкостью оскорбил самого императора, потому что знал — это сошло бы ему с рук.
Климент не ответил на его выпад в сторону матери.
-Прошу. Выбирайте.
Меня затошнило. Он хотел купить одну из нас в качестве подарка. Быть личной рабыней намного хуже. Ты принадлежишь одному извращенному человеку, рядом с тобой нет девушек, способных понять тебя. Лишь высокомерные аристократы, чопорные и чистые снаружи, но грязные и прогнившие внутри. Судя по тому, как Леон отзывался о собственной матери, он был одним из худших. Я заставила себя успокоиться.
Здесь сотни девушек, вероятность того, что он выберет меня или Люцию крайне мала. Тем более он даже не заметит наши лица. Паника накатывала стремительными волнами, становилось тяжело дышать. Я чувствовала стальной привкус крови на своих губах. Ногти впились в ладони.
-Хм, я думал они будут посимпатичнее.
Климент нетерпеливо выдохнул.
-Все вопросы к Сандро. Они не принадлежат мне, это его собственность.
«Собственность» -он сказал это так равнодушно, так естественно, будто речь шла о мебели, а не о людях.
Мы сбежим, всего лишь несколько часов и мы с Люцией окажемся на свободе. Найдем спартанцев и заставим Климента и этого напыщенного аристократа заплатить.
-Вы могли бы посоветовать мне кого-то из этих. Сандро расстроится, если не получит своих денег из-за вашей незаинтересованности.
Климент смерил его оценивающим взглядом.
-Ваша правда, Леон.
«Мы сбежим, сбежим. Найдем спартанцев и будем счастливы.»
-Есть одна очаровательная небулонская девушка. Мне кажется, вам понравится-Климент говорил сквозь зубы, так будто хотел поскорее избавиться от компании Леона.
Шаги были всё ближе, мне показалось что сердце вовсе перестало биться, когда они остановились возле наших кроватей.
-Эта. -Климент указывал на Люцию. Страху стремительно уступила место ярость. Я не могла позволить им забрать ее. Кого угодно только не ее.
Леон одним резким движением сдернул с Люции одеяло, схватив за волосы, он заставил ее подняться.
-Имя.-приказал он, всматриваясь в нее нечитаемым взглядом.
Люция молчала, уставившись себе под ноги.
«Не молчи, ты только провоцируешь его. Просто ответь ему»
Но Люция не отвечала.
-Она немая? -раздраженно поинтересовался Леон.
-Нет, просто не желает иметь с вами дело. -ухмыльнулся Климент.
Леон мигом сократил расстояние между ним и Люцией. Он схватил ее за шею.
-Назови. свое. имя. девчонка.-чеканя каждое слово, потребовал он.
Ни звука. Внезапно удар прорезал ночную тишину. Я вздрогнула. В этот момент что-то сломалось внутри меня, я вскочила на ноги, движимая ненавистью и безрассудством.
-Ее зовут Люция. -закричала я. -Убери от нее свои руки!
В зале наступила гробовая тишина. Все девушки проснулись, но никто из них не решался подняться и узнать кто позволил себе эту неслыханную дерзость. Даже Климент Сальвадор выглядел слегка удивленным.
Внутри меня всё кипело. Ярость не позволяла мыслить здраво.
Леон приподнял брови. В его изумрудно-зеленых глазах заиграли опасные огоньки. Сейчас он был похож на хищного зверя, готового разорвать жертву на кусочки. Он медленно приблизился ко мне. Каждый его шаг напоминал о силе и власти, которые были даны ему по праву рождения
Я не отводила взгляд, высоко подняв голову. Я была готова ко всему, даже втайне надеялась, что он меня убьет прямо здесь и весь этот кошмар, именуемый моей жизнью, закончится. Но это было бы слишком милосердно.
Он прищурился, темная прядь упала на высокий лоб. Тени, обрамляющие его лицо придавали ему сходство со статуей, жуткой и прекрасной одновременно.
Он сжал мой подбородок.
Отвращение захлестнуло меня. Я отшатнулась, но он удержал меня за талию, не позволяя отступить. Страх и ужас душили меня.
-Отпусти.-процедила я, пытаясь освободиться. Леон оказался позади, заведя мои руки за спину. Я ощущала его горячее дыхание на своей шее, он стоял слишком близко.
-Тебе известно кто я, рабыня? -вкрадчиво спросил он.
Я была в шаге от того, чтобы отключиться. Всё происходящее напоминало какой-то сюрреалистичный сон.
«Как бы я хотела заставить его страдать, обречь на боль и унижение, которые он собирался причинить Люцие.
Я представила как он кричит в агонии, как каждую клеточку его тела будто охватывает пламя.
И тут случилось то, что в последствии я буду вспоминать почти каждую ночь и это будет заставлять мои губы растягиваться в яростной улыбке.
Леон Ромеро закричал. Так громко и неистово, что весь зал наполнился визгами испуганных девушек. Я неотрывно смотрела на то, как ублюдок падал на колени, как сжимал голову, наблюдала за тем, как ему не хватало воздуха, чтобы сделать вдох. Было такое чувство, словно его пытали.
Чья-то рука сжала мое плечо крепкой хваткой, заставляя отвернуться. Секунда, и я оказалась лицом к лицу с Климентом Сальвадором. Он прожигал меня взглядом, не скрывая интереса
-Кто ты такая, девочка? -едва слышно спросил он.
Неужели он думал, что я причастна к этому? Я не могла этого сделать. Но едва заметное покалывание в теле говорило об обратном. Я оглянулась, увидев, как сам Леон Ромеро стоял на коленях, тяжело дыша.
Истина пронзила меня с присущей ей безжалостностью. Я была той, кто заставил его страдать. Я желала причинить ему боль, и я это сделала. Внезапно я почувствовала сильное головокружение и невероятную усталость. Реальность начала ускользать. Беспросветная и удушающая темнота накрыла меня своим куполом. Климент Сальвадор не позволил мне упасть. Последнее, что я слышала были его слова:
-Я нашел тебя.
С этого самого дня моя жизнь была в его руках.