Легко отделался

Каждые два года я проходил ВЛК (врачебно-лётную комиссию) в стационаре. В госпитале у людей полно времени на разговоры и травлю анекдотов. Там и услышал я эту историю от прапорщика – командира огневых установок (КОУ), который лечил повреждённую ногу.
Рассказ буду вести от его лица:
– Пригнали мы – рассказывает прапорщик, – на Хабаровский авиаремонтный завод «ТУ-16»-ый. Сдали заводчикам борт и свободны!
Отправились вечером в ресторан. Что есть ресторан для командировочных? – ужин, танцы, знакомство с барышнями. Стрельнула мне глазками приятная дамочка. Ну, и как оно бывает: «от нашего стола – вашему столу!» Потёрлись носами, танцуя в «полутёмном ресторане...», пошептались, и поехал я провожать её домой после закрытия ресторана. Надо добавить, рестораны в советские годы закрывались строго в 23 часа.
Для скрепления знакомства и продолжения «вечера» прихватили на вынос бутылочку «Столичной». Такси дешёвое – три рубля в любой конец города. Прибыли к ней вдвоём, накрыли стол, присели. Сидим, про жизнь беседуем, до водки и постели дело ещё не дошло. Слышу, открывается входная дверь в квартиру, голоса мужские в прихожей. Ёкнуло моё размягчённое приятностями сердечко: «Кажется, я влип!»
Прихожую одним глазком вижу. Три громадных, обросших бородами мужика скидывают с плеч рюкзаки на пол, снимают штормовки и походную обувку. Первым в комнату, по-хозяйски, как я понял, проходит муж. Двое ещё шумят водой в ванной – моют руки.
– Лапушка, да ты как знала, что мы сегодня не сможем уехать, стол собрала вовремя, – говорит он, присаживается. Кивает мне, здороваясь, не протягивая руки.
Доставляются к столу стулья. Друзья мужа и его коллеги геологи, как хозяйка пояснила, тоже садятся за стол. Моя новая знакомая быстро прибавляет приборы, ставит тарелки с разогретыми котлетами и макаронами, бросает мне извинительные взгляды.
Мужики, молча, с аппетитом, едят.
– Что ж ты гостей «Столичной» не угощаешь? – спрашивает хозяин жену. Берёт со стола бутылку, скручивает ей алюминиевую головку.
– Что это за стопочки ты поставила? – продолжает он, – Достань из наших рюкзаков кружки, к которым мы привыкли.
Когда кружки оказались на столе, он налил в одну, почти до краёв, водки.
– Пей! – говорит мне, – лётчики не хуже нас умеют. Знаем мы, как вы «спиртягу жарите».
«Помирать так с музыкой!» – решаю я, не отрываясь, большими глотками выпиваю налитое. Алкоголь не прошибает, голова всё варит, нервы не расслабляются.
– Ты что суеверный? Не бреешься перед полётами? – спрашивает он и ощупывает мой подбородок.
– Идёшь к женщине – должен гладенько выбриться. Бери стул, садись перед трельяжем, мы с друзьями тебя побреем.
Друзья его принесли помазок, пенящийся крем для бритья, чашечку с горячей водой. О, ужас, и «опасную» бритву!
Сижу я, с полотенцем вместо салфетки на груди, и жду, когда всё случится. «Чик бритвой по горлу…» – и всё! Такого не прощают.
Ну, вот я почти профессионально и побрит.
Муж приносит из прихожей мою шинель, шапку, ботинки: «Одевайся!».
– Красавец! – говорит он, – тебя побритого, да ещё в форме, любая другая полюбит!
Молча оделся, думаю: «Дадут позорного пинка на прощание, и всё, вроде мужики образованные», не дёргаюсь.
– Виктор, – просит он одного из друзей, – принеси верёвку из рюкзака. «Блин, придушить решили, да вынести ночью подальше труп», – мелькнуло в голове. Напрягся весь изнутри.
Ещё не лучше! – Хозяин открывает балконную дверь, выходит с верёвкой на балкон. Два других меня к балконной двери подталкивают. Жутко! Помню, что на восьмой этаж поднимался в лифте, не сиганёшь без парашюта.
«Лётчики высоты не боятся, – говорит хозяин, – на вот, попробуй, как мы!» – и подаёт мне свёрнутый в круг альпинистский канат. На душе у меня от этого сразу легко стало! Хоть я и не альпинист, но узлы вязать умею. В школьные годы моряком мечтал стать, по книжкам для будущих моряков учился вязать узлы, азбуку Морзе изучал.
Закрепил я канат за перила, сбросил его вниз. Надел на руки свои лётные шевретовые перчатки, и вперёд, за перила. Дополз до конца каната – завис между третьим и вторым этажами. Не будить же мирных жителей ночным стуком в балконную дверь, пришлось прыгать. Так моя командировка и продлилась здесь, в Хабаровском госпитале.