Заливное из судака N11. 6

–Уж очень яркая у тебя помада на губах, да и куртка молодёжного цвета, розовая, надо поскромнее быть, и одеваться по-возрасту, цвет одежды должен быть потемнее, а то люди будут смеяться.

– Это ты про своих бабок? Мне до них нет дела. Человек может делать всё, что захочет, если это не вредит другим, – парировала Катя.

 

Накрывшись одеялом, Катя решила написать Галине:

– Раздражается, когда видит у меня в руках телефон.

– А что ты должна делать? Сейчас все общаются онлайн.

– Мне всё это уже надоело.

– А я тебе говорила, не лезь в омут с головой. Когда поправишься, не вынесешь, скорее всего. Как секс, терпимый?

– Смеёшься? Какой секс, ему скоро 80 лет! Душа желает совсем другого.

– Вот видишь, ему нужна ты. Кровь пить. Энергии у него своей уже нет.

 

Борис, увидев свет от телефона в комнате Кати, заорал:

– Что случилось?

Катя быстро выключила телефон.

 

Через полчаса Катя продолжила:

– Представь, я под одеялом, чтобы свет от телефона его не разбудил, он в другой комнате, у него дверь открыта, а у меня закрыта, но через стекло свет проходит. Он умудрился увидеть свет и так разбушевался! Грозит выкинуть мой телефон в окно.

– Какой ужас! Так и свихнуться недолго! Крепись, дорогая. То ли ещё будет. Тебе позвонить можно? Дед спит?

– Пока молчит. Нет, ты что! Сразу прибежит. Звонок телефона его разбудит, и он будет читать нотацию. Воспитывает, прививает хорошие манеры.

– Я офигеваю! Так почему нельзя звонить? Ему что, никто не звонит? Катя, ты образец терпения! Причём здесь манеры? Ты права, нужно быть свободной. Но мне его жалко – бедный дед. Да, ты для него – «манна небесная».

– Бери его себе, если жалко.

– Мне геморроя хватает с моим сыном.

– Всё бюджет считает и ждёт пенсию. Мне присылают раньше, так он изводит себя ожиданиями, через каждые полчаса проверяет, пришли ли деньги.

– Но шутки шутками, а дальше-то что? Ты с ним будешь?

– Мне тоже не нужен геморрой, считать копейки и отчитываться перед ним, всё подсчитывать, учитывать, записывать. Разонравился он мне. «Слиняю», он уже мне ни капельки не напоминает моего мужа, всё равно, что небо и земля.

– Да он бедный старый еврей. Ты его этим доконаешь. Он не переживёт. То была себе хозяйка, а теперь что?

– А теперь раба подневольная, оно мне надо?!