Тридцать лет. Продолжение

                Прошло десять лет

      Заканчивая роман «Тридцать лет», я подумала, стоит ли писать третью книгу – «Судьбы»? И решила, что не стоит. Так ли думают мои читатели, не знаю, но о судьбе одного из главных героев книги я хочу вам рассказать.
               
                Семёныч

                День победы…
               
                Этот День Победы порохом пропах,
                Это праздник с сединою на висках.
                Это радость со слезами на глазах,
                День Победы, День Победы, День Победы.

    Сегодня такое солнечное утро. Не совсем обычное для Сибири. Семёныч присел на крылечке. Жалко, Бурана нет, сейчас бы он тут же лежал у его ног. Да, да, особое – 50 лет прошло. Семёныч ждал гостей, как всегда, всё приготовил. Любимые таёжные блюда, даже баню натопил, ни свет, ни заря, а вдруг кому-то захочется с дороги.
   Друг прилетел из далёкого Орла. Когда-то двадцатилетним мальчишкой взял в свой танк водителем. С нетерпением ждал новый танк взамен потерянного под Прохоровкой. Водитель Иван остался лежать под Орлом. Андрей пополнил команду, совсем пацан, ещё двадцати не исполнилось, со второго курса института пришёл в военкомат добровольцем. Как сына полюбил он его, оберегал, как мог.
   - И что ты, Семёныч, за меня так боишься? – спрашивал Андрей.
    - А не просто так, сынок, у меня дома две невесты растут, глядишь, и породнимся после войны.
   Со многими друзьями Семёныч связь поддерживает. Да почти все уже ушли, а он ещё жив – девяносто пять. Долгожитель, говорит Мишка. А Андрей, ведь он был самый молодой. Его приезд большой подарок.
   Солнышко припекло, так приятно. Буран тоже на старости лет любил на солнышке погреться, видно, у стариков кровь холодеет. Ладно, хватит бездельничать. Семёныч поднялся и вошёл в дом.
   Нужно ещё печь подтопить и зайчатину в сметане в духовку поставить. К приезду гостей поспеет.
   «Рыбу жарить не буду, есть у меня омуль горячего копчения, сам коптил. Вкуснейшее блюдо! Пельменей полно налепил, в холодильнике едоков дожидаются».
   У ворот послышался гудок автомобиля. Первой, как всегда, приехала Лада, теперь уже не одна, с Димой, конечно. Какая же она красавица! Косу свою сберегла, ему на радость, запретил ей обрезать.
   Дима по красоте и стати ей не уступит. Хорошая пара, жаль, деточек у них нет. Хотя надежды они не теряют, молодые ещё.
   Лада занялась хозяйством, столом, Дима пошёл в баню – подтопить нужно, и сам был не прочь попариться можжевеловым веничком.
   Другие приедут позже, ближе к обеду. Семёныч опять присел на крылечке, подумал о Татьяне с Мишей. Пожилые они уже люди, мечта Михаила исполнилась – семья большая, пятеро детей. Жалко Римму, стала она журналисткой, погибла в горячей точке, деток не было, Антон так больше и не женился, не смог никого полюбить, кроме своей Риммы.
   Златокудрый Анин Ванечка знаменитым певцом стал. Жениться не спешит, а мамочка его приёмная внуков ждёт не дождётся. У Маши с мужем две дочери, поздние детки, ещё учатся. Так и не уехали они из этого проклятого Усолья, со своей школой расстаться не смогли. Сегодня приехать не смогут, как всегда, заняты предпраздничными мероприятиями. После праздников появятся.
   Рита тоже, если появится, то после праздников. Близнецы её недаром корабли собирали, стали моряками. Учились в Ленинграде, Коля корабли строит, а Андрей – капитан дальнего плавания. У самой Риты свой Дом моделей в их же городе, а Егор не расстаётся с мебельной фабрикой. Рита очень тяжело пережила гибель Риммы, даже в больнице лежала. 
    Ну, а Ромка жив-здоров, радуется жизни и всю их огромную семью радует. Многое он успел за прошедшее время, вместе с одной научной экспедицией побывал в плену у пиратов двадцатого века, живут они с любимой Тангой в четырёхкомнатной квартире Александры, давно она уже их покинула, и Семёнычу казалось, что больше всех её уход огорчил его, долго не мог смириться, что нет её рядом. Деточек у Романа с Тангой трое, две девочки, двойняшки, и мальчик. А мамочка их – лучший хирург в Иркутске, про неё люди говорят, что она не только людей спасает, но и оживить может. Отец Танги, охотник, так и жил в своём доме на отшибе, в гости к ним иногда приезжал. Умер недавно, охотился, можно сказать, до последнего часа. Собачки, его любимой и верной Шары, давно уже не было, а новую он не завёл.
   Вспомнились Семёнычу и братья Сева с Сашей. С детства судьба их не баловала. Сева, старший, как мог, боролся с ней, а потом свела его судьба с Михаилом. Забрал он их с собой в Иркутск вместе со своими обретёнными Ромой и Риммой, и даже удалось опекунство над ними оформить до их совершеннолетия. Тоже, можно сказать, за детей своих считал. У Севы всё хорошо складывалось вначале: Сашка учился, готовился поступать в московский институт физкультуры, а Сева закончил кулинарный, и вскоре сам стал шеф-поваром в лучшем ресторане города. Все помнят его торты да чудесные пирожки с мясом. Он, бывало, только к воротам подъезжал, а Буран бежал встречать, по запаху чуял, кто приехал.
   Со службой в армии Севе не повезло. За полгода до призыва заставил военкомат окончить шофёрские курсы, права получить. Зачем, понял только позже, когда загремел в Афганистан и оказался за рулём грузовика, подвозившего снаряды на линию фронта. Подорвался на мине, взрывом далеко отбросило, жив остался, да только в плен его взяли. Что натерпелся там, вспоминать не хотелось. Высшие чины иногда отдавали пленных в рабство своим родственникам для работы на плантациях конопли, наркотики переправляли через границу в ближайшие республики – Узбекистан, Таджикистан, Туркмению. И частенько им это удавалось. За непослушание или плохую работу сажали в яму, кормили отбросами, бросали в яму, как собакам. Лучшей едой был кусок лепёшки. Питьё – бутылка воды в день, не больше.
   Воду приносила молоденькая девушка. Иногда приносила и кусочек мяса, баранины. С раннего утра и до позднего вечера слышал он голоса женский или мужской: « Гуля, Гуля!», которые приказывали, что-то сделать или принести.
    По-видимому, девчушка, такая же рабыня, как и он, возможно, со своей матерью. Мать, действительно, когда-то была, только хозяйский сын за измену отрубил ей голову на глазах ребёнка. Бывало, что Гульнара помогала работнику хозяина переправлять наркотики через границу, дорогу знала хорошо, и уговорила она Севу бежать вместе с ней в Узбекистан. Она часто думала об этом, но одна на это не решалась. Он согласился.
   При переходе границы Севу ранили, и несколько метров ей пришлось тащить его на себе, пока их не подхватили советские пограничники. Гульнара ухаживала за Севой в госпитале, связали их между собой злая судьба и большая любовь.
    В Иркутск вернулись вместе, сыграли свадьбу, и Миша сказал: «Ну, вот, ещё одна счастливая семья». После ужасной гибели матери, Гуля потеряла дар речи, она была немая. Слышала она хорошо, а ответить не могла, и тогда все в семье изучили азбуку немых.
    Семёныч задумался, сколько событий! Чернобыль, горбачёвская перестройка, обласканная американцами, расшатывала и толкала  вместе с ними Советский Союз из социализма прямиком в капитализм.  После Горбачёва первый избранный президент Ельцин, который частенько был навеселе,  со своими ближайшими друзьями – главами Белоруссии и Украины – собрались в Беловежской пуще и распустили «союз нерушимый республик свободных», которые настроенные перестройкой решили действительно  стать каждая свободным государством. И осталась республика РСФСР в единственном числе.
    - А что с Крымом? – спросил глава Украины.
    - Да забирай его себе, – ответил Ельцин.
    Семёныч тогда был в шоке. Да он и до сих пор не мог опомниться. Как можно было за такое короткое время развалить такую огромную державу! Армию уничтожили, лучшую в мире армию уничтожили, вооружение, ракеты порезали на металлолом по договоренности с Америкой, хотя свои ракеты они не порезали. Началась приватизация, пол-России разворовали, появились олигархи.
    А как же Россия? Она стояла на краю бездны. Обо всём об этом не так давно говорил Семёныч с Михаилом. Тот молчал.
   - Молчишь, а что ты можешь возразить? А ведь я так давно говорил тебе, нельзя верить американцам. Мечтали они об этом, и в войну, и после войны. Зато сейчас ручки потирают, радуются. Напрасно. Не знаю, как долго продлится эта радость. Одно знаю точно, и скажу тебе, Миша, родит земля российская Иванов, Владимиров, Александров. Был и Пётр, и другие, которые создали и всегда защищали эту великую  могучую державу. Придёт и ещё кто-то, кто поможет России подняться с колен, не даст упасть в бездну. И станет она опять великой, самой могучей в мире державой. И всегда поможет ей пресвятая Богородица. Ты веришь мне, Миша?
   - Надеюсь, Семёныч, что будет так. Ведь ты у нас не только долгожитель, но и прорицатель.
   А что Сева с Сашей? Как несправедлива к ним судьба! После армии под натиском жены Саша, не окончив институт, связался с незаконным бизнесом и погиб в этом водовороте ужасных преступлений девяностых годов. Обо всём этом Севе сообщил Антон. Ему хватило смелости, ума и сообразительности рассчитаться с бандитами, отомстить за брата и забрать их «общак». Просил он жену Саши отдать ему их дочку, об этом же просил и хотел удочерить её Антон. Но ему бы не разрешили, так как у него не было жены. Только она никому свою дочку не отдала.
   Сева на деньги, отобранные у бандитов, приобрёл ещё один ресторан во Владивостоке, в Иркутске построил шикарный дом. Всё было хорошо, Гульнара ждала ребёнка.  Только случилась большая беда. В то время многие нанимали охрану для защиты своего жилья, а Сева этого не сделал. Видно, всё ещё жил по старинке.  Был у него только страж у ворот. Бандиты проникли в дом, застрелили сторожа, домработницу, ранили служанку и Гульнару. Соседи, услышавшие выстрелы, быстро вызвали милицию, скорую помощь. Служанка выздоровела. Гульнара умерла во время операции, она была на девятом месяце беременности, ребёнка удалось спасти, это была девочка.
    Через несколько лет Сева снова женился, жена родила ему сына. Он без ума любил свою маленькую дочку – Гульнару, так похожую на свою мать. Всё, казалось, было замечательно, только никто никогда не видел на его лице улыбки.
   Семёныч словно очнулся, больше часа просидел он на крыльце. Не так уж и много времени, а почти целая жизнь прошла перед ним за это время.
   Лада вышла из дома.
    - Дедуля, солнце солнцем, но ведь это Сибирь. И май не самый жаркий месяц. Замёрз, наверное, пойдём в дом, будешь мне помогать стол накрывать. Димка, наверное, запарился, надо его вытаскивать из парной. Сейчас уже и гости наши начнут приезжать.
    И действительно, машина подъезжала за машиной. Надежда с Татьяной, Аня с Ванечкой, Антон с Андреем, который поездом приехал в Москву из  Орла, всего-то пять часов езды, а потом с Антоном самолётом в Иркутск. К Семёнычу добирались уже с Михаилом.
    Большой неожиданностью и радостью был  приезд Риты с Егором. Они добирались до базы на такси, а оттуда им машину дали на базе. Приехали и Рома с Тангой и ребятишками. Сколько радостных встреч!
    Казалось, все собрались. Машу с Кириллом не ждали. Все уже садились за стол, когда неожиданно за воротами послышался громкий сигнал. Ромка помчался открывать ворота:
   - Сева, какой же ты молодец! Да ещё с Гульнарой. Ей весело будет с моими ребятами, мы их тоже привезли.
 За большим раздвинутым столом едва все разместились. Ребятам накрыли отдельно. Семёныч окинул быстрым взглядом всех гостей, такие все родные и близкие! Нет только самых родных.
    «Зажился я, видно, – подумал Семёныч. – Дочерей и зятьёв уже лет десять, как нет, а внук и внучка давно взрослые, обременённые семьями, работой, живут очень далеко. Давным-давно не приезжали, телеграммы иногда присылают, вот и вчера получил телеграмму, поздравление с праздником. И на том спасибо».
    Послышался голос Надежды:
- Семёныч, ждём тебя, садись-ка во главе стола. Ты у нас самый старший и самый главный на этом празднике.
    На столе тоже чего только не было. Таёжные наливки в ряд выстроились – земляничная, черничная, брусничная.
   -  А это что такое? – спрашивает Роман. – По цвету незнакомая.
   - Это, – говорит Семёныч, – экспериментальная.
   - Так из чего же она? Ещё отравимся.
   - Не отравитесь, это шиповник, на водке настоянный.
   - Какая же это настойка. Ведь он твёрдый, и сока в нём нет.
    - Как это нет? Выбросил я из него семечки и через мясорубку пропустил. И соку в нём немало, когда молол, даже капало. Залил водкой, настаивал долго, целый месяц. Потом через марлю процедил, отжал, подогревать не стал, потому что, не сахара, а меда майского добавил для сладости. Бальзам настоящий получился. А витаминов, сам знаешь, сколько в шиповнике.
    - Наверное, вкусно, – говорит Роман. – Детям можно давать, если бы водки там не было.
    - А если бы водки в нем не было, не назывался бы он бальзамом или настойкой.
    Надежда рассмеялась:
   - Хватит вам, мужики, напиток по элементам разбирать, лучше наполните стопки и оценим.
   - Хороший напиток получился, – сказал Михаил. – Сладковатый только, не знаешь, чем его и закусывать.
    Семёныч возмутился:
    - Как это чем? Раскрой глаза пошире. По всему столу мисочки стоят с мочёной брусникой, сахарком посыпанной. Чем тебе не закуска?  А теперь, ребята, наполним стопки  «Столичной» водочкой и выпьем за нашу Победу и за тех двадцать семь миллионов отданных за неё жизней. И споём песню «Этот День Победы порохом пропах»…
    Удивительно, но хор звучал так слаженно, словно специально готовились. Ромка подыгрывал на гитаре, и оживляли песню детские голоса.
   - А сейчас, – сказал Семёныч, – появится на столе коронное блюдо. Наполни-ка, Ладочка, тарелки. Угощайтесь! Кто угадает, из чего оно приготовлено, получит приз.
    - Вкусно? – спросил Семёныч.
   - Очень! – послышались голоса.
   - Так из чего оно?..  Не слышу ответа!
    Неожиданно раздался детский голос:
    - А я знаю!
   Это был Сёма, сын Романа. До этого звучали ответы: это мясо индейки, оленина, кабан, кролик. А кто-то назвал даже нутрию.
    - Всё было неправильно, – сказал Сёма. – Это заяц в сметане, приготовленный по секретному рецепту Семёныча.
   - Ты-то откуда знаешь? – удивились женщины: Надя, Аня и даже Татьяна. – Может, нам откроешь секрет приготовления?
    Роман улыбнулся:
    - Молчи, сынок, не выдавай секрет приготовления!
    Сколько таёжных закусок было на столе – грузди королевские, рыжики солёные, а грибочки белые один к одному, маринованные. Капустка квашенная с яблоками, морковкой и клюковкой. Сделала Ладочка котлеты картофельные с грибным соусом. Это для тех, кто мяса не любит.
    Рыбы жареной не было, зато омуль горячего копчения был. Ловил его Семёныч сам в озере, сам и коптил. Вкуснее омуля горячего копчения среди рыбных блюд ничего и не бывает.
    И, конечно, – пельмени! Фарш из трёх сортов мяса. Кто любит, можно и с бульоном, с куриным или из глухаря.
   Стопки были небольшие, но поднимали их часто. Много было тостов. Но особенно впечатлил тост-песня. И пропел его стоя своим хрипловатым голосом Семёныч:
     - Выпьем за Родину нашу могучую.
       Выпьем и снова нальём.
       Выпьем за Родину, выпьем за Сталина.
       Выпьем и снова нальём.
 
    - Спасибо, Семёныч, спасибо, отец, – сказал Андрей. – А то, что-то задвинули генералиссимуса, особенно Хрущев постарался, все памятники снёс. А ведь победой этой во многом мы ему обязаны. С его именем в бой шли, бойцов в атаку поднимали. И умирали за Родину, за Сталина. И после войны под его руководством и с бандитами боролись, и Россию из руин поднимали. Его планы преобразования природы осуществляли. Спасибо тебе, Семёныч, за этот тост.
    Лада принесла большое блюдо с горячими пельменями:
    - Налетай! Кому уксус, кому масло, кому сметаны. На столе всё есть. А если кому бульончика, подам мисочку горячего и ложку.
    - Дедуля, –  обратилась она к Семёнычу, – тебе, знаю, куриного бульончика надо, сейчас принесу.
    - А теперь, – сказала Надежда, – антракт! На улице ещё прохладно, да и вечереет уже, поэтому молодёжь и ребятишки, кто хочет потанцевать, марш в соседнюю горницу. Мебель мы там раздвинули, а Роман вам на гитаре подыграет, другой музыки в доме нет. А мы, старшее поколение, давайте поговорим, побеседуем. Давно не виделись, большинство издалека сюда добирались. Есть о чём рассказать. Ты, Ванечка, с молодёжью иди, споёшь им под гитару. Желающих покурить, приглашаю на крылечко, могу даже компанию составить. Свободные женщины, помогите Ладочке лишнее убрать и накрыть сладкий стол. Из спиртного оставить только сладкие наливки.
   Семёныч смотрел на Надежду Николаевну и улыбался:
   - Ай да Надюша! Хорошо ты научилась командовать на высоких партийных постах.
   - Ну, а ты как думал! – рассмеялась она.
    Он подошёл к ней и расцеловал в обе щеки:
    - Молодец, и до сих пор красавица! Жаль, что Володя тебя не видит. Хотя, может, и видит, – он поднял глаза к небу, – оттуда, свысока.
    Скоро стол был накрыт. В центре красовался огромный торт, привезённый Севой, с надписью «50 лет Победы!» Рядом пузатый ведёрный самовар, а из чайников Лада с Анечкой разливали по чашкам заварку из пахучих таёжных трав. Магазинные чаи Семёныч не признавал. Варенье на любой вкус, конфеты, сладкие пирожки и даже экзотические фрукты – мандарины, апельсины и бананы. Всё это  было и на детском столе, только самоварчик поменьше. Чай разливали Ромины двойняшки Даша и Маша. А Сёма выложил на стол две двухсотграммовые шоколадки.
    - Делите на всех! Это приз за то, что я угадал, из какого мяса было приготовлено жаркое.
    Угостились и сладкими наливками, похвалили изготовителя.
    - Ромочка! – обратился Семёныч к внуку. – Подыграй мне, хочу спеть свою любимую.
   Роман взял гитару, перебрал струны. Он знал, о какой песне просил дед.
                Мне кажется порою, что солдаты,
                С кровавых не пришедшие полей,
                Не в землю нашу полегли когда-то,
                А превратились в белых журавлей.
               
                Летит, летит по небу клин усталый,
                Летит в тумане на закате дня.
                И в том строю есть промежуток малый,
                Быть может, это место для меня.
               
                Наступит день, и с журавлиной стаей
                Я полечу в такой же сизой мгле,
                Из-под небес по-птичьи окликая
                Всех вас, кого оставил на земле.
   
      Голова Семёныча свесилась на грудь. Надежда обратилась к Михаилу:
    - Отведите с Ромкой деда в комнату, пусть отдохнёт на диванчике.
    Они подхватили Семёныча под руки, но он запротестовал:
   - Не хочу! Хочу с вами здесь за столом. Ещё наливочки выпьем.
   - Успокойся, дедуля, всё будет, и наливочка, и чаёк. Отдохни немного, пока второй самовар закипит.
    Аня нарезала и добавила желающим ещё по куску торта. Наконец, закипел второй самовар.
    - Пойду Семёныча приведу, – сказал Миша.
   Семёныч лежал на диване как-то вытянувшись. Лицо такое спокойное, умиротворённое, морщинки словно разгладились, рука свесилась с дивана.
    У Михаила дрогнуло сердце, он взял его за руку, она была почти холодная.
    - Мама! – позвал он Надежду.
    Она вошла и, даже не проверив пульс, сказала;
   - Ушёл Семёныч, нет его больше с нами.
    Похоронили его в Иркутске. Михаил с Татьяной провожали в Москву Антона и Андрея, у которого в глазах стояли слёзы.
   - Я словно отца похоронил, – сказал он.
   А Таня добавила:
   - Тяжело, когда уходят от нас такие люди. Но ничего не поделаешь, такова жизнь.


    Благодаря Семёнычу, мы узнали о жизни героев романа «Тридцать лет» за последнее десятилетие с 1985 по 1995 годы. Спасибо ему за это.   
    
      8 июня 2025 года
      г.  Горячий Ключ