Рецензия к фильму Джонни Взял Ружьё

"Джонни Взял Ружьё" 1971
Ну, это американская антивоенная драма с элементами психологического арт-хауса, которая оставила во мне неизгладимое впечатление. И даже ошеломила, а это довольно редкое явление. С самых первых кадров понял, что я уже это где-то видел. Эврика! В клипе "Металлики" на мою любимую песню этой группы – "One". Конечно, я знал, о чём песня. Но она не передаёт и четверти той жути и жести, что раскрывается в фильме. Это реально "абсолютный ужас", если выражаться словами из песни! Невероятно тяжёлый фильм. Когда начинаешь переваривать то, что, мать его, тут происходит; пропускать через разум; ставить себя на место главного героя – плавится мозг! В хоррорах меня такое не смутило бы. Но в них целенаправленно нагнетают жути, и поэтому она всегда так или иначе фальшива. А здесь никто не пытается тебя шокировать, но по итогу аж кости вибрируют от самых разных эмоций. И обречённость, и жалость, и злость и всё на свете. При этом основные посылы, антивоенная концепция никуда не теряются. Просто частенько бывает, что ужасающее положение дел затмевает первопричины. Здесь же они постоянно на первом плане и долбят не в бровь, а просто-напросто колошматят. Великолепно подан нереальный мир. Где в сновидениях перемешиваются воспоминания и воображение. Каждый сон несёт в себе смысл. Тут не думаешь, чем всё кончится. А кончается так, что финальные кадры мне будут сниться. Или тупо навсегда останутся в памяти. Да, я видел их в клипе "Металлики". Но там не было тех конкретики и серьёзности, которые раскрыл фильм. Вот такие вещи нужно заносить в Национальный реестр фильмов США, а не всяких там "Клерков". Ну и взять мне ружьё и разбудить полдома, потому что грёбаный писклявый комар никак не давал уснуть, если не пора перейти к сути.

Где-то в госпитале во времена Первой Мировой Войны три человека в медицинских халатах и ватно-марлевых повязках совещались над телом раненного солдата. Некоторые моменты им показались забавными. Например то, что пострадавший свернулся в позу эмбриона. Один из знатоков пояснил: это обусловлено тем, что мужчины подсознательно стараются прикрыть гениталии. Даже если они очень-очень сильно ранены. А пациент был ранен не просто сильно, а так, что вообще не верится, каким образом он всё ещё жив. Ну как жив… У него работает продолговатый мозг. Благодаря чему бьётся сердце. А в остальном… В общем, эти консилиумщики, не выбирая эпитетов, называют солдата существом. То есть даже человеком они его называть не осмеливаются. Обычно, настолько тяжело раненных благородно умертвляют. Но это тело может послужить в качестве подопытной штуковины. На нём можно испробовать какие-то медицинские новшества. Лишь во благо прогресса. Солдат живой, но он всё равно нихрена не чувствует. Боль он не ощущает, думать он не может, послать матом тоже. Просто штуковина, только живая. Да и жизнью это не назвать. Существующая штуковина в виде человека. А солдат с головы до ног перемотан бинтами и накрыт пятнадцатью слоями простынок. Одна макушка торчит и ничего больше не видно. И его отвезли в более специальный госпиталь. Главный велел персоналу ухаживать за пациентом так, будто его ещё можно спасти. Все понимают, что вылечить его нельзя, но поддерживать существование капельницами и трубками можно. А это, напомню, времена Первой Мировой. Все эти прибамбасы – роскошь. Но, благодаря таким пациентам можно продвинуться вперёд. И, как бы, наверное, да… Сложно поспорить. Но оказалось так, что у солдата не только продолговатый мозг функционирует. А весь мозг! И круглый, и треугольный, и параллелограммный. Парень очнулся в кромешной темноте и не понимает, почему нет света. Провалился в воспоминания, где он, совершеннолетний юноша, в девственной романтике провёл ночь со своей возлюбленной. Они лежали на краях кровати и невзначай трогали друг друга ногами. Прекрасная милота, которая вымирает. Но на следующий день он отправился прямиком из Америки воевать в Париж. Она не пускала его. Спрашивала: "Зачем?!" В ответ слышала бессмысленное: "Я должен. Родина в опасности." Война на другом континенте, но у американцев Родина всегда в опасности. Солдатик вспоминает эти моменты, но не понимает, почему всё время темно. Почему не слышит врачей. Чувствует по вибрациям пола, что вокруг снуют люди. Почему они не снимают бинты с лица? Хорошо, я оглох, после взрыва. Я их не слышу. Не могу разговаривать. Но они должны же понимать, что я жив! Должны лечить. Должны вытащить из контузии. Надо бы как-то пошевелиться, чтобы врачи поняли, что лечить. И вдруг осознал, что у него нет рук. Потом понял, что ног у него тоже нет. Мир перевернулся! Воспоминания смешались с бредом. Сны с реальностью. Ещё эта грёбаная темнота. Снимите повязку с глаз. Дайте возможность хоть что-то увидеть. Но в один неприкрасный момент солдат понял, что у просто-напросто нет глаз. Чтобы видеть. Нет рта, чтобы говорить. Нет ничего, чтобы объясниться. У него нет лица…

Очень мощный фильм. И мне очень нравится его антивоенностть. Это прямо манифест с наглядностью. Сны реально говорят об очень важных вещах. Где он видит свою любимую, которая родила и теперь не нужна никому с ребёнком – это очень сильно и правдиво до мурашек. Пошёл воевать за государство. И сделал свою семью несчастной. Тут ключевое слово "государство". Опять же, слова отца, мол, отдам ребёнка во имя демократии, хотя не знаю, что это такое. И очень много нюансов. Самая крутая удочка – это очень круто. То, что она потерялась – это, я думаю, символика. Парень потерял связь с папой. Здесь больше о том, что не совсем материально. То есть кочерыжка тела – это крайность. Это донесение с того света того, кто туда не попал, но завис между. Это очень круто. Это очень сильно. Это очень правдиво, несмотря на кажущуюся невозможность. Из актёров знаю только Дональда Сазерленда. Он сыграл бога. И лучший момент фильма, где он охренел от той ситуации, в которую попал главный герой. У меня и так мозги вынеслись, а тут ещё вот так. Сам бог не понимает, как такое возможно! Это было великолепно. Этот фильм единственный у режиссёра. Тот  момент, когда один раз – и в сердце. Браво! Никаких оценок. Бесценно! "Объявите, что я – кусок мяса, говорящий затылком."