Колесо I

РАССКАЗ В ДВУХ ЧАСТЯХ

ЧАСТЬ I

Октябрь выцветал до монохромной серости. Тяжелые тучи, словно свинцовые плиты, давили на город, а ветер-бродяга наигрывал тоскливую мелодию на опавших листьях, оплакивая ушедшее тепло. Аркадий сидел на скамейке, уставившись на детскую площадку. Там, сорванцы, еще не знавшие осенней меланхолии, носились друг за другом с заразительным смехом, напоминая о тех днях, когда мир был пропитан светом и беззаботностью.

В пёстром хороводе детских лиц он искал лишь одно – сияющие глаза Станиславы, его маленькой звездочки. Но ее нигде не было. "Наверное, Света не выпустила ее в такую погоду," - подумал он, и досада обожгла его изнутри.

Его бывшая жена оберегала дочь, словно волчица, защищая от малейшего дуновения ветра, ограждая ее хрупкий мир хрустальными стенами. Любой кашель становился сигналом тревоги, достаточным оправданием для внеочередного визита к врачу. Аркадий, разумеется, понимал ее материнские инстинкты, но он также чувствовал, как это неумолимое удушье чрезмерной заботы лишает Станиславу простых радостей детства. Однажды он попытался высказать свое мнение, но в ответ услышал лишь едкое предупреждение: "Еще одно слово - и ты забудешь о выходных с ребёнком!" С тех пор он решил, что лучше похоронить все возражения глубоко внутри, оберегая возможность редких свиданий с дочкой, как бесценную реликвию.

Теперь он сидел... Сидел и надеялся на чудо... Что Станислава выбежит на улицу и, увидев его, поднимет на мать умоляющие глаза, выпрашивая разрешение провести выходные с отцом. Но минуты тянулись, а она так и не появилась.

"Я должен пойти сам," - мысль пронзила его, словно осколок стекла. Визит к Свете для него был подобен прогулке по минному полю, где каждый неверный шаг может иметь фатальные последствия. Но рискнуть стоило, ради дочери. Собравшись с духом, Аркадий поднялся и направился к серой пятиэтажке, полный решимости штурмовать неприступную крепость.

У подъезда его рука дрожала, когда он набирал знакомый номер в домофон. Гудки отзывались эхом в его голове, как удары молотка, отсчитывая секунды до надвигающейся бури. Влажный воздух давил на грудь и каждый вздох становился для него тяжким бременем.

— Кто там? – прозвучал ледяной голос Светы.

Аркадий попытался ответить, но слова застряли, словно ком земли.

— Света… привет… это я… Аркадий… Открой, пожалуйста…

Гнетущая тишина давила на плечи, ее нарушало лишь завывание ветра и отдаленный смех детей. Затем резкий щелчок, и дверь подъезда распахнулась, словно обнажая старую рану. Аркадий глубоко вздохнул, будто погружаясь в ледяную воду, и шагнул внутрь, готовясь к изнуряющей схватке.

Запах старого подъезда ударил в нос, словно кнут. Поднявшись на третий этаж, он остановился перед обшарпанной дверью, точно на границе. Он хотел постучать, но не успел. Дверь отворилась, издав протяжный скрип, и появилась Света, закутанная в броню синего халата. Взгляд, холодный и острый, не сулил ничего хорошего.

— Привет, — пробормотал Аркадий, отводя взгляд в сторону. Голос дрогнул, выдавая его волнение.

— Без приглашения? — Света отрезала резко, словно забыв о всякой учтивости.

— Я всего лишь хотел…

— Довольно этого "хотел", — прервала Света. Даже в шепоте сквозило презрение.

— Зачем кричать-то? — огрызнулся Аркадий. — Я с дочкой повидаться хочу. Обещал в парк развлечений сводить.

— Правда? Впервые слышу! — Света выдавила подобие улыбки, в которой плескалась издевка. — И когда же ты ей это пообещал?

— В прошлый раз… — начал Аркадий, но Света перебила его:

— Ах, в прошлый раз… Это когда она домой с разбитыми коленями приковыляла? Или когда ее пчела ужалила, и мы всю ночь "скорую" ждали? Или в тот самый "чудесный" день, когда ее ветрянка свалила, и она десять дней из постели не выбиралась? Я себе все волосы на голове повыдергала от страха!

— Свет, послушай… — Аркадий старался обуздать свой гнев. Знал, что нельзя поддаваться её провокациям.

— Нечего слушать, Аркаш! У тебя всегда семь пятниц на неделе! Вечно не застегнется, шапку потеряет, накормишь чем попало, и ребёнок потом ходит с отравлением. Да она у тебя из окна вывалится — ты и не заметишь! И что тогда прикажешь делать?!

Аркадий опустил глаза, будто провинившийся школьник. Света смотрела на него и пронизывала насквозь, обнажая все его слабости и недостатки.

— Всегда ты раздуваешь из мухи слона, — вздохнул Аркадий. — Коленка разбита — с кем не бывает? Об аллергии на пчел никто не догадывался, даже ты. А ветрянка… Ты же медик. В саду эпидемия. Что я мог поделать?

— Ты сейчас меня обвиняешь?!

— Да нет же! — Аркадий с усилием сдерживал гнев. — Никто не виноват. Просто говорю, что дети болеют и падают — это неизбежно. И хватит выдумывать. Стася со мной никогда без шапки не ходила и была одета соответственно погоде. А насчет еды… Она прекрасно питается.

— Да неужели? — Света скривила губы в усмешке. — Ты же у нас кулинар от бога, в кавычках.

— Спасибо интернету, — парировал Аркадий.

— Ах, да, рецепты из интернета. Оригинально. Гениально.

— Свет, хватит язвить, прошу.

— Я бы и не язвила, Аркадий, будь ты хоть немного ответственнее. Может, это прозвучит жестоко, но ты свою жизнь пустил под откос. Не хочу, чтобы ты и нашу дочь туда тянул.

— Моя жизнь — это только моя жизнь, — тихо произнес Аркадий. — И мне всего лишь нужно, чтобы Стася знала, что у нее есть папа, который ее любит и не бросит. Ты знаешь, она тоже меня любит.

— Знаю, — неохотно признала Света.

— Тогда к чему эти препятствия?

— Аркаш, мне не надо искать поводы. Ты сам их подкидываешь.

Аркадий замолчал, зная, что любое слово сейчас обернется против него. Тишина сгустилась, тяжелая, как саван. Потом лицо Светы немного смягчилось, и в глазах промелькнула тень грусти. Она облокотилась о стену, устремила взгляд в потолок и тихо произнесла:

— Я не знаю… Разрываюсь… С одной стороны, я хочу, чтобы вы больше времени вместе проводили. Я вижу, как Стася тебя любит, как ждет… Но с другой… Я невероятно боюсь… Прости, я так и не научилась тебе доверять, Аркаш… Пыталась, но не смогла…

— Свет… Я тебя понимаю… Честно, понимаю… Но прошу тебя… Доверься мне хотя бы в этот раз. Обещаю, жизнью клянусь, что с нашей дочкой ничего не случится… Позволь мне провести с ней эти выходные…

Света молча сверлила Аркадия взглядом. В её глазах заблестели слезы. Она тяжело дышала, борясь с собой. С той стороны двери послышался стук. Крошечные кулачки отбивали нетерпеливый ритм.

— Мама, мама, ты где? — раздался звонкий голосок. — Кто там пришел?

Света распахнула дверь. На пороге стояла девочка с небесно-голубыми глазами и светлыми волосами, одетая в красное домашнее платье. Завидев Аркадия, она с радостным криком бросилась к нему:

— Папа, папочка!

Аркадий подхватил Стасю на руки и крепко обнял.

— Папа, ты приехал за мной? Ты заберешь меня сегодня?

Аркадий посмотрел на Свету, которая не отрывала взгляда от дочери, сжимающей его шею. Он встретился с её взглядом… Он его хорошо знал. Света закрыла глаза и неохотно кивнула.

— Конечно, моя звездочка, — сказал Аркадий, опуская Стасю на пол. — Я же обещал парк развлечений.

— Ура, ура! — Стася захлопала в ладоши.

— Сейчас соберу все необходимое, — проговорила Света. — Стася, слушайся папу. Папа, чтобы все было хорошо.

— Все будет отлично, я обещаю. Мы обещаем. Прав, Стасенька? — произнес Аркадий.

— Правда, папочка.

Они вошли в квартиру, нарушая тишину комнат. Света складывала вещи Стаськи, готовясь к её недолгому отъезду, а из соседней комнаты доносился звонкий смех. Аркадий несомненно умел находить ключик к детскому счастью. Эти звуки мучали Свету, разрывая ее сердце надвое. С одной стороны, видеть, как Стася расцветает рядом с отцом, было бесценно. С другой - ледяной страх, липкий и всепоглощающий, окутывал ее при одной мысли о том, что Стася останется с Аркадием наедине.

Это было не о разбитых коленках и пчелиных укусах, без которых детство тяжело представить. Причина ее беспокойства уходила корнями глубже, превратившись в незаживающую рану. Когда она упомянула окно, это не было случайностью. Это был их собственный кошмарный эпизод, врезавшийся в память, словно заноза под кожей, которую невозможно извлечь.

Их пристанищем тогда стала квартира в многоэтажке, наследство Аркадия от родителей. Девятый этаж… Опасно высоко для семьи с малышом, слишком близко к облакам и далеко от земли. Стася еще только училась ползать, исследуя мир вокруг, словно маленький первооткрыватель.

В тот день, когда все пошло наперекосяк, Света, поглощенная домашними хлопотами на кухне, попросила Аркадия посидеть с дочкой. Сначала он добросовестно присматривал. Но мир кукол и домиков быстро наскучил ему. На смену пришел другой, виртуальный. Аркадий сел за компьютерный стол, водрузил наушники и бесследно растворился в онлайн-игре.

Летний зной топил асфальт, и Аркадий распахнул окно, чтобы хоть немного охладить душный воздух. Время летело незаметно. Он забыл обо всем на свете, даже о дочери, которая, словно мотылек на пламя, подбиралась все ближе и ближе к краю. Инстинкт самосохранения, казалось, уснул, и Стася каким-то непостижимым образом взобралась на подоконник.

Света услышала голос Аркадия, громкий, с оттенком возбуждения и азарта. Что-то внутри нее оборвалось. Сердце забилось, как пойманная птица. Она бросилась в комнату. Увиденное отравило ее кровь ледяным ужасом. Стася стояла у самой кромки, спиной к пропасти. Еще секунда - и все… Света молниеносно бросилась к окну и успела подхватить дочь. Аркадий, все еще погрязший в своем виртуальном мире, продолжал сражаться с драконами, не осознавая, что настоящий дракон прятался совсем рядом.

Света прижала Стасю к себе, пытаясь унять дрожь. Боль, ярость и отчаяние смешались в горький, невыносимый коктейль. Отпустив дочь, она подошла к Аркадию и ударила его по затылку. Наушники упали на пол, словно сброшенные оковы.

– Ты что, совсем очумела?! – заорал Аркадий, поворачиваясь к ней. – Пацаны, сорри, тут отвлечься надо…

– Да иди уже, – процедила Света сквозь зубы. – Спасай своих героев! Они же важнее, чем родная дочь, верно?

– Что вообще происходит, твою мать!?

– У тебя мозги набекрень от этих дурацких игрушек! Зачем окно открыл? Почему уселся за компьютер, когда я попросила тебя только об одном – приглядеть за Стаськой?

– А что я такого сделал-то? – Аркадий искренне недоумевал. – Жарко, как в сауне, вот и открыл. Стася играет себе, я тоже решил немного расслабиться. Имею право, вообще-то.

– Расслабиться, говоришь?! А то, что Стася чуть не выпала в окно, для тебя фигня?! – Света не выдержала, слёзы брызнули из глаз. – Если бы не я, у нас больше не было бы дочери! Ты понимаешь это, или твой мозг совсем усох в этом дурацком ящике?!

Аркадий, наконец, начал осознавать случившееся. Он пытался что-то сказать, но не мог найти слов. Беспечность, секундная слабость чуть не стали роковыми. Весь день он ходил, как неприкаянный, не проронив ни слова. Но внутри себя безжалостно терзал, проклиная собственную безответственность. Света молчала, как надгробный камень, и даже ушла спать в другую комнату, забрав с с собой ребёнка.

На следующий день Аркадий нашёл в себе силы заговорить. Он вошёл на кухню, где Света сидела за столом с лицом человека, который не спал целую вечность. Аркадий хотел попросить прощения, но Света опередила его, объявив ледяным тоном, что подаёт на развод.

Аркадий помнил этот день, будто всё случилось только вчера. С тех пор он ловил на себе оценивающий, предостерегающий взгляд Светы каждый раз, когда она передавала ему Стаську на выходные. Взгляд, который говорил: "не дай бог!".

Перед тем, как уйти с дочерью, Аркадий сказал тихо, но твёрдо:

– Верь мне, в этот раз всё будет нормально. Я буду внимателен.

Света не ответила, лишь отвела взгляд и прошептала, обращаясь к Стаське:

– Солнышко, пожалуйста, будь осторожна с папой…

– Мамочка, правда не переживай, – ответила Стаська с лучезарной улыбкой. – Со мной же папочка! Он сильный!

– Да, знаю, знаю, моя бусинка, – произнесла Света, с трудом скрывая дрожь в голосе. – Просто папа у тебя… – она снова бросила ледяные глаза на Аркадия, который мысленно взмолился, чтобы она замолчала, – папа у тебя иногда бывает очень задумчивым. Ты уж присматривай за ним, ладно?

– Конечно, мамочка, я буду следить за ним! – заверила ее Стаська.

– Вот и умница. – Света поцеловала дочку в лоб, вручила Аркадию сумку с детскими вещами и напоследок пронзила его предупреждающим взглядом. Аркадий молча взял Стаську за руку и шагнул за порог квартиры, затем они оба вышли из подъезда в объятия зябкого осеннего дня.